Дома умирала бабушка. Умирала тяжело, мучительно. Рак изъедал ее источенное болезнью тело изнутри. Мама часто и тихо плакала на кухне от своего бессилия:
- Господи! – взывала она к тому, кто, казалось, только один и мог помочь, - за что же ты ее так наказываешь? Ведь у нее и жизнь была не легче.
И, тяжело вздыхая, сама себе отвечала:
- Наверное, сама себе смерть накликала.
Что и говорить, последние годы бабушка, чуть не каждый новый день встречала, горько сетуя:
- Господи, и когда только ты приберешь меня к себе? Зажилась я на этом свете. Никак смертушка моя не идет. Видать, заблудилась где-то…
А на мамино возмущение, объясняла:
- Устала я, дочка. Сама измучилась, и вас мучаю.
- Ну, чем ты нас измучила? – пыталась урезонить ее мама.
- Так ведь помощи от меня никакой нет, – не сдавалась бабушка.
- И без тебя помощников хватает. Ты за свои 85 уже все свои дела переделала. Хоть теперь-то отдохни. Не гневи Бога, мама. Тебе теперь только жить да радоваться.
- И чего мне за жизнь цепляться? Нажилась вволю, - не унималась бабушка. – Только небо зря копчу, да у вас под ногами путаюсь.
- Что ты такое говоришь, мама? – возмущалась моя мама. – Что значит «путаюсь под ногами»? Разве мы тебя чем-нибудь обидели?
- Да вы-то не обижаете. Я сама на жизнь свою обижаюсь, - оправдывалась бабушка. - Что это за жизнь такая - делать ничего не даете. Только ешь, да спи. Разве ж это жизнь? Грош цена такой жизни. Ведь человек жив только заботами. Вот дома-то меня петушок спозаранок поднимет: «Вставай, мол, матушка, курочек кормить пора»! А там и Катьку с кроликом надо обиходить, да кошку с собакой. И за огородом присмотреть. Так целый день и кружишься. Время оно пулей и пролетает. А тут день тянется, словно год целый проживаешь…
Пять лет назад бабушку, наконец, уговорили переехать в город. Наконец – потому, что уговаривали давно, но безуспешно. Никак она не хотела бросать свое немудреное хозяйство: козу Катьку, трех курочек, да пухового кролика, которого она завела, чтобы вязать правнукам носочки. И нам каждую весну и осень приходилось ездить за тридевять земель, чтобы сначала вскопать и засадить огород, а осенью - собрать урожай. И каждый год бабушка радовалась урожаю, как ребенок новой игрушке, что нам не надо будет покупать картошку, морковку и капусту. А мама только смеялась:
- Золотая картошка у нас получается! Да она нам в три раза дешевле обошлась бы, если бы на рынке купили. И никаких заморочек.
- Так ведь это же своя, с родной землицы, без всякой химии, - спорила с ней бабушка. – Ты глянь, какая красавица уродилась! Разве ж в магазине такую купишь?
Переехать в город «помогла» смерть ее соседки по вымирающей деревне. Они сызмальства жили рядом, вместе встречали юность, влюблялись, выходили замуж, провожали мужей на фронт, растили детей… А после ее смерти не с кем стало бабушке коротать долгие зимние вечера. А может быть, испугалась, что придется умирать, как и ее подруге - вдали от детей и внуков.
Но и в городе с первого дня жизнь была ей не в радость. Все здесь ей было никудышно: и голуби не такие, и кошки бесстыжие - у них в деревне они не по столам лазали, а мышей ловили. И лето слишком жаркое, и снега мало – вся земля засохнет. И дождь на дождь не похож, так, еле брызнул, даже пылищу не прибил. А уж продукты из магазинов – сплошная отрава, она бы в деревне и есть бы такого не стала. Мы только сочувственно усмехались на все ее причуды. А что? Попробуйте пересадить старое дерево на новое место, что из этого получится? Ничего хорошего, уверяю вас. Засохнет дерево. А если не засохнет, то несколько лет будет болеть, приживаясь. И смерть свою бабушка ежедневно призывала потому, что не могла найти применения своим натруженным рукам, а сидеть без дела за долгую и тяжелую жизнь не привыкла. Все могла в этой жизни: и шить, и вязать, и землю копать, только вот отдыхать не научилась. Вот и маялась душой, видя, что в ее помощи и заботе никто не нуждается. Никак не хотела мириться с тем, что пришло время, когда уже дети и внуки должны заботиться о ней.
И вот теперь она умирала. Обезболивающие уколы, которые мама делала сама, уже помогали плохо. Приходилось вызывать Скорую помощь. В один из таких дней, когда боль атаковала с особенной силой, бабушка попросила маму:
- Таня, вызови Скорую. Что-то мне совсем худо.
- Да вызвала уже, мама. Сейчас приедут.
Прошло минут десять, Скорой все не было.
- Таня, ты меня, наверное, обманываешь? – измученным голосом вдруг спросила бабушка.
- в чем? – удивилась мама.
- Ты, наверное, не вызывала Скорую. Ведь так и умереть недолго, а хочется еще пожить. Хоть бы один лишний денек…