Г л а в а с о р о к т р е т ь я
СЕРЕЖКА УЛЕТАЕТ НА ЛУНУ
А где же Большие Лгуны?
Юрка разглядывал дорожный указатель с названием «Брест».
- Это и есть Большие Лгуны! – уверенно кивнул провожатый из Жадино-Говядино. – Доставлены строго по адресу. Сейчас распишемся в сдече-приемке и – прощай!
- Но здесь же написано Брест! – Юрка торопливо протер глаза. – А Брест – это где-то в Белоруссии! Я недавно смотрел по телевизору!
Провожатый вышел из машины, одернул гимнастерку с шоколадными медалями и осмотрелся.
- Брест! – прочел он, задирая голову к указателю. – Так и есть, Большие Лгуны!
- Ты ведь что говоришь! – повернулся он к Юрке. – Брест в Белоруссии?
- Да! – Юрка оглянулся на Головастика, но Петька открывал свои таблетки в Жадино-Говядино. – Брест это Белоруссия, Майка?
- Брестская крепость! – кивнула Майка.
- А у нас Белоруссия разве? – наклонился к ее окошку провожатый.
- Нет! – покрутила головой ничего не понимающая Майка. – У нас Бурятия.
- Вот я и говорю – Большие Лгуны! – довольно подтвердил провожатый. – Погодите! Вы еще не того насмотритесь!
- Так почему не назваться как есть? – возмутился Юрка. – «Большие Лгуны». Хорошее название.
- Ну ты даешь! – в свою очередь возмутился провожатый. – Да кто же из лгунов и мошенников так себя называет? Ты, парень, жизни еще не видел! Смотри!
И он повел широким жестом по селу.
- Жизнь!
Это было образцово-показательное село. Правда, в отличие от Жадино-Говядино, обстроенного лубочно-открыточными домиками, красивыми здесь были только фасады. Из-за этого село казалось плоским, потому что смотреть на дома можно было только с Солнечного тракта. Стоило сделать хоть несколько шагов в самое село, тут же обнаруживалось, что некоторые домики только и состоят, что из фасада. Ни стен, ни крыши, ни всего остального, что имеет отношение к домам. Словно театральные декорации выставили после художника для просушки.
- К нам сейчас придет фальшивый милиционер! – догадался Юрка.
- Отчего же придет? – обиделся провожатый. – Я уже здесь. Разве не видно?
Он выпятил грудь с шоколадными медалями.
- Вот! И медали, как ваш Петька верно заметил – фальшивые! А по мне – они гораздо вкуснее настоящих, я пробовал! У меня еще Звезда была, маршальская, так я ее съел! Просто не мог остановиться, поверьте!
- Как же вам верить? – расстроилась Майка. – Значит, вы и детей через дорогу не переводили?
- Смешно! – расхохотался провожатый. – А ты поверила! Да какие же у нас дети? Нет их, тебе было сказано! Жадные мы!
- И лживые! – потупила Майка глаза.
- И лживые! – согласился провожатый. – А что? Все жадные лживы! Это же родственные понятия! В общем, так! Вы идете на экскурсию?
- Не идем! – хмуро ответил Юрка. – А чего ходить? Все и так с дороги видно!
- А бензин? – резонно спросил провожатый. – Стрелочка-то у вас показывает…
Мишка сунул голову к стеклянному датчику.
- Показывает, что полно! – удивленно оглянулся Мишка.
- Вот-вот! – довольно кивнул провожатый. – А сколько уже проехали! Разве же ваш бак может быть полным?
- А показывает! – Юрка настойчиво постучал по стеклышку.
Провожатый вдохнул родного воздуха полной грудью.
- У нас здесь даже магнитная стрелка отклоняется! Показывает на юг вместо севера! Сказал же – Большие Лгуны!
- А где же заправка? – Юрка тоже выбрался из темно-вишневой «Победы» и принялся осматриваться. – И вдруг она тоже…
- Декоративная? – рассмеялся провожатый. – Давайте мы сначала перезнакомимся! Там я кто был?
