Начало: http://www.proza.ru/2014/06/20/460
Глава 21.
Утром, как только Ярослав пришел на работу и набросил на себя белый халат, он тут же отправился в реанимационную палату, где лежал старик, которого вчера прооперировал. Его состояние очень беспокоило главного хирурга. Вчера вечером, проводив Лизу, он, как только вернулся домой, тут же позвонил в больницу, и дотошно стал выспрашивать у дежурной медсестры, как чувствует себя, лежащий в реанимации, Бакушин. И успокоился лишь тогда, когда та ему сообщила, что больной очнулся от наркоза, и его состояние, несмотря на слабость, удовлетворительное.
Словно на крыльях летел заведующий хирургическим отделением по больничному коридору, а медсестры с удивлением смотрели ему вслед, не понимая, чему это он так радуется. Пожилой человек при виде оперирующего его главного хирурга выдавил на лице слабую улыбку.
- Доброе утро, Иван Григорьевич! – радостно поприветствовал его Ярослав и, присев на стул около кровати, взял в свои ладони худую жилистую руку, лежащую поверх одеяла. Пульс был слабый, но спокойный.
- Наверное, утро действительно доброе, раз я еще жив! – попробовал пошутить Бакушин.
- Ну, вы не только живы, но и скоро будете здоровы, у нас по-другому не бывает! – оптимистично заверил его Кайгородов.
- Вашими бы устами, да мед пить! – не поверил больной.
- Мы с вами Иван Григорьевич, еще не только мед, но и шампанское выпьем, когда будете выписываться отсюда! – уверенно похлопал его по руке врач.
- Договорились! – тут же улыбнулся старик. – Шампанское за мной!
Главный хирург кивнул в знак согласия и, поднявшись, вышел из палаты. В коридоре он подошел к медсестре Тане и спросил:
- К Бакушину кто-нибудь из родных приходил?
- Да! Были сын с женой и внуки, парень с девушкой. Сильно беспокоились за его здоровье, просили разрешения дежурить в палате.
- Пусть ко мне зайдут, когда появятся, хорошо?
- Хорошо! – кивнула медсестра.
Родственники Бакушина появились буквально через несколько минут. Робко постучав, в кабинет заведующего заглянули двое. Первой вошла миловидная женщина в возрасте чуть больше сорока, с беспокойными карими глазами и смуглым, несмотря на зиму, цветом лица. Следом протиснулся полноватый мужчина с добродушным выражением лица и большими залысинами на лбу.
- Здравствуйте! – заговорила женщина. - Мы родственники Бакушина Ивана Григорьевича, хотели узнать как он?
- Присаживайтесь! – пригласил Кайгородов. – С Иваном Григорьевичем сейчас все в порядке. - Он внезапно сдвинул брови и сурово добавил. - Хорошо, что во время доставили в больницу, если бы на час позже, то спасти бы уже не удалось. Что же вы так плохо следите за его здоровьем?
- Так отец же упрямый! – с жаром включился в разговор мужчина. - Его невозможно было отправить на обследование к врачам. Все время говорил, что нечего досаждать людям своими проблемами. Вот и страдал молча. А когда ему совсем уж стало плохо, то вот Аллочка, – он с любовью посмотрел на жену, - несмотря на его протесты, вызвала Скорую и, слава Богу, с вашей помощью, все обошлось.
- Понятно! – кивнул головой Ярослав и внезапно добавил. – Мой отец был такой же.
- Был! – удивилась женщина. – Он, что умер?
- Его убили неделю назад!
- Какой ужас, за что? – округлила она глаза.
- Я бы тоже хотел это знать! – сморщился Ярослав. – А пока идет следствие. – Он немного помолчал, затем деловито продолжил. – Мне сказали, что вы хотели бы дежурить в палате больного. Что ж, я не против, только будете находиться там не постоянно, а только в дневное время и по одному человеку. О графике дежурства проинформируйте старшую медсестру Антонину Юрьевну. Она проконсультирует вас, что вы можете делать во время дежурства в палате и чего делать, чтобы не нарушать больничный распорядок, не рекомендуется ни в коем случае. Она же подскажет и перечень продуктов, которые можно будет приносить больному.
Поблагодарив за заботу об их отце, супруги покинули кабинет. Оставшись один, Ярослав задумался. Его обрадовало, что у старика оказались такие хорошие и любящие родственники, чего не скажешь про других больных. Слишком часто последнее время ему приходилось сталкиваться с такими фактами, что к некоторым лежащим в больнице, особенно старикам, не торопятся родные. А некоторые детки специально сбагривают своих престарелых родителей в медицинские учреждения, чтобы те не мешали им наслаждаться жизнью. Он не знал, чем объяснить такое. То ли виноваты сами родители, которые вместо любви, давали детям деньги, откупаясь от них, и не вникая в их проблемы, то ли время такое? Хотя во все времена были плохие родители и плохие дети. Не зря в старину говорили, что если выросли хорошие детки, то отцу и матери – венец, а если плохие, то – конец.
«Нет! - решил Ярослав. - Все-таки все упирается в воспитание».
Ему сразу же вспомнились его детские годы и та любовь, которой он был окружен в своей семье. Вспомнились и трогательные отношения между родителями, и то, как трепетно относилась мать к увлечениям своего мужа, хотя и не одобряла денежных затрат, уходящих на приобретение дорогостоящих изданий. Видимо чисто по-женски считала, что пусть уж лучше мужчина тратит деньги на книги, чем на женщин или на выпивку, или же просто рассудила мудро, что уважая чужие интересы, она тем самым, сохраняет в семье мир и спокойствие. Уважение к чужому труду, каким бы он ни был, она прививала и сыну. Он вспомнил и те слова, что говорила ему мать, когда Ярослав отказывался ходить в музыкальную школу: «Если человек всегда занят делом или чем-то увлечен, то он может много полезного в жизни сделать как для себя, так и для общества, а когда мается в безделье, то тут и до преступления недалеко».
Глава 22.
Внимательно осмотрев цветы, растущие в горшках, Лиза убрала с них старые и пожелтевшие листья, побрызгала и полила отстоявшейся водой, затем взяла пустые пластиковые бутылки, и пошла в туалетную комнату, чтобы набрать свежей воды. В коридоре ей встретилась секретарь начальника ГУВД, Аня, которая на вопрос Крапивиной, свободен ли ее шеф, тут же отрапортовала, что к нему лучше сегодня без вызова не соваться, так как он злой как сто чертей. Набрав воды и вернувшись в свой кабинет, Лиза обнаружила в кресле Симоненко. Вид у того был непривычно грустный.
- Ну и, что ты тут делаешь? – вместо приветствия поинтересовалась следователь.
- Не мешай, старушка, я в печали! – безрадостно отреагировал оперативник на ее вопрос.
- Поделись своей печалью, может я ее и развею!
- Эту печаль даже ты не развеешь!
- Что, все так серьезно или ты себя просто жалеешь?
- Серьезней не бывает! Кажется, я влюбился!
- Обаана! – только и смогла вымолвить Лиза. – И кто же та счастливица, на которую упал твой взор?
- А сама не догадываешься?
- Нет! Хотя погоди-ка, неужели Тина? А что хорошая девушка, мне она нравится.
- Нет, вы только посмотрите на нее, она ей нравится! – передразнил ее Симоненко. - А мне не нравится и все! - рубанул он воздух рукой.
- Почему? – безмерно удивилась Лиза.
- По кочану!
- Ну, хорошо, пойдем дальше! – не сдавалась она. – Если это не Тина, то тогда это Марина из бухгалтерии.
Володька лишь ухмыльнулся. Перебрав вслух всех молодых женщин управления, но так и не угадав, кто же завоевал сердце оперативника, девушка беспомощно развела руками.
- Увы, остаюсь только я.
- Скажешь тоже, ты?! – ухмыльнулся сокурсник.
- А что, в меня нельзя влюбиться?! – от такого оскорбления и удивления у нее даже брови поползли на лоб.
- Да ведь легче удавиться, чем в тебя влюбиться!
- Это еще почему?? – тут же возмутилась Лиза.
- А сама не догадываешься?
- Нет!
Симоненко недоверчиво покрутил головой и стал наставлять сокурсницу.
- Видишь ли, Крапивина, ты очень красивая девушка и влюбиться в тебя можно запросто, но я то знаю тебя давно, и знаю, что ты мужчин не воспринимаешь как сексуальный объект, они ведь для тебя просто коллеги по работе или же друзья и братья. Мне иногда кажется, что ты вообще какая-то бесполая, и если не видеть твоих завораживающих синих глаз, то просто свой в доску парень, а не женщина. Так что, тот кто влюбится в тебя, тому я не завидую, от тебя любви он не дождется.
