…Я вылезла из автобуса и пошла к остановке у вокзала, чтобы сесть на другой автобус и доехать, наконец, до университета. Привычная утренняя усталость от часа, проведенного в душном и пыльном автобусе с матерящимися студентами колледжей. Раннее утро и желание ни о чем не думать. Ни о прошлом, ни о будущем.
На вокзале стояла женщина с огромной овчаркой. Никогда не любила собак. Пытаясь пройти мимо, я, наверное, как-то не так на нее посмотрела.
– ****ь, я на тебя собаку спущу! – закричала она. Я спокойно отошла, но внутри у меня что-то оборвалось. Утреннее настроение было испорчено.
Когда я стояла на остановке, компания молодых людей, проходивших мимо, посмотрела на меня странно. Я испугалась. Один из них пробурчал: – Пососешь мне в укромном месте!
В городском автобусе было, как всегда, шумно и весело. Студенты рассказывали анекдоты о преподавателях, некоторые на ходу делали домашние задания.
Выйдя из автобуса, я оказалась на еще одной пустынной остановке. Цвели густые травы и сияло солнце в капельках росы на листьях. Рядом была какая-то деревня. Вдали виднелись стены родной alma mater.
Неожиданно мне пришло смс от незнакомого парня.
– Ты свободна сегодня вечером?
Я спросила, не Игорь ли это, или, может быть, Саша. Он не ответил.
Я влилась в толпу студентов, вышедших из автобуса и зашагала к универу. Говорить было не с кем и не о чем.
Рядом с главным входом уже радовались свежему утречку курящие. Несколько некурящих стояли у двери маленькими группами. На одной было короткое красное платье, на другой – какое-то пестрое с колготками в крупную красную сеточку.
Я подошла к своим знакомым, достала пачку сигарет и зажигалку. Теперь я чувствовала себя в безопасности.
Я рассказала подруге Наташе о странных смс, и она предложила позвонить на телефон незнакомца. Так я и сделала. Звонок раздался где-то рядом. Мы огляделись. Оказалось, это была девушка из параллельной группы. После нескольких минут злобных разборок и мата с ее стороны настроение было вконец доведено до нуля.
– Теперь я знаю, что у тебя есть парень и как его зовут! – злобно хихикали однокурсница и ее подруги.
– Бросай курить, не вреди здоровью, – сказала мне одна из преподавательниц, проходя мимо.
Но я даже не задумалась об этом. Курить было мне необходимо. Это казалось единственным условием принятия меня хоть в какой-то круг людей. Курение и выпивка делали меня одной из них. Правда, это приносило радость только при регулярном повторении.
Одногруппницы со мной не говорили и злобно переговаривались за моей спиной, зато несколько человек со мной пили. Мы сидели вместе за одним столом и переписывались на лекциях. Разговоры ни о чем. Это было чудесно. Совершенно новое ощущение, когда кто-то с радостью с тобой сидит. Пусть даже для того, чтобы потом списать у тебя все ответы.
Мы докурили, оставили куртки в раздевалке и прошли в аудиторию нашей группы. На любой лекции мы сидели на последних партах, чтобы можно было поговорить, почитать или заняться своими делами. Как и многие. Английский мои однокурсницы, в отличие от меня, знали посредственно, но компенсировали это своим трудолюбием и тем, что находили в интернете краткое содержание книг для чтения за день до экзамена. На экзаменах засовывали шпаргалки под юбку и в другие места. Никто не озабочивался изучением лекций, когда было ясно, что можно списать. А мне казалось это нечестным, хотя, в отличие от многих сокурсниц, я училась в педагогическом вузе потому, что в других местах не хватило бы денег.
– Я знаю, все вы мечтаете о карьере. Но вдруг судьба загонит вас в школу… – поучал один профессор.
– Что это образование, пшик один, английский – единственное, что вам пригодится, – поговаривал другой педагог.
Все уже были на местах, и даже Валя. Валя – такой же изгой группы, как я – списывала у меня. Но она считалась худшей в группе, а я нет. Изгой всегда один. Поэтому мне было приятно, что изгой не я, как обычно бывало в школе. Мне было, с кем поговорить, кроме Вали, и я никогда над ней не издевалась. Популярность – это всего лишь мнение большинства. А у нее было одно хорошее качество – доброта.