- Жадина! – торопливо откликнулась Майка.
- А здесь Большой Лгунов! Большие лгуны – это высокое звание! – провожатый обвел глазами путешественников. – Все великие люди – нашего племени! Только вам это сразу не понять, поэтому без экскурсии не обойтись! Там и заправимся! – отмахнул он рукой на село. – И подкрепимся. Вы ведь на Солнечный остров едете?
Генерал Василий и Толька Березкин, выбираясь из автомобиля, осторожно кивнули и глянули на Юрку – не выдали они огромной тайны?
- Он недалеко! – показал на горизонт Большой Лгун. – Но проголодаться успеете!
Ванька Темников буркнул из машины, что он-то давно проголодался, только неловко было признаваться.
- А чем кормить будете? – высунулся из окошка Сережка Шалышкин. – И дадите ли мне одну порцию про запас?
- А зачем тебе про запас? – удивился Юрка.
- Дадим, непременно дадим! – кивнул Большой Лгунов.
- Очень голодный я! – стеснительно признался Сережка, а в багажнике снова раздался короткий шелест, будто провернулась велосипедная педаль. – Я, если можно, еще и по дороге на остров поем! Так всегда! Как отъеду от дома, такой аппетит нападает – корову могу проглотить! А с вами не так?
Юрка потупился.
- Да у нас и денег-то нет. Все с Буржуем в Жадино-Говядино!
- Ничего! – успокоил Большой Лгунов. – Я угощаю! А с Буржуем вашим сам разберусь! Вы не путайте – это я в Жадино жадный.
- А в Больших Лгунах – большой лгун! – кивнула Майка. – Так вы нас и вправду накормите или… шутите?
- Лгуны не шутят! – гордо дернул головой Большой Лгун. – Мы люди серьезные и с достоинством. Если соврали – непременно того же и держимся!
Юрка недоуменно глянул на него.
- Так вы обещали нас накормить?
- Соврал! – честно признался Большой Лгунов. – Но теперь придется этого держаться!
- Значит, вы говорили правду? – удивилась Майка.
- Правду! – кивнул Большой Лгун. – Но это я вам вру теперь. А так была ложь.
– Но ведь если вы сначала врали, а после исполнили! – задумалась Майка. – Значит, это была и не ложь?
- Не ложь! – кивнул Большой Лгунов.
- А чистая правда? – уточнила Майка.
- Чистая правда! – кивнул Большой Лгунов. – Но это сейчас я вам вру – видите, глаза кошу и почесываюсь. Так что на самом деле была ложь!
- Послушайте! – взорвалась Майка. – Вы сами-то понимаете, где врете?
- Нет! – искренне удивился Большой Лгунов. – А надо?
Юрка принялся почесываться и скашивать глаза к переносице.
- Глаза не причем! – через несколько опытов установил шлемоносец. – И оттого, что чешусь, не врется. Что-то у вас в другом месте срабатывает. Пробовали правду говорить?
- Но ведь в Жадино я только правду и говорю! – возмутился Большой Лгунов. – Сами видели!
- Дело в компасе! – напомнил Мишка Зеленка. – У них какой-то компас в голове отказывает. Стрелка перекручивает с правды на ложь!
- Значит, это будет и с нами? – испугалась Майка.
- А я не боюсь! – храбро подбоченился Сережка.
- Тебе-то чего бояться? – фыркнула Майка. – Разве что стрелка на место встанет!
- Я не боюсь! – надулся Сережка. – Потому что сразу вижу, кто врет. Клянусь!
- Потому что сам врунишка! – не отступилась Майка.
- Вот если человек говорит «Клянусь» - точно врет! – убежденно продолжил Сережка. – Это он так ложь наполняет! Она же пустая!
- Или глаза отводит. Или потеет! – согласился Большой Лгунов. – Или переспрашивают ваш вопрос.
– Чтобы время оттянуть! – пояснил Сережка. – Например, спроси меня, Майка, где я был!
