Являясь заядлым охотником, я много слышал о сэре Сайрусе Беккере, но видел его только один раз, в ночь, когда произошла кошмарная развязка.
Весной 1915 года, незадолго до того, как я, в чине лейтенанта, приписанного к отдельному Гэмпширскому полку, должен был отправиться во Францию, мать уговорила меня посетить поместье своей дальней родственницы.
Признаюсь честно, в последний раз я видел миссис Гарднер еще в раннем детстве и как-то не очень переживал по этому поводу. Однако «тетушка», как называла ее мать, всегда хорошо относилась к нашей семье, а, кроме того, владела значительным капиталом, была бездетной вдовой в преклонном возрасте, и, по слухам, не имела других наследников. Так или иначе, но я, скрепя сердце, согласился на этот визит вежливости, хотя меня, бесспорно, больше привлекала идея провести время в кругу веселых друзей и певичек из местного театра, в одну из которых я, кстати, был тогда не на шутку влюблен.
Ожидая долгих и скучных бесед о людях, которых я знал лишь поверхностно, тягостного чтения вслух классических романов и, возможно, общения с такими же представителями минувшего века, я был приятно удивлен увиденным. Миссис Гарднер, несмотря на свой возраст, оказалась весьма жизнерадостной особой, которая так радушно встретила меня, словно мы с ней были давними и близкими знакомыми. Да и сам родовой особняк, в котором она, по ее словам, коротала закат своих дней, дышал каким-то домашним уютом. За вечерним чаем «тетушка» - как она сама попросила себя называть – всплакнула от нахлынувших чувств, в сотый раз пожаловалась на одиночество, и заявила, чтобы я привыкал к роли хозяина, поскольку скоро унаследую и поместье, и землю вокруг. По ее словам, жизнь здесь была совершенно безоблачной, если, конечно, не обращать внимания на ближайшего соседа, которого и врагу не пожелаешь.
Мне стало любопытно. А когда она назвала его имя, я был поражен.
- Простите, вы сказали – Сайрус Беккер? Сэр Сайрус Честерфилд Беккер?
- Да, мой дорогой. Именно это я и сказала. На сотню других людей, с кем можно делить соседство, пришелся один Беккер – и вот мне повезло, – она кисло улыбнулась.
- Помилуйте, тетушка! Это же живая легенда. В Махараште с ним заключил пари местный раджа, и Беккер с одним-единственным патроном отправился охотиться на тигра людоеда, которого убил наповал. Индусы до сих пор называют его «ракшасом» - дьяволом во плоти.
- И вот тут они, мой дорогой, совершенно правы.
- Тетушка, я был бы весьма признателен, если бы вы познакомили меня с ним…
- И слышать о нем не хочу! – она в сердцах бросила на стол чайную ложку. – Прости, мой дорогой, я, конечно, не в праве тебе запрещать. Но, будь я твоей матерью… Есть люди, которых… лучше всего остерегаться. И дома, в которых лучше не бывать. Поверь, его поместье – совсем не то местечко, куда приятно поехать на пикник. А после того жуткого случая в деревне…
- Простите?
- Что? Я, видно, оговорилась… Так, значит, ты уже офицер? А ведь так молод…
Все мои дальнейшие попытки разговорить тетушку потерпели полный крах. Она мастерски уходила от темы, но я чувствовал, что за старческой болтливостью что-то скрывается.
Любопытство же так мучило меня, что я решил пойти иным путем. Угрюмый с виду садовник Патрик О’Конелл – чистокровный ирландец из графства Корк, как он с гордостью заявил мне, когда мы с ним ополовинили бутылку виски – оказался не таким скрытным.
По его словам, с момента, как сэр Беккер вернулся в свое поместье из какой-то далекой страны, у всей округи начались крупные неприятности.
Очевидно, старый охотник привез с собой некоего диковинного зверя, который однажды вырвался из своей клетки и несколько дней наводил ужас на округу. Жертвами кровожадного хищника стал не только домашний скот, но и молодая крестьянка, среди бела дня за какой-то надобностью ушедшая в лес. Девушку разорвали в клочья, причем характер ран наводил на мысль, что убийца скорее маньяк, чем просто голодное животное. На месте обнаружения тела витал густой звериный запах, а охотничьи собаки лишь жалобно скулили и отказывались брать след.
Двое местных детей потом рассказывали, что видели на лесной опушке какое-то странное животное, по их словам, передвигавшееся то на четырех лапах, а то… на двух! Но им, конечно, никто не поверил.
Так или иначе, но весь шум утих сам собой, и способствовали этому деньги мистера Беккера, который то ли убил монстра, то ли снова поймал его. Понятно, что эта история не прибавила популярности и без того нелюдимому и чудаковатому затворнику.
Стоит ли мне говорить о том, какое влияние оказывает бутылка виски на неокрепший ум молодого человека, взбудораженный мрачными тайнами и желанием поскорее познакомиться с живой легендой?
Время приближалось к полуночи, когда я, никому ничего не сказав, верхом отправился к поместью Беккера, лишь приблизительно зная дорогу…
Сейчас я могу только удивляться всему безумию этой затеи. Наверно, сама природа решила наказать меня за своеволие – грозовые тучи, неспешно собирающиеся с вечера, разразились ливневым дождем, и, когда я наконец-то добрался до места, то представлял собой жалкое зрелище.
