Глава 2. ИДУЩИЙ ПО КРАЮ
Антон закрыл дверь в свою комнату, обнял Еву за плечо, потянул к себе.
- Кстати, у меня мама потрясно готовит! Ну, чем мы займемся до обеда? – он хотел ее поцеловать, но она выскользнула из-под его руки и подошла к окну.
- А у тебя есть фотки?
- Там нет ничего достойного. Ты же понимаешь – я не фотогеничен.
- О! А это что? – Ева с любопытством осматривала медали и кубки на стеллаже.
- Да, ерунда всякая, – усмехнулся Антон.
- Подожди, так ты что, спортсмен? – она посмотрела на него так удивленно, что он невольно фыркнул.
- Есть немного. Но это так, для себя.
- И какой вид спорта?
- Неважно.
- А мне интересно все, что тебя касается.
- Правда? – он все-таки обнял ее. – Я занимаюсь… ну скажем, борьбой. С детства.
- Ты полон сюрпризов, – в ее взгляде что-то такое, отчего у Антона сладко сжалось сердце.
- Я примитивен, как амеба.
- Не льсти амебе, – улыбнулась Ева и обвила его шею руками. – Ты – самый лучший мужчина на свете!
Они долго целовались, и Антон с трудом сдерживал себя, чтобы тут же не взять ее. «Ты для меня как наркотик!» – как-то признался он Еве.
- А, может, мы в ожидании обеда… порадуем немножко друг друга? – он посмотрел на нее хитро, и она смутилась.
- А если твои родители зайдут? Нет уж, давай перенесем наши игры на вечер.
- Думаешь, я до того времени не наброшусь на тебя?
- Думаю.
- А зря.
Его руки сильны и настойчивы, губы жадны и жарки. Ее уроки пошли ему на пользу. Даже она не могла ему противостоять. Ведь не хотела же сейчас секса, но он пробудил в ней желание, и Ева задрала футболку, чтобы он мог ласкать ее грудь.
- А я думала, что спортсмены редко занимаются сексом, – чуть позже, отдышавшись, тихо сказала она.
- Не знаю, не изучал данный вопрос, – усмехнулся он.
- Ты изменился, – Ева посмотрела ему в глаза – серые, как вода в озере по осени, и такие же глубокие, завораживающие.
- Но ты же сама этого хотела. Или нет?
- Хотела. Разве ты не научился пользоваться своей мужской силой? – она прикусила ему мочку уха, и он рассмеялся.
- С твоей помощью я много чему научился.
Когда в дверь робко постучала Марина Сергеевна, они чинно сидели на диване и разглядывали фотоальбом.
- Ребятки, обед готов. Мойте руки и за стол.
- Ну, готовься, сейчас тебе устроят допрос по всем статьям, – Антон поцеловал ее в висок.
- Они же родители, имеют право знать, с кем уже полгода живет их сын, – улыбнулась Ева.
- Наверно, – согласился он и повел ее в гостиную, где за накрытым столом их ждали родители Антона.
Обед проходил спокойно и даже, пожалуй, весело. Если бы только не встревоженные глаза матери. Антон иногда замечал, как чуть сжимает она губы, как взгляд настороженно скользит на руки Евы и поднимается обратно. Та делала вид, что не замечает, щебетала, рассказывала забавные истории.
- Ева, а вы в Питере живете? – Николай Альбертович не мог оторвать от нее взгляда, так она была хороша.
- Да, я здесь родилась и выросла. Правда, несколько лет работала в Германии.
- Неужели? – Марина Сергеевна всплеснула руками. – И где же вы жили?
- Во Франкфурте. Думала, на год съезжу, а, вот, задержалась там надолго.
- И давно вернулись?
- В конце осени.
- Работаете?
- Да, менеджером по рекламе.
- А родители ваши где?