От этих слов девушка мгновенно вспыхнула, так как сразу же вспомнила вчерашний вечер, проведенный в обществе Ярослава Кайгородова, его странное поведение и чуть ли не признание в любви, вспомнила и как совершенно не по-братски она отреагировала на его прощальный поцелуй.
- Ладно, я снимаю свою кандидатуру! – пошла девушка на попятный. – Тогда скажи сам, кто же стал объектом твоего вселенского поклонения?
- Эх ты! Числишься хорошим следователем, а в таком плевом деле завязла, словно муха в меде. – Симоненко неодобрительно покачал головой. – Впрочем, это даже и к лучшему, может я еще и не уверен до конца, что влюбился, слишком уж все внезапно произошло. Вот ты веришь в любовь с первого взгляда?
Лиза неопределенно пожала плечами, и вдруг радостно захлопала в ладоши.
- Все, все! Я догадалась! Это наш новый сотрудник пресс-службы, кажется, ее зовут Дина?
- Дина Самохина! – торжественно поправил ее Володька и его взгляд мечтательно затуманился.
- Извини, но тут я тебе не помощник! – сочувственно развела девушка руками. – Я ее совсем не знаю, да и мне она кажется такой неприступной.
- Вот поэтому я и в печали! Сколько к ней ни подъезжал, в упор меня не видит. А это представляешь, как бьет по моему самолюбию? Ведь я привык к тому, что девушки сами падают в мои объятия, а эта даже не смотрит в мою сторону, вся такая деловая, куда там!
- Ну, если она такая деловая, то и ты подходи к ней с делом, расскажи ей какие-нибудь последние оперативные новости, может она заинтересуется ими и подобреет.
- Совет твой, подруга хорош, но имеет один недостаток. Все оперативные новости я могу рассказывать только своему начальству, да еще тебе.
- Ничего, не дрейфь! Ты ведь и не из таких передряг выбирался, так и здесь постарайся найти причину, чтобы стать ей полезным, окажи ей какую-нибудь услугу или помощь, глядишь в благодарность, она и обратит на тебя свой взор. А сейчас давай, выкладывай, что ты там накопал про рыночных торговцев.
Скинув мгновенно с себя печальную маску безнадежно влюбленного, Симоненко деловито стал рассказывать, что ему удалось узнать вчера в больнице от пострадавших во время погрома. Информация оказалась скудной и в основном повторяла то, что и так было уже известно.
- Извини, я тут кое-кого пригласил из очевидцев, чтобы дали показания, один должен сейчас подойти, но я хочу, чтобы с ним поговорила ты, а я можно посижу тут в уголке, послушаю?
Не успела следователь кивнуть в знак согласия, как в дверь постучали, и на пороге возник один из потерпевших. Им оказался поджарый мужчина с ярко выраженными кавказскими чертами лицами.
- Можно? – с небольшим акцентом спросил он.
- Проходите! – показала Крапивина рукой на стоящий перед ней стул.
Как в замедленной съемке, мужчина настороженно оглядел кабинет, на мгновение задержал взгляд на сидящем в кресле оперативнике, но узнав его, успокоился и, пройдя к указанному стулу, уселся на него. Суетливо сунул руку в карман кожаной куртки, вынул оттуда бумажку, аккуратно развернул ее и положил перед следователем. Лиза взяла бумагу в руки. Ею оказалась повестка на имя Вахида Исмаиловича Бахрамова. Она достала чистый лист протокола и приступила к допросу. Пока записывала с его слов фамилию, имя, отчество, место прописки, место нынешнего проживания, и другие сведения, то все время чувствовала на себе суровый и неодобрительный мужской взгляд. Бахрамов явно был недоволен тем, что следователем оказалась женщина. Как ни в чем не бывало, Лиза подняла голову и поинтересовалась?
- Скажите, Вахид Исмаилович, у вас есть семья?
Мужчина вздрогнул, несколько раз моргнул и взволнованно, безжалостно коверкая слова, проговорил:
- А как жэ, конэчно есть, как нэ быть, потому и нахожусь здэсь, так как дома работы нэт ни какой, а фруктов дома выросло много, дэвать нэкуда, поэтому их надо продавать и семью кормить - жэну, четыре чэловека детей, отца с матерью и два брата.
- Вы давно находитесь в нашем городе?
- Чэтырэ мэсяца. Вы нэ думайтэ! - загорячился он. – У мена всэ документы в порядке, налоги плачу, как положэно, я ни в чем нэ виноват!
- А рэкетирам тоже платите?
- Ээ, какой такой рэкэтир? Нэту никакого рэкэтира, все платим дирэктору рынка.
- Как вы, думаете, кому понадобилось громить именно ваши торговые точки?
- Думаю – это фашисты, такие жэ, как в Москве и других местах. Они просто нэнавидят всэх, кто нэ русский.
- Фашисты, говорите? А не припомните какие-нибудь особые приметы, или необычность в поведении, и одежде нападавших?
- Особенность у них была такая, – вдруг почти без акцента заговорил Бахрамов. - Все были совсем молодые, лет по шестнадцать-семнадцать, кроме главного, тот был постарше, одеты в камуфляжную форму - куртки с капюшонами, тяжелые армейские ботинки, в руках цепи и ремни с тяжелыми пряжками. И еще кричали: долой всех чурок с нашей земли, Россия для русских и много еще чего. Обидно все это слушать, - пожаловался он и вновь заговорил с акцентом. – Мы вэдь ничэво плохого не дэлаэм, наоборот фрукты продаем, чтобы у всех витамыны были, а нас прогоняют. Если всэх прогонят, гдэ фрукты будут брать, а?
- А как выглядел тот, что постарше? – проигнорировала его вопрос Лиза.
- Нормально выглядэл. Высокий, лицо белое, узкое, волосы свэтлые, рэдкие. У него капюшон упал с головы, - тут же пояснил он, - а я и увидал. Когда полиция появилась, он закричал: «Ребята все, нэмэдленно уходим!». Парни тут же перестали громить и избивать людэй, и разбежались в разные стороны. Так что к приэзду полиции ни одного погромщика на рынке ужэ не осталось.
- Больше ничего не помните?
- Да я все сказал! – пожал плечами мужчина и полюбопытствовал. – А что? Их поймают или нет?
- Ну, с погромщиками мы разберемся! – без особого энтузиазма заверила следователь. – А вам большое спасибо за информацию, вы нам очень помогли!
Бахрамов посмотрел на сидящую перед ним девушку и недоверчиво покачал головой.
- А с нами-то, что тэпэрь будэт, нэужэли придется домой уехать? – высказал напоследок наболевшее.
- Думаю, что никто вас высылать не станет! Если у вас в порядке регистрация, платите налоги, и за вами нет никакого криминала, то можете спокойно и дальше торговать своими фруктами! – успокоила его Крапивина.
- Что вы, что вы! Никакого крымынала нет, только фрукты! – горячо заверил Бахрамов, подписывая протокол. Он сгреб пятерней со стола подписанный пропуск и радостно распрощавшись, покинул кабинет следователя.
- Ну, кажется, ты его осчастливила, ишь словно на крыльях отсюда полетел! – пробурчал Симоненко.
- Да, для счастья людям не так уж и много надо, главное не убить надежду! – согласилась Лиза и предложила – Хочешь чаю с печеньем?
- Давай! – тут же принял предложение Володька, а девушка лишь ухмыльнулась, потому что не было в ее практике такого случая, чтобы сокурсник отказался от съедобного.
Глава 23.
После ухода Симоненко, Лиза отыскала в документах телефон Калерии Борисовны и набрала ее номер.
- Слушаю вас, внимательно! – по-старомодному ответила женщина, сняв трубку.
Лиза невольно улыбнулась, представив на миг, как эта дама стоит сейчас у телефонного аппарата и держит трубку четырьмя пальцами, отставив далеко в сторону, мизинец.
Она представилась и поинтересовалась, как дела у старушки. Та обрадовалась и тут же принялась рассказывать девушке, словно старой знакомой о своих нехитрых делах, заодно посетовав и на то, что время неумолимо бежит и что послезавтра уже будет девять дней со дня смерти профессора.
- «Да! – мысленно согласилась с ней Крапивина. – Уже прошла неделя, а я в этом деле так и не продвинулась ни на шаг».
- У меня к вам просьба, Калерия Борисовна! – приостановила Лиза поток словоохотливости старушки. – Мне нужно поговорить с вашим внуком, вы не поможете мне встретиться с ним?
