Звонок раздался неожиданно и так же неожиданно оборвался. Будто не договорил чего-то. Леся взглянула на часы: для Влада слишком рано. Значит, опять он. Вытерла руки и неторопливо пошла открывать.
Стоял, прислонившись к дверному косяку, неулыбчиво глядя серыми глазами.
Ну зачем опять? - мелькнуло в голове у Леси. - Зачем? Ведь всё давно уже обговорили. И закончили.
- Ну, входи...
Проскользнул в дверь, прошелестел кожаной курткой, отодвинул снятые ботинки. Глянул в глаза вопросительно: куда?
- Проходи в кухню.
Чуть поник плечами: в комнату не позвала. На кухне сразу присел на любимое место - у стены, спиной к окну, лицом к двери. Сидел напряжённо, руки под столом, скорее всего, сцеплены в замок - обычный жест, когда неспокоен.
А у него всё тот же одеколон. Тот же лёгкий, волнующий запах.
- Пиво будешь?
Кивнул утвердительно. Взял бутылку, но не отпил, поставил немного в стороне.
Леся села напротив, разглядывая гостя. Почти не изменился - и в тоже время стал каким-то другим. Сеточки морщин вокруг глаз - или они были и раньше? - усталый взгляд и неестесственно длинные ресницы. И как это я раньше не замечала, что у него такие длинные ресницы?
Молчание становилось тяжёлым и почти осязаемо давило на виски.
- Ну как ты вообще? - решилась заговорить.
Усмехнулся чуть с горечью, переводя взгляд то на её глаза, то на губы. А вот в вырез платья не смотрел – в этом смысле всегда был застенчив. Пока горит свет – только в глаза…
Кстати, когда-то это было его любимое платье.
Леся небрежно сбила пепел в маленькую хрустальную вазочку и несколько раз коротко затянулась. Серые глаза следили за каждым её движением, и она призналась себе, это ей это по-прежнему приятно.
- Ну, как твоя работа, как мама?
На виске у гостя запульсировала синяя жилка. Ну что ты несёшь, что ты несёшь. Какая мама, какая работа. Посмотри на него. Он же до сих пор живёт только твоими фотографиями. Фотографиями да тем шарфиком, который ты забыла в день, когда ушла.
- Я, пожалуй, сварю кофе. Тебе сделать?
Снова кивнул утвердительно. Леся встала и поставила джезву на плиту. Ну откуда, откуда у него такие длинные ресницы. Стрелами в душу.
Подождала, пока пенка подойдёт дважды, и аккуратно разлила кофе по чашкам. Гостю с сахаром (ровно полторы ложки), себе без ничего. Красиво разложила на тарелочке печенье - вчера как раз испекла его любимое. Поставила на середину стола. Села, раскурила ещё одну сигарету.
За окном по-немногу темнело. Казалось, кто-то медленно выключал солнце. Гость молчал, не отрывая взгляда. Сначала глаза, потом губы, потом снова глаза. Словно замыкая круг.
Громко хлопнула входная дверь и они оба непроизвольно вздрогнули. Это Влад, наконец-то! Леся весело вылетела в коридор, уткнулась в гладкий холод куртки, в знакомый запах, поцеловала чуть горьковатые губы и, почему-то немного нервничая, с преувеличенной сердечностью произнесла: Влад, там у нас гости... Этот... про которого я тебе говорила... Он без предупреждения зашёл...
Влад спокойно посмотрел в открытую кухонную дверь, затем так же спокойно - на чужие ботинки, но что-то было в его глазах, от чего Лесино сердце ухнуло куда-то вниз, оставив в груди пустоту и странное ощущение потери. Затем Влад неторопливо разделся и вошёл в кухню. С гостем не поздоровался, даже не взглянул в его сторону. Влад был очень вежливым человеком. Леся скользнула следом, суетливо отодвинула стул. Что же сейчас делать? Что-то нужно сказать...
Знакомься, это Влад - произнесла Леся чуть дрожащим голосом. - А это... это... в общем, мой бывший парень.
Почему-то она не решилась назвать гостя по имени. Ей было трудно смотреть в эти глаза, которые сейчас состояли, казалось, только из одних ресниц. Влад молчал, сжимая и разжимая кулаки, его зрачки стали огромными, и в них плескалось что-то неуловимое, непривычное. Что это было - гнев, ревность, боль - она не могла точно определить. Леся автоматически прикурила ещё одну сигарету. Звук щёлкнувшей зажигалки прозвучал в тишине, как выстрел.
