В который раз я смотрю репортаж с Байконура. Уходит очередная экспедиция к МКС. Все, как обычно. Стоит себе ракета, обратный отсчет, пусковые команды и яростный проблеск пламени. И вот, громада ракеты, опираясь на столб ревущего огня медленно идет в небо...Обыватель скажет, ну и что? Привыкли, я понимаю. Для меня старт ракеты наполненн необычайной поэзией. Это романтика дальних дорог, это романтика полета, это..., это первая любовь.
Все началось с похода в кинотеатр. В один из дней, бабушка повела меня на новый фильм. В большом зале померк свет и ...
Возвышенная, зовущая музыка, космодром, с высоты птичьего полета. "Укрощение Огня". Нынешнему зрителю, фильм покажется наивным, я же , буквально растворился в разворачивающемся сюжете. Там было все, и рождение идеи, и тяжелый путь к воплощению, и война, и ракеты, и море огня...
А еще было неуемное желание творить. Была гордость и осознание достигнутого, и стремление к грядущему. Это было откровение, я раза три бегал в кино и смотрел снова и снова, я хотел быть современником и участником этих событий. Я хотел быть творцом такой техники.
Да, мы хотели творить и создавать, страшно подумать, восьмилетний мальчик и ракета. Но, очень уж хотелось. Ни Папа , ни Мама не смогли ответить на кучу моих вопросов, только Бабушка дала хороший совет,- Иди в библиотеку.
В детской библиотеке увы, ничего подходящего не оказалось, кроме одной весьма наивной книжки "Ключ на старт", из которой удалось почерпнуть основные знания о ракетах. Этого было мало, я хотел знать, как ее построить.
Я с Бабулей пошел во взрослую библиотеку. Ничего, я просматривал полку за полкой, фантастика, мемуары, альбомы, но самого главного не было. Вопрос оставался открытым, как?
Наконец, с самой дальней, запыленной полки я извлек изрядно потрепанную книгу. Название гласило, " Жидкостный ракетный двигатель". Автора я не помню, какой-то англичанин в 1949 году написал почти учебник, с теорией, обзором конструкций и составами топлива. В книге была масса непонятностей, графиков, формул. Я хотел было поставить ее на место, но Бабушка, заинтересовалась и решила ее взять.
Бабуля, святой человек. Великолепный инженер, она объясняла непонятности, фактически мы читали вдвоем. Более загадочной книги я не знаю, как она попала в простую библиотеку, не понятно. Но тогда, она показалась руководством к действию.
Я заболел ЖРД. В моих школьных тетрадях плодились проекты и схемы, которые я чертил на скучных уроках музыки или рисования.
Я получал выволочки от учителей, Мама сердилась, а Бабушка с интересом разглядывала мои каракули.
Наконец она сказала, что так ничего не получится. Все твои размышления разрознены, в одной тетрадке одно, в другой другое, возьми толстую тетрадь и записывай и черти там, сказала Бабушка. Совет был дельный, наконец удалось, что-то систематизировать.
Прошла осень, в начале зимы я приболел. Сидел дома с Бабушкой и с головой погрузился в поектирование ЖРД. Моим главным консультантом была конечно Бабуля. Мы выбирали компоненты топлива, рассчитывали камеру сгорания, определялись с тепловыми потоками. Бывало котлеты на кухне горят, а мы спорим о проходных сечениях форсуночной головки. Смешно конечно, восемь лет и постулаты термодинамики, но я продирался сквозь тернии познания, ведомый страшным желанием творить. Ах, как хотелось свершить это, пусть очень простой, пусть всего на 10 секунд работы, но свой.
Из сегодняшнего дня я смотрю на себя в детстве и даже завидую, все казалось таким простым. Я не был отягощенн рамками специальных знаний и поэтому свободен в выборе. Я легко фантазировал и чертил свои фантазии, которые рассыпались в прах, под инженерной критикой Бабули, но я не огорчался, а начинал снова и снова. Как это легко в детстве.
Да, это была игра, игра в генерального конструктора, но она подкреплялась постепенно полученными знаниями, кроме того я занимался в авиамодельном кружке, где учился работать не только головой, но и руками, учился воплощать идеи в реальные изделия.