- А зачем он, вам? - тут же насторожилась женщина. - Вадик профессора очень любил и никакого отношения к его смерти не имеет, я ручаюсь за это!
- Да, вы не беспокойтесь, никто его ни в чем не подозревает, мне только нужно кое-что уточнить у него и все!
- Ну, хорошо! Куда ему нужно прийти?
Следователь назвала адрес и попрощалась с Калерией Борисовной.
В управление Вадим Рушников пришел в тот же день. Робко постучав в кабинет следователя, он, не дожидаясь ответа, открыл дверь и, встав у порога, застыл в молчаливой позе. Крапивина улыбнулась ему и показала рукой на стул.
- Проходите, Вадим!
Юноша прошел к указанному месту и, присев на краешек стула, поднял бледно серые с зелеными прожилками, глаза на следователя. Лиза отметила, что парня что-то тревожит, и задала отвлеченный вопрос:
- Какие лекции сегодня были в университете?
От неожиданности Вадим моргнул несколько раз и, заикаясь, пробормотал:
- Так это, разные были!
Она качнула в знак согласия головой и продолжила:
- Вы у своей бабушки, Калерии Борисовны, часто бываете?
- Конечно! – пожал он плечами.
- А у профессора Кайгородова на квартире, бывали?
- Еще бы! – вскинул удивленные глаза Вадим. - Ведь бабушка с профессором и его женой дружит давно, - неожиданно в настоящем времени начал он свой рассказ. – Ну вот, я с детства и ходил к ним, книжки брал у Семена Матвеевича. А потом, когда стал учиться на историческом факультете, то он уже учебниками меня снабжал. Ведь у него дома собраны очень редкие издания по истории, которых не в каждой библиотеке найдешь. Да и человек он очень хороший. Отца своего я почти не помню, был маленький, когда он от нас с мамой ушел, вот Семен Матвеевич и был мне вместо отца. – Юноша сжал челюсти и с ожесточением проговорил. - Я бы того, кто убил его, своими руками задавил.
- Скажите Вадим, вы ничего подозрительного накануне убийства профессора, не заметили, может к нему кто-то не знакомый приходил, или же интересовался покупкой книг, которые были у Кайгородова?
Поскольку юноша провел уже не одну бессонную ночь, думая о том, кто мог убить Семена Матвеевича, то и ответил не задумываясь.
- За два дня до смерти профессора, я вечером приходил к бабушке, мама попросила купить и занести ей кое-что из продуктов, так вот, когда поднимался по лестнице, то между третьим и четвертым этажами заметил двух незнакомых парней, я раньше их там никогда не видел. Они стояли и о чем-то тихо разговаривали, а когда меня увидели, то сразу же из подъезда ушли. Я выглянул в окно и увидел, как они подошли к темной машине, сели в нее и сразу же уехали.
- Номер не заметили?
- Нет! – с сожалением развел руками Вадим. – Далеко было, да и я в тот момент ни о чем таком не подумал. Просто они мне показались подозрительными.
- А как они выглядели, в чем были одеты?
Рушников стал описывать приметы парней, а следователь их записывала. Когда парень замолчал, она вновь спросила:
- Больше ничего не помните?
- Увы!
- Скажите, Вадим, а вам знакомо такое молодежное движение как «Борцы за Великую Россию»?
Парень низко склонил голову и некоторое время молчал. Потом, видимо, собравшись с духом, вынужденно признался.
- Да!
- Эта группировка относится к скинхедам?
- И да, и нет!
- Что это означает?
- Ну, ребята, которые в нее входят, считают себя скинами, а Валерий Иванович утверждает, что это патриотическая организация и ничего общего с фашиствующими группами не имеет.
- Кто это Валерий Иванович? – перебила следователь.
- Ну, это Баринов, он создал организацию «Борцы за Великую Россию» и является ее лидером.
Крапивина внесла слова студента в протокол.
- Вы являетесь членом этой организации? – уточнила Лиза.
Рушников кивнул.
От этого признания следователь поморщилась, затем выдвинула верхний ящик стола, достала оттуда пакет с уликами, найденными на рынке, открыла его и, вынув пряжку, на которой по кругу стояла надпись «Борцы за Великую Россию», сурово посмотрела на юношу.
- Это найдено на рынке, где был устроен погром, вы тоже участвовали в избиении людей?
- Нет, что вы! – отшатнулся от ее слов, словно от удара, Вадим. – Я даже не знал о нем, это уже потом на собрании услышал.
- На каком собрании?
- Ну, это тусовки, на которые мы собираемся и обсуждаем кое-какие вопросы.
- И что же вы там обсуждаете?
- Да так, разное! – юноша отвел глаза в сторону.
- Кто еще из студентов входит в эту группировку?
Он назвал несколько незнакомых Лизе фамилий, затем слегка замялся и начал ерзать на стуле.
- Что такое? – подтолкнула его следователь.
- Еще я видел там наших преподавателей - Илью Романовича Растопчина и Льва Аркадьевича Большацкого.
- Они что, тоже являются членами вашей организации? – удивленно вскинула брови Крапивина.
- Я не знаю, я просто несколько раз видел, как они разговаривали с Валерием Ивановичем.
- Скажите Вадим, а кто из ваших друзей или знакомых участвовал в погроме?
- Никто! - отрицательно помотал он головой. - Я вообще ни кого из этих громил раньше не видел. Вот только, когда нам Баринов представлял их как героев, то двух из них я и узнал. Это были те самые парни, которых я видел в подъезде.
- И их фамилии, конечно, тоже не знаете?
- Нет!
- А где, вы обычно собираетесь?
- Раньше встречались в разных местах. А вот несколько последних тусовок проходили уже на стройке. Только я больше туда не хожу.
- Почему?
- Я вообще против того, чтобы убивали! – произнес Вадим и вдруг, загорячился. - Я ведь и вступил в эту организацию потому, что Баринов говорил, что надо бороться за порядок в стране, за то, чтобы восторжествовала историческая справедливость в отношении русского народа. Об этом же говорил и профессор Кайгородов. Он тоже считал, что когда-то давно с русским народом поступили несправедливо, отсюда и все его беды.
- А чем, вы занимались в организации? – перебила его следователь.
- Да, я в основном занимался изготовлением рекламной продукции!
Лиза достала из пакета листовку и показала ее Рушникову.
- Ваша работа?
Юноша взглянул на бумагу и сконфуженно кивнул.
- И что, вы действительно согласны с тем, что здесь написано? – она прочитала вслух. - Россия только для русских! Черные – это дерьмо на шее русских! Долой всех черномазых с нашей земли! Вступайте в ряды «Борцов за Великую Россию»!
- А что, скажете, что это не так? – словно молодой конь вскинул он голову. - Скажете, что в России нет всяких там инородцев? Да здесь русских скоро совсем не останется, а будут одни черномазые, да узкоглазые.
- И что, нужно убивать всех, кто вам не нравится?
- Ну, нет, конечно, убивать не надо! Но ведь что-то надо делать?
- Извечный русский вопрос! Его еще, задолго до вас, задавал господин Чернышевский! И, если знаете историю, то знаете и то, как в России попробовали ответить на этот вопрос. Страна была ввергнута в череду террористических актов, а закончилось все революцией и гражданской войной. Вы этого хотите для русского народа?
Вадим лишь низко опустил голову.
- Ну, ладно! – смягчилась, наконец, следователь. – На сегодня, пожалуй, все! Распишитесь вот здесь и можете идти. - Лиза достала свою визитку и протянула юноше. - Если вспомните еще что-нибудь, то позвоните мне по указанным здесь телефонам.
Проводив Рушникова, Лиза откинулась на спинку стула и надолго задумалась. Рассказ Вадима о том, что тех двух парней, которых он встретил в подъезде незадолго до смерти профессора, а потом видел на тусовках «Борцов за Великую Россию», только подтвердил ее выводы, что убийцей доктора исторических наук, профессора Кайгородова, является кто-то из членов этой группировки. Осталось только выяснить его фамилию, ну и фамилию заказчика, конечно. Впрочем, заказчиком вполне мог оказаться и сам Баринов. Вот только доказать это будет очень и очень сложно.
Глава 24.
Каждый свой рабочий день Ярослав начинал с визита к больному Бакушину. Пожилой мужчина медленно, но верно выздоравливал. В этом ему помогали не только медперсонал, но и родственники, окружившие его теплом и заботой. Шов от операции заживал хорошо, без нагноений, и главный хирург разрешил ему не только вставать, но и понемногу ходить. Иван Григорьевич с удовольствием принял совет доктора и начал потихоньку передвигаться, вначале по палате, а потом и по длинному больничному коридору, развлекая разговорами больных и дежурных медсестер.
