- Мы довольно далеко забрались в безлюдные земли, - сообщил мне Жан одним морозным утром. Стоял густой туман, и мир был виден в пределах трех шагов. Члены ордена во главе со своим предводителем досматривали последние сны в повозке, на козлах разместились Гишмош, отчего-то чересчур бодрый Жан и я, совершенно равнодушная ко всему вокруг. Около повозки, попеременно зевая, брели и о чем-то сонно спорили Торкис и Ролио. У меня не было особого желания слушать, о чем они говорят, ведь тайны хороши ночью, а не по утрам, но произнесенное чересчур громко имя лучника заставило меня забыть о сидевшем рядом целителе и напрячь слух. Жан, впрочем, не обнаружил потерю моего внимания и продолжал хмуро бурчать себе что-то под нос.
- Не учи меня жить, ловкач. Тебя слишком много для того, чтобы справиться с малым, - Торкис хмуро сплюнул в сторону. Я невольно поддалась вперед, едва не кувыркнувшись на дорогу. Но, что ответил Ролио, я так и не услышала.
- Оа! Да куда ты уставилась! Я с тобой разговариваю, в конце концов! – меня бесцеремонно дернули за плечо. Пришлось отвлечься и весьма неласково объяснить досаждающему меня целителю, что я не склонна к беседам по утрам.
- А со своим драгоценным Лордом ты готова болтать в любое время суток! – Жан, так того и следовало ожидать, оскорбился и изо всех сил постарался устроить скандал, но я не позволила ему такого удовольствия. Только скандалов мне с утра пораньше и не хватало!
- Успокойся, Жан, - улыбнувшись, я положила руку ему на плечо. Эта успокоительная методика действовала безотказно. – Я просто немного задумалась, вот и все.
- Ладно уж, - целитель просиял. – Просто, я боюсь, мы немного сбились с курса. Видишь горы? Они слева. А должны быть справа. Но там бездорожье, не проехать. Можно, конечно, сделать крюк…
Я кивала, не особо вдаваясь в географию. Карту я помнила наизусть и не видела трудности в том, чтобы, не сворачивая с хорошей дороги, обогнуть горы с левой стороны. Слух мой снова пытался уловить обрывки разговора Ролио и Торкиса. Те, кажется, уже проснулись и спорили теперь куда громче.
- Ты совершаешь большую ошибку, если думаешь обхитрить Миррса. Поверь, я знаю лучника довольно давно. Он никогда не прощает ошибок, а ошибкой в его глазах может стать любое неверное слово. Ты же знаешь, что, кроме сестры, его в этой жизни ничто не держит.
- Он безумен, - возмущенно огрызнулся Торкис. – Для него нет ничего святого.
- Будто бы ты сам не таков, - в голосе Ролио звучало явное презрение. – Все вы тут такие, самовлюбленные молокососы, не видящие дальше своих желаний. Ваша смышленость компенсируется самонадеянностью, а ваша гордыня сослужит вам плохую службу. Ни ты, ни Дикон не видите, кого дразните. Лучник только выглядит хрупким. Кусается он не хуже, чем лает.
- А что это ты ему симпатизируешь?
- Я никому не симпатизирую после того, как меня закопали в землю живьем мои самые близкие друзья, разве что сэру Лорду, моему спасителю и господину. До вас же мне нет никакого дела, я только излагаю факты. Не хочу, чтобы мой господин огорчался, ведь ему не нравятся ваши ссоры. Меня они тоже раздражают. А что до лучника, я знал его еще до вступления в орден, правда, понаслышке… Еще до смерти матери парень был немного нервным, а уж после… Да и сестрица его та еще змея.
- Что ты имеешь в виду? – Торкис, кажется, был разъярен. Я изо всех сил старалась не упустить ни слова.
- Оа! Оа-а-а! – вдруг что-то резко ударило меня в бок, сбило с места и швырнуло в дорожную пыль. Земля поменялась местами с небом. В горле застрял новорожденный возглас изумления. Я на секунду увидела перед собой испуганные глаза Жана, а затем мы оба скатились в придорожные кусты. Целитель до боли вцепился в мои плечи, мешая подняться с места. Я слышала его частое сердцебиение. Наконец, спустя несколько секунд длинною в вечность, Жан скатился с меня на землю и проворно поднялся.
- Жан, что ты…, - начала была я, тоже поднимаясь на ноги, но закончить так и не смогла. Горло перехватило спазмом ужаса. Я шумно сглотнула. Глазам предстала огромная дыра в алом полотне фургона, прямо на том месте, где я недавно сидела. Ощущение близкой гибели, которая пробежалась совсем рядом, сдавило сердце. Невидящим взором уставилась я на Жана, не зная, стоит ли ему что-то говорить. Еще немного, и… Думать об этом было страшно. Но подходящих слов благодарности у меня не нашлось. Слишком велико было потрясение.
Целитель не замечал моего оцепенения. Он вылез на дорогу и осмотрелся. Вокруг телеги уже суетились члены ордена.
- Все в порядке? – я в волнении подбежала к стоящему у большого дерева Арису.
- Илия ранена. Ее задело огромным метательным диском, - юноша скорбно покачал головой. Он выглядел совершенно растерянным. Мне и самой было не по себе. Не каждый раз рискуешь расстаться с жизнью.
- Где она? – резко спросил Жан, неизвестно каким образом возникший рядом.
- В фургоне. С ней наш господин, Айнура и Элиза с Мирин. Всех остальных сэр Лорд прогнал, чтобы не мешали, - в голосе Ариса прозвучала детская обида.
Жан коротко кивнул и скрылся в фургоне. Через мгновение оттуда раздались его отрывистые выкрики. Фрейн с братом сорвались с места поспешили за водой, Джейкоб с Диконом должны были развести костер, а Айнуру послали за травами.
Вскоре из фургона показался Лорд. Вид у него был встревоженный и недовольный одновременно. Наверное, ему не нравилось, что его слуг и подчиняются приказам Жана, но другого целителя в нашей компании не было.
- Оа, милая, с вами все хорошо? – ласково осведомился Эрнест, подходя ко мне.
- Да, все хорошо, - кивнула я, не зная точно, соврала или сказала правду. – А вы знаете, что это было?
- Подозреваю, что это выходка одних моих недоброжелателей, - Лорд натянуто улыбнулся. – Я старался максимально скрыть свой отъезд из города, но, но от магов довольно сложно что-либо сохранить в тайне. Видите ли, многие из моих коллег стараются помешать мне объединиться с сильными. Они видят в этом предательство всего человечества и подрыв их собственной власти. Поэтому они пытаются контролировать каждый мой шаг и очень злятся, когда я ухитряюсь улизнуть из-под их зоркого наблюдения.
- Но какое они имеют право нападать?
- Никакого, - Лорд хмыкнул. – Но вы забываете, что мы находимся на безлюдных землях, на которые не распространяются законы столиц. Тут за их соблюдением просто некому следить. Мою внезапную смерть можно легко будет обыграть как несчастный случай.
- Но, - я открыла было рот, подыскивая достойное опровержение его словам, но, не сумев придумать ничего правдивого, промолчала, и лишь негодующе уставилась на Лорда, будто это он был виноват в несправедливости этого мира. Никак не удавалось смириться с мыслью, что жизнь человека может быть украдена столь предательским способом, с тщательным заметанием следов и без привлечения интереса окружающих. Впервые я пожалела людей. Как, однако, легко прервать их странную жизнь… Портом я вспомнила дыру в полотне повозки и с ужасом поняла, что прервать и мою собственную жизнь не намного сложнее. Видимо, переживания нового открытия отразились на моем лице, потому что Эрнест нежно взял меня под руку и легонько сжал пальцы.
- Не переживайте так, дорогая, все будет хорошо, - доверительно сообщил он, увлекая меня за собой по дороге. – Пойдемте, пойдемте скорее отсюда. Вам не помешает прогулка перед чаем.