- Где ты был? – послушно спросила Майка.
- Где я был? – переспросил Сережка.
– Где я был? – принялся он переспрашивать на разные лады. – Вот видишь - переспрашиваю! А сам тем временем придумываю, что бы тебе соврать. Где я был? На Луне! Клянусь!
И Сережка почесался, отчаянно скашивая глаза к переносице.
- Все симптомы! – обрадовался Большой Лгунов. – Этот мальчик просто находка для нас! Он просто гений в нашем великом деле!
Все рассмеялись.
- А что смеетесь? – обиделся Большой Лгунов. – Думаете врать – легче легкого? Нет! Это тяжелое, сложное, требующее огромной памяти и сообразительности дело. Простого лгунишку вывести на чистую воду – что карася из речки вытащить! Вправо, влево, несколько дополнительных вопросов – а у него ничего вокруг не подготовлено! Вот скажет, что был в кино, а ты спроси, про что фильм. Скажет, про войну, а ты спроси, как называется? Кто главного героя играл? А сколько ему лет? А чем все закончилось? А кто там был из соседей? А в каком он сидел ряду? А какая команда выиграла? Кто забил последний гол? А почему он с собой не позвал – ты тоже болеешь за «Спартак»! Какой «Спартак» удивится, я же сказал, что «Зенит» с «Нефтяником» играл, счет два ноль! Нет, настоящим лгуном еще родиться надо!
- А зачем? – спросила Майка, когда компания двинулась в село.
- Что зачем?
- Зачем рождаться лгуном?
- Ну, знаешь! – покачал головой Большой Лгунов. – У лгуна совершенно особенная жизнь! Серая жизнь не по нему! Вот спроси тебя, куда ты идешь? Ты скажешь в библиотеку. Скучно! Неинтересно! А спроси его? – показал он на Сережку.
Сережка утвердительно кивнул.
- Он скажет - … - повернулся он к Сережке.
- На Луну! – моментально ответил Сережка. – Только что открыли новый мост, там за городом. Эскалатор, как в Московском метро. Станешь на ступеньку и поехал. Вход по пригласительным билетам! – показал он какую-то бумажку. – Потому что на всех не хватает скафандров – несколько мальчиков не вернулось! – ткнул он куда-то в небо. – Теперь не могут обратно заманить. Уж чего им только не обещали! И желтый велосипед и пятерки в четверти и с грязными руками за стол – ничего не берет! Не возвращаются и все тут! Что-то нашли, наверное. Там же на Луне все велосипеды желтые и пятерку схватить легче легкого – Луна-то маленькая, потому и уроки короткие. Только сел за парту – звонок! Пожалуйте отдыхать, Сергей Константинович!
Большой Лгунов остановился и теперь с восторгом смотрел на Сережку, сцепив на животе короткие толстые пальчики. Слезы умиления показались на его округленьких навыкате глазках. Он немного прищурился и стал похож на огромного доброго пса, с мордой на лапах наблюдающего за возней любимого щенка.
- Симфония! – простонал Большой Лгунов. – Поэма! Нам всем у тебя учиться надо! Будь нашим наставником, мальчик! Научите нас, Сергей Константинович!
- Не могу! – искренне расстроился Сережка. – Дел по горло! Солнечный остров! Ну и прочее, там наберется.
- Идем напрямую к заправке! – напомнил Юрка. – Сережка, следи, чтобы нас за нос не водили – ты у них вроде свой. Тебя не обманут.
- Лгун лгуну надежный свидетель! – кивнул Большой Лгунов. – Только отчего же вы решили, что вас обманывают. Это же простая экскурсия – вас покажем, лгунов посмотрите! До нас же редко кто доезжает! Все мимо, да мимо, на Солнечный остров норовят!
- Может быть, у вас тут и автобус ходит? – озарило Майку. – «Улан-Удэ – Солнечный остров»?
- Ага! – иронически кивнул Большой Лгунов. – А кондуктором Дед Мороз! Нет, девочка, если и есть такой автобус, то кто же его увидит? Солнечный остров на то и прячется, что на него не всякий достоин?