Вот и сегодня Кайгородов первым делом посетил палату, где лежал словоохотливый больной.
- Добрый день, Иван Григорьевич! – как всегда поприветствовал он его. – Как ваше драгоценное здоровье, на что-нибудь жалуетесь?
- Не жалуюсь, не жалуюсь! – оптимистично отреагировал на приветствие доктора Бакушин и лукаво улыбнувшись, закончил фразу. – Ведь, чтобы жаловаться на здоровье, его, как минимум, надо иметь!
Заведующий отделением оглушительно расхохотался и, вытирая рукавом халата выступившие от смеха слезы, неожиданно поддержал старика:
- Насчет здоровья - это вы верно сказали! Я как-то не задумывался над этим, а ведь на самом деле, так и есть. Когда человек болен, то жалуется он как раз не на здоровье, а на болезни, постигшие его. Ну а, когда здоров, то и претензии к своему организму, предъявляет самые смешные, жалуясь на усталость, плохое настроение, на работу, плохое жилье, на нехватку денег и, наконец, просто высказывая обиду на всех, кто по его мнению, незаслуженно живет лучше, чем он. И настоящую ценность здоровья постигает лишь тогда, когда его теряет.
- Да, дорогой доктор, вы хоть и молоды, но очень мудро рассуждаете! – рассыпался в похвалах Бакушин.
- Это все от моих родителей! – согласился с его словами, Ярослав. – Мой отец был не только знающим историком, но и очень мудрым человеком, вот от него я многому и научился. Да и мама, была очень хорошая! – по лицу доктора пробежала тень. - Жаль, что они так рано ушли, мне так их не хватает! Вчера было девять дней, как не стало отца.
- От души сочувствую, вам! – Бакушин тронул за руку своего лечащего врача и слегка пожал ее.
Ярослав благодарно взглянул на старика и, встряхнувшись, как можно бодрее воскликнул:
- Ну ладно, раз вы Иван Григорьевич, на свое здоровье не жалуетесь, то мне пора к другим больным, которые не так оптимистично настроены! А вы продолжайте гулять побольше, ну и про питание, конечно, не забывайте! – кивнул он на заваленную продуктами тумбочку, и быстрым шагом покинул палату.
Идя по коридору и, кивая на приветствия больных, Кайгородов младший с грустью вспоминал вчерашние поминки. Хорошо, что все заботы об этом взяла на себя Калерия Борисовна и, слава Богу, что у него такая замечательная соседка, а то бы он не знал, как справиться с этой ситуацией, поскольку во всем этом совсем не разбирался. Это она заказала поминальный стол в ближайшем от дома кафе, куда и были приглашены наиболее близкие и знающие отца, люди.
Пробежавшись по палатам и, выдав все необходимые указания медперсоналу, Ярослав вошел в свой кабинет. На столе лежала груда бумаг, которые требовалось не только прочесть, но и принять по ним соответствующие решения. Когда был подписан последний документ, он вызвал Вику и передал бумаги ей, чтобы отправила их по необходимым инстанциям.
Откинувшись на спинку кресла, он провел рукой по лицу, и перед его взором, впрочем, как всегда в последнее время, едва он начинал задумываться, сразу же возникло лицо Лизы. Ему очень хотелось увидеть девушку, но как это сделать, не вызвав ее недовольства, он не знал. Почесав в задумчивости бровь, Ярослав начал прокручивать в уме варианты:
«Может не ломать голову, а просто позвонить и пригласить ее куда-нибудь, ну например, в кафе? – но, вспомнив строгое выражение лица следователя и слова, сказанные ею в их последнюю встречу, что она зря пришла к нему домой, тут же отмел эту мысль. – Нет, неудобно! Эта девушка вполне может посчитать его предложение неуместным, так как считает, что там, где сталкиваются служебные обязанности, нет места личным чувствам. - Эх, хорошо бы она сама позвонила!» - с тоской подумал он.
Совсем другие мысли в это утро одолевали Лизу. Занимаясь делом о погроме на рынке, она ни на минуту не забывала и о деле профессора. Со слов Калерии Борисовны, она знала, что вчера должны были состояться его поминки, и решила, что теперь уже можно встретиться с Кайгородовым младшим, чтобы уточнить кое-какие детали, возникшие в процессе расследования. Записав новые сведения, касающиеся погрома на рынке, добытые оперативниками, она отодвинула от себя бумаги и, преодолев, вдруг откуда-то взявшееся смущение, набрала номер телефона больницы. Удивительно, но сегодня, едва она представилась, как ее, тут же, соединили с заведующим отделением. В трубке вначале раздался голос секретаря, извещающий своего шефа о том, что с ним хотят говорить из полиции, а затем прозвучал возбужденный голос Кайгородова.
- Слушаю, вас!
Поздоровавшись, Крапивина стала объяснять ему причину своего звонка. Но Ярослав, едва услышал ее голос, от радости совсем не понимал, о чем она вещала ему в трубку.
- Договорились? – уточнила Лиза.
- О чем? – машинально переспросил Кайгородов, делая над собой огромное усилие, чтобы сосредоточиться на словах следователя.
- Мне нужно, с вами встретиться, чтобы…!
- Во сколько? – молниеносно перебил он ее.
Лучше бы в течение дня, если вы, конечно, сможете освободиться!
- Нет, днем я не могу! – тут же схитрил Ярослав и с надеждой в голосе попросил. – Давайте вечером!
В трубке воцарилось молчание. В это время Лиза отчаянно боролась с собой. Понимая, что их вечерние встречи становятся похожи больше на свидания, чем на протокольные деловые беседы, она пыталась выбрать наиболее безопасный для себя путь.
- Хорошо! – приняла она, наконец, решение. - Я буду ждать вас в управлении, а вы когда освободитесь, тогда и подойдете!
- А может, где-нибудь в другом месте? – робко попытался возразить он.
- К сожалению, в другом месте, не могу! – холодно отреагировала на его предложение следователь и, добавив. – Жду вас до семи! – не прощаясь, положила трубку.
Встряхнув головой, разговор с Ярославом дался ей не так легко, как она надеялась, Лиза недоуменно покачала головой:
«Да уж, госпожа Крапивина! Оказывается, вы тоже можете быть очень даже не равнодушной к отдельным мужчинам, несмотря на все уверения сокурсника Симоненко!».
В не меньшем волнении после этого телефонного разговора, пребывал и сам Кайгородов. С одной стороны, он был очень рад, что увидит сегодня любимую девушку, но встреча с ней в стенах казенного учреждения, его совсем не прельщала. Но, поразмышляв немного, успокоился, решив, что потом-то он вполне может пригласить ее куда-нибудь сходить или на худой конец просто проводить домой, и тут уж она, как бы ни старалась, от него не отвертится.
Их официальная встреча, как и хотела Лиза, состоялась в ее кабинете. Предварительно постучав, но так и, не дождавшись ответа, Кайгородов открыл дверь кабинета, и застыл в нерешительности на пороге, так как в комнате никого не оказалось. Стоя у порога, он стал медленно осматривать помещение, где работала так поразившая его воображение, девушка. Кабинет совсем не походил на то казенное помещение, каким его себе представлял главный хирург. Скорее он напоминал помещение, где обитает романтическая особа, а не строгая дама, каковой выглядела Лиза на людях.
- Добрый вечер! – раздался за спиной голос Лизы.
Ярослав быстро повернулся и сконфуженно, словно его застали за разглядыванием чего-то такого, чего он не должен был видеть, уставился на девушку, возникшую словно привидение.
- Извините, что меня не оказалось в кабинете! – продолжала та вещать, старательно не замечая странного молчания гостя. - Начальство вызывало на вечерний отчет. – Лиза обошла стоящего столбом мужчину, и показала рукой на кресло. - Проходите, пожалуйста, садитесь! - а когда Ярослав, наконец, вышел из ступора и уселся, с улыбкой предложила. – Чаю хотите?
- Нет! – мотнул он головой, - не сейчас!
- Ну, что ж, тогда приступим к тому делу, по которому я вас сюда пригласила!
Пытаясь унять, охватившее ее волнение, Лиза стала перекладывать бумажки на столе, а Кайгородов заворожено следил за ее действиями.
- Я хотела поговорить с вами, Ярослав Семенович о внуке вашей соседки – Вадиме Рушникове! – подняла она глаза на сидящего перед ней мужчину, в котором всеми силами пыталась видеть только лицо, официально приглашенное на дачу, интересующих ее показаний и никого другого.
