Галерея располагалась в самом центре города, среди нагромождений торговых бутиков, кафешек, билетных касс и обилия госучреждений. Если для последних местоположение обуславливалось трепетно-щепетильным отношением высшей чиновничьей касты к личным заслугам в продвижении по социальной лестнице, то для всех прочих объектов коммерческой недвижимости занимаемые помещения с недешёвой арендной ставкой соответствовали отдаче на вложенный капитал.
Только галерея, в просторных залах которой размещались картины на стенах, сувениры ручной работы в витринах, памятные безделушки для приезжих, выбивалась из общего ежедневного сбора целковых. Как умудрялись хозяева сводить концы с концами при таком товарообороте – оставалось за кадром.
В этот день монотонный, почти по-осеннему меланхоличный дождь разогнал и так редких покупателей и праздных зевак. Девушки-продавцы почти спали под пеленой подавленного слякотью утра, поэтому никто особенно не заострил внимания на довольно яркой девушке в дешевой ситцевой многослойной юбке и легкой маечке, обтягивающей молодую высокую грудь. Наряд посетительницы явно не соответствовал погоде – отчего одна из служащий мельком подумала, что окоченевшая гостья просто зашла погреться или переждать усилившийся тем временем ливень.
Между тем, осмотрев залы с картинами, работы местных мастеров народного промысла из всяческого подручного материала, даже примерив сережки отточенные в форме бабочек из синего топаза, девушка замерла перед подоконником, заставленном как и вся галерея разносортицей художественных работ. То ли любуясь вещицами, то ли наблюдая за спешащими за огромным витринным окном зонтами, то ли желая окончательно обсушить легкомысленно надетые перед выходом в город наряды, клиентка довольно долго, будто замерев, не меняла позиции и позы.
Её исчезновение не заметил никто из присутствующих. Как и повторное появление, впрочем. Собственно, выходила ли она из галереи либо несколько последних часов пробыла здесь ни подтвердить, ни опровергнуть наверняка не смогла бы ни одна из продавщиц.
Тем удивительнее оказались все последующие события – с той минуты как визитерша продублировала свое появление у вызвавшей давешний интерес витрины. Сонный персонал не сразу вник в суть происходящего. А между тем, труднообъяснимый ритуал проводился на глазах потерявшей дар речи торговой интеллигенции.
В гулких залах галереи послышалось странное песнопение, перекатываясь волнами из зала в зал. Аккомпанементом к голосу была только тишина, усиливавшая магию происходящего. Между тем, девушка, опустившись на колени перед витриной, проводила какую-то манипуляцию, скрытую от посторонних глаз находившихся в помещении, ей хрупкой спиной. Время замерло на неестественных и непривычных уху звуках, которые казались возникающими ниоткуда и священнодействующими заодно с молодой особой.
Когда пелена с сознания продавщиц спала – девушка уже была в дверях. Служащая, стоявшая ближе всего к выходу из галереи, заметила, как гостья обула оставленную на все время церемонии за дверью обувь, застегнула ремешки босоножек и затерялась в городской толпе.
Магазинщицы какое-то время не могли заговорить друг с другом, словно боялись спугнуть спрятавшиеся в углах галереи голоса, привнесённые экзотичной посетительницей. Общего оцепенения прибавляла открытая стеклянная дверца, которая обычно была заперта, чтобы не позволять покупателям лапать статуэтки на подоконнике. Когда и как исчезнувшей удалось справиться с замком и незаметно открыть арочный проем оставалось загадкой. Постепенно всё еще одеревеневший наподобие неодушевленных поделок в галерее персонал сгруппировался у того места, где босоножка только что стояла коленопреклонённо к какой-то вещи, собственно говоря, обычному товару нехитрой номенклатуры.
Одна из статуэток непритязательно серого цвета глины с черными подпалами от обжига неожиданно покрылась дорожками красноватой ряби, словно фигурку поливая сверху, подмочили водой. Однако вода, крошечные лужицы которой виднелись тут и там на пластике подоконника и розовом коврике под скульптуркой, имела непривычный для воды беловатый оттенок.
- Эта идиотка испортила товар, - наконец-то, нашлась одна из продавщиц.
- Чем испортила? Что это вообще такое? Кто забыл закрыть витрину? – служащие приходили в себя, приступая к обычным своим обязанностям.
Как только суматоха слегка улеглась, то выяснилось, что пролитая жидкость всего-навсего молоко, от которого оттереть и глиняную зверушку и её законное место под солнцем не составило особого труда, что дорогой товар в результате произошедшего безобразия не потерял своей товарный вид. Посему девушки заняли обычные рабочие места за прилавками, предусмотрительно проветрив помещение от сладковатого аромата, оставленного то ли самодуркой, то ли раздобытым ею молоком со столь стойким и характерным запахом – инцидент, таким образом, приобрел статус исчерпанного.
Вот только ночью одной из девушек-продавщиц снилось странное действо совершаемой давешней чудихой. По всей видимости, та же хулиганка без лица сцеживала молоко из своей молодой упругой груди на то самое выставленное в витрине глиняное чудище, хлёсткими струйками забрызгивая все что попадалось на пути. Что за блажь: поливать кусок глины человеческим молоком - было не совсем ясно. Однако лишь только девушка из сна исчезла, появился неизвестно кому принадлежащий кулак и, резко рассекая воздух звуком «хук!», обрушился всей мощью на хрупкое мокрое от молока чудо-юдо. Форма с треском разлетелась на разных размеров черепки. Девушка, снившая невразумительный сон, даже в потустороннем мире испугалась: только вчера заведующая обвинила подчинённую в халатности, ибо все сошлись на том, что именно забывчивость этой продавщицы позволила осуществиться безобразию в галерее. Во сне виновница даже не попыталась оправдаться: да идите вы все, она-то прекрасно помнила, что в тот день даже не открывала витрину, потому как посетителей практически не было.
- Куда ночь – туда сон, - прошептала отражению в ванной комнате собиравшаяся на работу служащая, суеверно предполагая, что уничтоженное этой ночью пугало хорошего с собой не принесёт.
Первое, что встретило ожидавшую недоброго в этот выдавшийся, тем не менее, солнечным день – это суматоха в том злополучном зале магазина, где вчера случилось необъяснимое происшествие.
За закрытой витриной, ключи от которой разъярённая завмагша отняла у рядовых сотрудниц, красовалось нагромождение глиняных останков статуэтки.
- А она мне никогда не нравилась, - заметила одна из девушек, - Мрак.
- Но зачем так-то бесчеловечно? – возразили ей, - Кому он тут мешал?
- Больные и вещи на свет производят для людей с нездоровой психикой – монстриков каких-то, - не сдавалась одобрившая уничтожение "серого" коллега.
- Теперь платить будем мы. Черт бы побрал эту беженку, - резонно послала проклятие по адресу вчерашней негодницы самая рассудительная. - Гладишь, почти по полмиллиона удержат.
Черепки тут же перестали интересовать кого бы то ни было. На деньги, которые могла удержать за уничтожение товара в витрине администрация у каждой имелись планы.
С этим приходится мириться как с некоторой горькой данностью.