(продолжение)
Начало см.:
http://www.proza.ru/2013/12/01/1872
10. ШТИРЛИЦ ШЛЁТ ПРИВЕТ МОСКВЕ
Освободив Кэт от опёки Мюллера, так и не дождавшегося ответа Москвы на своё предложение о сотрудничестве с советской разведкой, Штирлиц понимал, что и ему будет теперь нелегко вернуть доверие руководства к пошедшей на сотрудничество с гестапо Кэт. Но ему нужна была связь с Центром, а значит, он должен восстановить это доверие к своей радистке.
Этим вечером он решил связаться с Москвой и изложить руководству разведцентра сложившуюся ситуацию.
– Напрасно, милый. Они не поверят нам, – ответила ему Кэт, выслушав его доводы.
Она внесла в столовую, где расположился за столом Штирлиц, поднос с вином и фруктами. Штирлиц любовался её фигурой, линиями её восхитительного тела. Нужно заметить, что Кэт предпочитала ходить по дому обнажённой, ибо кроме них двоих в нём больше никого не было. К тому же в доме, несмотря на стоящую за окном промозглую берлинскую погоду конца ноября, было тепло. Нанятый Штирлицем истопник Ганс, уволенный из армии по инвалидности, топил котёл, не жалея угля, запасов которого, как сказал ему Штирлиц, им хватит до конца войны.
Вот и сейчас любуясь Кэт, Штирлиц постарался успокоить её:
– У меня есть возможность доказать руководству, что тебе можно доверять, как и прежде. Во-первых, у меня есть резервный шифр, о котором знаю только я. Во-вторых, я в шифрограмме поставлю один из «знаков доверия», чтобы руководство поняло, что мы с тобой работаем не под контролем гестапо.
– Тогда я пойду одеваться, – сказала Кэт.
– Не стоит, – улыбнулся Штирлиц. – Мы будем работать прямо отсюда. Не забывай, что мы остаёмся под личным прикрытием Мюллера.
«Юстас Алексу.
Перешёл на резервный шифр. Вынужден был передать на время радистку группенфюреру Мюллеру, изъявившему желание работать на нас. Он считает, что радистку задержал я и принудил работать на нас. Не получив вашего ответа он согласился за 20 бутылок французского шампанского и 20 бутылок коньяка (обошлись мне в 1000 рейхсмарок) вернуть радистку мне для дальнейшей разработки. Прошу сообщить об этих моих расходах в финчасть Управления и засчитать, как частичное покрытие моей задолженности по партвзносам. Относительно меня у Мюллера, полагаю, подозрений нет».
11. ЗОЩЕНКО – САМЫЙ СМЕШНОЙ ПИСАТЕЛЬ В СССР
На очередном заседании Политбюро Молотов доложил о том, как в Лондоне прошло чествование Черчилля.
– Он был очень рад тому подарку, который ему был вручён от Вашего имени, товарищ Сталин, и просил нашего посла Ивана Михайловича Майского передать вам за него большое спасибо.
– Я могу добавить информацию из конфиденциальных источников, близких к английскому премьер-министру, – проговорил Берия. – Вернувшись после ужина к себе, Черчилль сильно ругался и запустил вашим подарком в своего многолетнего слугу Джона Стилла и выбил ему глаз. Потом он вызвал к себе директора английской разведки и обругал его ослом, а его разведчиков безмозглыми остолопами и пигмеями против русских разведчиков-титанов.
– Это очень хорошая информация, Лаврентий, – сказал Вождь. – Но я хотел бы посоветоваться с вами, товарищи члены Политбюро. Тут мне Лаврентий принёс на всю гитлеровскую верхушку досье, собранные Гиммлером. Кстати, Лаврентий, нужно отметить нашего разведчика за работу. Предлагаю дать ему орден.
– Товарищ Сталин, вы только что дали ему за этот подарок Черчиллю, – напомнил Вождю Берия.
– Да, пожалуй, ты прав. Тогда награди ты его Почётной грамотой.
– Товарищ Сталин, он просит, чтобы мы ему прислали ящик «Московской», а ещё лучше «Столичной» под сургучом. Ему там приходится сейчас потреблять геринговский самогон из фекалиев «Толстый Герман».
– Из фекалиев? – встрепенулся Микоян. – Это не шутка, Лаврентий?
– Во, истинный крест, Анастас! – Берия размашисто перекрестился и сбил локтём на пол прикорнувшего товарища Калинина, сидевшего рядом с ним.
– Осторожней, Лаврентий, разобьёте Михал Иваныча, – сказал Вождь. – Поднимите, Вячеслав Михайлович, «всесоюзного старосту» с пола.
Молотов помог подняться Калинину, так и не уразумевшего, что с ним произошло, и усадил на место. Он только виновато улыбнулся и сказал:
– Извините, заработался.
– Поменьше трахай девочек, Михал Иваныч. Доведут они тебя до Кремлёвской стены, – подал голос Каганович, отрывая глаза от свежего номера американского «Плейбоя» только сегодня доставленного ему самолётом из Вашингтона.
– Уж лучше трахать девочек, чем, как ты, мальчиков, жид, – огрызнулся старый всесоюзный бабник.
Каганович побагровел и рявкнул:
– А ты – драный козёл!
Вождь не вмешивался в их перепалку. Он пододвинул к себе коробку с табаком «Кэпстен», неторопливо набил им трубку, закурил и выпустил клуб дыма. После чего, вроде как бы он не прерывал своей мысли о досье, проговорил:
– Признаюсь, очень занятное чтиво. Неплохо бы их издать, но, конечно, после соответствующей литературной обработки. Вот я и думаю, кому из наших мастеров пера поручить это дело.
– Фадееву, – сказал Маленков. .
Сталин покачал головой.
– Фадееву можно доверить только некрологи писать. Вот когда будем вас хоронить, Жора, тогда мы ему и закажем ваш некролог.
При этих словах Вождя обычно розовое, как у поросёнка, лицо Маленкова сделалось белее мела. Зато Берия радостно улыбнулся: он давно точил зубы на Маланью. Но Сталин, сделав паузу, договорил: – Хотя, я думаю, что это произойдёт не так скоро.
Маленков облегчённо вздохнул и его лицо вновь порозовело. Зато Берия огорчился: ну, не любил он его бабью морду, особенно, когда несли его портреты на демонстрациях.
Сталин же продолжил:
– Это должна быть весёлая книжка, полная сарказма. А кто у нас умеет писать смешно?
Члены Политбюро молча переглянулись, не рискуя высказывать своё мнение.
– Конечно, только писатель Зощенко, – усмехнулся Сталин. – Знаю, вы не очень любите его за ту правду-матку, что он режет напрямую. Но для этой работы лучшей кандидатуры нам не найти. Это самый смешной писатель в СССР. На нём и остановимся. А ты, Лаврентий, подари нашему разведчику что-нибудь достойное от моего имени и с надписью: такому-то от товарища Сталина.
(продолжение следует)
http://www.proza.ru/2014/06/24/414