Севморпуть чужие здесь не ходят

Морской Профсоюзный Телеграф
Ценность ресурсов российского арктического шельфа и Северного морского пути трудно переоценить. Это прекрасно понимает не только сама Россия, но и весь остальной мир, и так было всегда. Как во времена Советского Союза было много желающих использовать наши северные моря в своих интересах, так и в наши дни тема Арктики поднимается практически на каждом мероприятии ООН и НАТО. Разница в одном - если сегодня по возрождаемому Северному морскому пути проходят сотни судов, большая часть которых несут иностранные флаги, то при СССР наши границы были наглухо закрыты "железным занавесом". Хотя... Есть в истории Севморпути случай, заслуживающий особого внимания.
Как уже говорилось, виды на русский север имели многие. Америка, Норвегия, Великобритания, Дания - всем было дело до российских арктических территорий. Даже Германии. А с приходом к власти в Германии Адольфа Гитлера и партии нацистов немецкий интерес к советской Арктике возрос неимоверно. В 1936 году известный теоретик в области военного изучения Арктики капитан 1-го ранга ВМС Германии П. Эберт напишет в журнале «Marine Rundschau» буквально следующее: «...постепенное втягивание Евразийской полярной зоны в сферу хозяйственной деятельности ставит перед военной стратегией новые задачи, для решения которых до сих пор еще нет достаточного военного опыта». Спустя всего несколько лет, главнокомандующий ВМС Германии Гросс-адмирал Эрих Редер лично доложит Адольфу Гитлеру о планах по использованию северных коммуникаций СССР на совещаниях в декабре 1939 и январе 1940 гг., а уже летом 40-го по советскому Северному морскому пути пройдет крейсер ВМС Германии.
Оставим без комментариев вопрос, каким образом немецкой стороне удалось согласовать с Москвой проводку германского судна по трассам Севморпути, и чем руководствовались советские лидеры, давая разрешение на переход. На момент описываемых событий Вторая мировая война уже год как шла, и зачем нужно было пускать иностранный корабль, так сказать, в святая святых, не совсем понятно. Есть сведения, что за этот переход и услуги ледоколов немцы заплатили 950 тысяч марок, что было учтено при взаимных расчетах с Германией, но вряд ли советское руководство искало экономические прибыли.
Что касается Германии, то ее цели были вполне ясны, и историки называют по меньшей мере три причины, манившие немцев в советскую Арктику. Во-первых, в начале Второй мировой войны немецкие военно-морские и военно-воздушные силы не имели собственных источников метеорологических данных в Северной Атлантике. Эта ситуация делала совершенно неэффективным их военное присутствие в этих регионах, где находились важнейшие морские коммуникации стран антигитлеровской коалиции. Организация на арктических островах метеорологических станций существенно изменила бы положение. Во-вторых, освоившись в советской Арктике, можно было бы взять Северный морской путь под собственный контроль и, как следствие, лишить СССР возможности пользоваться им при перемещении военных и продовольственных ресурсов с Дальнего Востока и США на запад. Ну и наконец, историки предполагают, что перед Кригсмарине была поставлена еще одна задача - планируя напасть на СССР, Германия искала пути переброски в тыл врага большого количества десанта.
Как бы то ни было, Германия попросила у СССР, тогда еще "дружественного", разрешения провести Севморпутем с востока на запад около трех десятков своих судов, застрявших на тот момент во враждебных юго-восточных портах, а в качестве, так сказать, пробного шара, пропустить от Мурманска до Тихого океана одно свое судно - чтобы не имеющие подобного опыта немецкие моряки смогли получить представление об условиях арктического плавания.
Проводка судна держалась обеими сторонами в тайне от антигитлеровской коалиции. Для осуществления секретной миссии в северных широтах немцы отрядили теплоход «EMS». Построенное на верфях в Гамбурге в 1937 году, это торговое судно в начале Второй мировой войны было реквизировано, переоборудовано во вспомогательный крейсер и, получив название "Komet", пополнило ряды ВМС Германии. Командовал крейсером капитан Роберт Эйссен, одаренный военно-морской специалист и видный ученый-гидрограф.
С виду "Komet" представлял собой обычное судно, на деле же был самым что ни есть настоящим рейдером - с бронированным мостиком, сильнейшим вооружением и современным оборудованием, включая мощную радиостанцию. Все это также дополнялось двигателями, позволявшими развивать скорость до 14 узлов, и командой, члены которой в своем подавляющем большинстве от гражданских моряков отличались военной выправкой. Более того, в составе экипажа находились лучшие специалисты, каких только можно было найти, с опытом длительных переходов. Запасов снаряжения и продовольствия на корабле хватало на целый год автономного плавания. Но самое важное то, что рейдер умел менять свой облик, маскируясь под другие суда - например, весь путь на северо-восток вдоль берегов Норвегии рейдер прошел как советский ледокол «Дежнев».
И вот эта боевая единица в обличии мирного судна появляется в конце июля 1940 г. в Баренцевом море в ожидании перехода по Северному морскому пути. Курировать немецкий крейсер должны были ледоколы «Ленин», «Иосиф Сталин» и «Лазарь Каганович».  И именно парусиновые обвесы и специальные приспособления, с помощью которых можно было поменять высоту мачт, форму дымовой трубы и количество колонок грузовых стрел давали рейдеру прекрасный шанс «исчезать» в советских водах самым чудесным образом, оставаясь без надлежащего надзора. За две недели ожидания проводки, болтаясь между островом Колгуев и Новой Землей, члены экипажа рейдера не теряли времени даром и не забывали о сборе ценной информации, касающейся района плавания, используя  при этом любую возможность. Так, например, они под видом сбора плавника в целях укрепления трюмов и бортов на случай сжатия корпуса льдами скрытно занимались гидрографическими работами, искали серебряно-свинцовые месторождения и перехватывали и обрабатывали радиопереговоры между советскими военными кораблями и ледоколами, содержание которых передавалось в Берлин.