- Папа с мамой живут в Москве. Несколько лет назад папа возглавил филиал компании да так там и остался. Говорит, Москва – это тот город, где можно жить стремительно.
- Надо же! – Марина Сергеевна покачала головой. – А я, вот, никогда бы не решилась уехать из Питера.
- Питер – особенный город. Германия – хорошая страна, и мне там понравилось, но она чужая. Знаете, я столько раз слышала слово «ностальгия», а что это такое поняла только там. Идешь по улице и сравниваешь – а вот у нас это не так, река шире, небо выше, и даже деревья шумят по-другому.
- Вы правы! – покивал Николай Альбертович. – Я бывал за границей в командировках. Все-таки лучше родных мест нет ничего.
Антон посмеивался про себя, пару раз вставил острое словцо, но поймал удивленный взгляд матери и сдался. Такие баталии не для него!
- Так Антоша у вас живет? – Марина Сергеевна явно хотела спросить что-то другое, но, видимо, в последний момент передумала. Антону показалось, что части невысказанных слов посыпались крошками в тарелку.
- Да.
- А готовите вы сами?
- Мама, – встрял Антон, – Ева прекрасно готовит. Не хуже тебя, между прочим.
- Ой, я, правда, люблю готовить, – скромно улыбнулась Ева, и Марина Сергеевна окончательно поняла: эта девушка – тропинка, которая приведет ее сына к обрыву.
- А по вечерам мы занимаемся немецким, – усмехнулся Антон, подмигнул Еве и сжал под столом ее коленку. – У меня на работе командировка снова намечается в Лейпциг, вот, решил подтянуть.
- Да-да! Практика – это великолепно! – согласился Николай Альбертович. – Правда, Мариша?
- Разумеется, – та спокойно посмотрела на мужа, но ее пальцы побарабанили по столу, и он удивленно поднял брови.
- Я из Германии много языковых материалов привезла, и мы с Антоном каждый вечер практикуемся.
* * * * *
Каждый вечер в квартире Евы творился шальной беспредел. Девчонки сменяли одна другую, и Антон потерял им счет. Блондинки, брюнетки, шатенки, худенькие, полненькие – они мелькали перед ним калейдоскопом эротических фантазий. И если честно, он вскоре перестал мучиться вопросом, зачем Еве это надо. Ему уже не требовалось, чтобы она его заводила, он словно включал в мозгу проблесковый маячок, и вскоре был готов взять любую особь женского пола только по одному своему желанию. А Ева снова поражалась его выносливости и, не выдерживая накала страстей, присоединялась к любовным игрищам.
- Ты должен уметь использовать женское желание, – шептала она ему на ухо. – Не бойся быть обаятельным и веселым, таким, какой ты есть на самом деле. Выброси из башки комплексы! Ты – супер!
- Об этом знаешь ты. Для других я все такой же неуклюжий Тошка.
- Глупости! Я лучше знаю, какой ты! – и Ева заглядывала ему в глаза, удивляясь бездонной пропасти, которую видела в его зрачках. – А знаешь, что? В эту субботу у одной моей хорошей знакомой будет классная вечеринка на даче. Я хочу, чтобы ты поехал со мной.
- Ева, такие тусовки не для меня.
- Ты будешь гвоздем программы, я тебя уверяю!
- Может, мы лучше проведем вечер вдвоем? – пытался Антон остановить поток фантазий Евы, но она только смеялась.
- Нет, мой дорогой. Ты должен еще многое узнать. Верь мне!
И он верил. И шел на очередную тусовку, имел всех, в ком пробуждал интерес, и чувствовал себя необыкновенно. Казалось, перед его ногами ложился мир несказанного удовольствия – брать любую женщину, которую он только хотел. Антон видел, каким горящим взглядом смотрела на него Ева в такие минуты, и пламя эротического экстаза вспыхивало в нем с новой силой.
Но по-настоящему он отдавал любовь только ей одной.