- Прогулка перед чаем? – я резко остановилась и выдернула свою руку из его пальцев. – А вам не кажется, лорд Эрнест, что прогулки сейчас немного неуместны? В повозке лежит раненая девочка, которая, между прочим, пострадала из-за ваших неурядиц с другими магами. А вы еще смеете предлагать мне прогуляться перед чаепитием!
- А что вы мне предлагаете делать? – невозмутимо спросил Эрнест, отойдя на шаг в сторону. – Рвать на себе кудри? Рыдать в голос? А может, пойти к магистрам и с мягкой улыбочкой сообщить, что я согласен отдать всех членов моего ордена в их экспериментальные лаборатории?
- Мы знали, что жизнь с господином Эрнестом будет опасной для нашего здоровья,- из повозки вылзла встрепанная Мирин. Руки девушки испачкала кровь, но она не обращала на это никакого внимания. – Но жизнь без господина Эрнеста не представлялась нам возможной. Наверное, тебе, Оа, это понять сложно. Так что попробуй поверить мне на слово.
- Не стоило меня так защищать, Мирин, - улыбнулся Лорд. – Скажи лучше, насколько все плохо.
- Господин Жан сказал, что рана тяжелая, но не смертельная. Он послал меня за травкой с голубыми цветочками и острыми ярко-зелеными листьями.
- Хорошо, - кивнул Лорд и снова повернулся ко мне. – Вот видите, Оа, все в порядке. У нас нет причин откладывать прогулку. Гишмош, ты будешь нас сопровождать.
- Да, господин, - кивнул воин, по лицу которого совершенно невозможно было определить, что же он сам думает о происшествии.
Мы не спеша побрели по тропинке, прорезающей широкое золотистое поле. Дорога осталась далеко позади. Лорд с наслаждением вдыхал аромат скромных полевых цветов, прислушивался к неторопливому жужжанию пчел. Вот он сорвал какую-то травинку и принялся задумчиво жевать ее, устремив взор прозрачных зеленых глаз в синюю лазурь неба. Его лучащееся спокойствием и умиротворением лицо постепенно снимало мое напряжение. Я позволила себе расслабиться и вдохнуть полной грудью. Беспокойство, смятение и страхи послушно улетели, подхваченные легким ветерком. Через несколько минут на губах уже играла мечтательная улыбка.
- Ну вот, вы уже улыбаетесь, - довольно сказал Лорд и взял меня под руку. – Никакие беды и горести не должны сгонять улыбку с ваших губ. Вы можете справиться абсолютно со всеми неприятностями.
- А можно вас спросить? - осторожно начала я. Раз уж выпала возможность, отчего же не узнать больше.
- Как именно я основал свой орден? Где набрал такую веселую команду и почему взял в путешествие именно их? О, тут все очень просто, - Эрнест поймал мой удивленный взгляд и рассмеялся. – Не удивляйтесь так, прошу вас. На вашем очаровательном личике написаны все незаданные вопросы. Что ж, мне несложно утолить толику вашего любопытства. Все, разумеется, я рассказать не имею права, иначе станет совсем уж скучно. Детей сильных я находил в самых занимательных местах, какие только бывают. Это дело начал еще мой наставник. Но он так и не дошел до практики, только создавал теории, предполагал, рылся в старых легендах. К слову, библиотеку особняка собирал он сам. А я искал наделенных силой. Находил я их обычно в затруднительных ситуациях, потому что иначе эти несчастные жить не могут. Все-таки обладают дети стихий особыми чертами характера. Вы и сами заметили, они все время ссорятся. С людьми же они ссорились еще чаще, и не всегда эти ссоры решались мирным путем. Право же, им и у меня поначалу было нелегко. Сами вообразите, я дерзнул собрать все стихии в одном месте. Я взял с собою самых надежных. Они неплохо знают друг друга, и у них у всех есть еще что-то, кроме взаимной врожденной неприязни. А это очень ценно.
- А… сколько вам лет? – только и могла спросить я. Лорд непостижимым образом сумел дать ответ на все интересующие меня вопросы. Конечно, этот ответ меня не удовлетворял. Но требовать больше я не решилась.
Эрнест задорно рассмеялся.
- А вы сама-то знаете, сколько лет вам?
- Нет, - призналась я и тоже рассмеялась. Возраст показался мне несусветной глупостью. Какая разница, кто из нас прожил на свете больше, если я все равно буду чувствовать себя глупой девчонкой рядом с этим красивым юношей со взглядом мудреца. Его просто невозможно не уважать.
Я так ушла в себя, что пропустила момент, когда Лорд сделал резкий выпад вперед, так что пола его лазурного плаща хлестнула меня по щеке. От неожиданности я вскрикнула и отскочила в сторону. Вовремя. Земля на том месте, где совсем недавно стояла моя правая нога, вдруг вспыхнула ослепительным фиолетовым сиянием.
- Не стойте на месте! Ко мне, живо! – властно велел Эрнест, и я не могла не подчиниться его воле, даже если бы и хотела. Стараясь успокоить разошедшееся сердце, я подбежала к Лорду. Тот крепко сжал мою руку и вдруг резко потянул ее вверх, словно пытался оторвать меня от земли. Потом сорвался с места и бросился в густую поросль кустарников, увлекая меня за собой. Падение было неизбежным, но перед тем, как уткнуться носом в его элегантную жилетку, я успела заметить точную копию меня самой, замершую посереди дороги. Тогда мне стало по-настоящему страшно, так страшно, что, не держи меня Лорд крепко за руку, я вскочила бы на ноги и бросилась прочь, не разбирая дороги.
- Не пугайтесь так, дорогая, - прозвучал над ухом успокаивающий шепот Эрнеста. Лорд прижал меня к себе и ласково провел рукой по волосам. Мне стало очень неловко за свой глупый страх, и я спрятала лицо у него на груди. – Это всего лишь иллюзия. Вы вся дрожите. Успокойтесь, пожалуйста. Все уже позади.
- Что это было? – через силу прошептала я.
- Это было нападение, милая моя, - Эрнест говорил без иронии, но настолько спокойно, что мне сложно было поверить, будто моей жизни действительно что-то угрожало. – Нападение на вас. Прогулки со мной не всегда безопасны.
- Вы знаете, кто это может быть?
- Догадываюсь. Только несколько существ в этом мире способны нападать не на меня самого, но на моего спутника. Обычно большинство желает видеть мертвым именно мое тело. Теперь мне нельзя отходить от вас ни на шаг, так что привыкайте к моему постоянному присутствию у вас под рукой на ближайшие дней пять. И предупредите об этом своего целителя. Он будет сильно нервничать.
Я пораженно кивала, с нарастающей тревогой глядя на непроницаемое лицо Лорда. Сейчас он показался мне невероятно красивым и сильным. Чувство надежности, которое я испытывала до этого разве только с Другом, вновь на секунду посетило сердце, но потом отхлынуло, оставив после себя одну только тревогу.
- Я рад, что вы все поняли. А теперь медленно, очень медленно поднимитесь на ноги. Я смогу сделать это гораздо быстрее.
Я послушно скатилась с него, чувствуя, что тело почти отказывается мне подчиняться. Не успела я подняться на колено, как Лорд легко подхватил меня и поставил на ноги. Я огляделась. На дороге застыла фигура с обнаженным мечом. Глаза Гишмоша горели недобрым огнем.
- Господин, - заметив нас, воин медленно вышел из стойки и сделал шаг навстречу. – Фиолетовое сияние развеяло ваш морок. Оно пыталось испепелить меня, но я сумел отразить его лезвием меча.
- Ты видел, кто его послал? – резко спросил Лорд.
- Я успел заметить странную точку в небе.
- Как высоко?
- Довольно высоко, но точно определить не успел, простите, - Гишмош почтительно склонил голову, но в голосе его, как и всегда, я не услышала ни капли почтения.
- Поспешим в лагерь, у нас совсем немного времени, - Эрнест потянул меня за собой. Ноги мои еле передвигались, сердце сжималось в предчувствии скорой беды. Сквозь пелену наваждений я помнила, как мы бежали по полю напрямик, сгибая золотистые стебельки колосьев, как плясали солнечные зайчики на голубой ткани развивающегося плаща Эрнеста, как сбоку от нас бесшумно скользила тень Гишмоша с мечом наготове, как мы наконец вбежали на поляну. Ко мне тут же подскочил невероятно серьезный Жан.