- А что туда нужно? – не унималась Майка. – Какие качества?
- Да что ты его слушаешь? – наклонился к ней Юрка. – Мы же в Больших Лгунах!
Большой Лгунов только подозрительно на них посмотрел, но ничего на это не ответил. Он был отходчив и незлобив, как все лгуны и мошенники, которые обладают, как известно, легким характером и приятными манерами.
- Ведь если ты скажешь, что видела по дороге собаку с тремя хвостами и головами! – продолжил он по какой-то ему только понятной логике. – Это будет не ложь, а скудоумное вранье. Ложь украшает окружающий мир, делает голые деревья – зелеными, а всякого воробья – Синей Птицей! Что твоя собака с тремя хвостами? Кого она порадует? Кто захочет пересказать эту блеклую историю? А за ним, – он показал на Сережку, – толпа мальчишек увяжется, он еще будет от них отрываться, прятаться по подворотням и выглядывать, чтобы не сели на хвост. Покажите мне лунный камень, Сергей Константинович! – неожиданно попросил он Сережку.
Сережка полез в брючной карман, затем в другой. Потом он похлопал по пазухе школьной гимнастерки, и растерянно уставился себе под ноги. Пришлось затянуть уже завязанный шнурок на башмаке, где-то там и отыскался лунный камень.
- Это галька! – недоверчиво молвил Мишка Зеленка. – Мы на такой только что машину оставили!
- Где оставили? – быстро обернулся к нему Сережка и показал на далекую «Победу». – Там? А где ты видишь гальку?
Теперь и остальные посмотрели себе под ноги. Комья земли да огромные булыжники, вросшие в мягкую после ночного ливня дорогу. И только!
- Ничего не понимаю! – признался Ванька Темников. – Ты что, эту гальку от самой дороги нес?
- Говорят тебе – лунный камень! – Сережка сунул гальку в карман, а Большой Лгунов с восхищением кивнул.
– Оттуда! – Сережка снова показал на небо.
- А почему же он не желтый? – с подвохом спросил Березкин.
- Сережка, научи меня! – неожиданно попросил генерал Василий.
- Чему?
- Ну, этому фокусу. И остальным. Нам, военным, хитрость полагается. А меня, что ни спроси – все краснею и режу правду-матку как есть.
Большой Лгунов с сожалением посмотрел на генерала, но из деликатности промолчал.
- Этому не учат! – ответил за Лгунова Сережка. – Здесь каждый сам за себя. Если же научишь как врать – сам разучишься. Противно станет.
- А может, есть какой учебник? – с надеждой вопросил генерал.
– Есть! – согласился Сережка. – «Приключения барона Мюнхгаузена»! Читал?
Генерал Василий помотал головой:
- «Войну и мы» читал! Какого-то Толстого. Я же военный, мне нужно про войну.
- Не то! – поморщился Сережка. – Ты «Барона» возьми. Настольная книга.
- А есть он в нашей библиотеке?
- На острове есть! – ответила Майка. – Правда, Юрочка!
- Нужна заправка! – напомнил шлемоносец.
- Буду я там на острове читать! – хмыкнул генерал Василий. – Делать больше нечего! Я на острове…
И задумался, что же он будет делать на острове.
- Сдался вам этот остров! – Большой Лгунов неожиданно свернул к свежевыкрашенному зеленому штакетнику, за которым виднелся сарай. – Оставайтесь здесь! У нас чудес не меньше.
Он тронул калитку и тотчас отдернул пальцы. Теперь они сделались зелененькими, как Юркины волосы. Большой Лгунов наклонился и вытер пальчик за пальчиком о жухлую осеннюю траву. Трава немедленно позеленела и вытянулась как на искусственном газоне.
- Есть кто? – крикнул Большой Лгунов и повернулся к ребятам. – Про Луну говорили? Вот-вот. А теперь и слетать еще сможете!
