Так тяжело сосредоточиться, когда ты сидишь в одиночной палате, где нет даже маленькой щели, куда мог бы пройти солнечный свет. Но можно осознать, что все могло пойти иначе. Врачи говорят, что все проблемы людей из-за детских ран, психологических травм, чего-то дурного влияния, сексуального насилия и конечно от родителей. Мои проблемы пошли от всего перечисленного, мой диагноз «Диссоциативное расстройство идентичности» оно еще известно как «раздвоение личности». Проблема в том, что я не один в этой комнате, но и поговорить с этим «Эго» я не могу. Я не понимаю, почему меня заперли в этой темной, маленькой комнате, где я ничего не вижу и не слышу. Я, наверное, очень плохой человек, раз приняли такие жесткие меры наказания. Порой я отрубаюсь и не понимаю что произошло, но чувствую, что адски болит тело. Я не знаю, сколько я здесь и сколько меня тут еще продержат, но я точно знаю, что мне нужно добраться до этого «Эго» чего бы мне этого не стоило.
Глава 1
Ночью шел сильный ливень, настолько сильный, что не видно было ничего в радиусе метра. В эту ночь родился я. В старой, почти разваленной деревне Тайнехэм, расположенной на Юго-западе Англии, в Великобритании. В этой заброшенной деревне и жила моя семья. Вильям - мой отец, был священником этой деревни по этому, его все знали и почитали. Эмили, моя мать, была обычной сельской женщиной, попросту домохозяйкой, держала скот, растила детей и слушала во всем своего мужа. Я был вторым ребенком в семье, первым был мой брат Маркус, он старше меня на 4 года. Мать моя рожала меня в сарае на заднем дворе, среди скота, на сене. Сестра моей матери, Лора помогала появиться мне на свет, но роды были настолько тяжелыми, что моя мама потеряла очень много крови. Отец стоял неподалеку от матери и читал «Отче наш».
¬¬— Что ты стоишь? Помоги.— строго сказала Лора Вильяму.
— Не мужское это дело, помогать бабе, принимать роды, я лучше помолюсь на улице, чтобы не мешать тебе. — уверено сказал Вильям.
После этих слов Вильям развернулся, и вышел из сарая, с силой захлопнул за собой дверь. Лора взяла тугую веревку, которой привязывают коров на бойне, чтоб они не убегали, и привязала руки моей матери к дощечкам, которые отошли от сарая, чтоб та не брыкалась и не ложилась на бок.
— Тужься, тужься, у тебя получиться, ты должна родить этого ребенка, ты сильная. — С небольшим оптимизмом возразила Лора.
— Да пропади все пропадом, пусть сдохнет этот ребенок, я не хочу его, он не желанный. — Проорала сквозь боль и слезы Эмили.
— Не говори так, ты любишь этого ребенка, ты носила его под своим сердцем. — Настойчиво сказала Лора.
Лора положила под Эмили найденные рваные тряпки, поставила рядом тазик с теплой водой, пошире раздвинула ноги женщины и, увидев торчащую головку, аккуратно потянула ее на себя. Этим движением, она разорвала Эмили влагалище, от боли крики усилились еще сильнее. Лора вытащила меня из матери, облегчив ей мучения в родах. Ополоснув меня в тазике, и обернув в рваные тряпки, положила на грудь к новоиспеченной маме. Мать смотрела на меня как на уродливого щенка и с отвращением держала на своей груди. Услышав, что затихли вопли и слезы, в сарай, перекрестившись, вошел отец.
— Поздравляю, родился мальчик. — Запыханно сказала Лора.
Вильям подошел ближе к жене и с интересом заглянул под тряпки.
— Аллен, его будут звать Аллен. — Гордо произнес Вильям и посмотрел на Лору.
Лора с улыбкой посмотрела на Вильяма и по ее щеке покатилась слеза.