- Что случилось? – спросил он, едва мы вышли к фургону.
Лорд не удостоил его ответом. Он отстранился от меня и поспешил к своим людям.
Жан перевел настороженный взгляд на меня.
- Оа, ты очень бледна, с тобой случилось что-то плохое? – в его голосе звучала тревога.
Я нашла в себе силы кивнуть, на ватных ногах прошла к дереву и уселась на сырую землю. Голова шла кругом. Где-то близко, но неотвратимо далеко слышались приказы лорда Эрнеста.
- Миррс - с луком к телеге, Гишмош, Ролио, окружите вход. Фрейн, Фригг – не мешайтесь под ногами. Приготовьте кинжалы. Арис. Арис! Тебя это тоже касается. Я сказал – в телегу! Мирин, уведи Элизу и встань рядом с братом. Дикон, где твой брат? Хорошо, вы помните, что нужно делать. Встаньте за телегой. Айнура – спрячься за дерево. Хорошо! Торкис! Рядом с Гишмошем!
На моих глазах темные фигуры членов ордена быстро заняли соответствующие позиции. Они сейчас казались единым целым, неким живым созданием, готовым к самозащите. И лорд Эрнест был сердцем этого создания. Он не спеша осмотрел своих людей, удовлетворенно кивнул, подошел к нам с Жаном.
- Жан, попрошу вас вернуться в телегу к Арису и Илии.
- Но…, - начал было целитель, возмущенно сверкнув глазами. Ему не хотелось оставлять меня одну, я это чувствовала. Лорд не дал ему договорить.
- Вам тут нечего делать. Поверьте, леди Оа будет со мной в безопасности. Хочу заметить, что только со мной она в безопасности и будет, пока все не закончится.
- Жан, пожалуйста, послушай его, - попросила я, чувствуя смутное беспокойство. Меня Лорд защитить сможет, а вот захочет ли он защищать и целителя?
Жан скрипнул зубами но, поймав мой умоляющий взгляд, кивнул и направился к повозке.
- А сейчас, дорогая Оа, - Эрнест обхватил меня за плечи и отвел под сень одного из деревьев, обрамлявших место нашей стоянки. – Мы представим, что нас с вами тут нет. Просто нет, хорошо? Мы где-то в другом месте, например, пьем чай в моей гостиной. Вам ведь там нравилось?
Я кивнула. Мне казалось, что Эрнест говорит правильно, и правильно будет послушаться его слов. И все же что-то внутри гадливо шептало мне, будто нечестно прятаться, подставляя опасности шкуры других. А в том, что нам грозит опасность, я не сомневалась.
Внезапно в небо взвилась стрела. Она со свистом рассекла воздух и вдруг вспыхнула ярким фиолетовым пламенем. В тревожной тишине было слышно, как тихо выругался Миррс. А еще через мгновение Гишмош сорвался с места, метя мечом кому-то в грудь, и тут же застыл, нос к носу столкнувшись с изящной темноволосой девушкой в фиолетовом плаще. Воин невероятным движением изогнулся назад, выгнулся дугой и замер, готовый в любую секунду разогнуться и пронзить незнакомку в грудь. Я глазам своим не верила, уставившись на возникшую прямо из воздуха особу. Через мгновение девушки в фиолетовых плащах заполонили поляну. Их было около двадцати. Они возникали из воздуха и сразу же приступали к активным действиям. Одна застыла за Миррсом, приставив к его горлу нож, другая схватила за руки Айнуру. Еще две застыли по бокам от Дикона. Каждый член ордена внезапно обнаружил около себя несколько изящных хищных леди в фиолетовом. Но ни один огонек не дрогнул. Подчиненные Лорда, подражая своему господину, сохраняли невозмутимость. Только из фургона внезапно донесся тихий всхлип Элизы.
- Кажется, Великолепная Леди решила привести на встречу со мной всех своих воспитанниц, - раздался над ухом насмешливый шепот Эрнеста.
- Кто эти леди? – едва смогла выговорить я.
- О, перед вами прекрасные образцы хорошо вышколенной волшебницы, которая готова сделать любое чародейство, даже самое безумное, следуя одной только улыбке наставницы. Кстати, вот и она.
На миг поляну окутали клубы ароматного фиолетового дыма. Скрылись от глаз застывшие в нелепых позах перед лицом неожиданно появившегося врага верные слуги Эрнеста. Скрылась повозка, из недр которой доносились тихие всхлипы Элизы. Скрылись из виду даже верхушки самых высоких деревьев, а синее небо над ними на миг стало насыщенного фиолетового оттенка.
Лорд властно поднял вверх руку, и дым послушно рассеялся, впитался тонкой струйкой в его распахнутую ладонь. Я рассеянно проморгалась. На поляне посередине огромной каменной плиты застыла, опершись на изящную трость, статная леди в широкополой фиолетовой шляпе. Ее мягкие каштановые волосы падали на обнаженные плечи, странного покроя платье сиреневыми волнами спадало на холодный мрамор плиты. Лицо леди было прекрасным. Я видела много красивых женских лиц. И улыбчивое личико Мари с очаровательными ямочками у уголков губ, и таинственное, завораживающее, но отталкивающе холодное лицо аквалии, и обманчиво беззащитное – Миррин. Но лицо этой леди на миг показалось мне пределом совершенства. В нем удивительным образом сочетались мягкость матери, упорство завоевателя и высокомерие аристократа. Черты его нельзя было бы назвать безукоризненно правильными, но и в искажении их было какое-то несравненное очарование. Я заглянула в глубокие чуть прищуренные глаза цвета фиалок и поняла, что перед этой леди я кажусь настоящей уродиной. Я недостойна находиться рядом с ней, недостойна смотреть на нее. Недостойна даже дышать тем же воздухом, что и она. Я была ничем перед ней. Вся моя уникальность казалась маленькой свечкой рядом с великолепно убранным камином. Всю меня вдруг охватила такая безнадежность, что колени вдруг подкосились, и бесполезные слезы навернулись на глаза.
«Я не вижу этой леди… Я пью чай в доме у Эрнеста, - промелькнула на краю сознания обманчивая мысль. Часть меня еще помнила указания Лорда, и честно старалась их выполнить. Но очарование таинственной леди оказалось сильнее. – Я недостойна сидеть рядом с ним. Пить с ним чай. Я – никто перед ним. Только она достойна»
Послышался хрустальный звон а затем далекий переливчатый смех. К горлу подступила тошнота. Перед глазами вдруг заплясали фиолетовые круги. Чувство собственного ничтожества раздирало острыми когтями что-то очень важное внутри, что-то такое, без чего нельзя было жить. Это чувство не было новым, но никогда я еще не ощущала его так остро.
Чья-то холодная рука удержала меня от падения и прислонила к широкому стволу дерева.
- Зачем же так жестоко, леди? – словно из тумана донесся до меня спокойный голос Эрнеста. – Я не люблю, когда моих спутников унижают подобным образом.
- А я не люблю, когда втайне от меня уезжают из города близкие мне люди, - ответил ему другой, прохладный женский голос, в котором едва-едва слышались истеричные нотки. – Мне нужно было тебя как-то выкурить из твоей иллюзии, так что, не обижайся, дорогой. К тому же, эту девчонку никто не заставлял чувствовать себя униженной. За самооценку твоих попутчиков я не отвечаю. И уж тем более я не виновата, что мой облик вызывает у женщин чувство собственной ничтожности. Такова участь великолепных.
Я судорожно вздохнула, усилием воли прогоняя размытые фиолетовые круги перед глазами. Слова леди разбудили во мне жгучую ярость. Холодные пальцы Эрнеста, быстро пробежавшиеся по разгоряченному лбу, помогли сохранить сознание, и я, отстранившись от ствола, оглядела поляну. И с изумлением поняла, что мир замер. Внутри что-то неприятно защипало от ощущения, что кто-то посмел грубо и безнаказанно затормозить привычную мне реальность, исказить ее, силой подчинить своей воле. Это и есть магия?
