Еврейский вопрос, так или иначе, встает на пути каждого русского человека, уже – каждого христианина, если он начинает осмысленно подходить к своей вере и изучать ее корни. Для меня еврейский вопрос вообще возник неожиданно.
В детстве он никогда не стоял остро, в семье не говорили о евреях, просто потому что их вокруг нас почти не было, тем более не говорили уничижительно, скорее наоборот: как о чем-то обособленно стоящем, почти как о сверхчеловеках.
В школе встретилась с евреем только раз: в десятом классе с нами учился мальчик-еврей по фамилии Верба. К нему относились все по-особому, он был лидером и до сих пор помню его лицо.
Он был мало похож на тех евреев, которых встретила позднее: белобрысый, высокий и кудрявый.
Все по серьезному началось только в университете. Там евреев было много.
В комнате, где нас жило пять человек, двое были еврейками: Персидская и Левина. Они были подружками, я с ними сошлась больше, чем с другими.
На следующий год, когда они перешли на старший - четвертый - курс и их поселили в трехместку, они пригласили меня жить с ними. И хотя по статусу я была младше на три курса и мне никак не положено было жить в трехместке, они как-то этот вопрос уладили.
Жили мы дружно, никогда не ругались, хотя по материальному положению они были гораздо более обеспеченными, чем я: у Левиной папа был директор завода, у Персидской папа тоже был каким-то большим человеком. Никакой дискриминации ни с чьей стороны я не чувствовала.
Помню еще, что был на нашем философском факультете один студент - еврей Володя Касван. Вокруг него было много разговоров: он был окружен ореолом гениальности, но с четвертого курса он неожиданно исчез. Говорили, что эмигрировал то ли в Израиль, то ли в США.
За это поплатился один из лучших преподавателей факультета, еврей Лойфман Исаак Яковлевич, доктор философских наук, которого студенты обожали за чистоту и ясность мышления, неординарность и четкость изложения сложнейшего материала. Его чуть не исключили из партии, потому что был секретарем партийной организации факультета и просмотрел "врага".
Эта история имела продолжение и для меня: за то, что ксерокопировала его лекции, чуть не лишилась работы. Потом говорили, что в Америке Касван стал большим человеком - чуть ли не советником президента, но скорее всего это была легенда, хотя по ней можно судить, каким был Володя Касван.
У моего мужа - еврейские корни по материнской линии, о которых почему-то в его семье не принято было говорить, он только косвенно, по некоторым разговорам, догадывался об этом.
Мать его действительно была похожа на еврейку, а муж на одной фотографии – вылитый Карл Маркс с такой же бородой как у классика и теми же чертами лица, явно выдающими в нем еврея. Но почему-то он был юдофобом и всегда саркастически говорил и о евреях, и о своей матери.
Пиком моих отношений с еврейским вопросом стала моя love-story. В зрелом возрасте встреча с евреем изменила всю мою жизнь, поставив меня к еврейскому вопросу лицом к лицу. Эта встреча закончилась трагически: для меня - разводом, для него – смертью.
Но общаясь с евреем в течение трех лет, я очень много узнала о евреях, особенностях их характера, достоинствах и недостатках, которые множество раз обыграны в анекдотах и байках. Незабываемы его рассказы о бабушке, маме, отце, брате, уехавшими в девяностые в Израиль. Они были потрясающими и в них было столько юмора, любви, тоски и нежности!
Когда начинал вспоминать, он преображался, когда встречал за границей своих соплеменников, расцветал. Его лицо светлело, он начинал говорить с ними на родном языке, хотя знал его плохо, становился совсем другим – одним из них.
А в России был просто «рыжим» клоуном, всегда смеявшимся сквозь слезы и возмущавшимся, если я показывала свое дурное настроение. Клоунада была его амплуа по жизни. По другому он просто бы не выжил. Я полюбила еврейский юмор, который всегда на грани между радостью и трагедией: «Рабинович, вы счастливы?» - «А шо делать?»
Но женился на мусульманке, потому что у нее был «первоначальный капитал»: родительская квартира, сад и прочее. Брат высмеивал его выбор, не потому что она была мусульманка, а за ограниченность интеллекта.
Много рассказывал он, как жилось евреям на Украине. Он был родом из Черновцов и знал об отношении к евреям на Украине не понаслышке. В его классе подавляющее большинство было евреев, очень мало русских и украинцев. Но из Черновцов ему пришлось уехать учиться в Томск, потому что почти все города и вузы для евреев в Советском Союзе были закрыты.
Рассказывал о своей первой стычке в Сибири с русским, с которым пришлось однажды ночевать на какой-то квартире. Тот силой согнал его с дивана и заставил залезть под стол, просто потому что он был еврей. Дело дошло до драки.
Но кроме внешних проявлений и памяти о своих еврейских корнях, кроме способностей и талантов, которые тихо умерли за не востребованностью и своеобразного еврейского юмора, он ничем не выделялся, более того, становился гибридом: мусульманским евреем. Его дети в паспортах записали в строке "национальность" – «еврей».
И он этим очень гордился, правда бабушка-мусульманка укоряла, что это он научил своих детей, хотя было понятно, что то был их выбор: он давал им возможность уехать, чем они позднее и воспользовались.
С тех пор все еврейское воспринимаю как свою личную историю, окрашенную в минорную тональность. После его смерти стала читать Библию, потом покрестилась и уже совсем окунулась в еврейскую историю с головой: христианство выросло из иудаизма и не могло не повлиять на него. Особенно это справедливо для православия. Отсюда бесконечные упреки русских язычников в адрес евреев за их «посягательство» на русскую историю и культуру.
Цитируемые сегодня слова Папы Римского Франциска I -«внутри каждого христианина сидит еврей» - воспринимаю как чистую правду. Так оно и есть, если ты действительно христианин.
Есть знаменитые слова Дмитрия Шостаковича: «Я проверяю людей по отношению к евреям». «Для меня евреи стали символом. В них сконцентрировалась вся человеческая беззащитность…»
Слова полны той исторической правды, от которой многие предпочитают сегодня откреститься. А слова русского религиозного философа Владимира Соловьева, жившего во второй половине века девятнадцатого, до сих пор актуальны и будут актуальны, думаю, всегда:
«Иудеи всегда и везде смотрели на христианство и поступали относительно его согласно предписаниям своей религии, по своей вере и по своему закону. Иудеи всегда относились к нам по-иудейски; мы же, христиане, напротив, доселе не научились относиться к иудейству по-христиански. Они никогда не нарушали относительно нас своего религиозного закона, мы же постоянно нарушали и нарушаем относительно них заповеди христианской религии».
Сегодня я знаю еврейскую историю лучше, чем русскую, с которой только сейчас начинаю знакомиться по-настоящему. Люблю еврейскую музыку, еврейский юмор, еврейскую поэзию, библейским стихом просто восхищаюсь.
Этот мой текст своего рода введение в новую рубрику «Еврейская страничка», которая, думаю, многим доставит немало радости от встречи с настоящими талантами и гениями музыки, поэзии и, конечно, неподражаемого еврейского юмора.
Авторский блог
http://sotvori-sebia-sam.ru/evrejskij-vopros/