Волхварь. Глава первая. Гость

   
   Межзвёздной тьмою зла людского
   Окутан старый зыбкий Мир,
   И кривды тяжкие оковы
   Ещё куёт в сердцах Кумир.
   Да покидает жизнь уж Вия
   Рекою горя быстротечной,
   Мудра Вселенская стихия,
   Но даже в Ней ничто не вечно.

                Словен Ра


   Нежно-багровые лучи уходящего Солнца падали на фигуру высокого, стройного человека. Его лицо – гордое, волевое, красивое – было обращено к светилу, а зелёные, полные ума и внутренней силы, глаза спокойно смотрели прямо на раскалённый диск Свентовита. Тарисвет – а именно так звали мужчину, который любовался закатом – стоял на широком крыльце двухэтажного дубового сруба, крышу которого декорировали две резные конские головы, изящно зафиксированные чьими-то умелыми руками друг напротив друга. На мужчине были одеты лёгкий бежевый френч, шитый золотой вязью, и тонкие светлые брюки, а на его ногах красовались низкие чёрные полусапожки со слегка загнутыми кверху носами. Длинные, доходившие до пояса, светло-русые волосы Тарисвета слегка волновал прохладный осенний ветерок. Мужчина просто стоял на одном месте и, не двигаясь, наблюдал, как Солнце постепенно проваливается за линию горизонта. Внешне, казалось, что этот человек – само олицетворение покоя и созидания, но внутри… внутри Тарисвета копошился маленький червячок ожидания чего-то недоброго.

   Поздним вечером, когда холодная и чёрная длань морока уже тяжело нависла над Миром, Тарисвет сидел на берёзовой скамье в тёплом просторном и ярко освещённом зале, держа в руках какой-то древний, пожелтевший и поблёкший от времени, фолиант. Он внимательно изучал чудное сплетение древнеславянских рун, суть которого отражалась в глазах мужчины меняющейся трёхмерной картинкой, а в его голове – сказочно красивыми и давно забытыми всеми образами, с большим трудом воспринимаемые Тарисветом только потому, что он умел задействовать каналы своей Родовой памяти. Вдруг, лопнула тоненькая струнка его «внутренней» сигнализации, и Тарисвет тут же вырастил над домом своё дивье тело, сканируя округу сразу во всех направлениях. По дороге вдоль низкого забора, окружавшего землю Тарисвета эстетичной кладкой из бутового камня, двигался тёмный силуэт человека. Человек, не торопясь, достиг места, где забор сходился в высокую арку с калиткой, украшенной стальными грифонами, и остановился. Он «знал», что его заметили, и в молчаливом ожидании врос в землю недвижимой статуей.

   Тарисвет свернул деваконику до размеров своего физического тела, аккуратно закрыл фолиант и положил его на читальный столик. Дойдя до выхода из зала своей неслышной кошачьей походкой, мужчина обернулся, взглянув на старинную книгу, и та с тихим хлопком мгновенно растворилась в пространстве.

   Дверь, выходящая на крыльцо дома, отворилась и на пороге появилась статная фигура хозяина. Свет за его плечами обволакивал тело мужчины золотистой аурой и проектировал чёткий контур его тени на тропинку, ведущую к калитке. Некто, стоявший по ту сторону кованого решётчатого портала, попытался изобразить улыбку, но его лицо лишь исказила гримаса надменности, обнажив при этом слегка удлиненные передние зубы полночного визитёра. Это был мужчина лет сорока, высокий, чуть сутуловатый, с длинными чёрными волосами, собранными сзади в пучок. Одет он был в чёрное кашемировое пальто, белые атласные брюки и тёмно-багровые ковбойские туфли, а за оптическими, слегка затемнёнными очками скрывались два уголька его острых, как бритва, глаз.

   - Приветствую тебя, Светло-серый. – Изрыгнул его, изуродованный намёком на улыбку, рот хриплым баритоном.

   - Нежданный гость – что в горле гвоздь. – Процедил Тарисвет с каменным лицом.

   - Ты ждал меня. – Сомкнув тонкие губы, прохрипел визави. – К чему нам лукавить друг другу?

   - Что тебе нужно, чёрный?

   - Ты знаешь, что мне нужно. – Лязгнул сталью голос мужчины в очках, из-под которых прыснули струйки чёрной субстанции. Глаза Тарисвета тоже метаморфировали, вспыхнув зелёным огнём, после чего под кожей лица его собеседника проявились очертания черепной коробки, как на рентгеновском снимке.

   Воздух между двумя мужчинами сгустился. Решётка калитки задрожала и стала медленно раскаляться: сначала, она приобрела тёмно-красный оттенок, а спустя несколько секунд уже ярко освещала оппонентов, стоявших от неё по разные стороны, красно-белым огнём. Ноги человека в очках заскользили по земле в обратном направлении от калитки, и он «отъехал» на пару метров назад. Его лицо в последний раз исказила такая гримаса, увидев которую, обыватель пришёл бы в дикий ужас, и стало вполне нормальным, даже слегка приветливым. Метаморфозы, что вызывали чёрный туман из его глаз, прекратились, и человек в ковбойских туфлях улыбнулся, но в этот раз, уже «более дружелюбно».

