«Нет того, чего бы не выдержала
любовь матери».
(Паддок)
Он появился на свет ночью — слепой, беспомощный, в странных, тёмных пятнышках, с чёрными, высокими, торчащими ушками со смешными чёрными же кисточками на концах. В появившемся на свет малыше, похоже, присутствовали гены сразу двух отцов, так как за его мамой ухаживали каракалы Сатир и Комо. Осуждать за это свою маму сын не хотел, потому что, очень её любил, и она была единственным существом, которого он пока знал в этой жизни.
Котёнок прижимался к тёплому родному животу и, слушая глухое, но спокойное урчание, постоянно проваливался в дрёму. Мама Старна, родив только одного живого малыша, всю свою любовь перенесла на него. Котёнок пил молока столько, сколько хотел, спал всласть, и поэтому очень быстро рос и постепенно превращался в красивого, гордого каракала.
Когда он пролепетал первые слова, мама радостно сообщила:
— Сынок, хватит быть безымянным котом, запомни, тебя зовут Сатко. Это красивое имя, кроме того, оно защитит тебя в бою, так как напомнит врагам об одном смелом и сильном каракале, которого боялись даже злые, голодные шакалы.
Сатко, всхлипнув, перебил мать:
— А что главное в охоте? Что мне делать, чтобы поймать летящую птицу? У меня же нет крыльев!
Старна ответила:
— Ты должен разогнаться и… полететь. У тебя сильные ноги, острые когти, длинный хвост. Он поможет тебе в полёте. Кроме того, я подарила тебе светло-коричневую мягкую шубку, в которой тебя никто не заметит в нашей сухой, бескрайней степи...
Каракал хотел за это поблагодарить мать, но она больно ударила его лапой по носу:
— Я ещё не договорила, не перебивай старших, не учись беспардонности у маленьких шакалят, живущих поблизости. Их за это никто не любит, и они всегда одиноки. Ты должен знать, — одиночество — нехорошая, если не сказать больше, — страшная вещь. Это только орлы летают в гордом одиночестве. Я хочу рассказать тебе о людях, которые могут стать для тебя родными. Вот они не могут жить одни, ты понял меня, Сатко?
— Да, понял. Но разве я одинок? Ведь у меня есть ты, мама…
Старна горько вздохнула:
— Я не хотела тебя пугать, сынок, но такова жизнь. Несколько дней назад на охоте я получила травму, несовместимую с жизнью. Я должна признаться, что ухожу, оставляя тебя одного. Я и так крепилась и держалась из последних сил, давая тебе время для взросления. Я понимаю, что ты ещё слишком мал, чтобы самому выжить в нашей пустыне, и поэтому я приняла решение. Я отведу тебя к людям. Собирайся, сынок, наш путь будет очень трудным. Даже не знаю, дойдём ли мы с тобой до пункта назначения. Но, милый мой, другого выхода я не вижу. Один ты здесь погибнешь.
Три дня и три ночи шли по огромной, безлюдной, знойной пустыне мать и сын. Старна была уже так слаба, что даже такая лёгкая, пустяковая добыча, как полевая мышь, издеваясь над ней, ускользала прямо перед её мордой. Сатко же был ещё слишком мал, чтобы охотиться, и у него тоже остались кожа да кости. Только к концу третьих суток измученные опасной дорогой путешественники увидели тонкую струйку дыма, поднимающегося над большой, круглой юртой. Старна посмотрела на сына и, собрав последние силы, подтолкнула его вперёд:
— Иди, сынок, к людям. Я уже не дойду. Там живёт хорошая, многочисленная, дружная семья, я уверена, что они примут тебя и никогда не обидят. А я буду помогать тебе оттуда, сверху.
Откуда оттуда, Сатко не понял, но как всегда, поверил маме. Он прижался к такому близкому, родному существу, в котором ещё теплилась жизнь, мяукнул на прощание, и, заплакав по-кошачьи скупо, медленно побрёл на огонёк. Каждый шаг давался ему с неимоверным трудом. Только обещание маме остаться живым придавало ему сил, но и они были не безграничны. Теряя сознание, Сатко поднял голову вверх и позвал маму. Вот тогда-то его и услышали люди.
…Очнулся каракал на шкуре из верблюжьей шерсти, терпкий, мягкий мех которой щекотал его ноздри. Он чихнул пару раз, и открыл глаза. В середине круглой, просторной комнаты стоял стол, за которым сидели люди и ели какую-то похлёбку. Каракал что есть мочи, замяукал. Люди все, как один, повернулись к Сатко. Один из них, не выдержав, рассмеялся.
— Очнулся-таки! Вот и славно! Нам как раз такой охотник позарез в хозяйстве нужен. Мышей развелось столько, хоть самим забегай. Так что работы тут для тебя, дружок, непочатый край! А ещё, будешь для моих детей нянькой, согласен?
Хозяин, а это именно и был хозяин, набрал полную миску вкусной, мясной похлёбки и поставил её перед Сатко. Аромат еды был таким сильным, что у каракала снова закружилась голова. Грустные воспоминания нахлынули на него, и он понял, как права была мама, когда послала его к людям. Теперь ему не грозит одиночество, и за это он отблагодарит тех, кто принял его в свою дружную, большую семью...
Автор: Надежда Бойер