- А почему вы о нем, спрашиваете, что он такого сделал? – удивленно вздернул брови, Ярослав. – Я его знаю с детства, он вполне нормальный парень.
- Дело в том, что при расследовании другого дела, выяснилось, что он входит в молодежную группировку «Борцы за Великую Россию». А эта организация замешана в погроме на рынке. Вы наверно, слышали об этом?
- Да, некоторые пострадавшие лежат в моем отделении.
- Вы кому-то делали операцию?
- Нет! Оперировал другой хирург, но я в курсе всех этих событий! – главный хирург недоверчиво покачал головой – Неужели Вадим тоже участвовал в этом побоище?
- Ну, никаких доказательств, указывающих на это, у нас нет! – следователь перевернула ручку и постучала ею по столу. – Но, как вы понимаете, мы обязаны проверять всех, кто так или иначе, связан с этим делом!
Следователь ненадолго замолчала, а Ярослав стал вновь осматривать кабинет и вдруг, признался:
- Просто не верится, что именно здесь вы допрашиваете преступников! И как они себя при этом ведут?
- Примерно, также, как и ваши пациенты!- рассеянно отозвалась хозяйка кабинета.
- Ничего себе, сравнили!
- Да тут и сравнивать нечего! Ведь, наверняка, и у вас встречаются больные, которые не всегда ведут себя адекватно, ругаются или спорят с медперсоналом, капризничают как малые дети или нарушают режим, предписанный вами?
- Ну да, встречаются, и такие! – засмеялся доктор. – А так, в основной массе, наши пациенты вполне нормальные люди.
- Вот и здесь…, - следователь неопределенно пожала плечами. - Одни ведут себя нормально, другие спорят и качают свои права, всячески доказывая свою непричастность к преступлению, третьи капризничают, как дети, ну и так далее.
- Не знаю, не знаю! – продолжал не верить Ярослав.
- Давайте вернемся к вашему соседу, - решительно перевела Крапивина разговор на интересующую ее тему и стала дотошно расспрашивать гостя о Вадиме.
За короткое время, незаметно для себя, Кайгородов рассказал все, что знал об этом юноше и даже то, о чем лишь только догадывался. А когда протокол уже был подписан и он уже предвкушал, как покинув это суровое помещение, он сможет прогуляться не со следователем, а с любимой девушкой по улице, то неожиданно услышал:
- Ярослав Семенович, у вас случайно нет на примете хорошего нарколога или психиатра?
- А зачем он вам?
И Лиза рассказала о походе в студенческое общежитие, и о своих подозрениях, что Андрей Погорелый является наркоманом.
- Понимаете! – призналась она. – Не хотелось бы, чтобы этот парень пропал, - надо, пока он не увяз окончательно в наркотиках, помочь ему справиться с этим пристрастием.
- Есть такой! – мотнул утвердительно головой Кайгородов. – Ларщиков Анатолий Сергеевич. Мы с ним учились вместе, правда на разных факультетах, но играли в одной команде КВН, дружили, да и сейчас продолжаем встречаться. Он работает психиатром в наркологическом отделении Областной психиатрической больницы, так что вполне можете к нему обратиться. Анатолий хороший психиатр и обязательно сможет помочь этому парню, как помог уже многим выбраться из этой трясины. Вот его координаты. – Ярослав достал записную книжку и продиктовал телефон и данные врача. Впрочем, я ему и сам позвоню, предупрежу!
- Спасибо! – искренне поблагодарила Лиза. – Ну, вот и все на сегодня, Ярослав Семенович, больше мучить вас не буду, можете идти! – милостиво разрешила она.
Мужчина же продолжал сидеть, не двигаясь, никак не реагируя на ее разрешение покинуть кабинет. Девушка с недоумением смотрела на него, не понимая его поведения.
- А, вы разве остаетесь на работе? – наконец подал он свой голос.
- Да нет, я тоже сейчас пойду! – засмущавшись, пробормотала она.
- Ну так, вместе и пойдем! – как ни в чем не бывало, изрек Кайгородов и, поднявшись с кресла, завертел головой. – Где находится ваша прелестная шубка?
- В связи с наступлением весны, шубка отправилась на отдых, уступив место куртке! – засмеялась Лиза, открывая шкаф.
«Интересно, куда все это меня заведет?» – была ее последняя мысль, когда они вышли из почти пустого управления.
Некоторое время они молча брели по вечерней улице. Редкие прохожие обгоняли их, торопясь к себе домой. Хлопали двери магазинов, выпуская на улицу нагруженных пакетами покупателей. А когда перед ними возник ресторан с ярко освещенными окнами, то Ярослав, повернувшись к девушке, взмолился:
- Поужинайте, пожалуйста, со мной!- и, заметив ее замешательство, боясь услышать отказ, заторопился. – Понимаете, дома у меня нечего есть, а одному в ресторане как-то невесело сидеть!
Девушка продолжала молчать, лихорадочно соображая, как ей поступить в этой щекотливой ситуации.
- Прошу, вас! – умоляющими глазами смотрел он на Лизу, лишая ее, остатков силы воли.
Неожиданно девушка улыбнулась той улыбкой, от которой в ее глазах вспыхнули чертики, озорно махнула рукой и решительно выдохнула:
- А, пойдемте!
Ресторан встретил их бравурной музыкой, под которую никто не танцевал, несмотря на то, что помещение было почти полностью заполнено. К ним подлетел щегольски одетый метрдотель и, радостно улыбаясь, словно встретил самых любимых своих родственников, поинтересовался:
- Желаете столик?
Ярослав схватил его за рукав и, отведя в сторонку, что-то зашептал ему, после чего тот провел их в самый дальний угол зала и усадил за пустующий столик на двоих. Подошедший официант подал им папку с меню и в ожидании заказа, застыл как изваяние невдалеке.
Они долго и сосредоточенно изучали меню, выясняя шепотом друг у друга, что за блюда скрываются за неизвестными названиями. Наконец нелегкий выбор был сделан. Для себя Лиза заказала фруктовый салат и на горячее бобы по мароккански, а Ярослав выбрал яичницу со спаржей и фирменное мясное блюдо, к которому подавался сложный гарнир из картофеля, и овощей. Вино же они заказали, по совету официанта, французское сухое «Сутерн», а из напитков: минеральную воду для мужчины и ананасовый сок для дамы.
Вино оказалось замечательным. В ожидании заказа, они в молчании попивали его из тонких хрустальных бокалов, закусывая смесью разных сыров. Они молчали потому, что разговаривать из-за громкой музыки, было почти невозможно. В противоположном углу ресторана находилось небольшое возвышение, где стоял музыкальный компьютер. Молодой музыкант, не обращая никакого внимания на окружающую его обстановку, самозабвенно извлекал из его внутренностей страстную мелодию, зовущую влюбленных забыться в объятиях друг друга. Лиза осторожно, стараясь не привлекать к себе внимание, осматривала ресторанный зал и людей, сидящих за столиками, а Ярослав не сводил с нее своих задумчивых глаз. Ему очень хотелось пригласить, сидящую напротив него, девушку на танец, чтобы почувствовать, наконец, в своих объятиях тепло ее тела, но он не осмеливался это сделать, хотя и знал, что потом будет жалеть.
Когда перед Лизой поставили второе блюдо, то она долго, с недоумением смотрела на то, что называлось «бобы по мароккански». Мужчина с улыбкой наблюдал за ней, с удовольствием поедая свое мясо. Осторожно помешав непонятную смесь, лежащую перед ней на тарелке, она нацепила ее на вилку и с опаской поднесла ко рту. На удивление, смесь оказалась вкусной, а при ближайшем рассмотрении, девушка поняла и из чего это блюдо, было приготовлено. Это оказалась обычная зеленая фасоль, тушеная с черносливом и орехами кешью, в апельсиновом соке, с добавлением различных пряностей.
- Вкусно? – поинтересовался Ярослав.
- Ага! – с набитым ртом промычала Лиза, запивая смесь соком. - Только перца многовато.
- Может, лучше вином запить? – предложил он, заметив, как она морщится, поедая острое блюдо.
- Нет, закажите, лучше зеленый чай! – скривила она дурашливо лицо. – Кроме него, ничто не сможет погасить тот перцовый пожар, который разгорелся внутри меня и утолить жажду.