Тетушка была права – старинный дом, окруженный одичавшим садом, больше похожим на дремучий лес, производил мрачное впечатление. Наверно, он принадлежал уже не одному поколению Беккеров, которые не жаловали родное гнездо, возвращаясь под его крышу только на склоне лет. В редких вспышках молний мне удалось отчетливо разглядеть эту мрачную усадьбу, половина окон которой была наглухо закрыта крепкими ставнями, а вторая не могла похвастаться даже маленькой искрой света. Скажу честно – все это изрядно поубавило мою решимость знакомиться.
Однако я промок до нитки, изрядно замерз и боялся, что среди ночи просто не найду дорогу назад, а блуждать под открытым небом в такую погоду….
Так или иначе, но я, собравшись с духом, решительно постучал в дверь большой бронзовой колотушкой, изображающей не то собачью, не то волчью голову, хотя, по правде говоря, не очень-то и надеялся на ответ.
Как ни странно, дважды стучать не пришлось. Заскрипевшая дверь тяжело отворилась, и навстречу мне пролился тусклый свет керосиновой лампы. Человек, стоявший на пороге, не был похож на слугу – скорее всего это и был сам сэр Сайрус, поскольку именно таким я его себе и представлял. Он был высок и худощав, хотя домашний халат скрывал фигуру, седые бакенбарды обрамляли лицо с тонкими чертами и ястребиным носом, плавно переходя в пышные усы, которым мог бы позавидовать любой член Палаты лордов. Но больше всего меня поразил взгляд этого человека – взгляд настоящего охотника, который прямо таки приковал меня к месту.
С минуту мы молча смотрели друг на друга, а затем он спросил кто я и что мне надо. Помнится, я пробормотал что-то невнятное о том, что заблудился, попал под грозу и даже не смею надеяться, что…
- Я не принимаю гостей! – бросил сэр Беккер и хотел было захлопнуть дверь. Должно быть, мой вид был до того жалок, что он невольно задержался на миг, и тогда я выпалил, что просто восхищаюсь его мужеством, проявленным в Индии во время тигриной охоты.
Взгляд старика подобрел.
- Хорошо, но только до окончания грозы. У меня, видите ли, свои правила, – он посторонился, - Следуйте за мной, я не держу слуг и все делаю сам.
По темному коридору мы прошли в просторный зал, очевидно служивший гостиной.
- Располагайтесь! – Беккер кивнул в сторону кресла, стоящего напротив камина, - Я оставлю вас на минуту – нужно кое-что сделать.
Он шагнул в сторону лестницы, уходящей на второй этаж.
- Не вздумайте покидать комнату! Вы…можете заблудиться в темноте – электричества у меня нет.
Я кивнул. Старик медленно поднялся по лестнице и плотно закрыл за собой дверь.
Я огляделся по сторонам.
Стены зала были увешаны охотничьими трофеями и картинами в истертых временем рамах. Я подошел к камину – у огня, уткнув носы в лапы, грелись две гончие собаки. Странно, но они никак не отреагировали на мое присутствие. Подойдя поближе, я невольно отопрел – это были мастерски сделанные чучела. Шум наверху заставил меня вздрогнуть. Мне показалось, что старик говорит с кем-то, говорит резким повелительным голосом, каким хозяин обычно приструняет расшалившегося пса. Затем все стихло.
Я снова огляделся. Взгляд мой задержался на портрете женщины средних лет, с благородным, но несколько надменным лицом.
- Осматриваетесь? – я и не заметил, как подошел Беккер, - Да, мой друг, здесь есть, на что посмотреть. Как-никак собрана вся родня моей покойной Клары.
- Вашей жены? – я кивнул в сторону картин.
- Да… - старик неопределенно хохотнул, - Умерла, оставив мне сынишку. А за молодежью нужен глаз да глаз. Моя порода… Настоящий охотник.
- Простите… - мне отчего-то вдруг стало не по себе.
- Своевольный… Не любит чужих…- с этими словами он кивнул в сторону чучел.
Создавалось впечатление, что Беккер думал о чем-то своем. Мне показалось, что он прислушивается к чему-то, происходящему наверху.
- Я…
В этот момент над нашими головами раздался резкий удар, сменившийся треском расщепляемого дерева.
Старик, громко выругавшись, бросился к лестнице, а я остался внизу, остолбенев от неожиданности и не зная, что предпринять.
Грохот сменился криками, теперь я отчетливо различал каждое слово:
- Дьявол! Как ты выбрался? Место! На место, я приказываю! Что?! Ты не посмеешь…
Следом раздался такой вопль ужаса и боли, что я, отбросив страх, кинулся наверх.
Распахнув дверь, я споткнулся о лежащее тело, услышал топот бегущих ног и звон разбитого стекла, когда кто-то или что-то, выбив раму, выпрыгнуло наружу. Неверный свет зажженной спички осветил мертвое лицо сэра Беккера, в чьих глазах застыли удивление и страх, а горло было вырвано, словно по нему прошлись клыки хищного зверя.
Не помню, как я добрался до дома.
Что было дальше? Полиция и несколько местных охотников устроили облаву на сбежавшего хищника. Странно, но, обычно словоохотливые, констебли мрачно молчали о том, что увидели, коротко сообщив лишь то, что бояться больше нечего.
Просочились только неясные слухи, что зверя обложили в помещении фамильного склепа Беккеров, где он укрылся, словно надеялся на защиту. Там его и пристрелили. Тело охотники сожгли. Сожгли они и гроб с прахом жены сэра Беккера, найденный там же.
«Клара» – гласила медная табличка. Сам же гроб был поврежден, и, по слухам, содержал вовсе не человеческие останки. Это были кости охотничьей собаки.