Вошла учительница, и началась пара.
– Как будет по-английски похмелье? – спросила учительница английского.
– Hangover, – ответила я, потому что как раз недавно читала книгу про Бонда, где это слово было на первой странице. Да и практический опыт у меня был. Однокурсницы с неудовольствием оглянулись на меня. Но они привыкли спрашивать у меня самые сложные английские слова или списывать ответы на контрольных.
Неожиданно у Наташи зазвонил телефон. Кажется, заболел ее ребенок. А может, позвонил один из ее собутыльников, которых она подбирала по всему универу. Она попросила разрешения выйти и ушла.
– Ишь какая, пошла… – сказала Варвара Михайловна и скорчила презрительную рожу, когда Наташа вышла из комнаты.
После пары я сочла своим долгом рассказать об этом Наташе.
– Вот грымза! Она за это еще ответит, я скажу своей маме. Она у меня знаешь, где работает! – закричала Наташа.
На следующей паре было веселее. Преподавательница ушла по своим делам, дав нам какое-то легкое задание. Это было естественно. Мы знали, куда она ушла. Учителя запирались и курили в туалете с тремя кабинками, причем каждая по очереди. «Опять засели» - подумали мы.
Вместо обычного игнора меня и разговоров о шмотках и телевизоре и о том, кто с кем спит, одногруппницы решили выпить за чей-то день рождения (что случалось каждый месяц), и даже пригласили нас с Валей присоединиться к празднику. Кто-то достал пластмассовые стаканчики, кто-то печенье и шампанское. Неожиданно зашла учительница.
– Так, сейчас я выйду на пять минут, и чтобы я этого больше не видела! – сказала она.
На третьей паре у нас, наконец-то, была лекция, а не практическое занятие. Время отдохнуть.
– Ребенок – чистая доска, мы формируем его мировоззрение, – повторял профессор, и мне становилось мерзко и противно. Бедные дети.
Я вспомнила, как одна учительница сказала мне на зачете: «Ты так блистала на первом курсе, что с тобой случилось после академического?» Да ничего. Просто я поняла, что не стоит тратить свои силы на то, чтобы казаться лучше других, когда есть много более важных вещей. Зрение. Шахматы. Листья на деревьях. Небо. Хорошие книги. Правда, в этих увлечениях я была одинока.
На перемене я поговорила с одним своим знакомым по телефону, и мне стало чуть менее одиноко. Мы договорились встретиться и прогуляться вместе. Он был скучен, как и все люди. Но приятно было чувствовать себя вместе с кем-то.
– Ты позвонишь мне, да? – спросила я его.
– Конечно.
Следующая пара началась с анализа ударения в слове «позвонишь». Многие преподаватели никогда не упускали возможности самоутвердиться за счет студентов. Может быть, вся система высшего образования для этого и придумана…
После пар студенты долго не расходились. Начались разговоры о предстоящей летней сессии.
– Надо принести конфеты нашему преподавателю. А то полгруппы завалит. Будет спрашивать каждое слово из своих лекций.
– Это еще ничего, в Питере за каждый зачет платить надо.
Мимо прошел немолодой учитель.
– Ишь, как он смотрит, видимо, ищет любовницу! – захихикала одна из отличниц. Её мама всегда присылала ей много денег на одежду.
Я вспомнила, как один педагог заставил меня переписать девяносто страниц конспекта, так как не понял мой почерк. Естественно, и переписанный конспект он не читал.
Наконец, мы стали собираться на автобус. По пути мне попалась Наташа с какими-то собутыльниками, и я присоединилась к ним.
...Пройдет несколько лет. Мои обеспеченные сокурсники разъедутся по разным городам. Некоторые педагоги умрут, в том числе и Варвара Михайловна. Валя станет неплохим учителем. Я заболею психическим заболеванием. Наташа так никогда и не пригласит меня ни на свадьбу, ни на день рождения, и никто из моих бывших знакомых никогда мне не позвонит.
2013