Сережка недоверчиво посмотрел на него, а Юрка зашептал Майке в ухо, вновь напоминая, где они находятся.
- Луна? – округлил глаза Ванька Темников. – Настоящая Луна или Сережкина?
Большой Лгунов уставился в небо, недолго разыскивая бледно желтый диск ночного светила, уже проступающий в слабеющем небе среди стремительно несущихся туч. Луна и солнце мирно играли между тучами в кошки-мышки.
- Вот эта Луна! – указал Большой Лгунов, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, а Сережка на всякий случай сбросил гальку обратно на дорогу, чтобы не утяжелять себя в космическом путешествии.
- А не врете? – ехидно спросила Майка. – Я хотела сказать – клянетесь? Или снова будете чесаться и глазами косить? Лучше сразу признавайтесь. Глаза поберегите.
- Во-первых, для глаз это гимнастика! – успокоил Большой Лгунов. – И почесаться гимнастика, ежели между лопатками. А ложь – гимнастика для ума. Дурак тебе нипочем не соврет. Он ляпнет правду.
Генерал Василий густо покраснел и отвернулся.
- Зачем вы так? – разозлился Юрка. – Да если хотите знать…
- Не хочу! – перебил его Большой Лгунов. – Вон хозяин из сарайчика выглянул, только ты между нами не встревай со своими нравоучениями! Добрый день! – закричал он старичку с огромной пушистой головой и жиденькой бороденкой по чахлую грудь.
- Добрый, добрый! – прищурился старичок, напяливая на нос толстые очки, которые до того висели под бороденкой на длинной одежной резинке. – Опять экскурсия?
- Опять! – развел руками Большой Лгунов. – Больно хотят на ракету посмотреть. Вы ведь когда на Луну отправляетесь?
Старичок уставился в небо и как только что Большой Лгунов, поискал в нем глазами Луну. В этот миг луна запряталась за тучу.
- Хотел сегодня! – нахмурился старик и почесался между лопаток. Вышло громко, как по стиральной доске. Он торопливо вернулся в сарай и вышел уже со звездной картой. Пошарив по карте заушной дужкой, он снова уставился в небо.
– Вот тут она должна быть! – ткнул он в тучу.
Туча немедленно слетела с Луны. Старик внимательно изучил видимую только ему посадочную площадку среди проступающих на диске хребтов и той же дужкой ткнул в Луну:
- Сегодня!
- Сегодня? – подняли брови путешественники. – Почти сейчас?
- В полночь! – старичок посмотрел на них сквозь очки. – Когда Луна будет ярче всего. Чтобы не промахнуться. В полночь.
- Мюнхгаузен! – восхищенно прошептал Сережка. – Учись, Василий! А у вас и ракета есть? Или – зачем она нам нужна?
- Ракета? – старик наставил дужку на сарай. – Почти готова. Дело за малым.
- Покажите! – взмолился Сережка.
Старичок усмехнулся и зашагал себе обратно.
- Кто же тебе покажет перед стартом? – бросил он через плечо. – Мальчишка!
- Это не простой мальчишка! – загорячился Большой Лгунов. – Моцарт нашего дела! Просто Гоголь! Не обидьте маленького гения!
- Гения? – обернулся в дверях старичок. – Это кто тут гений? Входи!
Сережка, еще не веря своим ушам, повернулся к честной компании:
- Это он мне сказал?
- Тебе! – кивнула Майка. – Еще одного потеряли.
- Кого? – насторожился Юрка.
Майка кивнула на Сережку:
- Ты уверен, что там не два места в ракете?
- А ты уверена, что там вообще есть ракета? – спросил в свою очередь Юрка. Вышло до неловкости громко.
- Место одно! – с сожалением ответил старичок. – Но что самое грустное – я в него не помещаюсь! Ошибка в конструкции.
- Я помещусь! – воскликнул Сережка и перепрыгнул через штакетник. – Ребенок всегда чуть меньше старика!
- Куда ты! – со слезами воскликнула Майка. – Там же ошибка в конструкции! Вдруг не одна?
