Бледная женщина лежала на больничной постели. Седоватый врач выровнялся в кресле и внешне спокойно сообщил:
- Боюсь, у вас острый лейкоз. Вы поймите, это лечится, и у Вас есть шанс выжить где-то около… - он замялся.
- Около? – переспросила женщина с непонятным выражение лица.
- Около 30%.
Он внедрился в подробное и длинное объяснение болезни, как и что именно происходит, как в крови продуцируются лейкоциты, тромбоциты и эритроциты, что ей понадобится химиотерапия и так далее. А она все молчала.
Пожилой врач немало повидал на своем жизненном и карьерном пути, поэтому он знал наверняка как пройдет этот разговор. Сначала он зайдет в палату, начнет светскую беседу с пациенткой. Он будет общителен и дружелюбен, немного пошутить, а эта женщина лет сорока, которая сидит теперь напротив, будет приятно улыбаться и иногда смеяться. Потом он перейдет к делу, начнет осматривать ее результаты исследований, начнет хмуриться. Потом попробует морально ее приготовить и… Что должно было следовать после этого, доктор и сам не знал. За все свои тридцать лет практики он так и не научился говорить людям, что они умрут. Слова просто как-то сами складывались в простые предложения.
Несмотря на то, как именно он преподносил эту новость, реакция всегда была в той или иной мере одинакова.
Сначала идет шок. Это высказывания типа: «Да Вы должно быть шутите!» или «Этого просто не может быть!» произнесенные более-менее спокойным тоном. Это стадия довольно короткая.
За ней идет отрицание: «Должно быть это ошибка!» Потом попытка спрогнозировать ситуацию, которая к такому привела: «Наверное, вы перепутали мои анализы еще с чьими-нибудь» или любая другая возможность не согласится со своей участью и оспорить работу медицинского персонала. Эта стадия немного длиннее предыдущей.
Дальше, третья. Поиск путей. «Хорошо, скажите, наверное, есть какие-то лекарства, операции, может, стоит обратиться в другую больницу? Может, нужен донор?» Эта фаза, как, в принципе, и предыдущая, длится до тех пор, пока у человека хватает фантазии на различные варианты развития событий.
И последняя, четвертая стадия, принятие, заключается в словах: «Господи, я скоро умру!» Ну а дальше в зависимости от моральной стойкости личности может либо идти, либо отсутствовать фаза «Истерика» со слезами на плече родственников (или, за неимением таковых, на плече врача) и покаянием во всех смертных грехах.
Эта женщина откровенно его удивила. Она была довольно молодой и по меркам обычного человека ей еще жить и жить. Так вот, она не отреагировала никак. Просто заявила спокойно:
- Понятно.
И улыбнулась. Открыто так, не наигранно.
Врач растерялся. Это был первый случай за всю его жизнь такого… неожиданного поведения. В голову даже забралась бредовая мысль: «Может, она психопатка-убийца и ночью всех зарежет столовым ножом?»
Но мужчина быстро отмел эту мысль как плод воображения, которое от двойного дежурства подряд, немного барахлило и выдавало странные мысли.
- Могу я поинтересоваться… - осторожно начал он.
Женщина развернулась от окна, в которое смотрела последние пять минут.
- …почему Вы так спокойно восприняли эту новость?
- Во-первых, паника, слезы и истерики еще никому не помогали, - спокойно заметила она. – А во-вторых, я просто еще не могу умереть, - женщина говорила уверенно и на этой фразе немного улыбнулась. – Понимаете, доктор, у меня четверо детей, которые ждут, когда я вернусь домой, и муж, который совершенно не умеет ни готовить, ни стирать.
Н этой фразе она уже откровенно улыбалась.
- Поймите, я просто не могу позволить себе такую роскошь – умереть.
И с этими словами она развернулась обратно к окну, тем самым показывая, что разговор окончен.
Доктор, совершенно сбитый с толку, медленно покинул палату.
Какого же было его удивление, когда через три недели пациентку выписали! Она была еще не совершенно здорова, но очень близка к этому состоянию. А врач уже в который раз убедился, что за исключением несчастных и непредвиденных случаев, люди сами решают, когда они готовы к смерти, а когда – нет.