К началу весны, проект был готов. Все выглядело весьма правдоподобно, жидкостный ракетный двигатель на самовоспламеняющихся компонентах, азотной кислоте - окислителе и скипидаре - топливе. Простая вытеснительная система подачи компонентов, под давлением 10 атмосфер, камера с проточными стенками, для охлаждения, тяга расчетная 50 килограмм, время работы 10 секунд. Были начерчены эскизы чертежей и частично деталировка.
Я с гордостью потащил свой поект в кружок, желая воплотить в металл. У моего руководителя, инженера авиационного двигателестроительного завода, глаза полезли на лоб от удивления.
--- Ты где этого набрался?
Я объяснил и добавил, что мне помогала бабушка. Сергей Николаевич листал мою тетрадь, постепенно вникая в содержимое. Он все внимательнее и внимательнее читал мои труды.
--- Друг мой, Витя, не будем мы этого делать.
---Мы обязательно взорвемся, понимаешь. Не сможем мы сделать на нужном уровне, а вообще молодец. Ну и бабуля у тебя....
Я испытал некое чувство гордости за свою бабушку. Сергей Николаевич доходчиво объяснил невозможность изготовления такого двигателя, но не убедил.
Иногда очень трудно осознать невозможность, особенно в детстве, особенно, когда проект выстраданн тобой.
Итог был таков, помогать не хотят, буду делать сам.
Первая трудность камера сгорания, из чего делать. Выточить незаметно не удастся, да и токарь я аховый. Значит искать что-то похожее. Ух и шурупят мозги в детстве, ведь нашел, нержавеющий маленький термос, сказка. Нержавеющий, кислоты не боится, проточная часть есть, зазор между стенок, правда критическое сечение немного больше расчетного, ну и пусть, тяга меньше будет. Фланцы приварить для форсунок и дело в шляпе.
Изготовление форсуночной головки потребовало неимоверных трудов. Я начал ее делать в кружке, выдавая за деталь стиральной машины. Профессионалы отлично знают, как точится нержавейка. Ломались резцы, изделия мялись, выходили никудышними. Не хватало опыта, знаний и Сергей Николаевич, подумав, забрал чертежи на завод. Это был прорыв, в один из дней мои руководитель вынул из портфеля изумительные детали.
Много лет спустя, он со смехом сказал, что отлично знал назначение изделия, но гасить творческий порыв не решился, в тайне надеясь, что до огневых испытаний не дойдет. Я благодарен ему, он поддержал в момент, когда могло наступить разочарование и неуверенность в себе. И уже в открытую, я попросил приварить на заводе форсуночную головку к термосу. Камера сгорания была готова.
Наступило лето, я уехал на дачу, прихватив изделие с собой.
Переступив порог дачи, я оказался в своеобразной изоляции, кружка рядом нет, Бабушка занята по хозяйству, мои работы остановились.
В один из дней я познакомился с местным парнишкой. Юрка, деловой, как электро-веник, выслушав мою лекцию о ракетном двигателе, осмотрев на чердаке камеру сгорания, первым делом спросил,
---Для чего это?
---Ну, можно запустить ракету....
Юрку, ракета не интересовала, вот если приладить на велосипед и прокатиться с ветерком.
Я живо представил, как с грохотом, оставляя за собой огненный шлейф, я несусь на ракетном велосипеде по улице. Договор с дьяволом был подписан.
Мое КБ продолжило работу на чердаке. Предстояло мои "Орленок" оснастить ракетным двигателем.
Из старого огнетушителя сделали бак для скипидара, порыскав по окрестным свалкам металлолома отыскали нержавеющую емкость для кислоты.
Все выходило прекрасно. Юрка взял на себя обязанности снабженца, нержавеющие трубки из "механки", штуцера от тракторов, болты, гайки. Он умел достать все.
Машина постепенно вырисовывалась, на переднем подкосе рамы, разместились топливные баки, на багажник двумя хомутами закрепили камеру сгорания, аккумулятор давления- углекислотный огнетушитель, разместили под сиденьем.
В один из вечеров мы выкатили агрегат для предварительных испытаний. Юрка взгромоздился в седло и сделал пару кругов у дома.
---Крутить педали не удобно, баки мешают.
---А зачем крутить, он сам пойдет. Десять секунд потерпеть можно.
Предстояли холодные испытания двигателя. Скипидар и засоленная до плотности кислоты вода, должны были под давлением поступать в камеру.
