ОПЕРАТОР
Записки режиссера
Одно время со мной на передаче работал старый Телефильмовский оператор Л-в Константин Иванович – очень, ну очень большой бабник. То, что операторы любят женщин, никакой новости нет. Но не так же сильно, и не в таком возрасте. В то время уважаемому всеми нами Константину Ивановичу уже было где-то (по непроверенным сведениям), 75 лет. Очень пожилой был бабник.
Надо сказать, что и бабы к нашему старичку липли как мухи. Всю жизнь. Был он очень импозантен и хорош собой необычайно. Всегда гладко выбритый и причесанный, в белой рубашке и с галстуком - чистый Жан Поль Бельмондо в молодости. Только немного симпатичней.
А уговаривать умел – куда там пикаперам. Не успевали мы приехать куда-нибудь на объект, как он уже шепчется с какой-то чернявенькой молодкой и, глядишь, уже сует ей свою визитку: «Я же жду Вашего звонка, непременно… Вы же меня не подведете?». А сам при этом, поди, думает: если мой прибор не подведет…
Не знаю, как он там с ними справлялся (а встречался он с двумя-тремя дамами одновременно, да и жена у него была, которая, вроде бы, не в счет), но видимо, в нем была еще та «этическая сила», которая удовлетворяет женщин всегда и при любых обстоятельствах. Сам он своими победами не хвастался, но иногда, между делом, оправдывался: сегодня что-то у меня сил нет таскать камеру… Нет, со здоровьем в порядке… У дамы ночевал. А она такая голодная попалась.» В тот раз мы снимали сюжет для передачи «Шлях до ринку». Выпуск был посвящен приватизации объектов торговли в одном из районов. Работы на полдня: снять магазинчик, блицы с покупателями и развернутое интервью с директором. Мы даже ведущую на съемки не взяли, рассчитывая все подводки снять потом на нейтральном плане. Такие съемки у нас называют «дежурными», поскольку ничего нового в них ни для кого нет, но снять все равно надо.
Сняли мы, значит, магазинчик со всех сторон из нутрии, и с наружи. Всех продавщиц по очереди и в нескольких ракурсах: «Подойдите, красавица к прилавку, сделайте вид, что консультируете покупателя. Только не надо смеяться при этом, а то зрители подумают, что вы его обманываете. Вы же не хотите, чтобы о Вас плохо подумали…» Все старались. И даже покупатели, как на подбор, старались нам угодить и «на всю Ивановскую» хвалили магазин. А когда до директорши дошли, а она ни в какую не хочет говорить на камеру. Я к ней и так и эдак подходил. А оказывается, она для съемки сегодня пошла в парикмахерскую, а там ее подстригли не так, как она хотела. И ей показалось, что ей испортили прическу. Хотя испортить те три волосинки , что торчали у нее на голове, надо было очень постараться. И придать ей видимость прически тоже. Но все же, снимать то оказалось некого…
Константин Иванович сказал: «Ничего, эту даму я беру на себя», и удалился к ней в кабинет. Через полчаса выходит: «Все в порядке – она согласна». Действительно: прическа та же, дама – совсем другая, ее как подменили. И куда девались все ее комплексы… Оказывается, на все подобные случаи у него есть свои комплементы, вселяющие в объект уверенность и повышающие ее самооценку настолько, что они просто рвутся в кадр.
После съемки, пока осветители собирали свои штативы, Константин Иванович мне говорит: «По-моему, тут нам пахнет халтурой. Директорша хочет о чем-то договориться…» И, действительно, подходит ко мне она и говорит:
- Ваш оператор сказал, что я должна с Вами переговорить… Я хочу, чтобы этот сюжет вы скинули мне на домашнюю кассету.
- Нет проблем, мы иногда делаем такую услугу.
- Сколько?
- Это стоит не дорого. Услышав цену, она приободрилась:
- А не могли бы вы снять мне мой юбилей?
- Тоже не проблема. Только, сами понимаете, мы это не сможем примонтировать в свой сюжет. Он ни каким боком к нашей теме не стоит…
–Это и не надо, - говорит дама. - Пусть будет это отдельным заказом. Я все оплачу.
Мы договорились, что на следующей неделе снимаем ее юбилей в одном из ресторанов. По дороге на базу я спросил у Константина Ивановича, как ему удалось уговорить даму сниматься. Мне то это никак не удалось. А он отвечает:
- Так ты же, ёкарь твой кокарь, должно быть, принялся хвалит ее прическу и какая на ней кофточка.
- Угадал, - говорю, - А что я еще мог ей сказать…?
- А она баба ушлая, сразу тебя раскусила, что ты хочешь ее снять только, чтобы редзадание выполнить.
- А ты что ей сказал?
- А я сказал ей правду: что она женщина умная, но не фотогеничная.
- И она сразу поплыла?
- Подожди, не сразу. Это я только завоевал ее доверие: я ведь не врал.
- А потом что?
- А потом я распушил перья, и говорю: из моего богатого профессионального опыта следует, что нет не фотогеничных женщин, есть только плохие операторы.
- С этим не поспоришь. И все?
- Нет, конечно. Это только для завязки разговора. Потом надо было ее уговорить сниматься.
- И как тебе это удалось?
- Я начал хвалить себя. Сначала я спросил: как она думает, хорошие ли операторы работают на Телефильме.
Она отвечает, что, наверно не плохие. Тогда я представляюсь, как оператор с двадцатилетним стажем.
Она заинтересовалась и спрашивает:
- И какие вы фильмы снимали?
Я ей целый список. Она, конечно, восхитилась.
- Как, с самой Адой Рогавцевой?
Я уж молчу, что это было на заре ее карьеры...
И тогда я говорю:
- Дорогенька, мы вас так аккуратно снимем, что вы сами удивитесь. Вы даже не заметите, как мы это сделаем. Разрешите с вами сделать маленькие фото пробы. Если вам что-то не понравится, мы снимем вашу заместительницу.
- Так заместительница же два слова не свяжет, - сказал я. Она косноязычная.
- Вот и я говорю ей:" Но, честное слово, это будет не так правильно. Она не такая интересная как вы. Вы же тут голова и душа одновременно."
И тут она сдалась.
- Ладно, - говорит, - снимайте...
- Ну, ты и жук, Константин Иванович, -сказал я.
А он отвечает:
- Опыт и практика – великое дело. Думаешь, она первая,кого я на съемку уболтал?
Мы с ним потом много еще халтур снимали. Но это была первая, которую мы сняли очень удачно и очень выгодно.