«Для чистых все чисто, а для
оскверненных и неверных нет
ничего чистого, но осквернены
и ум их и совесть
(Послание к Титу Святого
Апостола Павла, 1:15)
1
- Вы обвиняетесь в измене советской родине. Суду известны факты, характеризующие вас как активного пособника немецких оккупантов и врага советского народа, – вынес суд приговор Станиславу Пруссу, и отправили мастера на Крайний север. Предстояли долгие годы каторги в Воркуте. Годы непосильного труда, жуткого холода, томительного голода, отсутствия семейного тепла и невыносимой моральной нагрузки: За что?»
Зарывшись с головой в морскую шинель, уткнувшись подбородком в грудь, шел Станислав по студеным дорогам необъятной России, пугаясь жестоких перемен. В ушах звучали страшные слова: «Враг народа». Как загнанный зверь он прощался со своей родиной, семьей, любимой женой и жизнью…
«Моя Леонтина погибла. Зачем тогда мне жить?» - сверлило в мозгу. Острой болью сжималось сердце.
Впереди колонны заключенных фыркали заиндевелые кони. Они лениво трусили по однообразной, покрытой снегом равнине, прокладывая дорогу людям. Сухой снег резко скрипел под полозьями саней. Возничие злобно подгоняли коней, стегая их кнутом по ногам, там, где сильнее чувствуется боль. От удара кони начинали бежать во всю прыть, а затем снова переходили на мелкую рысь.
На санях – скудная провизия конвойным, их собакам и заключенным. На одних санях, в теплых валенках зарывшись в тулуп, полулежал молодой офицер. Он не спускал глаз с движущейся колонны врагов народа, которых любой ценой должен был доставить до конечного пункта назначения. Строился город шахтеров. Страна поднимала горнодобывающую промышленность. Местные условия позволяли развить в крупном масштабе добычу каменного угля – черного богатства могучей России. Большим препятствием для этапа был короткий световой день, и до наступления мрака необходимо было добраться до бараков первого поселения.
Необычайная морская форма спасала ссыльного Станислава Прусса от холода и от злобных унижений. Конвойные этапа принимали его за адмирала и оказывали ему своего рода почет. Они тоже проходили этап и старались достичь нужного места с минимальными затратами своих физических и моральных сил.
Привал. Обессиленные заключенные и их охранники переводили дух, сидя на мерзлой земле. Молодой офицер неумело ковырялся в механизме своего оружия и нервно ругался. Станиславу претило подчеркнутое чванство «неоперившегося петушка». Тот высокомерно держался не только с заключенными, но и с солдатами. Не выдержала душа мастера, руки скучали по работе. И он подошел к офицеру:
- Давай посмотрю.
С недоверием, но все-таки протянул охранник адмиралу оружие. Станислав благодаря своей смекалке быстро разобрался, в чем дело. И во время этапа его уже стали беречь. Умная голова и золотые руки всем нужны. Конвойные прониклись уважением к «врагу народа».
Непосредственное участие в кровавых операциях войны научило Станислава Прусса спокойно воспринимать ужасы настоящей действительности; придало его взору жестокую бесстрастность; ожесточило сердце; приглушило оскорбленную гордость хозяина. Но сострадательное выражение не сходило с его лица при взгляде на сухопарого старца среднего роста с путаной большой бородой, в рваной телогрейке, надетой поверх черной рясы. Седые кудри жидких волос выбивались из-под шерстяного платка, намотанного на голову. Соленая влага, крупными каплями скатывающаяся из старческих глаз, обжигала ему израненные щеки и сосульками застревала в бороде. Он еле передвигал по окаменевшей от мороза дороге натертые опухшие ноги в просторных армейских сапогах, случайно доставшихся ему от сердобольного верующего красноармейца.
2
Старец держался мужественно, мобилизовав весь свой ничтожный запас энергии на преодоление непосильных физических трудностей. Но обессиленные под бременем возраста ноги подкосились, и он упал в снег. Охранник состроил презрительное лицо и прикладом ружья стал злобно бить православного священника по больным ногам, крича:
- Вставай! Иначе останешься здесь подыхать.
Тот попытался подняться, но снова упал. В глазах охранника духовное лицо являлось представителем мракобесов, которые, отравляя сознание советского человека верой в сверхъестественные силы, подрывали устои советского государства. Он был убежденным атеистом, твердо усвоившим позицию Ленина: «Религия – опиум для народа». Поэтому священники, как заклятые враги народа, проходили этап в атмосфере зверской грубости и жестокого унижения человеческого достоинства. Над ними изощренно издевались и перевоспитывали, дрессируя как зверей.
