Во дворе дрались два мужика. Драка шла полным ходом.
- Да, я тебя!.. – хрипел Васька и молотил Федьку.
- Да, я тебя!.. – визжал Федька и метелил Ваську.
В чём была причина драки, не знали не только окружающие, но, пожалуй, и сами дерущиеся.
Федька, улучив удобное мгновение, со всей силы двинул Ваське в грудь, отчего у того из кармана рубахи вылетел тюбик «Супер-Момента», одолженный им у зажиточного соседа Серёги, чтобы склеить любимую стопку, разбитую Наськой в ссоре. Федька заметил выпавший клей, и, с криком: «А, вот тебе!» - топнул по тюбику ногой. Тюбик лопнул, брызнул струйкой клея, и на асфальте образовалась маленькая лужица.
- Ах ты, гад! – заорал Васька, и, схватив Федьку за грудки, стал трясти его, как грушу. Голова Федьки болталась, как… собственно, груша, но потом он вдруг ловко крутанулся, руки Васьки сорвались, и со всего маху он грохнулся на землю, как назло, попав кулаком в клей.
- У-у-у, - взвыл Васька от боли, но ведь когда-то он служил в десанте, и кое-какие навыки ещё у него сохранились, а потому вскочил он весьма проворно, размахнулся и врезал Федьке в челюсть. Федька закачался, чуть было не упал, но что-то удержало его в вертикальном положении. Да и Васька в этот момент заметил, что он чуть не рухнул вместе с Федькой - какая-то неведомая сила потянула его вслед за бывшим другом.
Через некоторое время мужики поняли, какая беда приключилась с ними: кулак Васьки намертво приклеился к щеке Федьки, и не было такой силы, которая была бы способна отделить врагов друг от друга.
Вечером у дверей поликлиники, потупив глаза, стояли два побитых мужика. Они молчали, но это напряжённое молчание не могло продолжаться дольше. Первым не выдержал Федька. Он поднял глаза и тихо произнёс:
- Ты извини меня, Вася.
- И ты прости меня, Федя – сказал в ответ Васька, и потрепал забинтованной рукой заклеенную пластырем щёку друга.