Давно казалось Тоне, что она умерла, а жизнь, как огромная старая грампластинка, вращается сама по себе где-то сбоку и только иногда задевает ее своим неровно выщербленным краем.Тогда она начинает замечать небо, траву, деревья. Круглая ножка ее костыля осторожно продавливает землю, оставляя на ней неглубокие редкие отверстия . Сегодня был один из редких любимых Тоней дней. Проснувшись от потрясших землю ударов, она торопливо подошла к окну , откинула штору. По ту сторону истекающих слезами окон, по ту сторону ее маленького, заключенного четырьмя стенами мирка , шла гроза. Шла большая гроза. В такие минутыТоне казалось, что в мире воцаряется всеобщая, какая-то вселенская справедливость, какое-то великое равенство. Рассыпавшись, как звенья цепи, разъедененные стихией люди, как и она, сидят в своих обособленных,изолированных цементными перегородками квартирах. Грань тягостного одиночества как бы стиралась, включая и ее во всеобщее измерение, и Тоня наслаждалась этим редким ощущением душевного покоя и равновесия. Погода успокоилась так же внезапно, как и разразилась. Асфальт просыхал на глазах. Тоня подобрала свои пышные золотистые волосы, посидела немного у окна и не спеша, налегая на костыль засобиралась в маленький привокзальный скверик. Она ходила туда с того времени, как дальняя родственница, тетя Ася, забрала ее из детского дома. Уже давно нет в живых тети и квартира,которую она оставила Тоне стала такой надоевшей, что, кажется она жила в ней еще до рождения.
Вокзал за последние годы сильно изменился. Не было в нем прежнего ореола помпезности и загадки. Многочисленные ряды торговцев и попрошаек делали его похожим на рынок шумный и назойливый. Она окинула привычным взглядом примелькавшиеся лотки, женщин торгующих своими поношенными вещами, подала нескольким нищим сидевшим прямо на мокром асфальте. У самого входа в скверик она вдруг увидела хорошенькую, белокурую девочку лет шести, которая стояла особняком и тоже протягивала худенькую, узкую ладонь. У ног ее на асфальте был постелен застиранный носовой платочек, уголки которого, девочка старательно время от времени поправляла тоненькими пальчиками. На платочке лежало несколько разложенных девочкой в строгий ряд, рублей. Во всех действиях девочки было что-то трогательное и все, что она делала отличалось прилежностью. На ней было легкое , простороное платьице, которое делало ее воздушной и почти невесомой.
– У тебя родители есть?– спросила Тоня протягивая деньги.– Есть.мама!– с готовностью ответила девочка. « Бедная девочка, – подумала Тоня,– и бедная мать». Не от хорошей жизни она послала ребенка на такое унижение. Весь вечер она думала о чужой девочке, вспомнила и свое детство. Перед глазами так и стояла ее хрупкая, прозрачная, фигурка, ее жест легко откидывать волосы со лба, по взрослому серъезный взгляд. На другой день Тоня снова пошла в сквер. Девочку она нашла на том же месте. – Купи себе чего-нибудь,– желая порадовать девочку, сказала она, протягивая деньги. Купи себе мороженного! – Нет, мама мне не разрешит! –серьезно сказала девочка. И Тоне отчего-то стало неловко перед ней. Она прошла в сквер, села на скамейку и вынула из пакета вязание. На вокзале, вблизи разношерстной толпы, она не так остро чувствовала одиночество как дома.