Ярославу очень не хотелось, чтобы вечер заканчивался быстро, поэтому он готов был заказать все что угодно, лишь бы только продлить время их совместного пребывания здесь, даже, если сидящая напротив него девушка и была неприступна, как Эверест. Но время словно работало против него и двигалось со скоростью ветра во время урагана. А когда чай был выпит, то он, словно приговоренный к казни, уже готов был услышать безжалостные слова: «Все, мне пора домой». И эти слова не замедлили прозвучать. Ярослав попытался уговорить Лизу еще посидеть в ресторане, но та была неумолима, и ему ничего не оставалось, как смириться с тем, что вечер их встречи подошел к концу.
Глава 25.
- Я все выяснил про тех ребят, которые были в подъезде, где жил профессор! – Лиза вначале услышала, а уж потом увидела, влетевшего, словно вихрь к ней в кабинет, Симоненко.
- И кто они? – вскинула она голову от бумаг.
- Да, обычные уголовники. – Оперативник с разбегу бухнулся в кресло, отчего оно жалобно скрипнуло, а Лиза укоризненно проворчала:
- Ну, ты можешь хоть по-человечески в кресло садиться, ведь почти сломал его?
- Почти не считается! – тут же огрызнулся Володька и, вытянув с наслаждением ноги, добавил. – Не ругайся, мать, я тебе такую информацию надыбал, что целовать меня будешь.
- Размечтался! Пусть тебя целует, твоя Диночка.
- Нет, все-таки, ты жестокая, Крапивина!
- Что, все так плохо? – сразу же пожалела его Лиза. – Она по-прежнему не обращает на тебя внимание?
- Ну, внимание то она уже обращает, я тут по твоему совету сумел кое-какой информацией ее заинтересовать. А вот что касается поцелуев, то до них еще ой как далеко! – страдальчески поник головой, оперативник.
- Ладно, как говорят на Украине: «Не журись, хлопец!». Если твоя информация действительно такая ценная, как ты утверждаешь, то так уж и быть, я тебя поцелую…- Лиза сделала многозначительную паузу и кокетливо улыбнувшись, добавила, – в щечку.
- Так я и знал, что наколешь! – нахмурился Симоненко и, приняв серьезный вид начал рассказывать.
- Я порылся в нашей картотеке и благодаря описанию, которое сделал Вадим Рушников, нашел парней, подходящих под это описание. Ими оказались бывшие уголовники, промышляющие разбоем и грабежом – Полынов Михаил Николаевич по кличке «Михай» и его подельник Синичкин Василий Акимович – «Васек». Оба бывшие воспитанники детского дома, куда попали после лишения их родителей родительских прав за пьянство. С двенадцати лет стали сбегать из детского дома и промышлять воровством. Вначале вытаскивали в автобусах у зазевавшихся пассажиров кошельки из карманов и сумок, потом на темных улицах стали отбирать у женщин сумки. Неоднократно приводились в полицию, но по малолетству и из-за недоказанности проступков, осудить их не могли и просто возвращали в детский дом. В шестнадцать лет они угнали машину, порезав при этом очень сильно ножом водителя, который пытался защитить свою собственность. Водитель к счастью выжил и дал на них показания. Преступников оперативно поймали и осудили на пять лет. Но поскольку они были несовершеннолетние, то до восемнадцати отбывали свой срок в детской колонии, а остаток срока мотали уже на общей зоне. Год назад они вернулись из заключения и вновь вернулись в родной город, где и принялись за старое.
- Где они живут сейчас, узнал? – перебила оперативника Крапивина.
Место их жительства сейчас устанавливаем. Сама понимаешь, прописки у них наверняка нет. Я тут запросил знакомых участковых, да ребят из районных управлений подключил к розыску. В общем работаем. Ты не переживай, найдем мы их.
- Хорошо, а что-нибудь новое по рынку нашли?
Симоненко подобрал под кресло ноги, поерзал, усаживаясь поудобнее, кашлянул в кулак и прокряхтел:
- Ты не поверишь, но эти ребята также участвовали и в мордобое на рынке, и по всем приметам, именно кто-то из них до смерти забил армянина.
- Ну что ж, - удовлетворенно заметила Лиза. - Тогда я не удивлюсь, если скоро их следы появятся и в другом каком-нибудь преступлении. – Она посмотрела на часы и встрепенулась. – Слушай, сейчас сюда придет Баринов Валерий Иванович, не хочешь присутствовать при нашем с ним разговоре?
- Хочу!
- Только сиди молча, хорошо? – предупредила следователь.
Но ответ она не успела услышать, так как раздался стук в дверь и в кабинет следователя с надменной улыбкой на холеном лице, вошел депутат Государственной Думы и руководитель молодежного движения «Борцы за Великую Россию», Баринов собственной персоной. Поздоровавшись и получив приглашение присесть, он прошел к стулу, уселся на него и расстегнул верхние пуговицы дорогой кожаной куртки, выставляя на показ темно синий пиджак и бледно голубую рубашку с галстуком.
Уточнив для проформы и записав в протокол, фамилию и другие сведения свидетеля, Крапивина огорошила его вопросом:
- Валерий Иванович, для чего вы организовали в нашем городе движение скинхедов?
- А, при чем здесь, скинхеды? – старательно изобразил он удивленный вид. - Наша организация чисто патриотическая и ничего общего с фашиствующими молодчиками мы не имеем. У нас самая благородная цель – это возвращение к русским истокам. И символика у нас только русская, а не нацистская, как у большинства скинхедов.
- Все, конечно, так, - вынужденно согласилась следователь. – Цель может быть у вас и благородная, только методы ее достижения такие же, как и у фашистов.
- О каких таких методах, вы говорите? – нахмурился Баринов.
- Только о тех, с помощью которых ваша организация устроила погром на рынке, где был убит человек, а это как вы и сами понимаете, никаким патриотизмом не пахнет, а пахнет уголовным делом.
- Никакого отношения к этому погрому мы не имеем, мои ребята в нем не участвовали, и у вас нет никаких доказательств! – он уверенно вздернул голову и ледяным взглядом посмотрел на следователя.
- Увы, я как раз и вызвала вас на допрос, потому что обнаружились кое-какие факты и улики, указывающие на прямое отношение вашей организации к событиям, произошедшим на рынке. На месте преступления была найдена пряжка от ремня.
Крапивина выдвинула ящик стола, достала пакет с уликой, приоткрыла его и показала пряжку свидетелю. Баринов молниеносно подскочил со стула и навис над следователем, рассматривая пряжку, на которой по кругу стояла надпись «Борцы за Великую Россию». Он даже протянул руку, пытаясь взять ее, но Лиза быстро закрыла пакет и небрежно бросила его в стол. Проводив разочарованным взглядом, исчезнувшую в столе улику, депутат вновь уселся и попытался принять позу безразличного человека.
- Ну и что, вы на это скажете? – вернулась следователь к интересующей ее теме.
- Мне нечего сказать. Наша организация, действительно, не причастна ни к каким убийствам. А пряжку могли просто подбросить, чтобы спровоцировать нас.
- Хорошо! А как, вы прокомментируете, вот это? – она показала рекламный листок, который показывала Вадиму.
- Так - это все правда! – пожал он плечами. - Русских унижают в собственной стране, понаехавшие всякие инородцы. Пора с этим произволом кончать. Россия должна принадлежать только русским! – воинственно вздернул он подбородок.
- А, по-моему, – возразила следователь. - Национализм, который вы разжигаете в обществе, совсем неуместен в нашей стране, где проживает около двухсот разных национальностей, и которые уже давно составляют один единый народ, где каждый выполняет очень важную функцию, необходимую для развития такого огромного государства, каким является Россия! И если сегодня мы погрязнем в поисках и выявлении врагов вокруг себя, то попросту превратимся в параноиков. Ибо право большинства в национальных вопросах во все времена, если вы знакомы с историей, приводило вначале к разделению общества, затем к социальному взрыву, а заканчивалось все распадом государств. Поэтому путь, который предлагаете вы и ваши, так называемые «борцы» не приемлем в нашей стране. Русские очень терпимый народ и сможет выстоять в непростое время только, если будет и дальше, как это делал столетия, с уважением относиться к другим национальностям, проживающим рядом с ним. Применение же силы и ущемление прав одних наций за счет других может привести попросту к настоящей гражданской войне, а значит и к взаимному уничтожению, но это трагедия уже была в истории России и повториться ни в коем случае, не должна. – Лиза покачала головой. – Вы, знаете закон бумеранга?
- Бумеранг всегда возвращается туда, откуда был выпущен! – сквозь зубы процитировал Баринов.
- Вот именно! – подтвердила Крапивина. – Поэтому его лучше не запускать, особенно в нашей стране, где все начинается и куда все возвращается!