- Хоть сколько! – отмахнулся Сережка и заглянул в распахнутые двери сарая. – Ух ты!
- Мы в Больших Лгунах! – напомнил Юрка. – Сережка, не отвлекайся! Мы идем на бензоколонку!
- Мне можно? – осторожно справился у старичка Большой Лгунов. – Клянусь, не буду трогать рычагов. Даже пальчиком!
- Можно! – ответил старичок. – Только в полночь. Когда я люк с мальчишкой буду закручивать. Понадобится грубая физическая сила!
- Понятно! – отозвался Юрка. – Они ракету будут из рогатки запускать.
Большой Лгунов укоризненно посмотрел на шутника, а старичок не удостоил его даже взглядом.
- Что смотришь? – подтолкнул он Сережку. – Смелее. Теперь она твоя. Только смотри, рычагов не трогай. И керосин в стеклянных банках не пролей. Не куришь?
- Нет! – храбро ответил Шалышкин и почесался во всех местах.
- Смотри мне!
Скрипнули двери и сквозь дощатые стены сарая послышались скрипы, звяканье инструментов и восторженные восклицания Шалышкина.
- Даже не оглянулся! – печально сказала Майка. – Что мы его родителям скажем? Как они с Луны Сережку выманят? Нечем! Желтым велосипедом? Там все велосипеды желтые! Пятерками? Он и здесь ими не очень-то дорожил! Нет ничего у него на Земле. Даже папы.
- Папы? – удивился Юрка. – Да он же летчик! Герой! Его именем даже аллея названа. В военном городке, он говорил.
- Вот именно! – кивнула Майка и замолчала. Как бы Юрка ни смотрел на нее вопросительно, Майка только отворачивалась и отказывалась продолжать. В конце концов, девчонки любят тайны. Из всего они делают тайну, чтобы приукрасить ее слезами.
- Идем! – нахмурился Юрка. – В путь. Кому на Луну, а кому – на Солнечный остров.
- Юрка! – жалобно сказал генерал Василий. – Такое дело. Очень хочется на Сережку посмотреть. Как она, ракета, взлетит, например…
- Да не взлетит она! – раскричался Юрка. – Забыл, где мы? Это же Большие Лгуны!
- А если не взлетит! – подал голос Толька Березкин. – Что же он один среди лгунов останется! Не выбраться ему. Голову заморочат. Мы с Василием уши ему заткнем и выведем на большую дорогу. Вы нас на обратном пути заберете?
- Вы с ума сошли! – Юрка едва не сорвал голос. – Вас же дурят! Нет там никакой ракеты! Не взлетит она! Тащите Сережку за руки!
Он тоже перепрыгнул через штакетник, и решительно размахивая руками, зашагал по дорожке к сараю. Березкина и генерала Василия не нужно было долго упрашивать – еще два легких мальчишеских прыжка раздалось у Юрки за спиною. А Большой Лгунов – тот просто перевалился через крашеный штакетник и без особенного сожаления оглядел перепачканные брюки.
- Открывайте! – требовательно постучался Юрка. – Я советский пионер Юрий Скуратов! Я требую срочно вернуть мне товарища!
- Ты еще песенку спой! – ехидно отозвался старичок изнутри. – «Взвейтесь кострами, синие ночи»!
Сережка громко расхохотался, притом, что смех его имел теперь металлический оттенок, как будто доносился из бочки.
- Вы милиционер! – напомнил Юрка Большому Лгунову. – Срочно потребуйте освободить пионера-заложника!
- Он там по собственной воле! – не согласился Большой Лгунов. – Я не имею права вламываться в чужие сараи и разгонять космические экипажи «Земля-Луна»! На это санкция прокурора нужна.
- Есть такая санкция! – крикнул Юрка. – Именем моей бабушки!
- Или хотя бы крики о помощи! – дополнил милиционер. – Призывы спасти молодую жизнь!
- Сережка, кричи! – потребовал Юрка в едва заметную щель между плотно запертыми дверями. – Требуй себя спасти!