Неподалеку от сломанного крана, из которого всегда бежала струйка воды, на траве расположились высокий небритый мужчина в старом потрепанном пиджаке с копной нечесанных волос и полная женщина с красным пропитым лицом. – Это что по – твоему, деньги? – вопрошала она прокуренным голосом вытаскивая из-за пазухи тряпицу, и тряся ею перед мужчиной. – На один билет еще может и хватит, а на два вряд ли. – Спрячь ,!- испуганно остановил он ее. – Ой, ой, ты за себя боись! – она с улыбкой посмотрела на него и после небольшой паузы притянула его с себе : – А я как тебя увидела так и порешила, – все ты мой! —Да я что, ты хозяин положения! – заискивал мужчина. Тяжело кряхтя она открыла сумку вытащила бутылку вина. Воровато оглядываясь, протянула бутылку. Мужчина зубами открыл пробку. Она налила в стакан и они прячась друг за друга дружно по очереди выпили. Тоня с неприязнью смотрела на них. – Эх жизнь наша поломатая! И тебе может выгорит! Женщина пыталась погладить мужчину по щеке, но рука ее безвольно упала. – Не боись! Старших сестра забрала. Им же учиться надо! – важно качнув головой произнесла она. – Да, учеба это да, это надо!- поддержал мужчина. С запада опять потянуло ветром и Тоня поспешила домой. Дома она пересчитала деньги немного подумала и отложила несколько крупных купюр на завтра ,– для девочки. Чувство какой-то неясной тревоги не давало ей уснуть. На следующий день она сразу повернула к тому месту где стояла девочка, но девочки небыло. Тоня растерялась. Она искала девочку среди торговых рядов, но так и не нашла ее. Отчаявшись она пошла в скверик, села на скамью и развернула вязание. Знакомые ей мужчина и женщина уже сидели на том же месте совсем недалеко от скамейки. Запах алкоголя доходил и до скамейки, но пересесть было некуда. Возле них уже лежали две пустые бутылки и несколько потрепанных сумок перевязанных бечевками.– Анька не идет зараза! – еле шевеля губами произнесла женщина икая и повернувшись увидела Тоню: – Аа, вон, вон она – она указала мужчине на Тоню – это точно она. А ты дальновидная-похвалил мужчина женщину. Выхода нет так будешь дальновидным! Женщина наклонилась к нему: – Калеки они знаешь какие жалостливые! – услышала Тоня. Мужчина наклонился и стал ей что-то говорить вполголоса. – Я сама знаю, что делать. –Ты ей не отец, понял! Я же не пропала и она не пропадет! –Да я что, ты хозяин положения!–оправдывался мужчина, –просто, чтоб ты не пожалела!
Тоне стало нехорошо . – Ты тоже жалостливый! –женщина обняла мужчину за шею. – Не боись, я еще знаешь какая !– она выпятила грудь:-не пожалеешь! – разлепила она потресканные губы и положила руку мужчины себе на грудь. Тоня побоялась любовной завязки и встала. Вдруг она увидела, как, легко перепрыгивая через сырые канавки, напрямик к ним бежит уже знакомая белокурая девочка. –Мама!– закричала она еще издалека –двести рублей дали! – Суки, жопятся! – к ужасу Тони заругалась женщина. Она взяла из рук девочки деньги завернув в платочек и спрятала на груди. — Мам, ты на мороженное дашь? –склонилась девочка к самому лицу. – там есть совсем недорогое я видела! – Заглохни со своим мороженным, видишь на дорогу не хватает! Девочка обиженно отошла и присела на корточки, уткнув лицо в колени. Немного погодя, она подняла головку и увидев Тоню тотчас же встала и придвинувшись к женщине стала что-то говорить, показывая потихоньку на нее. Все трое зашептались , заспорили. Оба что-то доказывали девочке. Тоня видела, как девочка поднялась и несмело направилась к ней.