Мысли у Леси метались. Влад, любимый! Ну что с тобой? Да, я не сразу тебя нашла, прости, я искала и я ошибалась, но сейчас мы вместе, и я счастлива, и ты счастлив, так почему же у тебя такой взгляд, как будто я тебя предала, ведь ты же веришь мне, знаешь меня, каждую клеточку моей души, так почему же?..
И этот, который напротив, зачем он снова так на неё смотрит, почему не встанет и не уйдёт, прямо сейчас, тихо и молча, как он умел уходить - из её квартиры и из её жизни, и почему он не подстрижёт, в конце концов, эти свои невозможные ресницы...
Она почувствовала, что Влад забирает сигарету из её пальцев. Ошарашенно следила, как он делает несколько глубоких затяжек, а потом долго и неумело тушит окурок в хрустальной вазочке. Влад никогда не курил.
А затем он устало и как-то обречённо произнёс: Леся, кроме нас двоих здесь больше никого н е т.
Некоторое время она растерянно смотрела на Влада, а затем долго и непонимающе - на бутылку пива и ещё дымящуюся чашку кофе перед пустым стулом.
(Как это нет? А когда же он ушёл?..)
- Похоже, настало время взглянуть правде в глаза, - продолжал Влад. (А как же бьющаяся синяя жилка, запах одеколона, ресницы?..) - Мы с тобой вместе три года. И все три года ты искренне старалась поверить, что ты меня действительно любишь. Тебе это удалось. А мне - нет.
Да, ты всегда была верной подругой, хорошей хозяйкой и потрясающей любовницей - женщиной моей мечты. Иногда, по ночам, глядя на тебя в лунном свете, я представлял, как нам было бы хорошо вдвоём.
Вот только все эти годы мы жили с тобой не вдвоём, а втроём. Потому что рядом всё время был он. Он сидел рядом с нами в кино, лежал между нами в постели, он отражался в твоих глазах, когда в них заглядывал я.
Ты ведь даже не вспомнила, какой сегодня день. День нашего знакомства – годовщина! Я заказал нам столик в ресторане, а у меня в кармане лежит подарок - тоненький золотой ободок. А ты уже неделю ждёшь меня с работы в е г о любимом платье. Ты снова испекла е г о любимое печенье. И сейчас сидишь перед пустым стулом и чашкой кофе, сваренном для него - и разговариваешь с ним. С н и м!
А на самом деле его здесь н е т!
Голос Влада сорвался и он задохнулся. Леся сидела в оцепенении. Три года назад ради этого человека она сожгла за собой все мосты и с тех пор ни разу не обернулась назад и не пожалела об этом.
Она перевела взгляд на своё платье, потом на тарелочку с печеньем. На пустой стул и две нетронутые чашки кофе. На хрустальную вазочку - пушистый пепел лежал в электрических искрах. И затем на Влада - будто замыкая круг.
И вдруг поняла, что последний мост оказался из нержавеющей стали.
Прости, Влад, - сказала Леся, вставая, и у неё стало светло на душе, а притяжение земли постепенно становилось меньше, - прости, но это т е б я здесь нет.
Торопливо прикрытая дверь и лестница в вечерний город. Тёплый весенний ветер шалил с деревьями и как будто раздувал в небесах паруса. Мелькали витрины, светофоры, перекрёстки, и когда Леся увидела знакомый дом и светящееся окно на втором этаже, она вдруг поняла, что Бог есть и что он добрый.
Нажала звонок и ждала, прислонившись к дверному косяку, пока не прошли века и не открылась дверь, и не вспыхнули на весь мир серые глаза, и - вот они, сеточки морщин, чуть усталый - нет, скорее уверенный взгляд, нежные губы, родной запах...
Когда у обоих, наконец, нашлись силы ненадолго разжать объятья, Леся откинула голову и долго всматривалась в лицо того, кого она когда-то, как казалось, навсегда, оставила на том берегу, а затем снова уткнулась в мягкую шею (всё тот же одеколон!) и счастливо прошептала: А всё-таки ресницы у тебя немного короче...