Свое движение "Komet" начал 13 августа, получив радиограмму идти самостоятельно в пролив Маточкин Шар. Знали ли к этому времени в НКВД, кого пустили в свои воды, утверждать не будем, но после того, как в проливе Эйссен взял на борт двух знаменитых полярных лоцманов Д. Сергиевского и А. Карельских, истинное назначение рейдера было уже не скрыть. Лоцманы смогли разобраться, что за зверь этот "Komet", о чем подробно доложили в отчете, направленном в управление Главсевморпути.
С этого момента организационные трудности, и раньше бесившие Эйссена, стали постоянными. Вышедший было самостоятельно в Карское море "Komet" завернули обратно под предлогом безопасности, и только 19 августа рейдер получил разрешение на выход, но, опять же, без ледокола. Дойдя к 22 августа до архипелага Норденшельда и став на якорь у острова Тыртов, "Кomet" без видимых причин и объяснений вновь был задержан. "Ленин" подошел только после полудня 25 августа и повел немца дальше на восток, проведя без приключений через пролив Вилькицкого, а далее передал его в руки «Иосифа Сталина».
В море Лаптевых Эйссен, привыкший к тому, что до сих пор он справлялся с северными морями практически самостоятельно, понял, что такое настоящие трудности. Тяжелый, многолетний лед оказался не по зубам амбициозному капитану, и несколько раз рейдер оказывался в ледовой ловушке, застревая в пробитом ледоколом канале. Тем не менее поздним вечером 27 августа «Иосиф Сталин» вывел немца из ледового плена и передал по радио, что дальше путь свободен, пролив Санникова вообще чист, поэтому Эйссена передают "под крыло" «Лазаря Кагановича», с борта которого будут передаваться сведения о ледовой обстановке и инструкции опять же по радио. Дальше "Komet" снова пошел один. Войдя в пролив Санникова, Эйссен обнаружил, что его ожидает ледокольный пароход "Малыгин", но от его услуг немец был вынужден отказаться - "Малыгин" развивал скорость только в десять узлов, а рейдер рассчитывал наверстать свою двухнедельную потерю времени. Так что "Komet" полным ходом устремился дальше на восток.
Пройдя между Медвежьими островами, рейдер встретился с «Лазарем Кагановичем», и для него началась самая сложная часть пути. Ночь с 31 августа на 1 сентября капитан Эйссен помнил всю жизнь. В своем опубликованном после войны дневнике он напишет: "Этой ночи мне никогда не забыть! Лед девять баллов, ветер, снежные заряды, постоянный страх за руль и винт. Отказ рулевой машины. Беспомощный дрейф. Я уже 22 часа на мостике!" Машину, кстати, удалось починить только благодаря высокому мастерству механиков и большому комплекту запчастей. Тут надо заметить, что два советских полярных лоцмана по-прежнему находились на борту рейдера, и кто знает, смог бы Эйссен опубликовать свои путевые заметки вообще, не будь их на мостике рядом с ним.
Относительно чистая вода открылась только у острова Айон, и, изнуренные сложнейшим переходом, оба судна двинулись к проливу Лонга.  Когда до намеченной цели оставалось рукой подать, в дело вмешалась Москва. Капитан "Кагановича" застопорил ход, и, ссылаясь на приказ начальника Главного управления Севморпути И. Папанина, сообщил Эйссену, что «Komet» должен вернуться назад из-за того, что в Беринговом проливе находятся военные корабли антигитлеровской коалиции. Для Эйссена это был удар. Столько усилий и труда, и все бессмысленно! Немецкий капитан заявил, что подчиняется только приказам, полученным из Берлина, и выполнит их несмотря ни на что:  «На основании данных мне в Берлине полномочий решать все вопросы, исходя из ситуации на месте, ... я намерен самостоятельно отправиться на восток 2 сентября 1940 года в 23.00 по московскому времени, причем полную ответственность за все последствия несу я один».
Возможно, капитан был бы не столь самоуверен, если бы не знал от своей радиослужбы, которая вела непрерывный контроль эфира, что на самом деле в Беринговом проливе работают японские, то есть дружественные Германии, китобойные суда. Так или иначе, но официальное разрешение Москвы все же было получено, и к острову Врангеля "Komet" пошел вновь самостоятельно и на максимальной скорости. Эйссен спешил достичь цели - пройти Берингов пролив, что ему удалось сделать без особого труда.  Льда ему почти не встретилось, а что касается вражеских кораблей, то после пересечения Полярного круга рейдер на всякий случай вывесил японский флаг. В бухте Анадырь "Komet" стал на якорь, чтобы водолазная команда смогла осмотреть винты и руль и произвести необходимый ремонт, а оттуда вышел уже под видом "Дежнева", неся над собой советский флаг. На этом путешествие немецкого крейсера по Северному морскому пути завершилось.
Поход рейдера - единственный случай в истории СССР, когда иностранное судно прошло по Севморпути. Конечно, никакие немецкие суда, впрочем как и другие, по советской Арктике ни с востока на запад, ни с запада на восток не пошли. Проводка немецких судов из враждебных юго-восточных портов, скорее всего, была просто благовидным предлогом, названным Германией для того, чтобы заслать на советский Севморпуть своего лазутчика. Но звание контр-адмирала Эйссен все же получил, и есть все основания предполагать, что в этот чин его произвели как раз за Севморпуть. А именно, как сейчас предполагают историки, за те сведения, которые он представил Третьему Рейху по завершении арктического перехода, и которые вполне успешно были использованы нацистами в войне с Советским Союзом.