- Но в России вот уже много лет царит хаос, все только и делают, что растаскивают российские богатства, и никому нет дела до самого русского народа, который буквально исчезает на глазах! – возмущенно зажестикулировал руками Валерий Иванович. – Нельзя просто так сидеть и ждать когда все захватят в свои руки черные, надо что-то делать, иначе мы потеряем и саму Россию!
- А, вы знаете, что в переводе с греческого означает хаос? – остановила его пламенную речь Крапивина.
- А чего тут знать? Хаос – это беспорядок!
- Не совсем так! – поправила его старший следователь. – Есть и другое значение этого слова, которое означает пустое или беспредельное пространство, из которого и возникло все ныне существующее на Земле! Так что, если взять за точку отсчета нынешний хаос, то от того, какое мы делаем с вами настоящее, то таким будет и наше будущее. Ну, а если сознанием людей сегодня завладеют те националистические идеи, которые вы проповедуете, и в стране начнут убивать всех, кто не русский, то это как раз и приведет не к процветанию нашего государства, а к его краху, и в первую очередь, к уничтожению самой русской нации. Ибо другие народы уже давно научились выживать в любых условиях и только русские с упорством мазохистов относятся друг к другу враждебно, пренебрежительно и не уважительно. Такое впечатление, что мы ненавидим себя и стараемся, как можно больше ухудшить свою жизнь. Поэтому нашу страну и лихорадит постоянно. Русскому народу уже давно пора оставить все обиды в прошлом и начать жить так, как живет весь цивилизованный мир, а не вести себя как стадо диких лошадей, несущихся сломя голову к пропасти.
- И что прикажете делать?
«И этот туда же!» – незаметно усмехнулась Крапивина, вспомнив Вадима, а вслух произнесла. - Я согласна с вами, что возникшую в нашей стране проблему национальных взаимоотношений не надо замалчивать, иначе рано или поздно она опять возникнет в обществе, которое расслаивается буквально на глазах. Сегодня эту проблему обсуждают в основном представители прессы, а власти только успевают гасить локальные пожары, снимая с работы якобы виновных в попустительстве и допущении национальных разборок. Но этим межнациональную вражду не устранить. И я бы посоветовала всем, кто отстаивает права русских, в том числе и вам, как представителю Государственной Думы, не поощрять хулиганские побоища, а обратиться в правительство с предложением - провести в обществе открытую дискуссию по этому вопросу и предоставить всем народам, населяющим Россию, высказаться о наболевшем. Ведь наверняка не только у русских есть претензии к другим национальностям, но и у других народов накопилось немало недовольства русскими? Вот пусть и выскажутся все желающие. Ну а потом, уже на основе этой дискуссии и выработать какие-то официальные решения.
- А вы знаете, в этом есть свой резон!– неожиданно согласился Баринов и, глядя на следователя, восхитился. – У вас, поистине политический ум! Наверное, правы были наши предки, когда доверяли управление государством женщинам. Может, вам Елизавета Витальевна стоит вступить в нашу организацию и баллотироваться в Думу, а мы поможем на выборах?
- Нет уж, увольте меня от этого! – запротестовала Крапивина. – Заниматься говорильней - это не по мне. Лучше уж я по мере своих сил, буду и дальше бороться с преступностью.
- Очень, очень жаль! – сделал вид, что огорчился, покачал головой Баринов.
- Ладно, дискуссии о политике в сторону, давайте вернемся к делу, по которому вы сюда приглашены. Значит, вы продолжаете утверждать, что ваша организация в погроме на рынке не участвовала?
- Да, утверждаю!
- А вот Рушников Вадим рассказал нам о том, что на одном из своих собраний, вы представляли им погромщиков и называли их героями, на которых нужно равняться.
- Видимо, молодой человек что-то не так понял. Я действительно приглашал этих ребят. Но они не состоят в нашей организации.
- Но, тем не менее, вы ими восхищались?
- Меня действительно восхищают люди, которые не сидят сложа руки, а действуют, пусть даже их действия не всегда благородны. Я хотел, чтобы мои ребята тоже захотели совершить какие-нибудь поступки на благо своей страны.
- Например, убить того, кто окажется не русским?
- Ну, вы Елизавета Витальевна, как всегда все утрируете. Я уже говорил и повторю вновь, что наша организация чисто патриотическая и у нас только одна цель – это возвращение к русским истокам. Этих же парней я приглашал больше для антуража и ничего общего с ними, и их методами борьбы, мы не имеем. Мои же ребята, я прошу это зафиксировать. – Он многозначительно поднял вверх указательный палец. - Ни в каких погромах, а тем более убийствах, не участвовали!
- Хорошо, тогда скажите, где сейчас находятся эти погромщики, или в какой организации они состоят?
- К сожалению, этого я вам сказать не могу!
- Почему?
- Это не моя тайна!
- А, вы, знаете, что за сокрытие информации и отказ помогать следствию, мы можем вас привлечь к ответственности!
- Привлекайте, если сможете! – ухмыльнулся депутат, глядя Лизе в глаза.
- Ну, что ж, раз сегодня, вы с нами не хотите сотрудничать, то тогда подпишите протокол и до следующей встречи! – пододвинула следователь бумаги к слегка разочарованному лидеру молодежного движения, приготовившемуся к более длительному словесному диалогу.
- Уверен, что следующей встречи у нас с вами не будет. – Баринов придвинул поближе к себе протокол и стал внимательно читать его. Дочитав документ до конца, он широким росчерком пера, подписал его и, вдруг, оглянувшись на тихо сидящего у него за спиной, оперативника, игриво задвигал бровями и с прононсом промурлыкал. - Хотя… , если только где-нибудь в другом месте, и по другому поводу, то я с удовольствием!
- До свидания! – резко попрощалась с ним Крапивина и, сделав вид, что занята, углубилась в лежащие на столе, бумаги.
- Мне действительно, очень жаль, что мы с вами не нашли общий язык! – кинул на прощанье депутат.
Едва за Бариновым закрылась дверь, как из кресла, в котором сидел Симоненко, раздался его гнусавый голос:
- Где-нибудь в другом месте, и по другому поводу, то с удовольствием! – передразнил он и припечатал. - Ну и фрукт!
Лиза удивленно посмотрела на сокурсника и, увидев недовольную мину на его лице, рассмеялась.
- И что опять не нравится, господину оперативнику? Ведь еще совсем недавно, ты утверждал, что в меня нельзя влюбиться, а теперь, недоволен тем, что мне назначают свидание?
Скривив лицо, словно от зубной боли, Володька недовольно пробурчал:
- Ты, Крапивина, как всегда клевещешь на меня! Я говорил, что в тебя бесполезно влюбляться, а это, согласись, совсем разные вещи. – Он выпрямился в кресле и, вдруг серьезным тоном поинтересовался. - Ты мне лучше скажи, что ты там в своей голове думаешь об этом субъекте?
- Думаю, что Баринов не случайно появился в нашем городе и эта группировка, лидером которой он является, лишь прикрытие для чего-то другого, более серьезного. Быстрее всего, он является представителем какой-то партии, которая недовольна существующей в стране властью, но открыто выражать свое недовольство боится а, чтобы продвинуть как можно большее количество своих людей в правительство или Государственную думу, используют для этого ничем не занятую, зеленую молодежь, объединяя их в различные, якобы патриотические, группировки. А вот погромщики явно скрываются под каким-то реакционным движением скинхедов. Ну, а так это на самом деле или нет, нам с тобой капитан Симоненко и предстоит выяснить. Сейчас Баринов уверен, что мандат депутата спасет его от любого наказания, поэтому и ведет себя по-хамски. Посмотрим, что он запоет, когда на поверхность выплывут все его темные делишки.
- Посмотрим, посмотрим! – протянул Володька и, встав с кресла, с хрустом потянулся. – Ладно, я пошел к себе, а то начальство, наверно, уже соскучилось без меня.
- Давай, топай! – согласилась Лиза и стала перечитывать показания скользкого депутата.
Глава 26.
На другой день, по дороге на работу, Лиза как всегда прокручивала те мысли и догадки, которые посетили ее во время расследования этих трех дел. Интуитивно, она уже давно их связала воедино, оставалось только найти ту самую ниточку, которая их и свяжет вместе официально. Придя в свой кабинет, она продолжала думать об этом и в какой-то момент перед ее глазами стали пробегать разнообразные картины. Вдруг, словно в ее голове кто-то нажал стоп-кадр, она вспомнила свои видения, которые посетили ее в тот вечер, когда был убит профессор.