Батюшка лежал. В его теле еще теплилась жизнь, но стало ясно, что немочь одолела и он не найдет в себе силы превозмочь ее и двигаться дальше. Останавливаться этапу некогда: до темноты необходимо было дойти до населенного пункта. Крутой нрав охранника побудил его навести на старца ружье, и он порывисто щелкнул затвором. Но могучего роста адмирал подскочил к нему и закрыл батюшку своим телом. Конвойный скрипнул зубами, но опустил ружье.
- Преподобный отец, обопритесь на меня, - Станислав помог старику подняться. Одного мига отдыха или мига человеческой любви было достаточно, чтобы у старого человека успокоились натертые раны и в ногах появились силы продолжать путь. Они шли, плотно прижавшись друг другу. Большие сильные руки мастера всю дорогу непрестанно поддерживали измученного старца, Станислав почти нес дряхлое его тело.
Короткий привал. Усталые заключенные лежали на снегу заполярной тундры, сохраняя и обретая силы для долгого и трудного пути.
- Как тебя зовут, христианин? Кто ты по вере? – слабым прерывающимся голосом спросил священник у своего спасителя.
- Станислав Прусс. Я католик, - ответил мастер, подняв на секунду смежившиеся веки. От яркого белого снега сильно уставали глаза.
- Бог един. «И служения различны, а Господь один и тот же»1. . Святой Станислав терпел муки, и на твою долю выпали великие муки. Это твой крест. Крест, который нес Господь во имя любви к человеку. В Святом Писании сказано: «И кто не берет креста своего и следует за мною, тот не достоин Меня»2.
Затаив дыхание, Станислав прислушивался к зову мудрости. А старец говорил, делая большие перерывы:
- Ты не одинок. С тобой Бог. Только своих любимых детей Господь пропускает через страдания. «Но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь…»3. Береги царство Божие. Оно внутри тебя. Ты истинный христианин и Господь тебя не оставит. Рано или поздно, но твои муки кончатся. Сын мой, только не загуби благородство души и свое большое человеколюбие. «Любовь да будет непритворна; отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру»4. Терпи, сын мой, не теряй надежду. «Утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны»5. «И все, чего ни попросите в молитве с верою, получите»6. Батюшка говорил с трудом, видно было, что он терял не только силы, но и жизнь, - Видишь, Станислав, я даю тебе наставления из Святого Писания. Ты знаешь Евангелие?
- Я его помню, но не наизусть. Знаю основные положения, но так цитировать, как вы, не могу.
- Ну и не надо. Главное, чтобы ты помнил смысл святых строк и верил в них. Ищи поддержку в трудные минуты жизни в Евангелии. Там ты получишь разрешение всех своих сомнений, найдешь утешение, веру, надежду и любовь. Они не дадут тебе упасть духом и помогут сохранить в себе царство Божие. «Слово Христово да вселяется в вас обильно, с всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу»7. Господь говорит: «Кого я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся»8. Покайся в своих грехах. Пока Господь дает мне силы, я тебя благословлю, - медленно шептал старец и дышал с трудом.
- Мои руки обагрены человеческой кровью, а душа озлобилась и кипит от обрушившейся на меня несправедливости, - горестно вздохнув, проговорил Станислав.
- Пролитая кровь – не грех. Была война. А вот душу свою не губи: «Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте»9. Благодать Господа нашего Иисуса Христа с тобой. Аминь. – Батюшка хотел перекрестить Станислава, но не было сил поднять руку. После долгой паузы он чуть слышно прошептал:
- Господь призывает меня к себе. Бог избавляет меня от всех напастей, что выпали на мою долю. «Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа: ибо, когда я немощен, тогда силен»10. Ты помнишь священные слова Апостола Павла: «Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи»11. Я благодарю Господа. Я увидел его Благость на земле живых. Я ухожу в мир иной, поэтому благословляю своих гонителей, пусть Бог любви и мира будет с ними, - и устало сомкнул глаза.
Станислав взял его руку и пощупал пульс. Пульс бился тихо-тихо, незаметно. Вдруг конвульсивным движением дернулось тело и замерло. Жизнь старца на земле угасла. Вскоре мастер ощутил холод его руки. Он встал и подставил струям холодного воздуха непокрытую голову.
