Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2014/06/25/456
Сон не шел, растревоженное сознание ныло и стонало, не желая успокаиваться. Сейчас бы накатить грамм триста коньяка и забыться в пьяной дреме, но не имею право – ценное имущество должно быть трезвым и готовым к употреблению. Мысли роились, налезая друг на друга. Я не старался их выстраивать, просто лежал и следил за ними, как за мошкарой, вьющейся у лампы в ночи. Кто знает, может на свое счастье я увижу среди мошкары самую важную мошку, ухвачу конец ниточки ведущей…
Знать бы, куда выведет та ниточка, может и не стоит за нее хвататься. Ариадна вручила нить герою Тесею, чтобы он мог вернуться к ней, а совсем не для того, чтобы он с ее помощью вышел к чудовищу. Давным-давно читал книжку, которая так и называлась «Лабиринт Мнемозины». Кто же знал, что и в этом лабиринте прячутся чудовища один другого страшнее. Хочу ли я хвататься за эту ниточку, даже, если мне ее будут настойчиво всучивать?
Занозой в памяти сидела встреча с проверяющим. Чем дольше я думал о ней, тем больше мне казалось, что образ созданный первыми впечатлениями был обманчивым. Мне, словно подсунули готовую картинку, крепко слепленную, не подкопаешься. Но не комсомолец он и на амбразуру за Родину-мать не пойдет. За свои интересы, за цели перед собой поставленные пойдет, а за абстрактный народ – нет! Есть у него эта цель, только бы догадаться какая именно, что ему от меня нужно было. Или не ему, а ИМ? Или кроме НИХ есть третья сила? Я слепое орудие в чьих-то руках.
Мне стало стыдно, что в своих откровениях перед Эвелиной, я умолчал об этой сцене. Не к месту тогда было, уговаривал я себя, кто же мог знать, что она тоже сенс. И сейчас не время, искал я повода отсрочить признание.
«Говори уж, все равно не сплю, не идет сон. Сижу как кукла с закрытыми глазами, – прервала Эвелина мои метания»
Я поделился своими сомнениями с Эвелиной.
«Ты знаешь, – задумчиво произнесла она, – с некоторых пор я стала замечать одну странность, но не заостряла на ней внимание. Раньше, если кто-то выбывал с базы, по болезни предположим, на его место тотчас же прибывал другой. Но с какого-то момента, как отрезало – люди уходят, но новые не поступают. Ходили слухи, что финансирование сокращено, поэтому штаты тоже придется сокращать. Только мне кажется странным, чтобы для программ такого уровня когда-то не хватало денег. Скорее всего…»
«… мы перешли в другие руки и потеряли возможность пополнять кадры, потому что стали не совсем государственными? – закончил я ее рассуждения»
«Скорее всего, так оно и есть. В стране бардак, все разваливается, вот кто-то под шумок и отломил себе большой кусок от государственного пирога»
«Можно свалить отсюда в Париж. Ты хочешь в Париж?»
«Увидеть и умереть?»
«Нет уж, смыться и жить! Нам сейчас главное с базы вырваться, а там ищи ветра в поле с нашими-то возможностями»
«Как ты собираешься вытягивать меня отсюда, в коробке из-под ботинок? Отсюда муха без спросу не вылетит!»
«Скажу, что нужен аналитик, ткну пальцем в твою кандидатуру и все проблемы!»
«Так они и согласились, наивный!»
«А я скажу, что только ты не будешь отвлекать меня от исполнения обязанностей, – хмыкнул я»
«Вот же гад, я к нему всей… душой, а он… я сейчас обижусь!»
«Не дуйся, ты же знаешь, что это враки, ложь во благо, будь умницей!»
«Ладно, пошла я на совещаловку»
Эвелина ушла, и я пригасил контакт с ней до минимального, меня не волновали текущие проблемы, которые сейчас будут перетирать завсегдатаи совещательной комнаты. Сейчас меня волновало только наше будущее и успешное решение проблем, мешающих его приближению. На этом этапе интересы куратора и мои интересы пересекались, значит, мы друзья. Выйдем на оперативный простор, будет виднее, кто друзья, кто враги.
Куратор позвонил ровно через час, на большее не хватило терпения или обстоятельства поджимали.
– Ваш выезд в Париж согласован. Готовность четыре часа. Полетите вертолетом до промежуточной базы, оттуда машиной в аэропорт. Вылетаете прямым рейсом в Париж. Документы, легенду и деньги получите в аэропорту. Вопросы, предложения? – куратор говорил, словно сучья отрубал, резко, четко, не позволяя собеседнику думать и размышлять.
– Есть! В смысле есть вопросы и предложения!
– В каком смысле? – опешил куратор, вопросы, скорее всего, не предусматривались инструкцией.
– Во что я должен одеться? У меня даже костюма приличного нет, я что в потертых джинсах и старых кроссовках полечу за рубеж?
– Хм-м, решим вопрос, размеры ваши в хозчасти есть. Еще?
– Мне нужен напарник. Желательно аналитик, желательно в прямом контакте, чтобы не задействовать радио или телефонную связь, – как можно более беззаботным тоном заявил я.
– Это лишнее. Мы не можем вводить дополнительных людей в операцию, – отметая предложение, отрезал куратор.
– Если вам так кажется, так может, вы сами поедете в Париж? – желчно поинтересовался я.
– А вам не кажется, что вы себе слишком много позволяете? Если вы откажетесь, мы можем задействовать другую группу.
– Вам нужно выполнить задание или соблюсти инструкцию? Я требую только то, что необходимо для успешного выполнения задания, и не хочу остаться крайним в случае его срыва по любой причине.