- «На пыльных дорожках далеких планет»! – загорланил Сережка все тем же металлическим голосом. – «Останутся наши следы»!
- Дурак! – с сожалением заключила Майка. – Ему не сюда нужно было. Он родом из Великих Дураков!
- «На пыльных дорожках далеких планет»! – снова загорланил Сережка, потому что знал из песни только этих две строчки. – «Останутся наши следы»!
- Пойдем отсюда скорее! – громко сказала Майка. – Остановим дорожный патруль. Наедут с автоматами и карабинами!
Тут только дверь распахнулась и компания ахнула от восторга. Посреди сарая стояла серебристая сигарообразная ракета на трех широких, как крылья у самолета, ножках, а к ракете вели металлические ступеньки откидной, очевидно, лестницы.
- Зачем же лестница? – растерянно спросил Большой Лгунов. – Оставили бы на Земле. Лишний вес.
- А на Луне он как спускаться будет? – ехидно уточнил старичок.
Мальчишки окружили ракету.
- Руками не трогать! – прикрикнул старичок. – И не налегайте. Свалите!
Ванька первым взлетел по ступенькам и ахнул. Это стало сигналом остальной компании, и мальчишеские головы заполнили люк. Сережка сидел в серебристом скафандре, важно, как эмир на приеме послов, и на голове у него был стеклянный колпак с откинутым забралом.
- Он там? – взволнованно спросила Майка от самого низа металлической лесенки. – Я не помещаюсь, он там?
- Сережка! – взмолился генерал Василий. – Возьми меня полетать. Можешь без скафандра, я терпеливый. Я тебе на Луне буду камушки собирать.
- Эх, Сережка! – вздохнул Березкин. – Если бы я знал, что ты сегодня на Луну улетаешь, я бы тебя шашлыком в ресторане накормил!
- Поздно! – ответил Сережка. – Если бы да кабы! Меньше надо было смеяться надо мною в школе! Шалым не дразнить! А так мною школу теперь назовут, и будете учиться в школе Шалого.
- Назовут, Сережка, назовут! – с легкой завистью подтвердил Березкин. – Даже «Детский мир» назовут! И даже улицу!
- Что там улицу – город! – отрубил генерал Василий. – Шалы-Удэ! Только возьми меня на Луну. Я еще там не был, честное слово! Что тебе, жалко?
- Ракета не выдержит! – важно ответил Сережка. – Можете снизу помахать. Если хотите, и я вам помашу.
- С Луны? – уточнила Майка. – Сережка, нам тебя в телескопы смотреть? Ты какой-нибудь там костер разожги, чтобы мы тебя с лунатиком не перепутали. Или ты все время в скафандре будешь, даже у лунатиков в гостях? Ты когда к окошку подойдешь, мы тебя по скафандру узнаем! Ты вернешься?
- Еще не знаю! – нахмурился Сережка. – Еще не знаю, кем меня там выберут. Может, и вернусь, как все открою. Моря, океаны, Америку какую-нибудь.
- Ты главное, Советский Союз там открой! – наставила Майка. – И Москву! Тогда мы уложимся. Прилетим на летних каникулах – и на Луну и в Москву!
- Хватит! – старичок решительно постучал по корпусу ракеты заушной дужкой. – Пора закругляться. До старта считанные часы, а нам еще топливо варить!
Он показал на трехлитровые стеклянные баллоны, в каких хозяйки на зиму закручивают помидоры. Банки были полны ракетным топливом, в котором почему-то плавал укроп.
- Я остаюсь! – генерал Василий схватился за ближайший верстак и перебирал по нему руками, пока не вцепился в огромные широкогубые тиски. – Вынесете меня только с ними! И то – лягаюсь очень больно, не советую! Никуда без меня Сережка не улетит! Ищите второе кресло! Время есть!
Березкин спрятался в металлический шкаф с инструментами и невесть на что закрылся там изнутри. Теперь он смотрел в небольшие дырочки, просверленные очевидно, против сырости, часто дышал и уверял, что проводит друга в космос, а после уйдет своими ногами.
- Сережка! – сказал на прощание Юрка. – Мне нечем больше тебя уговаривать. Я на тебя не обижаюсь, Сережка.
- Не обижайся! – искренне попросил Сережка. – Особенно за то, что я по комнатам ползал. Или на карнизе висел.
- Ты осторожней там на лунных скалах! – Юрка вздохнул, а Майка заплакала. – Не сорвись. Передай лунатикам все хорошее – по дороге придумаешь, что сказать. От меня лично скажу – не скучай, когда ты по другую сторону Земли. Мы тебя все равно запомним таким веселым и находчивым, как собака. Можно тебя обнять – или скафандр порвется?
- Лучше не надо! – согласился Сережка и торопливо полез в карман.
- Вот тебе! – прошептал он. – Ключи от багажника. Когда вернешься в машину, открой. Только обязательно, обещай!
- А что там? – отпрянул Юрка.
- Не скажу! – насупился Сережка. – А только открой. Это моя последняя космонавтская просьба. Скажи, что я на Луну улетел.
- Кому? – еще больше удивился Юрка.
- Всем, кто будет спрашивать! – обобщенно ответил космонавт. – Сестренке Наташке скажи, чтобы училась лучше. Больше времени домашним урокам уделяла!
- Да она и так у тебя отличница! – проплакала Майка.
- Ничего! – настоял Сережка. – Ей теперь и за меня учиться надо. Софье Гавриловне скажи…
- Ну вот что! – взобрался к ним старичок. – Ты, я вижу, до утра прощаться будешь! Лопнет мое терпение – и не видать тебе Луны!
Сережка мигом хлопнул забралом и сделал отсутствующее лицо, будто бы Юрку и знать не знал, а был это какой-нибудь обыкновенный лунатик, собравшийся контрабандой передать с Земли шоколадку. Он тотчас же вспотел, но ставлю полтинник против дырявой двушки, что это было вовсе не из стыда, а оттого, что кислород в скафандр еще не подавался. Все-таки совесть – самый терпеливый орган, хотя не лечится и до конца не удаляется.
- Поехали! – крикнул Сережка внутри скафандра, и старичок захлопнул за ним дверцу люка.
- Обживайся! – он принялся, кряхтя, спускаться с лесенки.
Юрка неохотно ступал за ним след в след.
- Кто у нас остался? – спросил он уже на земле.
Гришка Иванов, скрепя сердце, вышагнул вперед как на поверке:
- Я… И Ванька сродный.
Ванька Темников отошел от ракеты и поправил многострадальную кепчонку:
- Мишка-Мишка, ты с нами?
- Я свою машину не брошу! – буркнул Мишка Зеленка, отворачиваясь от лунной ракеты. – И потом, мне все равно не везет. Из-за меня еще ракета не взлетит. Контакт не состоится. Снова буду козлом в ощущениях.
- Козлом отпущения! – хмыкнул Юрка. – Как нам, все-таки, не хватает Головастика!
- И я еще осталась! – всхлипнула Майка. – Кто-нибудь этому рад?
Генерал Василий прятал глаза и не отцеплялся от тисков. Всем своим существом он превратился в зубило, докрасна раскаленное от стыда.
- Прощай, генерал! – подошел к нему Юрка.
- Прощай! – отозвался Березкин из металлического шкафа, а Василий только жалобно обернулся и посмотрел на Юрку умоляющими глазами.
- Может, до ночи продержимся? – прошептал генерал Василий. – Вдруг получится? Вдруг они второе кресло найдут?
Глупый, глупый генерал Василий. Никогда не найдется для тебя второе кресло. Никогда не улетишь ты на Луну. И придется тебе быть самым земным на свете маршалом, как вы догадались, сухопутных войск.
Но этого он еще не знает.
И Толька Березкин не знает, потому что хотя и сопит из шкафа, а все же надеется, что найдется и третье кресло, только никому не признается в этом.
Никогда.