Члены ордена застыли, словно статуи. Даже не моргали. Не двигались с места и девицы в фиолетовом. Я прислушалась к шуму ветра в листве деревьев, но и он молчал. Все вокруг притаилось с одной только целью – не мешать Лорду выяснять отношения с свалившейся на отряд прекрасной леди.
- Твое великолепие такая же иллюзия, - Эрнест сделал неторопливый шаг вперед и застыл, скрестив руки на груди. Обернулся на меня. Я все еще стояла у дерева, растерянно оглядывая поляну. – Посмотрите на эту женщину внимательнее, Оа. Посмотрите на реальность, а не на ее искажение.
Я неуверенно перевела взгляд на фиолетовую леди и, следуя слепой интуиции, посмотрела в ее огонек. Он ничем не отличался от огоньков других людей. Горел ровно и не колыхался, изредка выплевывая сиреневые бусинки искр. Я снова посмотрела волшебнице в лицо, и не увидела в нем ничего красивого. У губ скопились тонкие морщинки, нос оказался немного длинным и курносым, а глаза смотрели холодно и отчужденно.
- Зачем ты преследовала меня, - Лорд удовлетворенно кивнул, заметив отпечаток прозрения на моем лице, и снова повернулся к женщине в фиолетовом. – Неужели магистру ордена Иллюзий больше нечем заняться? У вас же в распоряжении Гильдия Магов со всеми ее скандалами, склоками и прочими светскими радостями.
- Все они поблекли без тебя, мой драгоценный Эрнест, - томно произнесла леди, поправляя шляпку тонкой рукой в перчатке из фиолетового шелка. – Ты и твой смешной орден вносите в повседневную жизнь магического общества хоть какое-то разнообразие.
- Не думаю, что это достойный повод вмешиваться в мою жизнь, - с ледяной иронией заметил Эрнест. – Тем более, - он картинно взмахнул рукой в сторону девушки, застывшей с ножом у горла Миррса, – таким бесцеремонным образом.
- О, дорогой мой, если бы ты путешествовал только лишь в окружении своих забавных подопечных, я бы, может, и воздержалась от столь серьезных действий, но, поскольку я прознала, что ты взял с собой некую леди, - женщина смерила меня презрительным взглядом из-под фиалковых полей шляпки, - Я решила перестраховаться. И поиграть заодно.
- Только не надо делать вид, что ты ревнуешь, моя драгоценная невеста, - усмехнулся Лорд, своей репликой приковав меня к месту. Может быть, я мало понимала в людских отношениях, но поведение Эрнеста никак не выдавало в нем человека, обрученного с некой леди. Да и их разговор не походил на разговор влюбленных. Я многое слышала о коварстве любви, о странных правилах и законах, связывающих людей, но никогда еще меня это не касалось. Я привыкла считать Лорда свободным, и смело вкладывала ладонь в его протянутую руку. Но теперь, когда передо мной стояла женщина, которую Эрнест, пусть и с долей ехидства, назвал своей невестой, я почувствовала необъяснимый укол разочарования. Неоправданного, беспричинного. Ничто не обязывало Лорда рассказывать о своей суженой, он вообще был довольно скрытным, но вся его скрытность становилась незначительным недостатком перед тем фактом, что он не рассказал мне о женщине в фиолетовом.
- И все же я недовольна, очень недовольна, - покачала головой женщина, которую я, не знаю почему, вдруг страстно возненавидела и теперь желала лишь ее скорейшего исчезновения с нашей дороги.
- А может, это Гильдия магов недовольна? – каждое слово Лорда острой льдинкой пронзало воздух, я почти чувствовала исходящий от него холод.
- Гильдия тоже недовольна, - согласилась леди. – Но это не имеет никакого значения. Ты же знаешь.
- В том то и дело, знаю, - Эрнест сделал большой шаг вперед и снова замер, устремив взгляд куда-то поверх головы собеседницы. – И что ты намерена делать, милейшая Марта?
Последние слова он вымолвил с нескрываемым презрением. Леди нахмурилась и сделалась еще менее привлекательной. Она обвела властным взглядом поляну, задерживаясь на лице каждого из членов ордена, а затем произнесла, спокойным уверенным голосом.
- Я остановлю тебя, дорогой мой Эрнест. Ты безумен, и безумие твое налицо. Тебе ли ни знать, как опасны сумасшедшие маги. Я верну тебя в город, а эту девчонку, которая заставила тебя вдруг сорваться с места, отправлю на исследования Гильдии. Твои эксперименты не должны выходить за пределы города. Нам довольно и того, что ты не хочешь открывать завесу своих тайн.
И тут Лорд расхохотался. Звонко, дерзко, презрительно. Он смеялся. Смеялся в лицо фиолетовой леди, но глаза его при этом оставались ледяными. Я чувствовала, что он напряжен, как струна перед финальным аккордом.
- Марта, ты это серьезно? – отсмеявшись, без тени улыбки спросил юноша. – Ты действительно думаешь, что эта горстка волшебниц способна причинить моим ребятам вред? Наивно. Не ожидал от тебя такой дерзости.
- Поверь, милый мой, я не желаю, чтобы мой жених путешествовал с какими-то посторонними леди,- женщина бросила в мою сторону очередной презрительный взгляд. Ее поведение начинало меня раздражать. Не думала, что человеческая ревность может быть такой глупой и приносить столько проблем. Хотя, наверное, я ничего не понимала. Марта и Эрнест говорили загадками, загадками, разгадывать которые у меня не было никакого желания, потому что от них исходил неприятный запах. Это были плохие тайны, не имеющие прямого отношения к моим проблемам и нашей основной цели.
- Не надо говорить о моей спутнице с таким пренебрежением, - строго сказал Лорд и медленным красивым движением стянул с пальцев неизменную белую перчатку. На губах его вдруг заиграла знакомая мне отстраненная улыбка. Ее я уже видела в таверне и немного представляла, что произойдет дальше, но все равно невольно задержала дыхание, когда он подкинул перчатку в воздух и тихо произнес:
– Айлэ Триумпейлэ!
Реальность пошатнулась и медленно накренилась. Время брызнуло из-под пальцев дребезжащими осколками, и мир вокруг меня пришел в движение, более того, он начал двигаться куда быстрее, чем следовало. Я схватилась за спасительное дерево, чтобы меня не засосало в жуткую пеструю круговерть на поляне. Внезапно из мельтешения разных красок вынырнул Эрнест. Кудри его растрепались, по щеке текла кровь. Он прислонился к моему дереву, достал из кармана белый платок.
- Смотрите, дорогая Оа, смотрите на что способны магия и стихия. Смотрите и запоминайте, что есть правильно, а является губительным искажением. И, ради Богов, не вмешивайтесь до поры.
Я послушно смотрела, стараясь уловить в постоянном мелькании красного, желтого, синего, серебристого, пурпурного, рыжего и фиолетового знакомые лица и силуэты.
Внезапно к ногам моим брызнула алые капли. Я взвизгнула и увидела Гишмоша с довольной ухмылкой вытирающего меч. Вот воин неестественно выгнул ногу, проворно проскользнул к очередной девушке в фиолетовом, между пальцами которой плясали опасные искорки, почти обвился вокруг нее, как змея, и пронзил грудь резким отточенным ударом меча. Отпрыгнул в сторону, оставив красное расползаться по фиолетовому на зеленой траве. Послышался крик. Мирин схватила одну из чародеек за плечи и пыталась дотянуться губами до ее губ, но чародейка ударила ее по лицу горящими фиолетовым огнем руками. Мирин сиреневой бабочкой отлетела в сторону и медленно сползла по дереву.
