Бросив пакет и тубус на гравий,в крайнем отчаянии она села на рельсы.
— Пусть меня задавит скорый поезд или электричка, которая пойдет теперь только через час!
Тося не хотела жить на белом свете, потому что опоздала к заказчику, которому должна была сегодня передать чертежи коттеджа и получить долгожданные деньги.
Деньги, проклятые деньги — вечно их не хватает! А еще этот проклятый муженек. Он не захотел сделать ей кофе, сослался на головную боль после вчерашнего застолья. У нее тоже голова болела, но он пойдет похмеляться к цыганам, а ей — ехать к заказчику. Пока они выясняли отношения, время ушло, и Тося опоздала на нужную электричку, а следующую отменили. К чертям такую жизнь!
— Это ваши вещи? — услышала она голос где-то над собой. Тося нехотя подняла голову. На фоне синего неба она увидела две фигуры в форме, а рядом — какую-то тетку.
— Вот я и вижу, будто девушка не в себе. Уже минут пять сидит и будто ничего не соображает, — отрапортовала тетка.
— Вы что здесь уселись? Не понимаете, где находитесь? — властным голосом спросил один из милиционеров, и Тосю легко подхватили сильные руки, подняли, как пушинку, и хотели поставить на землю, но Тося с визгом «Не трожьте меня! Я никуда не пойду!» подогнула ноги и повисла на руках представителей власти. Подрыгав ногами, как лягушка, она все же встала на ноги.
— Это ваши вещи? Забирайте, пожалуйста, и пройдемте с нами! А вы, гражданочка, свободны! Спасибо за бдительность!
— А я вижу… — тарахтела тетка, как автомат.
— Вы свободны! — еще раз услышала она настойчивую команду и нехотя пошла прочь. А наша героиня побрела, понурив голову, в сопровожде-нии двух бравых блюстителей порядка в отделение милиции.
Тося — душа загадочная, и много всякого с ней приключается. К приключениям можно относиться по-разному. Одни говорят, что есть такие люди, к которым будто липнет всякая грязь. Другие всё сваливают на судьбу или невезение. А можно еще сказать: «Твой характер — твоя судьба».
Тося — девушка неуравновешенная, хотя на первый взгляд тихоня и голос у нее такой, что не всегда ее расслышишь. Много курит и любит выпить. Выпивает немного, но для ее роста и веса хватает и пары рюмок конь-яка. Внешне как будто бы робкая, но черти в тихом омуте ее души точно во-дятся и порой заставляют хозяйку совершать отчаянные поступки. Но все это укладывается в систему, если принять во внимание ее профессию.
Тося — архитектор, то есть человек творческий, а значит, с заскоками.
Но все хорошо в меру. Например, чтобы изменить фамилию, она (Тося Мочкина) фиктивно вышла замуж за старого еврея Бланка. И теперь она — Антонина Бланк. Она считает, что такая фамилия звучит благородно. А Ося Бланк имел свою корысть: ему нужна была московская прописка. В Москве у него были некие делишки, благодаря которым он вскоре куда-то исчез. И когда Тося решила выйти замуж по-настоящему, стоило больших трудов развестись и выписать его со своей площади.
Тося — архитектор неплохой, но часто от ее услуг отказываются, потому что в нужный момент ее нет в нужном месте. В период безработицы ее выручает мама-пенсионерка. Зато, когда есть работа и появляются деньги, они с муженьком Гришкой заказывают в ресторане обеды на дом.
Деньги кончаются быстро. Она в очередной раз ищет заказчика, а Гришка, который числится на одном из предприятий слесарем и подвизается уборщиком на местном рынке, идет к знакомым цыганам за стаканом самогонки. Цыгане его принимают радушно, как своего, и взамен просят помочь с продажей искусственных курток. Гришка — такой же шустряк, как и сами цыгане, и все у них получается тип-топ.
Однажды после выпитого стакана, а может и двух, кто-то из цыганских друзей, хлопнув Гришку по плечу и ощерив золотые зубы, предложил:
— Слушай, чавэла, хочешь разбогатеть!