Резкий звонок внутренней связи оборвал видения Лизы. Девушка вздрогнула и подняла трубку. Ее вызывал к себе Горюхин. Недоумевая, зачем так срочно понадобилась шефу с самого утра, Крапивина идя по коридору к кабинету подполковника, подумала о том, что надо будет еще раз вызвать на допрос Баринова. Подполковник разговаривал по телефону и, похоже, разговор этот был с начальником управления, так как он только кивал головой, и изредка бросал в трубку: «Понял, уже отправляю, конечно, все сделаем, вы же знаете!». Он положил трубку и, не здороваясь с подчиненной, устало обронил:
- Только что поступил сигнал дежурному, убит депутат и руководитель организации «Борцы за Великую Россию» - Баринов. Тебе Крапивина придется, хоть и не ты сегодня дежуришь, поехать с оперативниками. Сама понимаешь, что это убийство напрямую связано с событиями на рынке. Поэтому и это дело поручаю вести тебе.
- Вот и поговорила с Бариновым!?» - расстроилась Лиза, а вслух спросила:
- От кого был звонок?
- От сторожа строящегося здания, что на улице Вахромеева. Он утром делал обход помещений перед приходом строителей и на одном из этажей, наткнулся на труп.
- А откуда стало известно, что убитый именно Баринов?
- Сторож его узнал. Сказал, что эти «борцы» в последнее время часто собирались там, в одном из помещений, которое им сдавал прораб строительной фирмы. - Горюхин ухмыльнулся. - Видимо мужик хотел подзаработать. – Он неодобрительно покачал головой. – Ну, вот и заработал себе неприятности! Теперь долго будет помнить эти деньги!
- Из свидетелей, только один сторож или еще есть кто-нибудь? – на всякий случай, уточнила старший следователь.
- Не знаю! – поморщился подполковник. - Там на месте все и выясните. Давай бери все необходимое и в путь.
Лиза вышла и тут же увидела, что по коридору, словно к нему подключили заводные батарейки, размахивая руками, на всех порах мчался Симоненко.
- Ну и где ты ходишь? – накинулся он на Лизу, приблизившись.
- Инструкции от начальства получала.
- Значит, ты уже все знаешь!?
Она кивнула и добавила:
- Вы с ребятами идите к машине, а я вас догоню, только кое-что прихвачу.
В кабинете старший следователь быстро собрала в папку все необходимые бумаги для составления актов и протоколов с места происшествия и, накинув куртку с капюшоном, направилась к выходу. В это время зазвонил телефон. Она вернулась и подняла трубку. Звонок оказался от Вадима Рушникова. Он сообщал, что вспомнил еще кое-что, касающееся смерти профессора, и хотел бы с ней об этом поговорить. Крапивина назначила ему встречу на четыре часа дня и быстрым шагом покинула кабинет.
Строящееся здание, к которому они подъехали, было многоэтажным. Видимо строили какой-то бизнес-центр, в котором впоследствии будут сдавать помещения под офисы. Около здания стояла небольшая толпа людей в спецовках, их пока не пускали внутрь знания. Мужчины курили, тихо переговариваясь. В сторонке от них стояли женщины и, ежась от утренней прохлады, тоже что-то обсуждали.
Едва прибывшие оперативники вышли из машины, как к ним подошел полноватый, коренастый мужчина, с красным, указывающим на склонность к повышенному давлению, лицом. На вид ему было лет сорок пять, и он единственный, из присутствующих, был одет не в спецовку, а в потертую кожаную куртку и старые черные джинсы.
«Наверно это и есть прораб?» - отметила про себя Лиза.
С мученическим выражением лица, мужчина поздоровался с оперативниками и представился:
- Зажигайло Михаил Афанасьевич – прораб!
Пока оперативники также по очереди представлялись и показывали документы, прораб лишь кивал головой, а когда очередь дошла до Лизы и была названа ее должность, то на его лице промелькнуло удивление, но он никак не выразил его вслух, а лишь пробурчал:
- Пойдемте! – и двинулся в сторону центрального подъезда.
- А где сторож? – кинула ему в спину следователь.
- Он там, внутри! – ответил, не оглядываясь, Зажигайло.
Внутри здания было прохладно, видимо отопление еще не было подключено. На первом этаже, на пороге одной из комнат стоял пожилой сухопарый мужчина в фуфайке. Взглянув на него, Лиза удивленно вздернула брови, так как перед ней стоял, словно сошедший с экрана, почтальон Печкин из мульфильма про Простоквашино. Даже одно ухо шапки свисало у него точно также, как и у любимого героя мультфильма.
- Пойдем, Захарыч, покажешь! – пригласил его прораб и, не останавливаясь, пошел к лестничному проему.
На третьем этаже прораб свернул в одну из комнат. Это было просторное, квадратов в сто помещение, напоминающее актовый зал. В противоположном углу, у окна стоял колченогий, явно принесенный с помойки, стол. По всей комнате в беспорядке располагались старые, разномастные стулья и перевернутые пластмассовые ящики. Из-за стола торчали ноги, обутые в дорогие ботинки.
- Там он! – показал рукой сторож и дальше не пошел.
Труп находился за столом и был накрыт грязной, в разводах краски, большой тряпкой. Один из экспертов откинул ее, и перед ними предстало тело еще молодого, черноволосого мужчины. Это действительно был Баринов. Его привлекательное, при жизни лицо, уже затвердело. На нем был одет строгий темно-коричневый костюм. Полы пиджака разошлись, и на груди, на белой рубашке расплылось большое кровавое пятно, в середине которого торчала рукоятка ножа. Эксперты приступили к осмотру трупа и место происшествия, а Лиза и оперативники начали допрос свидетелей, главным из которых оказался чудаковатый сторож Захарыч, обнаруживший труп.
- Вчера вечером, - рассказывал он, - часов примерно в десять, Валерий Иванович и еще двое парней пришли сюда. Они поздоровались со мной и прошли вот в это помещение, - обвел сторож рукой пространство. - Чем они тут занимались, я, конечно, не ведаю. Вначале в здании все было тихо, а потом минут так через пятнадцать раздались крики и какой-то шум, как будто ругались. Но потом все стихло, а вскоре ко мне в дежурку заглянул один из парней и, крикнув: «Захарыч, мы уходим, можешь закрываться!» - убежал. Я, правда, вышел не сразу, так как по телевизору смотрел фильм, поэтому дождался, когда начнется реклама, и только потом уже закрыл центральный вход. В здании все было тихо, поэтому я не стал обходить его с вечера, а сделал уже утром и вот тут-то, - кивнул Захарыч в сторону трупа, - и обнаружил его. Вначале позвонил Михаилу Афанасьевичу, а уж он велел вызвать полицию.
- Вы знали парней, которые были с Бариновым? – спросила Крапивина.
Сторож сдвинул шапку до самых глаз, запустил в остатки волос свою пятерню и почесал затылок.
- Так их тут столько с Валерием Ивановичем ходило и все на одно лицо, да и одежа у них была одинаковая, всех и не упомнишь.
- Вы, говорите, что наверху были крики и какой-то шум, почему не поднялись посмотреть?
- Дык…! - беспомощно развел руками сторож. – Они тут постоянно шумели, на то видимо и собирались, чтобы покричать, да пошуметь, дело то молодое, энергия преть из них, вот и шумят. Ну, а раз Афанасьевич разрешал им тут собираться, то я и не вмешивался.
- Хорошо, а когда посетители уходили, то сколько их было?
- Так я видел только одного, который заглянул ко мне, а сколько в это время пробежало мимо, не заметил. Хотя…, - ненадолго задумался старик, – вроде слышен был топот одного человека, ну а потом выбежал и второй, и больше ничьих шагов я не слышал.
Следователь заполнила протокол, а когда сторож расписался, отпустила его и обвела взглядом помещение. Сидя за соседним столом, Симоненко записывал показания прораба, а эксперты собирали отпечатки пальцев и другие улики, которых оказалось не так уж и много. Главной уликой оказался нож, его положили в пластиковый пакет, чтобы впоследствии определить, кому он принадлежал и есть ли на нем какие-нибудь отпечатки пальцев. В карманах убитого, оперативники обнаружили паспорт на имя Бариновского Валерьяна Адамовича, с фотографией Баринова и портмоне, в котором находилось удостоверение депутата Государственной думы. В отдельном кармашке лежали визитки от партии «За Великую Россию». Денег в портмоне не оказалось, наверно, их забрали убийцы. Дальнейший осмотр места, где произошло убийство, никаких результатов не дал и после того, как труп был увезен, оперативная группа покинула здание, разрешив строителям продолжать строительные работы.
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/08/29/659