Этап двинулся…
Станислав Прусс шел, шатаясь, как пьяный, чувствуя жуткое опустошение от того, что тело христианина не погребено и оставлено на растерзание росомахам. «Святой старец», - Мастера душила горькая скорбь. Глаза его наполнились слезами. Слезами, про которые он забыл, когда стал воевать.
Жестокость войны высушила слезы, огрубила душу. Кровавые раны, душераздирающие стоны, мертвые тела – естественное состояние войны. Состояние, поражающее человека надолго, а иногда навсегда.
Неудержимый поток лился из мужских глаз, очищая исковерканную жестокостью душу. Он помог ему преодолеть душевный кризис.
Скорбные думы о старце унеслись куда-то прочь, и в голове поселились позитивные мысли: «Душа батюшки покидала мир, а он вселял жизнь заключенным, потерявшим веру, и благословлял мучителей. Истинно святой старец». И внезапно Станислав Прусс заразился его силой надежды. Он выпрямил могучий стан, расправил богатырские плечи и по какому-то туманному предположению бесстрашно ринулся в новый неизведанный, полный опасности жизненный путь. И, словно в подтверждение его веры, перед очами предстал сказочный облик окрестности: ветки мелкого кустарника, редко разбросанного по бескрайнему простору, торчали из-под чистой белизны снега; на них алмазными каплями искрился от северного солнца иней. Притихшая, благородная земля.
Таинственная, пугающая и манящая тундра.
Над беспросветным мраком невероятных трудностей каторги подобно утренней заре пламенела вера в победу светлой жизни, в благородство непоколебимой воли и торжество высшего разума.
Ссыльные за могучей спиной «адмирала» находили защиту. Он помогал, чем мог. Особенно поддерживал и оберегал Станислав неприспособленных к жизненным невзгодам священников. У многих из них не было нормальной одежды. Метель жгла глаза, суровый мороз сдирал живьем кожу, а от ослепительной белизны слабело зрение. По снегу, еле передвигая обмороженные ноги, плелись с кровавым лицом и изуродованными руками узники духовного сана. Их подгоняли грубой бранью. Замученные, они замертво падали в пути.
Заботился мастер о слабых узниках, старался вдохнуть в них светлое ощущение надежды на лучшую жизнь. Но не обученные никаким ремеслам, не умеющие физически работать, нравственно опустошенные, священники тяжело переносили муки заключения и быстро умирали.
Город строился на костях измученных «врагов народа». Во имя светлого будущего многострадальной России в мерзлую землю клала свои кости дармовая рабочая сила.
Главным источником фантастической выносливости Станислава Прусса было сознание, что он не одинок – с ним Бог: «Господь терпел и нам велел». И он черпал силы в мучениях Христа. Но когда его терпение надрывалось, а силы иссякали, он мысленно обращался к Евангелию, и это давало ему силы выдержать все испытания и ужасы долголетнего заключения.
Заключенному мастеру доверили механические мастерские. Отбыв свой срок, он остался в них работать. За ударный труд, мастеровые руки и уникальный ум его ценила советская власть, награждая медалями и одаривая ценными подарками.
Веселый блеск темно-карих глаз скуластой комячки завладел жизнью прибалтийского поляка. Ее любовь залечила израненное сердце, а дети отогрели его остуженную душу. Целиком отдавал себя Станислав работе, не щадя своего здоровья, чтобы заглушить ностальгию по родине.
Ночами ему снились удивительно красивые отражения снежно-белых облаков в голубых озерах любимой Латгалии. И тоска по хвойному аромату стройных сосен, по изумрудным полям сочных трав, по лазурной глади спокойной Даугавы и золотым пескам ее берегов оставляла рубцы на усталом сердце. Надорванное здоровье вернуло его назад в Прибалтику. И он с семьей вернулся на Родину.
1 Первое Послание к Коринфянам Святого Апостола Павла, 12:5
2 Евангелие от Матфея, 10:38
3 Первое Соборное Послание Святого Апостола Петра, 4:13
4 Послание к Римлянам Святого Апостола Павла,12:9
5 Послание к Римлянам Святого Апостола Павла, 12:12
6 Евангелие от Матфея, 21:22
7 Послание к Колоссянам Святого Апостола Павла, 3:16
8 Откровение Святого Иоанна Богослова, 3:19
9 Послание к Римлянам Святого Апостола Павла, 12:14
10 Второе Послание к Коринфянам Святого Апостола Павла, 12:10
11 Второе Послание к Коринфянам Святого Апостола Павла, 12:9