Заправили баки, подали давление и началось, тут течет, там шипит, но форсунки работали отлично, мелко распыляя компоненты.
Неделю возились с герметичностью и даже достигли оной, на воде и скипидаре все работало штатно.
С топливом проблем не было, скипидар можно было доставать в любом количестве, а вот с окислителем.... В дальнем углу сарая стояла огромная бутыль с концентрированной азотной кислотой, отец когда-то занимался бронзовой скульптурой и пользовался кислотой для нанесения благородной патины на бронзу. Мне строго настрого запрещалось даже приближаться к ней.
Преступив все запреты, я отлил немного для испытания компонентов. Мы с Юркой осторожно неся склянки удалились на пустырь. Налили немного скипидара в консервную банку и из флакона привязанного к длинной палке добавили кислоты. Жидкость побурела и вдруг с хлопком взлетел шар огня.
---Работает...
Весь день мы обсуждали предстоящие испытания. Юрка настаивал, что поедет первым, я говорил, что надо испытать в беспилотном варианте. Я отлично понимал, что взорваться может. Уговорить Юрку удалось только пообещав, что в случае успеха испытаний, он поедет первый.
Нечего и думать провести испытания в присутствии родителей, они задали бы трепку за одну мысль о приближении к бутыли с кислотой. Нужно было ждать.
Сначала в Москву съездила Бабушка, по ее возвращению, в Москву собрались родители, это был шанс...
В теплый, солнечный день, мы выкатили аппарат на пустырь и крепко примотали проволокой к одиноко стоящему столбику, от пусковых кранов протянули длинную веревку метров на двадцать.
Бабушка копалась в огороде не подозревая о наших действиях. С огромным трудом мы вытащили из сарая бутыль с кислотой и доволокли до места испытаний.
Аккуратно заправили скипидар, затем пришла очередь кислоты. Пыхтя от натуги приподняли бутыль и залили кислоту в бак.Закрутили горловины и потащили бутыль на место.
Момент испытаний настал. Отошли к концам веревок, залегли. Потянув за одну, я открыл кран наддува. У велика, что то крякнуло и стихло. Пора....
После секундного колебания, А...Будь, что будет дернул веревку пусковых кранов.
Из сопла на секунду показался буроватый дымок, выскочило остроконечное красное пламя, удлинилось слегка, раздался весьма громкий свист и тут...
Оглушительный хлопок, резкий удар воздуха. Дальше, как в замедленном кино, ошметки камеры крутясь пролетают в сторону леса, из оборванных трубопроводов хлещут компоненты и тут же воспламеняются, взлетает шар огня, сгущаясь в бурое облако, которое медленно поплыло к березнячку на окраине пустыря.
Мы вскочили и бросились к дому. У забора отдышавшись оглянулись. На месте испытаний висело бурое облако весьма неприятного вида.
Из калитки выбежала Бабушка.
----Целы?
Мы смущенно развели руками. Бабушка влепила мне полновесную затрещину.
---Ба, за что?
---За то, что на испытания не пригласил. Балбес.
Бабушка уже овладела собой и помчалась за лейкой. Наполнив ее раствором соды, надев фартук стала поливать останки велосипеда, нейтрализовывая разлившуюся кислоту.
Мы подошли ближе, в луже пузырящейся воды скорчились останки велика, воняло гадостно.
----Что встали? Бегом за водой и соду захватите на веранде. Испытатели...
Мы помчались к дому.
Попало мне вечером по первое число, не столько за погибший велик, не столько за испытания, сколько за работу с кислотой без средств зашиты.
--- Ну одень ты фартук резиновый, одень перчатки, очки, ведь до костей бы съело, балбес ты этакий.
Я сопел, краснел и молчал, Бабушка права, не поспоришь.
А еще досталось через пару дней, березнячок, куда уплыло облако от взрыва, пожелтел и сбросил листья. Бабушка ругалась отчаянно, она любила там собирать подберезовики, порывалась было отлупить, да я сбежал вовремя и до ночи не показывался.
Прошло детство, а та тетрадь сохранилась, я листаю ее и красным карандашом отмечаю ошибки и неточности. С высоты нынешних знаний я понимаю, он должен был взорваться, просто обязан. А что если, снова попробовать, ведь должен заработать, черт его возьми...