- Мирин! – Миррс, не сводя горящих яростью глаз с тела сестры, подскочил и выстрелил в упор, пригнулся, пропуская над собой сизую молнию, и поспешил к сестре. Позади него упало еще одно перепачканное кровью фиолетовое тело. Еще одна молния врезалась в дерево, и то запылало ярким факелом. Я почувствовала, как невероятный жар коснулся щек, чувствовала, как дергается от боли и отчаянья огонек Миррса, который, прижимая сестру к груди, пробивался к фургону, с трудом уклоняясь от цепких рук чародеек. Я видела, как вскрикнула и упала на одно колено Айнура, неуверенно, точно вслепую, проводя рукой на головой. Как рухнуло замертво рядом с ней еще одно тело. Слышала, как свистит меч неуловимого Гишмоша, как зазвучал вдруг откуда-то истерический смех Дикона, и сноходец с невинной улыбкой вытащил из тела короткий нож, исчезнувший в его руках сизой дымкой. Краем глаза заметила я, как заплясали, завертелись тени вокруг Джейкоба, как бросился наперерез летевшему в брата огненному шару Фрейн. Как Фриц вознес руку, чтобы остановить время. Мое зрение усилилось, я отчетливо видела даже капельки пота на темном лице Айнуры, видела маленький шрамик на запястье Дикона, и темные разводы на фиолетовом платье одной из чародеек. Реальность приблизилась, несколько раз перевернулась, и снова замелькала чередой страшных кровавых картин, где зеленое смешалось с кровавым и фиолетовым. Огни плясали на небе, отраженном в мертвых глазах, стелились алыми тенями по земле, охватывали движущиеся и кричащие фигуры. Огни непонятного безумия, играючи ставившего под сомнение бытующую реальность. Они призрачны, воздушны, нематериальны. Они пляшут перед глазами, стремясь скрыть кровь и ужас окружающей действительности. Сердце неспешно считает удары, в горле застыл крик.
А потом кто-то вдруг сдернул с моих глаз алую шелковую повязку, на которой плясало искусно вышитое пламя. Душу пронзил отчаянный высокий вопль. Я его узнала и рванулась с места. Кричала Элиза. Беспомощно, испуганно, она почти плакала, срываясь на пронзительный визг, заставляющий сердце биться в бешеном ритме.
Фургон горел. Настоящее, реальное пожирающее все на своем пути пламя держало его в своим смертоносных объятьях, медленно поглощая в себя. Трепетали почерневшие полотна, на глазах становились пеплом колеса, в стремительно расширяющейся дыре, сквозь золотистые огненные языки, я видела бледное лицо Жана, встрепанного Ариса, заплаканную Элизу…
- Оставь их в покое, - прошептали дрожащие губы. – Не трогай их!
Не чувствуя под собой земли, не слыша повелительных окликов за спиной, ничего не замечая впереди, я бежала на огонь, сшибла с ног одну из чародеек. Другая занесла над моей головой руку, но, увидев нечто в моих расширенных глазах, в ужасе отшатнулась прочь. Пусть. Ничего не имело значения, кроме пылающего фургона впереди.
- Стой! Оставь их! – из горла вырывался похожий на карканье крик, вспыхнули за спиной алые крылья. Огонь возмущенно взвыл, не желая выпускать свою добычу, разгораясь еще сильнее. Я протянула руку, схватилась за какую-то горящую палку, влетела внутрь фургона. Раздался визг, приглушенный всхлип и тихий вздох.
- Не прикасайся к нам, Оа, ты горишь! – я повернулась и увидела бледное, мокрое от пота лицо Жана с расширенными слезящимися от боли и дыма глазами.
- Жан, бери Илию и беги, - я резким ударом сшибла стену пламени, мешающую целителю выбраться. Жан с трудом вывалился наружу, вытащив за руку Элизу. Арис подхватил на руки кашляющую Илию, передал ее Жану, и тут на нас обрушился горящий свод. Красивое лицо Ариса исказилось от боли. Я, будто издали, услышала свой крик, бросилась к нему. Забыв про указания целителя, схватила за руку.
- Я не отдам его тебе, не отдам! – огонь взметнулся выше, обвивая тело Ариса алой плетью, но светоносный юноша не загорался. Он светился изнутри холодным приятным светом.
- Я не чувствую боли, Оа, ведь огонь несет свет, - услышала я его тихий спокойный голос. – Не бойся, не плачь, прошу тебя.
Объятая пламенем рука коснулась мокрой щеки. Я и не заметила, что из глаз моих текут слезы. Прошлое блестящим осколком врезалось в душу. Я не хотела отдавать его огню, ведь я… Я дорожила им. И его тихое спокойствие причиняло мне еще большую боль.
- Я чувствую свободу, Оа, огонь зовет меня улететь с ним. Огонь и ветер поют мне сладкие песни о далеких далях, о легкости вечного небытия…, - сияющие волосы Ариса покрывались копотью, в светлых глазах заплясали багровые искорки.
- Нет, прошу тебя, не покидай меня, не улетай, а ветер подождет! – закричала я, смутно припоминая, что повторяю чьи-то полузабытые слова. – Ты нужен здесь, Арис! Ты нужен своему господину!
Глаза застилала багровая пелена, я чувствовала, как вокруг меня ревет пламя, как оно яростно бросается на мои руки, огрызается, рычит, пытаясь выхватить добычу. Чувствовала, как трепещущей птицей рвется вверх чья-то душа, как свистит разошедшийся ветер. Буря оранжевых искр и мигающих всполохов закружилась вокруг, поглощая, сжигая существующее, как поглощает пламя печи одну за другой страницы книги. Меня подхватило и завертело, закружило в страшной пляске огня. В лицо брызнуло еще теплой кровью, и ресницы слиплись, лишая зрения. Я не видела, но чувствовала, как хлещут по рукам невидимые плети, как навязчиво звенит вокруг воздух, как прогибается под магию мир. Не отдам. Пламя, услышав мои вопли, возмущенно зашипело, затрещало и медленно начало отступать. Дышать стало легче, по ногам ударило страшной болью, и я закричала. Вдали, в другой реальности, что-то загрохотало, зазвенело, будто попадали с полки глиняные горшки. А затем все оборвалось, затихло на полузвуке, и не стало ничего. Только запах гари да что-то вязкое и серое под пальцами.
Что-то мокрое упало на руку. Еще. И еще. По щеке заскользили теплые капли. В оглушительной тишине раздался первый неуверенный всхлип. Чья-то теплая ладонь легла мне на голову, ласково прошлась по волосам.
- Тише, Оа, тише. Все уже кончилось, - послышался издалека чей-то нежный шепот.
Я доверчиво кивнула и в изнеможении зарылась носом в складки чьей-то мягкой рубашки. Слезы страха, боли и облегчения катились из глаз, оставляя после себя лишь спасительную Пустоту. Меня ласково гладили по волосам, шептали что-то нежное и крепко прижимали к груди, делясь теплом и даруя душевное спокойствие. Было удивительно хорошо.
Когда слезы кончились, я подняла заплаканное лицо и увидела отражение звезд в больших светлых глазах. Арис улыбнулся, отвел за ухо жесткую рыжую прядь и провел пальцем по щеке. На его руках вздулись жуткие волдыри, Страшные ожоги покрывали его красивое лицо. Но светлые непослушные волосы все так же волной спадали на плечи, а в больших глазах плясали задорные искорки.
- Спасибо, Оа, спасибо тебе, - тихо сказал Арис, и я снова бессильно уронила голову ему на грудь. Он закинул руки мне на плечи, вздохнул и положил подбородок на мою макушку. Я слушала его мерное дыхание, одним глазом любовалась тихим сиянием звезд в его волосах и понемногу успокаивалась.
- Нам нужно вернуться к отряду, - наконец бодро сказал Арис, осторожно приподнимая меня за руки и ставя на землю. Я не разжала пальцев и понимающе кивнула. Нельзя было вечно отгонять от себя прошлое.
Арис стряхнул темный пепел с ресниц, с волос, с одежды, крепче сжал мою руку и повел куда-то в лес. Во мне было пусто, и оттого обрывки прошлого, оставленные в том пепле, не стали меня преследовать. Воздух, свет звезд, шелест листьев, улыбка идущего рядом Ариса приобрели для меня вдруг странную ценность. Я не хотела с ними расставаться, не хотела пропускать это мгновение между прошлым и будущим. Но время не могло замереть.
