«Век двадцать первый!
Роющее рыло
у основанья
жизненных корней.
Разорван парус,
сломано кормило
И лезут крысы
изо всех щелей».
(Из другого.)
* * *
На изломе судьбы,
когда трубы грубы,
когда медь полыхает кроваво.
Ты язык – на замок,
а на губы – полынь.
Тут хвала – не халва,
здесь,
где суд – там расправа.
И прибавить мне нечего
к этим словам
Как щенята скулим,
потерявшие суку.
- По делам воздается!
Кричим:
- По делам!
Только кто-то мне шепчет:
- По совести – мука…
И попробуй ему возразить
и сказать,
будто совесть у каждого
собственной пробы.
Не поймет, переспросит:
- У каждого мать.
Материнство отнять
у ребенка попробуй?!
Да,
прибавить мне нечего к этим словам
и убавить из них ничего невозможно!
Человека мы судим всегда по делам.
Посторонних судите всегда осторожно!
Только собственный суд над собой
и в себе, -
беспощадней его ни чего не бывает! –
Это суд от летящей звезды и к звезде
к той,
что вечно горит,
но совсем не сгорает.
Потому-то из пепла,
из праха звезды
жизнь опять и опять
человека рождает.
Не судите судимые!
Ваши суды
даже здесь,
на Земле,
ни чего не решают!
Только собственный суд
над собой и в себе
созидает Вселенную,
смерть побеждает!
На изломе судьбы,
когда трубы грубы
Тех, кто верит –
Господь защищает!