Теплая ночь. Над водой сочился туман, обволакивая берег. Катя остановилась на краю мостков. Прохладная влага касалась кожи, проникала в тело, холодила и перекатывалась маленькими капельками изнутри. Нежной лягушачьей лапкой подкрадывалась к сердцу, но в последнее тягучее мгновение замирала и, безмолвно и бесшумно, без единого всплеска уходила под гладь спящего озера. И смотрела от самого дна невидимыми золотыми глазами.
Катя глубоко и вольно вздохнула, вобрала в себя густой воздух, закинула голову. Прямо над головой туман рассеивался и было видно высоко-высоко! По сторонам мир растворялся в потоках мглы и, казалось, она вместе с озером попала в стеклянный шар и летит! Летит в небо, летит в бесконечность! Катя медленно закружилась, смотря на звезды. Ожидание охватило её, затрепетало… растаяло разочарованием в прозрачной высоте звёзд.
Кусты вздохнули, глухо ухнула сова, где-то справа плеснулась рыба.
Катя шмыгнула носом. От промокших ног пополз по телу холод, сырость обхватила за плечи. Катя поёжилась. Рядом вздрогнула ветка, чьи-то шаги чавкнули и замерли в камышах.
Катя сорвалась и, боясь оглянуться, побежала к даче. Тяжелая от росы трава цеплялась за платье, подол прилипал к ногам, тропинка была непривычно длинной, кусты — чужими. Но вот знакомый кривой столбик в заборе! Катя, запыхавшись и медленно, чтоб не стукнуть щеколдой, открыла калитку. Усмиряя шумное дыхание, влезла в окно и, снимая сандалии, тихо притворила рамы за собой. Успокоенная привычно-родными запахами дома, соскользнула на кровать, стоящую у окна, и сбросила мокрое платье с обувью на коврик. Сандалии тяжело шлепнулись, а Катя вздрогнула и прислушалась.
Тихо. Бабушка не проснулась. Довольная Катя закуталась в одеяло, чувствуя озябшими ногами еще не остывшую постель, а в глубине души — легкое разочарование. Было не так уж и страшно! Она угнездилась, угрелась и спокойно уснула.
*
Катя проснулась. Всё ещё было темно. И тихо. Отодвинула занавеску — луна и ночь. Так тихо! Даже птицы молчат. И будильник не тикает.
Катя вскочила и вышла в комнату. Часы на комоде не шли. Прислушалась. Дедушка не храпит. Не слышно даже бабушкиного приборматывания во сне. Катя еще минутку слушала, а потом аккуратно приоткрыла занавеску, чтобы не звякнули металлические кольца, и зашла в спальню.
Бабушка и дедушка лежали на своих кроватях, но какие-то усохшие. И не дышали. Катя подошла ближе. Бабушкина голова лежала на боку с открытым большим ртом и торчащими редкими длинными зубами… Пыльный серый череп с клочьями седых волос смотрел пустыми черными глазницами.
Сердце подпрыгнуло и забилось в ушах. Катя не смогла закричать. Убежала и прыгнула на свою кровать. Забилась в угол, закрылась одеялом и поджала ноги.
И ждала.
Но утро так и не пришло.
Никто не пришел.