Арис вывел меня к лесному озеру.
- Надо смыть копоть и пепел, - просто пояснил он, сбрасывая одежду. Я последовала его примеру. Сейчас всякие людские предрассудки не имели никакого значения.
Вода пахла лесными цветами. Темная гладь озера пугала и дурманила, поэтому я судорожно сжимала руку Ариса, словно опасаясь, что дно под его ногами разверзнется, и пучина утянет его, оставив меня в страшном одиночестве.
- Я не умею плавать, - призналась я, зайдя в воду по грудь.
- Тогда давай нырнем вместе. Держась за руки, - весело предложил Арис. С кем-либо другим я ни за что не согласилась бы погружаться в воду целиком, но с Арисом не было спокойно. Я доверяла этому светлому юноше, ни чем не обосновывая свое слепое доверие. Поэтому я закрыла глаза, стиснула его руку, набрала в грудь побольше воздуха и погрузилась под воду.
Не было ни страшно, ни больно, ни даже неприятно. Вода подхватила остатки моих воспоминаний, прилипшие к опаленным волосам, и унесла их пепел прочь. Грусть тоже ушла, растворившись в темном холодном озере. Нужно было только вовремя вынырнуть, чтобы не раствориться в этом обманчиво спокойном мраке самой, чтобы не погаснуть навсегда. Но рука Ариса, остававшаяся теплой даже под водой, вовремя потянула меня на поверхность.
В серебряном свете звезд капли воды на его белых волосах казались жемчужинами. Я невольно улыбнулась, залюбовавшись им в неверном лунном сиянии, которое будто тянулось к Арису своими тонкими руками-лучами. Брызги холодной воды ударили мне в лицо, заставив замотать головой. Я ударила в ответ, отфыркиваясь и протирая глаза. Со стороны послышался звонкий смех. Я тоже засмеялась и еще раз со всей силы разбила темную муть рукой, вздымая фонтан прозрачных переливчатых брызг. Оказывается, вода дарит не только смерть. Не только спасение от жажды, не только живительную силу, но и радость…
Мокрые, встрепанные и счастливые, мы выбрались на берег. Трава липла к телу, ветер приятно холодил ступни. Арис предложил выстирать одежду и развесить ее над костром. Я не хотела призывать огонь, с которым пришлось совсем недавно сражаться, но юноша настаивал, и я, в конце концов, согласилась и развела небольшой костерок, щелкнув пальцами над кучкой сухих веточек.
Мы развесили одежду по веткам дерева, возвышающегося над робкими язычками пламени, а сами легли на берегу у кромки воды. Арис повернулся на спину и смотрел на звезды. Я перебирала пальцами изумрудные травинки и любовалась лунной дорожкой, стелившейся по озеру.
- Нас будут искать, - сказал Арис в пустоту.
- Давай не думать об этом, - попросила я, испугавшись, что боль и тревога, смытые водой, снова завоюют мое сердце. Сейчас мне было так хорошо и спокойно, что переживания завтра и вчера не имели надо мной власти.
- Как скажешь, - юноша повернулся на бок, чтобы лучше видеть мое лицо, с легким любопытством посмотрел мне в глаза. – Ты очень странная, Оа. Недаром мой господин так о тебе заботится. И в то же время тебя не следует бояться. Я человек только наполовину, и у меня нет привычки бояться всего того, что не поддается объяснению. Но, все же, мне интересно, кто ты?
- Я не знаю, - отозвалась я и добавила. – Не знаю, как объяснить. Я просто часть этого мира, не способная существовать отдельно от него.
- Расскажи мне свою историю, - попросил Арис.
- Я не помню ее начала… и не хочу вспоминать.
- Расскажи то, что помнишь.
- Хорошо… все началось с пепла и золы под ногами.
Слова лились легко, не чувствуя преграды из боли и смятения,они облекались в красочные образы и отражались в восторженных глазах Ариса, слушавшего меня с замиранием сердца. А я не могла остановиться, подхваченная разноцветным потоком воспоминаний, которые завертели, закружили, разрывали и вновь соединяли картинки-образы, перепутали прошлое с настоящим, и теперь я не была уверена, где начинается быль и кончается сон. Пылал жадный костер, развивались на ветру юбки Мари, корчились от боли люди на поляне. Все это рассыпалось по полотну памяти, будто ожерелье из жемчуга, нитку которого разрезали ножницы вечности, Я потеряла порядок событий, потеряла момент, когда перестала быть той слабой девчонкой, босыми ногами стоящей на сырой золе и дрожащей от холода. Я видела разные лица, огоньки душ, тревожные и манящие всполохи костров, шум моря и вой ветра. Все это было моим целиком и полностью. Только время подвело меня, и я не могла понять, сколько же продолжалось мое прошлое. Вечность в лесной избушке, другая вечность – на берегу моря, и еще одна – в сумасшедших полетах над миром, который казался тогда картинкой из большой старой книги. Миром, чьи чудеса были на расстоянии протянутой руки, и, в то же время, недопустимо далеко. Потому что мне не было до них дела.
Луна медленно скатывалась в озеро. В кустах закричала какая-то лесная птица. Я выдохнула и опрокинулась на спину. Путешествие в прошлое оказалось довольно утомительным. Арис молчал. На какой-то момент мне даже показалось, что его не существует вовсе, что он – плод моего воображения, юноша из снов, порой посещавших меня страшными ночами бесплодных поисков.
- А теперь ты расскажи о себе, - сказала я только для того, чтобы убедиться в го реальности. Уж больно пугающе явственным было чувство одиночества. – Как ты попал к Эрнесиу.
Арис молчал. Я испуганно повернула голову. Глаза юноши неотрывно смотрели на круглый шар луны, свет которой вдруг ослепительной вспышкой отразился в его зрачках.
- Я родился в день солнечного затмения. Мне так сказал мой господин. Наверное, это должно было мне что-то объяснить, но я, как всегда, не понял, - вдруг начал он свой рассказ. – Какое-то время я жил в старой часовне вместе с другими детьми. Это было ветхое деревянное здание, в котором становилось очень холодно зимними ночами. Я спал на самом верху, на площадке рядом с колоколами. Вместе с детьми в часовне жил священник. Ты знаешь, кто такие священники?
Я кивнула. Я знала, что большинство людей этого мира верили в высшее существо - Бога, который был их отцом и создателем. В его честь воздвигались величественные храмы, во служение ему запирались в монастырях юноши и девушки, его заповеди проповедовали на улицах мистики. Служители Бога не любили магов, считали, что их ремесло – от дьявола. Но политики мира не могли отказаться от магии совсем. И все же, пролетая над городами, я часто видела зарево костров на площадях. Были и другие люди, которые, по словам Эрнеста, верили в Истинных, то есть - в нас. Примером тому служила деревенька Жана. Мне не было дела до веры смертных, ведь я искала Друга. Да и сейчас я не испытывала никаких чувств по этому поводу. Если люди хотят считать меня божеством, что ж, пусть считают. Но, как показала история с Мареком, люди теперь слишком смелы, чтобы уметь поклоняться.