- Дорогой, – шептала она, когда они возвращались в ее дом, – любовь и секс можно спокойно делить.
- А если я не хочу делить? – Антон прижимал ее к себе, целуя в висок. – Если я хочу только тебя одну любить во всем смыслах слова?
- Дурачок! Через секс ты завоюешь мир!
- Но зачем мне мир, если в нем не будет тебя?
- Я всегда буду с тобой! – она закрывала глаза, наслаждаясь его ласками. – И при всем желании, даже если ты очень-очень захочешь меня прогнать, я буду с тобой, как вторая кожа.
И он снова терял от нее голову.
Только через одно Антон переступить не мог.
Это было в начале апреля. Они с Евой в очередной раз тусили у какой-то дамочки из числа «хороших знакомых». Выждав момент, Ева потянула его в комнату на втором этаже коттеджа, едва освещенную пламенем свечи. Увидев разобранную роскошную кровать, Антон замер. За долю секунды проскользнуло перед ним заманчивое видение – обнаженная Ева на шелковых темных простынях. Но из кресла в углу поднялся стройный юноша.
- Познакомься, это Давид.
Антон непонимающе посмотрел в блестящие глаза Евы. В них, казалось, трепетало адское пламя.
- Опять любовь на троих?
- Нет, дорогой. Все проще. Давид хочет, чтобы ты любил его.
- Что?!
- Да, ты правильно понял.
Из комнаты Антон выскочил, как ошпаренный. Этого еще не хватало! Мало того, что он имеет баб, на которых укажет Ева, так она ему еще и геев подсовывает!
Она нашла его через час. Он сидел на заднем дворе. Было холодно, но его лицо горело.
- Вот ты где! – в ее голосе Антон услышал облегчение и сдержанный рокот недовольства. Она остановилась перед ним, чуть притоптывая ножкой. – Ты чего убежал?
Он поднялся, сжал ее плечи, заглянул в глаза и жестко сказал:
- Я никогда не буду спать с мужиками!
- Да ладно, ладно, – с улыбкой махнула она рукой. – Не хочешь, не надо. А зря!
- Все, эта тема закрыта!
Было в его голосе что-то, отчего Ева приподняла удивленно бровь и хмыкнула.
В тот вечер они впервые поссорились. Антон был взбешен и не скрывал эмоций. Она пыталась его успокоить, завести на любовь, но он взрывался и отталкивал ее руки.
- Боже, какой ты еще наивный! – насмешливо усмехнулась она, кутаясь в норковый полушубок.
- Не нравится, давай расстанемся, – вырвалось вдруг, и он сам опешил.
- Даже так? – Ева прищурила глаза, но он смотрел в сторону. – Ну, ладно тебе. Подумаешь! Все, угомонись уже! Пройдено и забыто.
Она пыталась его поцеловать, но он был сердит и обижен. Что же получается? Она вообще ни во что его не ставит?
- Хочешь, поедем домой? – сдалась Ева.
Антон дернул плечом:
- Без разницы. Ты можешь оставаться, а я уезжаю.
- Нет, без тебя я не останусь. Все! Решено! Я вызываю такси.
Они вернулись в город далеко за полночь. Она снова пыталась разбудить в нем желание, но он впервые отвернулся к стенке и уснул.
- Черт! – тихо выругалась Ева, склонившись над ним. – Похоже, ты не так прост, как я думала! Ладно, мы тебя обыграем по-другому.
Помирились они только утром. Ева, проваливаясь в наслаждение от его ласк, вдруг подумала, что не хочет, чтобы он когда-нибудь ушел. Другого такого любовника у нее не будет никогда. Но если для достижения цели, которую она перед собой поставила, ей придется с ним расстаться, Ева перешагнет через него и не поморщится. Не в первый раз! А любовник… да мало ли вокруг мужиков, которых только помани, и они положат к твоим ногам если не мир, то хотя бы кошелек и счет в банке?