   - К чему нам эта безсмысленная трата сил? Поговорим без оружия. – Произнёс сутуловатый мужчина, демонстративно снимая перстень с большим бриллиантом с указательного пальца правой руки.

   Зелёный огонь, которым сияли глаза Тарисвета, втянулся обратно в его зрачки. По лицу светло-русого мужчины прошлись едва заметные искорки статического напряжения, и на мгновение его кожа стала прозрачной, проявив сеть красно-розовых капилляров и сосудов возле глазниц, носа и рта. Металлическая дверь калитки затрещала и стала быстро остывать. Когда её решётка вернулась к своему прежнему, чёрному цвету, щёлкнул замок, и дверца калитки беззвучно распахнулась.

   - Зачем ты пришёл, Кудеяр? – Спросил Тарисвет, не сдвинувшись с места.

   - Я лишь посланник. – Расплылся в широкой фальшивой улыбке Кудеяр. – Можно войти?

   - К чему были нужны все эти фокусы, чёрный?

   - Ах, это… – Кудеяр прищурил хитрые глазки. – Просто хотел размять кости перед серьёзным разговором, можешь считать это моим рукопожатием.

   - Проходи. – Мрачно произнёс Тарисвет и его силуэт растаял в холодном ночном воздухе.

   Кудеяр постоял ещё несколько секунд, посмотрел направо – метрах в двадцати от него что-то зашевелилось в кустах. Губы его искривились, и он перешагнул порог ещё тёплой калитки.

   Зал был просторным. Высокие потолки, украшенные лепниной, венчала огромная старинная люстра. На стенах висели небольшие светильники, между которыми были закреплены репродукции Константина Васильева и Николая Рериха. По правую руку от входной двери и до самого окна тянулся массивный книжный шкаф. У стены, что была слева, стояла телевизионная тумба с двухметровой плазмой от Panasonic, кинотеатр KEF и акустическая система Yamaha Soavo 1. В центре зала и во всю его длину был расстелен шикарный иранский ковёр, прибывший в дом Тарисвета из Афганистана, прямо с выставки в городе Мазари-Шариф. У двух окон, расположенных напротив входа в помещение, стоял резной письменный стол из красного дерева и два светлых кресла. Чуть правее находились невысокий журнальный столик и берёзовая скамья ручной работы. Над читальным уголком нависал зонтик богатого торшера, у основания которого грациозно растянулся массивный чёрный кот с такими же зелёными и умными глазами, как и у его хозяина.

   - Не дурно, не дурно. – Присвистнув, оценил убранство Тарисвета Кудеяр и, заложив обе руки за спину, сутулым павлином вошёл в зал.

   Тарисвет стоял у окна спиной к гостю, высматривая что-то за холодными стёклами рам. Затем он обернулся и, кивнув Кудеяру на кресло, что стояло с левой стороны от стола, уселся напротив. Так, они посидели минуты с две, молча перфорируя друг друга тяжёлыми, изучающими взглядами. Затем, Кудеяр надул щёки, как это делает обиженный ребёнок, и, подняв свои густые брови домиком, завязал разговор:

   - ВВ нужен Волхварь, – как бы нехотя, сказал он, – и, так или иначе, мой Господин его получит. Мудрость Чёрного Владыки велика, и Он снизошёл до того, чтобы предложить тебе достойную компенсацию. Исход этой сделки будет зависеть лишь от твоего благоразумия и Его милости. Венедикт Васильевич готов простить тебе эту варварскую кражу книги из Его владений и предлагает своё покровительство на случай, если ты захочешь встать под Его крыло…

   Тарисвет не выдержал и, громко хрюкнув, рассмеялся своим чистым голосом на весь зал так, что задрожали стены, а с люстры упала пара хрустальных навесных сосулек. Его естественная, не испорченная и намёком на фальшь, улыбка оголила жемчужно-белые зубы, а прослезившиеся от смеха глаза с весёлой снисходительностью смотрели на окаменевшее лицо Кудеяра, сосредоточившее, казалось, всю ненависть Мира.

   - Неужели, ты, жалкий пёс своего хозяина, предполагаешь, что я разделю с тобой кость, брошенную тебе этим полусгнившим червём, Венедиктом? – Лицо Тарисвета посерьёзнело. – Ты глуп и несчастен, как, впрочем, и все рабы, и я бы тебя пожалел, если б не знал, сколь черна и тяжела твоя мерзкая, смердящая душонка.

   - Думай, что говоришь ты…

   - Нет! Это ты думай, что говоришь в моём доме, мразь! – Тарисвет поднялся с кресла и обжёг своим, пылающим зелёным огнём, взглядом вжавшегося в глубину кресла мужчину так, что его лицо покрылось волдырями и струпьями облезающей кожи. – Волхварь был сокрыт в земле моих Предков и, значит, так Им было угодно, что он попал именно в мои руки, а не в когти этого пожирателя мертвечины.