- С нами жил священник. Он учил нас грамоте и арифметике. Он был добр, и я его очень любил. Мы часто вместе встречали рассветы. Он смотрел на меня, улыбался и говорил, чтобы я ловил глазами солнечный свет. Возможно, он останется со мной навсегда, и я смогу поделиться им с другими. Так я научился смотреть не мигая на солнце. Учитель был ласков с каждым ребенком, и они отвечали тем же. Никогда у нас не было ссор, драк или слез. Я любил это время. Но однажды утром я заметил со смотровой площадки огонь факелов на горизонте. В деревню, где располагалась часовенка, спустились всадники, вооруженные мечами и луками. Они снесли ворота и начали поджигать дома. Я спросил священника, почему они так поступают, а он сказал, потому что слепы, и велел собираться. Но мы не успели покинуть церковь. Ее подожгли. Дерево быстро загорелось. Учитель попытался спасти своих воспитанников, но его придавило горящей балкой. Умирая, он велел мне не бояться огня, потому что он мой друг. Тогда я не понимал его. Я стоял на коленях около тела священника и плакал. Я чувствовал, что скоро сгорю и сам. Но я не сгорел. Огонь не трогал меня. Потом напавшие на нас люди вытащили меня из пожара и бросили в ноги своему главарю. Никогда не забуду его лицо. Оно не было ни злым, ни жестоким. На нем отражалась лишь усталость пополам с безразличием. Он говорил со мной на странном гортанном языке, и я не понимал ни слова. Тогда он выхватил меч, но вдруг из-за спины его коня выскочила черноволосая девушка с раскосыми глазами и остановила его руку. Она что-то резко закричала, указывая на меня длинным пальцем с раскрашенными ногтями. Я был слишком испуган и разбит горем, чтобы понимать происходящее. Меня отвели в шатер этой девушки, дали воды и еды. Но я не хотел ни есть, ни пить. Мне было душно в страшном полумраке шатра. Тогда меня вывели на свет солнца, и я просидел там довольно долго. Я с наслаждением упивался солнечным светом и не заметил, что на меня во все глаза смотрит странная девушка, которой я был обязан жизнью. Она погладила меня по голове и ласково улыбнулась. А я улыбнулся в ответ, ведь в ее улыбке не было ни злости, ни насмешки. Позже я понял, что люди просто не могли сойтись в представлениях о Боге. Одни люди сражались с другими людьми, чтобы доказать им свою правоту. Поэтому деревня и подверглась нападению. Мне было жаль и тех и других, но я не мог высказаться никому, кроме солнца. Я так и не выучил странный язык тех людей, с которыми мне пришлось пропутешествовать следующие годы. Ко мне со временем привыкли. Воины улыбались мне, а вождь и черноволосая девушка, с которыми я общался больше всего, души во мне не чаяли. Мне дарили красивую одежду, поили вкусными напитками и обращались со мной, как с родным. Это оказалось очень просто – понравится тем, с кем приходится делить кров и пищу. Ко мне приходили раненые, и из сопереживания к ним я просил солнце залечить их раны. Ко мне приходили убитые горем, и мы подолгу сидели вместе у костра, я слушал их наполненные болью рассказы и смотрел, как языки пламени сжигают их прошлое, оставляя после себя сероватый пепел. Мне казалось, что меня по-настоящему любили. Но это был лишь красивый обман. Дело в том, что, пока я находился рядом с вождем, он одерживал победу за победой. Но однажды мы пришли в большой город. Воины разорили его, сожгли все строения а жителей жестоко казнили. Их изуродованные тела приковали к стенам храмов. Одной маленькой девочке сохранили жизнь. Ее заставили по трупам лезть на колокольню и звонить в колокола, а затем один из воинов стрелой сбросил ее маленькое тельце вниз. Все это происходило на моих глазах. Тогда я не помню, что со мной произошло. Солнце вскрылось за тучами, и я ослеп. Я выкрикивал проклятия, умолял, рыдал, теряясь и не желая верить в реальность. А потом я испытал ненависть – чувство, которое мне ни в коем случае нельзя было испытывать. Я ненавидел вождя варваров, кровью доказывавших свою правоту. Я ненавидел его жестокость, его блестящие глаза и кровожадную улыбку. Я больше не разговаривал с ним, не улыбался его воинам. Я думал о побеге. Наивно полагая, что за мной никто не следит, вечером того жуткого дня, когда воины праздновали легкую победу. я Убежал из города. Но меня быстро догнали и вернули назад. Опьяненные вином воины жестоко избили меня, а вождь посадил на цепь. Я на долгое время лишился возможности видеть солнце, и сильно захворал. Я умирал, медленно и мучительно погружаясь в пожирающее свет ничто. Все отвернулись от меня. Только черноволосая девушка сидела подолгу у столба, к которому меня привязывали во время привалов, шептала что-то срывающимся голосом, брала за руку, стирала белой тряпицей пот с моего горячего лба. Но я не смотрел на нее. Я бредил маленькой часовенкой, старым улыбчивым священником, звал по именам утраченных друзей. Я бродил по неизвестным лесным тропинкам, ища в смятении теней проблеск солнца. Но не находил. Однажды ко мне пришел вождь. Он был хмур, потому что какая-то армия уже не в первый раз давала ему отпор и теснила к горам. Он схватил меня за ворот рубашки и начал бить. Он срывал на меня свою ярость, а мне было все равно, потому что я устал плакать и стонать. Девушка забилась в угол и тихо всхлипывала. Когда вождь ушел, она отвязала меня и тихо увела в лес. Оставила на опушке, поцеловала на прощанье, и исчезла. На этой же самой опушке я снова увидел солнце. И жажда жизни вернулась ко мне. За ней вернулись и силы. Я бежал по лесам и полям, не разбирая и не запоминая дороги, потому что боялся, что меня поймают и снова лишат солнца. Я валялся в золотистых полях, умывался водой из шелестящих родников. Солнечные лучики показывали мне земляничные полянки, и я лакомился сладкими ароматными ягодами. Я не знал, куда и зачем иду, я просто жил, слушая птиц, наслаждаясь зеленью листвы и пестрым великолепием диких цветов. Но однажды я взобрался на высокий холм и с него увидел белые камни стен. Вдруг зазвучал переливчатый колокольный звон, и я, не раздумывая, поспешил к городским воротам. Меня долго не хотели пускать стражники, но я сумел обхитрить их, проскользнув вместе с обозом. Город меня восхитил. Ты сама знаешь, какой он красивый в солнечном свете. Я вышел на центральную площадь с фонтаном, умылся с дороги мутноватой водой и уселся на паперти около ворот храма, с изумлением наблюдая за городской жизнью. Я долго сидел, не смея шелохнуться. Рядом со мной звучали просящие возгласы нищих, но я не слушал их. Я смотрел на город и улыбался, потому что был рад оказаться здесь свободным. Вдруг ко мне подошли двое знатных господ. Меня восхитило убранство их одежды, восхитило странное спокойствие на красивых лицах. Один из них был выше и старше, с орлиным носом и блестящими темными глазами. Другой был моим ровесником. Белокурый отрок с удивительно благодушной улыбкой на лице. Он подошел ко сне, присел на корточки и посмотрел в глаза. Я улыбнулся ему, а он – мне. Так я познакомился с господином Эрнестом и его наставником. Господин взял меня за руку и отвел в свой особняк. Там меня отмыли, причесали, дали кров и пищу. А после, спустя два года, лорд Эрнест сказал, что я – член его ордена. Мне ничего не нужно было делать, только быть рядом с господином. После меня познакомили со всеми прочими членами. Мы часто собирались в зале Советов, общались, тренировали свои способности. Мне-то нечего было тренировать, разве что устойчивость к их чародейству. Я заметил, как часто они ссорились, и старался всеми силами примирить их. Потом-то я понял, или почти понял причину…
Он замолчал надолго. Мне тоже нечего было сказать. Хотела узнать об Арисе все, раскрыть его светлую тайну, но он нарисовал мне лишь историю несчастного мальчика, наивность которого использовали в своих целях злые люди. И в нем же я видела непонятную, вызывающую восхищение силу. Будто юноша выстроил вокруг себя высокую стену из плотного белого сияния. И все беды отскакивали от нее, растворялись в ней уродливыми кляксами. Арис был необыкновенен. Он говорил о своем прошлом с болью, со страстью желающего разделить яркие, теснящиеся в сердце воспоминания с кем-то еще. Но я ждала другого. Я ждала ответов на вопросы. Но, видимо, он знал о членах таинственного ордена Эрнеста не больше, чем я, или не хотел говорить об этом.
- Ты прекрасна, Оа, - вдруг сказал Арис, проводя пальцами по моему лицу. – Ты даже не представляешь, насколько ты прекрасна…
Я промолчала, не зная, что следует ответить. Кажется, мы стояли на грани, и Арис был готов сделать первый шаг. Меня это пугало, но я не знала, как его остановить.