На майские праздники их пригласил в гости Сергей Соломатин – актер одного из Питерских театров.
- А он-то откуда у тебя в списке «хороших знакомых»? – удивился Антон.
- О! Сережа – кумир отца моей подруги! Что смеешься? Правда! Он утверждает, что из молодой плеяды артистов – это самый талантливый. Мы с Сергеем знакомы уже лет десять, наверно. У него всегда бывает так весело! Поехали, ты получишь массу удовольствия и нужных знакомств.
- Для первого мне нужна только ты. Второе не нужно вовсе.
- Ерунду говоришь! Нужные знакомства в наше время важны, как никогда. Впереди несколько выходных дней, не надо никуда торопиться. Будут только самые близкие друзья.
- Может, все-таки не поедем?
- Не будь занудой!
И он согласился.
Большой нескромный коттедж Соломатина располагался недалеко от города в тихом уютном поселке, застроенном такими же выпендрежными домами. Охрана на въезде, качественная асфальтированная дорога с симметрично расположенными по бокам березами и липами. Возле ворот особняков – густые кусты сирени, шиповника и жасмина.
- Как здесь, наверно, красиво летом! – не выдержал Антон.
- О, да! Когда все это цветет – тут как в сказке, – согласилась Ева и улыбнулась, помахав рукой в открытое стекло машины. – А вон и хозяин нас встречает.
Соломатин оказался мужиком лет тридцати с внешностью женского любимчика, высоким и отлично сложенным. Он с гордостью показал гостям дом, артистично жестикулировал – в общем, любому становилось ясно – они в потрясающем жилище звезды экрана и театральных подмостков. Многочисленные фотографии, развешенные на стенах, это лишний раз подтверждали.
Гостей было человек тридцать. Соломатин шутил и балагурил, пел, играл на гитаре, щедро ухаживал за дамами и вел себя с Антоном так, словно они были сто лет знакомы, дружески обнимал его за плечо, щипал Еву за грудь и хохотал, когда тот хмурился.
- Антон, брось! Это же Ева! Ее можно только любить! Посмотри, как она великолепна! Ну? И ты хочешь, чтобы такое роскошное тело принадлежало только тебе одному? Не получится, братишка! Ева, дорогая, если у тебя есть желание, готов предоставить тебе свою спальню. Вместе с собой.
- Сереж, ты обещал нас угостить своим фирменным коктейлем, – смеясь, напомнила она.
- О, черт! Чуть не забыл! Ребята, делаю его только для очень близких друзей, – он посмотрел на Антона счастливыми глазами.
- Ой, это потрясающе вкусно! – Ева захлопала в ладоши и с обожанием смотрела, как Соломатин смешивал в бокалах какие-то напитки. – Антон, попробуй, тебе понравится.
- А знаете что? – рука Соломатина застыла в воздухе. – Давайте-ка мы это богатство заберем с собой и поднимемся наверх, там с балкона открывается чудесный вид.
- А как же гости? – Антон удивленно развел руками.
- А гости знают, чем им заняться, не в первый раз. Ну, идем? – ловко подхватив поднос одной рукой, второй он обнял Еву за плечо. – Ребята, бегом в мансарду.
Антону ничего не оставалось, как пойти следом. Захлопнувшаяся за ними дверь оборвала звуки разгула. В мансарде было тихо, уютно и вкусно пахло. В центре стояла огромная круглая кровать. Поставив поднос на журнальный стол, Соломатин заговорщицки подмигнул Еве:
- Ребята, думаю, вы не будете возражать против музыки и природной зарисовки а-ля натюр? Разбираем бокалы – и на балкон.
Вид отсюда, в самом деле, открывался потрясающий. Большое озеро, окруженное с трех сторон лесом, в лучах заходящего солнца растекалось червонным золотом. Это было настолько завораживающе, что Антон застыл.
- Здорово, правда? – спросила тихонько Ева и протянула ему бокал. – Пей.
Антон был так восхищен, что не ответил. Он отпил коктейль, чуть поморщился от барбарисовой кислинки.
- Ну, видел? – Соломатин причмокнул. – А на восходе вода в озере становится серебристой, как ртуть. Я только ради этого вида и купил здесь коттедж.
- Да, это великолепно.
- То-то! Я знал, что ты оценишь. Ну, что, пойдем, полюбуемся еще на одно великолепие?
- Ты о чем?
- Сейчас увидишь! Наша маленькая шалунья уже готова.
Соломатин заулыбался, прищурил кокетливо, как показалось Антону, глаза.
В центре кровати стояла Ева, закутанная в блестящее покрывало.
- Садись. Ты видел, как она танцует эротические танцы? – Соломатин сжал колено Антона. – Нет? Боже! Это потрясающе! Такого ты ни в одном стриптиз-клубе не увидишь!
Антон сидел в широком кресле и не понимал, что с ним творилось. От мелькания искрящейся в лучах солнца ткани и обнаженного тела кружилась голова. Ему было легко и свободно, он чувствовал себя, как птица, поймавшая воздушный поток. Кто-то раздел его, присел перед ним на колени, раздвинул ноги. Жадные губы возбуждающе-приятно скользнули по бедрам, давая волю опытному языку.
Ева все танцевала, а он сходил с ума, лаская, как одержимый, чье-то изнемогающее в желании тело, и брал его, и смотрел на нее, не в силах отвести глаз. А потом они с ней ушли в душ, и она была в его руках русалкой, пьяной от вина и возбуждения. Острые тонкие струи смывали с ее кожи аромат чайной розы.
Соломатин вышел из душа, обмотанный полотенцем, завалился на кровать рядом со спящим Антоном, поцеловал Еву, посадил ее на себя и неторопливо занялся с ней сексом.
- Он шикарен! Где ты его нашла? – спросил он позже, когда, утомленная и пресыщенная, она водила пальчиком по его плечу.
- Приобрела по случаю.
- Боже, он бесподобен! Ты сдашь мне его в аренду на месяцок-другой? Я заплачу хорошие бабки! Могу подогнать несколько дорогих клиентов, если решишь на нем заработать. Он тебе принесет неплохой доход. Хотя по сравнению с твоими миллионами…
- Он мне нужен самой, – перебила она.
- Да ладно, богиня, не жилься! На твой век мужиков хватит. А я такого наслаждения больше ни с кем не получу.
- Еще неизвестно, как он отнесется к тому, что было, когда очухается.
- Поистерит, конечно, не без этого. А зачем тебе это нужно?
- Нужно. Деньги за этот спектакль я отдам тебе завтра.
- Ева, прелесть моего сердца, за этого мальчика я денег не возьму. Кстати, он знает, что ты страшно богата?
- Нет. Узнает, когда надо будет.
- Не боишься, что он сломается от твоих методов?
- Именно это мне и нужно. Он – парень крепкий, я хочу, чтобы он стал моим рабом – весь, с потрохами и душой, – засмеялась Ева и приподнялась на локте, целуя Соломатина.
Антон просыпался с трудом. Разлепив веки, непонимающе обвел глазами белые стены мансарды, скосил глаза на Еву. Она ровно дышала во сне. С другой стороны кто-то тихонько посапывал. Повернув голову, Антон застыл. Рядом спал голый Соломатин.
Короткими отрывками в мозгу вспыхивали картины вчерашней оргии.
Ева танцует. Кто-то его ласкает. Он кого-то берет, но Ева все еще танцует. Тогда кого же он…?
