На столике в купе бутылка водки
нехитрый закусон собой вершит.
- "Эх, проводница, знаешь, тяжко в глотке
застрял ком стылый, до сих пор першит.
Я из Москвы, а друг живёт в Одессе -
такой у нас случился мезальянс.
В толк не возьму - ну чьи же интересы
сложились в кукиш, встали против нас?
Давай плеснём в стаканчик грамм сто зелья
и хлебушком накроем? Помолчим.
Я дружбу помяну. Не до веселья,
коль душу давят мысли-кирпичи.
Эх, проводница! Всё ты понимаешь.
Вот и тебе не спится по ночам.
Одесса стонет в самом страшном мае.
Теперь я не смогу быть счастлив там.
Теперь без спроса не завалишь в гости
с бутылочкой грузинского вина.
И друг не тот, и в мире столько злости,
а тут весну испортила война.
И сдвинулись умы, всем стало тесно.
Цвет белых яблонь дымом омрачён.
Эх, проводница, стало мне известно,
что друг мой записался в батальон."
Повисла тишина. На стыках рельсы
тревожно километрами звенят.
Я навсегда уехал из Одессы.
Там больше нету друга у меня.
* * *