Голлем

Евгений Галайда Майк Энслин
Вот уже прошло пару месяцев с последнего дела,  которое записано у меня как « Убийство в церкви». Меня после его окончания, мучил вопрос : « А что тот  маленький дикарь делал, в той церкви?».  Но потом понял, что это липовое дело искать иглу в стоге сена, и решил,  что его просто приютил священник, которого впоследствии убили.
Сейчас, одиннадцать часов вечера, и мне хотелось бы вздремнуть, часок другой. Хотя я  всегда выделял время, чтобы посмотреть на Люси, свою милую Люси, которая для меня, как атом для молекулы. Но меня что-то сейчас тянуло на сон и я, я упал просто повалился на пол, как человек, который умирает, и вдыхает в себя воздух, все сильнее, и сильнее, но вместе с тем тяжело его выдыхая, и вот когда наступает последний удар, тот самый удар, ты уже знаешь что это конец. Но у меня было совсем не так, я оказался в Аду, в мире Лавкрафта и По, тут резали живых матерей просящих пощады, беременные женщины страдали от боли когда какой-нибудь извращенец, вставлял свое волосатое чудовище, и мне слышались крики, ужасные крики. Этот страшный сон ни кончится, ни когда, этот Ад создал Голлем, то самое чудище с головой гоблина из комиксов. Я все шел, шел этими кругами, кольца сжимались , делая изгиб и  я падаю вниз. Вниз к последнему кольцу, в котором лежала она. Люси лежала розтерзана в клочья, были видны пятна крови на полу, ОН стоял возле  нее, и все резал ее на куски. Боже до чего мне хотелось прикончить это страшное существо. Но мне хотелось только одного, что бы зазвенел этот чертов будильник, мне нужно было лишь дождаться, я мог потерпеть все это, но только зазвени. Как только Голлем дошел до головы, и начинал медленно резать шею, то я уже не мог терпеть. У меня начался приступ, агония, и смерть. Но смерть в том мире, будильник зазвенел, и все было как прежде, правда,  я уже не был на полу, а рядом на кровати возле нее.
Но меня не покидало чувство, то мы еще встретимся с Голлемом, только не во сне, а на яву. Каждый из нас даст бой своему врагу, по его ранам, тяжелым ранам испытанным многолетними терзаниями, и страданиями.