   Кудеяр схватился за лицо обеими руками и вскочил с кресла. Он волчком пробежался до середины зала и, неестественно широко раскрыв рот, крикнул, что было мочи, каким-то звериным, срывающимся голосом:

   - Колябя!

   Сразу же разбилось одно из окон, через которое в помещение влетел большой серый клубок. Тарисвет обернулся на шум, и в это время Кудеяр бросился на него с длинным червлёным стилетом, мгновенно выросшим у чёрного мага в руке. Тарисвет почувствовал нарастающий холод сзади и ход времени для него замедлился…

   Светло-серый маг обернулся. Его кожа и волосы не успевали за скелетом мужчины и выглядели сейчас так, словно их сдувал ураган. Тело Кудеяра коряво зависло в прыжке, а остриё стилета, зажатого в его правой руке, медленно приближалось к лицу Тарисвета. Наклон влево, правая рука к бедру: удар стилетом проходит мимо лица в пяти сантиметрах. Гулкий стон воздуха, рассечённого сталью острого акинака: правая рука Кудеяра отделяется от плеча и медленно падает на пол, всё ещё сжимая оружие. И юла времени закрутилась вновь...

   Следующие события произошли в течении трёх-четырёх секунд: тело Кудеяра брякнулось на пол, заливая ковёр струями алой крови, но он тут же вскочил на ноги и с дикими воплями мухой вылетел из окна. А серый клубок, что отвлёк внимание Тарисвета, тем временем обратился в самого настоящего волка и, оскалившись, бросился на спину хозяина дома. И быть бы беде, но кот, который всё это время смирно лежал под торшером, вдруг, увеличился до размеров пантеры и чёрной молнией опередил смертельный бросок вражеского союзника, вцепившись последнему в горло. Оба животных кубарем покатились по ковру, оставляя после себя дорожку из крови и клубы вырванной вместе с кожей шерсти.

   - В сторону, Кочубей! – Крикнул Тарисвет, занеся над головой испачканный кровью акинак.

   Пантера мгновенно вынула свои острые клыки из глотки волка и кувырком ретировалась с траектории ожидаемого удара мечом. Но волк, не будь дураком, тоже молниеносно отпрыгнул в противоположенную сторону, и остриё акинака Тарисвета со свистом вошло в пустое место на изгаженном кровью ковре. Колябя, – а именно так назвал своего верного пса Кудеяр, – не долго думая, подбежал к отрубленной руке хозяина, зажал её меж длинных окровавленных клыков и тенью исчез в разбитом окне.

   Тарисвет что-то нажал на ручке своего акинака и тот свернулся до размеров кухонного ножа, затем, засунул его за пояс и присел на одно из кресел. Его сердце выскакивало из груди: в ходе боя с противником ему пришлось использовать весь потенциал своего организма, а это требовало чрезвычайных затрат энергии и здоровья. Ноги и руки мага гудели и, постепенно наливаясь свинцом, непослушно обвисли в удобной позе. Тарисвет взглянул на пантеру. Большая чёрная кошка, прихрамывая, подошла к хозяину.

   - Ну, как ты, Кочубеюшко? – Ласково спросил Тарисвет у животного, форма туловища которого стала течь и меняться на глазах.

   - Да, неважно, вообще-то. – Каким-то полукошачьим-получеловеческим голосом ответило существо, привстав на выросшие из задних лап копыта.

   Следом за копытами у «пантеры» вырос внушительный поросячий пятак, а из-за слегка удлинившихся ушей вылезли относительно длинные и острые рога. И, буквально, через минуту перед Тарисветом стоял самый натуральный «чёрт», или «сатир», как называли подобных созданий древние греки. Маг хотел осмотреть небольшую рану на шее Кочубея, но тот отстранился и, как-то по-стариковски подковыляв к соседнему креслу, плюхнулся на мягкий и удобный предмет мебели, словно подражая своему хозяину. Оба тяжело вздохнули.

   - Видал я такие рукопожатия на х..ю. – Философски заметил Тарисвет после нескольких дыхательных упражнений, восстанавливающих нормальную работу всего организма.

   - И меня запиши. – Как бы нехотя съязвил чёрт, прикладывая к раненой шее слюнявчик, который он вынул из непонятно откуда образовавшегося кармана на поясе.

   - Благодарствую, – почтительно произнёс Тарисвет, – второй раз мне жизнь спасаешь.

   - П-р-р. – Небрежно отмахнулся Кочубей, в глазках которого, однако, проскочила искорка гордости. – Что дальше делать-то будем, хозяин?

   Тарисвет огляделся: в зале царил жуткий бардак. Дорогой иранский ковёр был порван и залит кровью. На полу лежали осколки разбитых окон, пучки шерсти и лоскуты волчьей шкуры. В воздухе стоял неприятный запах. Маг на мгновение задумался, затем посмотрел Кочубею в глаза и сказал:

   - А дальше – мы будем готовиться к войне.

   2014-03-12

   Продолжение следует…