– Решать буду я, а вы не забывайте, что через четыре часа я погружу вас в вертолет, даже, если вы будете в подштанниках! – отрезал куратор, не в силах слушать далее мои наглые требования.
Никогда и никто не позволял себе разговаривать с ним таким тоном. Он был властью в последней инстанции, ему разрешалось карать и миловать по полной программе. Точнее по полной программе разрешалось карать, тут особых затрат не нужно. А вот миловать в пределах установленных лимитов спецпайка и премий за боевые выходы.
Он привык, что я всегда соглашался с ним во всем, что я стал повторителем его слов, исполнителем его приказов. По-другому и быть не могло, меня поставили в положение заложника без права требования. И вдруг бац и мордой в стену. Какая неприятность! Примите мои соболезнования, но привычки пора менять. Самое время! Сейчас не сработают домашние заготовки, у вас элементарно нет времени, господа.
Куратор продержался не более десяти минут, позвонил как миленький. Так с ними нужно, нечего из себя крутых корчить.
– Вам нужен определенный аналитик или любой? – с плохо скрываемой неприязнью спросил он.
– Мне нужен правильный аналитик, который сможет мне помочь, а не повиснет на мне бесполезным придатком.
– Ваши предложения!
– Соберите их всех на какое-нибудь совещание и посадите меня куда-нибудь в уголок. Я их просканирую и дам ответ, кто из них наилучшим образом подходит для этой операции.
– Но в кадрах есть подробные досье на каждого…
– Характеристики и анкеты из отдела кадров мне не нужны. Да и вас они не устроят. В конце концов, я же не премию себе выпрашиваю, а напарника для проведения операции. Я должен сам их проверить, иначе пусть с ними едет отдел кадров. Мне кажется, что мое предложение правильное, а вы как думаете? – представляя, как мои слова вливаются в ухо куратора, я удивлялся собственной наглости и его долготерпению.
– Прямо сейчас. Сектор Б-1, кабинет 6. Я буду ждать у входа. Встречаемся через пять минут, – не отвечая на мой вопрос, приказал куратор.
– Хорошо, я постараюсь успеть, – не удержался я, чтобы не уколоть собеседника. Пусть привыкает, что собачка не будет послушно исполнять приказы хозяина, у собачки появились свои желания.
– А как мы друг друга узнаем? – спохватился я, осознав, что никогда в жизни своего куратора не видел.
– Я буду держать в правой руке свернутый трубкой журнал «Огонек» номер семь, с портретом Сталина на обложке! – совершенно серьезно ответил куратор.
– Какой журнал, простите? – растерялся я от неожиданности. В моей жизни подобных журналов не было, не удосужился узнать, какие они из виду. К тому же, как я узнаю, что на обложке Сталин, если…
– Семен Петрович, расслабьтесь! – прыснул в трубку куратор. – Это шутка, просто шутка и ничего более. Кроме нас с вами у кабинета никого не будет, как-нибудь разберемся ху есть ху!
– Вам виднее, – пробормотал я на прощание.
«Эвелина, вы в каком кабинете совещаетесь?»
«В том самом»
«Ты что подслушивала, – насторожился я, ожидая обидного смеха с ее стороны»
«Нет, подглядывала, – хихикнула она, – как ты пыжишься от собственной важности. Смотри, не лопни!»
Уфф-ф-ф, пронесло! Не все она видит, не все слышит. Хоть в чем-то я могу оставаться наедине с самим собой, хотя бы с собственной глупостью.
А если подумать, интересная ситуация вырисовывается. Можно сказать новое поколение вырастает. Если, к примеру, у нас с Эвелиной дети будут, унаследуют они наши пси-способности? – мелькнула внезапная мысль. Следом всплыл вопрос: – наши? дети? Ты уже созрел для таких отношений? А может это все приключение на время, смотаемся в Париж, побьем гадов и разбежимся по широким просторам в разные стороны.
Я чувствовал, что Эвелина замерла и притихла, услышав эти вопросы, направленные мне самому. Не могу ответить неискренне, в принципе не могу, даже если захочу. А мое ощущение она почувствовала наверняка – хочу, неимоверно хочу! Тихий уютный домик и семья, наша семья, мы и трое детей. Не меньше! И не надо так улыбаться, дорогая, не забывай, что ты на довольно таки скучном совещании!
Все, побежал, мне еще переодеться нужно. Не идти же на столь ответственное мероприятие в твоих спортивных штанах. Тем более первое свидание с куратором вживую – волнующее событие. Интересно, а он не боится, что я его сейчас «оближу» со всех сторон, что не удержусь от немедленного сканирования? Он сильно подставляется, выходя на прямой контакт с таким опасным человеком, как я.
Может рухнуть вся их секретность, я могу узнать столько всего интересного, что мне… а тебе это надо, Сеня? Ты действительно хочешь узнать нечто такое, за что тебя очень быстро превратят в корм для червей? Меньше знаешь, крепче спишь – это ведь не дураки придумали, народная мудрость. Прислушайся, Сеня, к народу и не нарывайся на неприятности. Хотя в данном случае, это они первые начали, в смысле неприятности!
Мне действительно любопытно, как он выглядит, неужели за годы, проведенные на базе, мы ни разу нигде не пересеклись? Почему-то в моей голове мелькнул образ похожий на Геббельса, в круглых старомодных очках и почему-то в немецком кителе. А может быть он будет похож на Штирлица – умный взгляд, арийское спокойствие, железная логика? Батенька, да у вас мандраж начинается? Прямо Ромео и Джульетта! Встретимся и влюбимся друг в друга. Или Отелло и Дездемона? Тогда меня точно задушат! Хорош мандражить, придем, увидим!
Читать далее: http://www.proza.ru/2014/06/26/428
Читать полностью: