Такси остановилось возле дома, я рассчитался и вошел в подъезд. В лифте я внезапно понял, что дома меня никто не ждет и немного расстроился. Меня раздосадовала не столько внутренняя пустота, а сколько вакуум в холодильнике. Это была подстава, поскольку я не жрал с самого Кандагара. Попасть в качестве собкора в горячую точку было моей мечтой с детства. Я вырос в лихие 90-е, которые еще называют “золотым веком” российской журналистики, моими героями были инвестигейторы вроде Невзорова, Листьева или Мамонтова. Возможно, поэтому всю сознательную жизнь мне отчаянно хотелось приключений.
Афганистан подходил для командировки в горячую точку как нельзя лучше: локальные конфликты не прекращались там с самого момента вывода советских войск. Я затесался туда вместе с гуманитарной миссией. Полгода назад местные исламисты опять что-то не поделили с властью и развязали гражданскую войну. Едва я услышал об этом, я пулей побежал к редактору. Я думал, что у меня нет шансов отправиться туда, и был очень удивлен, когда не увидел у кабинета очереди желающих.
Командировка в горячую точку стоила мне девушки, с которой на тот момент я уже встречался почти два года. Как-то, когда я позвонил ей, вместо “здравствуй” она мне заявила: “Я так больше не могу. Я нахожусь в постоянном страхе, жив ты или нет. Уж лучше ты будешь для меня мертв”. Впрочем меня это не сильно расстроило, поскольку я был под кайфом. В Афганистане я приобрел две привычки: носить камуфляж и курить гашиш. Первое - потому что удобно и практично, а второе было самым безопасным способом снять стресс.
Мне стало нехватать подруги только сейчас, когда я столкнулся лицом к лицу с перспективой остаться без ужина. Заказывать пиццу или суши не хотелось - доставка обычно запаздывает. Подумав, я бросил рюкзак на диван и, не переодеваясь, как был в полевой форме, отправился в круглосуточный.
Вообще командировка сильно изменила меня, я стал проще смотреть на многие вещи. На войне вообще все по-другому. Имея за плечами опыт только городской жизни, я в частности полагал, что военные не будут меня воспринимать всерьез, ведь я даже не служил. Их чрезмерную опеку поначалу считал за издевку, хотя и не подавал вида. Но как-то раз во время проверки документов мы попали в засаду. Оператора убили сразу, двоих бойцов ранили. В тот день под обстрелом я понял, что все здесь равны, и прошлая жизнь никого не волнует. Мы в одной лодке, у нас была одна общая цель - выжить. А сделать это можно было только, если держаться друг за друга.
К моему неудовольствию ближайший к дому гастроном закрылся. На его месте была намертво закрытая железная дверь. Таким образом ближайшим к дому стал магазин “24/7” возле автобусной остановки. В том, что он тоже не закрылся, я был уверен. Я заметил его, когда проезжал мимо на такси. Я решил срезать путь и пойти напрямую через стройплощадку.
Мой дом располагался в спальном районе (Тот максимум, который может себе позволить рядовой журналист). Это лучше, чем пригород, но не так престижно, как центр. Впрочем, единственным реальным недостатком моего жилища была удаленность от работы. Магазинов шаговой доступности здесь было достаточно, а общественным транспортом я не пользовался. В остальном жить здесь было даже приятно. Рядом находился лесопарк. Летние вечера были здесь сплошной благодатью. И дело не только в том, что в округе не было питейных заведений, заниженный “Приор” и полчищ комаров. Сам воздух был каким-то особенным. Такие обыденные вещи как аромат свежего ветра, или листьев, или земли после дождя начинаешь замечать, когда большую часть жизни проводишь в душном и загазованном центре. Я очень любил гулять здесь вечерами после работы, если у меня не было съемок. И мне очень не доставало этой простой русской романтики в прожаренной центральноазиатской пустыне.
Мои мысли прервал окрик.
- Эй! Братан! Дай сигу!
Я проигнорировал столь фамильярное обращение.
- Опа! Ни х%я себе! Типа “иду и н%№я не вижу”!
Я обернулся. Передо мной стоял небрежно одетый мужчина. Вероятно, только оттуда, куда направлялся я.
- Мы знакомы? - спросил я.
Незнакомец протянул мне руку.
- Серега, - с вызовом ткнул он мне.
- Михаил, - небрежно бросил я, ответив рукопожатием.
Крепко сжав кисть, незнакомец приблизился ко мне вплотную. От него исходил тяжелый запах перегара. Я сделал вид, что не обратил на это внимания.
- Для тебя - старший сержант Круглов!
- Очень приятно.
- Значит вот ты как, с№%а? Приятно ему!
- Что-то не так?
Он схватил меня за воротник.
- Право носить эту форму, падла, надо сперва заслужить. Парни жизнь отдавали за это, - задушевно произнес он это прямо мне в лицо.
Я оценивающе посмотрел на своего визави:
- А ты где служи? - спросил я с недоверием.
Он явно заметил это:
- А ты че, шалава, проверять меня будешь?
Мне начинал надоедать этот разговор. Я огляделся. Пустырь - и ни души кругом. Под ботинками похрустывала кирпичная крошка. Мой собеседник едва стоял на ногах, и, если он нечаянно упадет и разобьет затылок, менты решат, что это был несчастный случай.
- Короче, фуфел, - он больно ткнул меня пальцем в грудь - слушай сюда. Угостишь меня пивдосом, если хочешь, чтобы мы замяли твой косяк.
- А должен хотеть?
- Я за тебя, гада, воевал, кровь проливал, а ты что мне тут, торговаться будешь?!- прошипел мой новый лучший друг.
В Афгане меня научили не только дубасить... Искушение было сильно как никогда.
- Ну че таращишься как баран? Дашь на пиво? Или помочь?
Я еще раз огляделся. Вокруг по-прежнему не было ни души.
- Говно-вопрос! Дам, конечно - улыбнувшись, сказал я и сделал шаг вперед.