– Тетенька, а вы не можете еще дать денег, у нас на дорогу не хватает! – попросила она. Тоня немного замявшись еще не отойдя от растерянности и шока открыла кошелек и молча отдала деньги предназначавшиеся девочке.– Спасибо ! – радостно сказала девочка и счастливая побежала назад. Мужчина суетливо поднялся и, стараясь удержаться на ногах, несколько раз картинно поклонился Тоне, прикладывая руку к груди, выражая благодарность. Женщина растянув кончики губ почти до ушей пыталась изобразить улыбку хриплым равнодушным голосом произнесла: – Спасибо дай бог вам здоровья! – Дай бог вам здоровья! – радостно повторила девочка.– Вот так повезло! Так повезло – вслух радовался мужчина, крутя головой. - До отправления поезда осталось пятнадцать минут!,– предупредили с вокзала. - Скорее. Опоздаем! – спохватились они возбужденно. И все трое похватав сумки побежали к поезду. Девочка поравнявшись улыбнулась ей и приветливо помахала рукой. Немного погодя она оглянулась и опять помахала. Девочка уходила, и у Тони сжималось сердце. Она еще не отошла от всего случившегося она стояла опершись на костыль, растерянно смотрела на поезд. Непонятное чувство какой-то страшной потери то ли тревоги овладело ею. Люди, ссорясь, толпились в дверях вагонов , втягивая внутрь мешки , чемоданы, огромные сумки через головы. Проводница кого-то пропускала кого-то выталкивала. Перрон пустел, провожающие махая руками отходили от поезда .
Вдруг Тоня увидела опять женщину с красным лицом: она помогала девочке спустиься на перрон, и вытягивая шею, взглядывая время от времени в сторону Тони. Тоня насторожилась. Зачем-то пряча пустую бутылку, девочка окинув стоящие вагоны торопливо побежала по перрону натыкаясь на встречных. Легко как перышко летела мимо одного вагона , другого, последнего. Вот она уже возле сломанного крана. Подставив горлышко под струю, она то и дело с тревогой вскидывала голову в сторону поезда. Вода проливалась мимо бутылки и девочке приходилось поправлять горлышко. Тоня похолодела. Состав неожиданно дернулся издав глухой короткий звук и медленно поплыл вперед. Девочка с наполненной уже бутылкой бежала назад. Проводница торжественно как манекен , глядя куда-то поверх голов проплыла мимо. ,,Ничего не пропадет!,,– дошел до Тони смысл слов. Тоня вздрогнула нервно от какой-то внезапной мысли. Она волнуясь и скрипя костылем поспешила на перрон. Она увидела расширенные глаза девочки, ничего не видящие, ничего не понимающие.—Мама! –закричала отчаянно девочка.
«Пропадет , пропадет!» – отчетливо как бы по слогам стучали железные колеса уже издалека, увлекая за собой зеленые, уменьшающие вагоны. – Мамааа! – Ааа! –перебивая голос девочки пронзительно и неожиданно громко засвистел гудок.
–Девочка отстала!– ахали начинавшие расходиться люди.– Как же так? Куда же мать смотрела?
Девочка отмахивалась от них, растерянно бежала по перрону, как будто поезд еще стоял и был стеклянный и никому кроме нее невидим. Она увидела Тоню и побежала к ней . – Я опоздала! Я опоздала! – сказала она задыхаясь, откидывая мокрой ладонью волосы. - Я опоздала! - кричала она в отчаянии , а мама уехала! Мамаа! – закричала она отчаянно в воздух, приседая. Анечка не плачь ! –Мы ее догоним! – Мы ее найдем – успокаивала она девечку, прижав одной рукой к себе. Девочка уткнулась ей в грудь. Тоня стояла прямая как натянутая пружина ,боясь пошелохнуться. Хотя на улице светило солнце яркое и теплое, Тоня вдруг услышала большую грозу: дождь и сумашедший ветер, вколыхнул весь ее застоявшийся мир. Руки у нее затряслись и сердце готово было выпрыгнуть из груди.– Не плачь Анечка! –шептала она, осторожно оглядываясь по сторонами, наунувшись, неумело гладила растрепанные волосы девочки. Стараясь ее успокоить она говорила первое попавшееся: –Мы сейчас купим тебе мороженое, какое сама ты захочешь! А твою маму мы обязательно найдем! Вот увидишь! А над Тониной головой гремела гроза унося от нее бесприютное чувство одиночества приобщая ее к чему-то новому доселе неизведанному .