- Я слишком хорошо узнал тебя и теперь вряд ли смогу остановиться, - с грустной улыбкой продолжил Арис, придвигаясь ближе. Его зрачки отражали звездный свет. Подсохшие волосы падали на обнаженные плечи.
- Нет, это безумие, - прошептала я, не зная, что может случиться, если потеряю сознание. Я боялась неизвестно чего. Смутные предчувствия шептали бежать прочь, но странное, непривычное желание рвалось навстречу Арису, лишая душу покоя.
Арис придвинулся ближе, дотянулся губами до моего лба. Запечатлел на нем прохладный поцелуй и резко отстранился.
- Прости, я слишком человек, чтобы понять стихии. Я все же слишком человек, - с сожалением сказал он и добавил. – Не тот человек. А тебе нельзя растрачивать на меня свою силу. Ты еще не знаешь, что есть любовь, а, может, наоборот, знаешь это слишком хорошо, куда лучше меня.
- Я хочу, чтобы ты был рядом, - беспомощно прошептала я. – Мне темно без тебя. Или не так, мне светло с тобой.
Он вздохнул, казалось, с облегчением, обнял меня и прижал к себе. Я слышала, как размеренно бьется его сердце, и старалась дышать ему в такт.
- Спи, Оа, спи спокойно. Ты спасла меня от огня, а я защищу тебя от мрака. Только позови, - мелодично, как колыбельную, пропел мне Арис, и, проваливаясь в сладкую дрему, я все еще слышала его последние слова. – Только позови…
***
Лорд Эрнест сидел под обугленным голым деревом и пил чай из чудом уцелевшей фарфоровой чашки. Посереди поляны возвышался почерневший каркас фургона. Айнура стояла неподалеку и водила руками по воздуху на том месте, где должен был быть покров. Миррс полулежал на траве и сдувал мошек со лба Мирин. Девушка то ли спала, то ли была без сознания. Дикон стоял около еще одного обугленного дерева со скучающим видом и жевал травинку. Джейкоб ходил кругами вокруг остатков повозки, тем самым нервируя Айнуру. Близнецы убирали с белой скатерти, тоже каким-то чудом уцелевшей в пожаре, чашки и тарелки. Всю поляну оцепил Ролио. Гишмош обнаружился рядом с лошадьми, а Торкис сидел рядом с обмотанной тряпками Илией.
Первым наше появление обнаружил Жан. Он отпустил руку всхлипывающей Элизы, перепрыгнул через тело Мирин, заработав гневный взгляд ее брата, и, чуть не сбив одного из Ролио, подскочил ко мне. Встряхнул за плечи, словно убеждаясь, что я настоящая, с беспокойством вгляделся в мое лицо и, наконец, облегченно вздохнул.
- Хорошо, что ты жива, - сказал целитель, уступая нам дорогу, и тут же поправился. – Хорошо, что вы оба живы.
- Светлый! Светлый! Ты вернулся! Иди ко мне! – закричала Элиза.
- Со мной все в порядке, не переживай, - откликнулся юноша и поспешил к ней, на ходу дружественно махая приветствовавшим его членам ордена.
- Дорогая Оа, мне очень жаль, но вы пропустили завтрак, - невозмутимо известил меня Эрнест. – Я как раз допиваю последнюю чашку чая.
- Какой к демонам завтрак! – взорвался целитель. – Мы думали, что потеряли вас! Вы остались в горящей повозке, в которой творилось боги знают что! Я не мог вытащить вас оттуда, потому что огонь преграждал мне пути. Я слышал страшные крики и вой, а вокруг еще эти воинственные колдуньи со своей проклятущей магией! Повозка почти сгорела, а вас все не было видно! Даже ваших тел. А когда эти леди изволили ретироваться, у нас оставалось совсем мало времени, чтобы хоть что-то спасти. Я удивляюсь, как близнецы умудрились вытащить сервиз и продовольствие. А также все тряпки Лорда и еще какую-то дрянь. Но не вас! На моих руках две тяжелораненые девушки и никаких медицинских принадлежностей, все мои запасы трав сгорели вместе с этой повозкой!
Кажется, он решил выплеснуть на меня все накопившееся за эту ночь. Жан вдруг резко оборвал свою речь, покачал горловой, сплюнул на землю и пошел прочь. Я проводила его тяжелым взглядом и подошла к прихлебывающему чай Эрнесту.
- Вы объясните мне, что произошло?
- Ну конечно, милая, - обворожительно улыбнулся юноша. Я хотела было возмутиться его фамильярности, но не могла сопротивляться его обаянию. Это обаяние невозможно было сравнить со светом, исходящим от Ариса, но оно тоже имело надо мной власть. Я не могла сердиться на Лорда. Пока не могла.
- Так рассказывайте, прямо сейчас.
- Хорошо, слушайте, - покладисто согласился Эрнест и, принимая более удобную позу, вытянул ноги на траве. – Как вы уже поняли, милая особа в фиолетовом и ее очаровательные помощницы являются магами. Более того, у них есть даже свой орден. Орден Фиолетовых Лучей, если не ошибаюсь. Сейчас у магов в моде собираться вместе и давать своему сборищу пафосное название. Также вы, наверное, уже поняли, что сия леди является еще и моей невестой. Это почти не волнует ни меня, ни ее. Сейчас в высшем свете модны фиктивные браки. Не думайте об этом. Вы представляете, Марта всерьез думает, что может мной управлять и вот так просто вмешиваться в мои планы! Скажу по секрету, многие в Гильдии, да и в разных орденах мнят меня сумасшедшим, и я искренне стараюсь поддерживать эту версию. Сумасшедшие маги имеют странное право на эксперименты почти в любых областях своего ремесла. Им по законам жанра положено. Но я отвлекся, простите. Марта, действительно, чересчур ревнива. И ревность эта распространяется не только на женщин, но и на всех окружающих. Она спит и видит, чтобы закатить скандал и натравить на моих подчиненных своих воинственных воспитанниц. Не удивляйтесь, скандал у магов частенько не ограничивается простыми истериками и битьем посуды. Порой скандалы волшебников кончаются весьма летально. Нам еще повезло. Может, вам интересно, чем все кончилось? Ну что ж, все очень просто. Марта поняла, что не в силах со мной справиться и поспешила исчезнуть, оставив на поле боя шесть или семь своих мертвых воспитанниц. Нет, я, к сожалению, не могу гарантировать, что они не вернуться. Марта всегда раздражала меня своим ослиным упрямством. Видите ли, магия – это своего рода наркотик, дарующий опасное чувство всевластия. Многие маги всерьез думают, что могут все. И многие платят за это убеждение жизнью. Все не могут даже боги, вопреки всем толкованиям мистиков.
Я тяжело вздохнула, наблюдая, как Арис ласково воркует с Элизой. К нам подошел мрачный не выспавшийся Миррс. Наверное, он всю ночь просидел около сестры.
- Господин. Позволите сходить за водой. Мирин проснулась и просит пить, - хриплым голосом попросил он, даже не взглянув в мою сторону.
- Или. Только будь осторожен, - величественно кивнул ему Лорд.
- Это сражение далось нам нелегко, - сказала я со вздохом.
- Да, - деловито согласился Эрнест, щура глаза на проникающие сквозь листву лучи утреннего солнца. – Но моих подопечных так просто не взять. Ты сама видела. Айнура быстро залечила свои раны, а Мирин и Илии помог твой целитель. От него было бы больше пользы, если бы он не срывал на нас свое беспокойство за твою жизнь этой ночью, ну да что теперь об этом говорить.
Я невесело улыбнулась.
- Что нам делать дальше?
- Продолжать путь, разумеется, - сказал Эрнест тоном, не допускающим никаких возражений.- Скоро Айнура и Джейкоб закончат с повозкой. А сказки виенди я сохранил. Надеюсь, Жван додумался сохранить карту. Все остальное не важно, не так ли?