Посмотрев на Соломатина, Антон зажал рот, соскочил с кровати и бросился в туалет. Его долго рвало до мучительных спазмов желудка. Звенело в висках, перед глазами наливались огненные спирали. Он сидел на холодном кафельном полу, прижавшись спиной к унитазу, не в силах поверить. Он не мог! Не мог! С трудом поднявшись, облокотился о раковину, посмотрел в зеркало. «Ты трахнул мужика!» – захохотало отражение с безумными глазами и красными пятнами на щеках. А если не только он поимел Соломатина, но и тот его? Застонав, Антон уперся лбом в холод стекла, сдерживая рвотные позывы. Долго стоял под душем, смывая с себя свершившуюся мерзость. Колени дрожали, и он едва не поскользнулся.
Нет, этого не может быть! Просто воспаленный алкоголем мозг сдвинулся.
Каждый шаг давался Антону с трудом. Он подошел к кровати, долго смотрел на спящую парочку, тихо оделся и выскользнул на улицу. Яркое солнце ослепило, пробив глаза до слез. Он шел, не думая, куда идет. Ноги заплетались, голова была тяжелой, дико хотелось пить. Нет, этого не может быть! Она не могла его так подставить! А, может, ничего не было? Может, это больное воображение или наркотик сыграли с ним злую шутку? Не зря же Ева так настойчиво предлагала ему выпить. Точно, в том коктейле с барбарисом явно что-то было.
Увидев магазин, он зашел, купил минералку и выпил залпом почти полбутылки. Стало легче дышать, голова пришла в норму. Усевшись на скамейку возле автобусной остановки, тупо уставился в никуда. «Зачем она так со мной? – кулаки сжались в бессильной ярости. Душа рвалась, сердце отказывалось верить. – Не может любящая женщина так себя вести. Не может!» Но она такая. Ему нужно либо уйти, либо играть по ее правилам. Антон не понимал, что делать. При мысли о ней внутри сворачивался клубок безумного желания.
Сквозь пелену непролитых слез он увидел женщину в плаще нараспашку, бежавшую к остановке. Красное платье мелькало запрещающим сигналом семафора. Она! Это она! Он хотел броситься навстречу, но что-то держало, только судорожно сжались пальцы, полыхнуло нестерпимым жаром внутри.
- Я чуть с ума не сошла, когда проснулась, а тебя нет! Мальчик мой! Ну, прости! Прости за вчерашнее! Только не уходи!
- Пусти меня, тварь! Сука! – он ударил ее по щеке. Ужаснулся тому, что сделал. И ударил снова.
- Люби меня… только люби меня! – как безумная, шептала и плакала она. – Заклинаю!
У Антона закружилась голова от счастья: она сама пришла к нему! И он не выпрашивает у нее любовь, как нищий на паперти – монетку. Это она молит его не уходить! Аромат чайной розы одурманил мозг. Антон зарылся лицом в спутанные ветром волосы, пахнущие почему-то дождем. Да какая разница, что было и будет? Она любит его! Любит! Если ей так нужно для счастья, он перетрахает весь мир!
Они вернулись в коттедж, где смущенный Соломатин поил их кофе. Черт! Он трахал этого мужика! Разве можно такое забыть? Но… Ради Евы он готов на все! И они разгоняют гостей, и поднимаются в мансарду, чтобы научить Антона перешагивать через себя и других. Ему противно, а потом становится все равно. Самая лучшая в мире девушка любит его, и гори огнем все остальное! Зачем ему порядочность и принципы, если кроме боли и отчаяния они ничего не приносят?
Соломатин давно сдался. Когда напичканный сексом, как наркотиком, уснул и Антон, Ева подошла к окну. Солнце село, узкая полоса светло-лилового горизонта еще цеплялась за жизнь, сдаваясь на милость ночи. Мир был пуст звуками, как ее сердце. Усмехнувшись, она обернулась.
Теперь Антон принадлежит ей весь, с потрохами и его долбанной любовью. Теперь она потихоньку может начинать свой спектакль, и ботаник будет послушен ей, как марионетка в руках опытного кукловода. Именно этого она добивалась.
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/06/23/20