Гришка перестал жевать копченую корейку и не совсем еще пьяными глазами уставился на собеседника. Разбогатеть — это была мечта всей его жизни. Он был весь внимание.
— А что надо-то?
Гришка понимал, что просто так не богатеют. Для этого надо что-то сделать. И, видимо, что-то серьезное. На убийство он не согласен. Нет, ни за что!
— Да ты успокойся! — цыган увидел испуг в глазах Гришки. — Дело нехитрое, и криминала никакого.
У Гришки отлегло от сердца, и он даже нервно заулыбался.
— У тебя прописка постоянная, и на заводе ты числишься.
— Ну и чего? — не понимал Гришка.
— Возьми нам ссуду в банке — тебе дадут! Мы возьмем в кредит машину и будем на ней «бомбить». И долги отдадим и тебе оклад положим — не пожалеешь! — цыган хитро улыбался и загибал пальцы, перечисляя Гришкины выгоды. И чтобы закрепить обещания, разлил по кругу очередную бутылку. В хмельной Гришкиной голове завертелись всякие комбинации, и он, недолго думая, решил согласиться.
— А сколько надо-то?
— Всего тысяч сто. Будем брать «Волгу».
Гришка точно подавился бы, но хорошо, что успел проглотить то, что жевал.
— Сколько-сколько?! Да вы что? — только сумел он выговорить. Его тело будто встало в невесомости. Секундную слабость сменило блаженство. Рядом были такие задушевные друзья — с ними куда угодно!
— А, где наша не пропадала! — мелькнула последняя мысль в его бесшабашной голове, и он отрубился.
Всякие бывают дни. То сплошная невезуха, а то и подфартит.
Тося шла вдоль шоссе переполненная радостью. Все сложилось удачно. Заказчик принял проект без замечаний, похвалил и, самое главное — сразу расплатился. Таких денег у Тоси не было давно. Шутка ли — в ее сумочке шестьсот зеленых баксов! Ветер трепал на ней короткую юбочку, отчего та бесстыдно взлетала, обнажая ножки до неприличия.
Она вспоминала довольную физиономию заказчика, который обещал продолжить сотрудничество. Будет работа — будут и деньги. А деньги теперь ох как нужны!
Гришка, подлец, так «попал» со своими цыганами! Он правдами и неправдами (цыгане помогли со справками) взял ссуду, оплатил первый взнос за машину и пил с цыганскими дружками месяца три. Те, что положено, исправно выплачивали, потом куда-то исчезли.
Когда пришли бумаги из банка и из магазина, чтобы он сделал очеред-ные взносы, Гришка стал искать своих дружков. Цыгане — народ хитроумный, и, когда он их нашел, предложили ему старую, разбитую колымагу.
— Вот, чавэла, твоя машина! Забирай ее, ласточку нашу, оставляй нас без машины, злой ты человек! — чуть не плакали бедолаги.
Гришка порыпался-порыпался, да так и остался со своим огромным дол-гом. Правда, он придумал взять ссуду в другом банке, платить по долгам. Теперь он подключил к своей авантюре и свою мать-пенсионерку, и Тосю, и даже ее мамашу. Все, как могли, спасали Гришку от тюрьмы.
Эти мрачные мысли совсем ненадолго посетили Тосю. Но что об этом думать, когда так хорошо сегодня! Около нее со скрипом притормозила иномарка.
— Девушка, красавица, ты работаешь? — услышала Тося голос с кавказским акцентом. Из машины на нее глядели два симпатичных брюнета.
— Это вы мне? – не сразу врубилась Тося.
— Иди, садись к нам, красавица!
— Зачем?
— Так ты работаешь?
Тося вспомнила про своего заказчика и, гордо вскинув голову, ответила с достоинством:
— Да, работаю!
Перед ней тут же распахнулась дверца, и ее пригласили в салон. Тося, ничего до конца не понимая, села на заднее сидение рядом со слегка полнень-ким молодым человеком. Он держал в руках бутылку вина.
—Стаканчик выпьешь?— обратился он к Тосе как к давно знакомой. — Это наше, грузинское!
Тося после легкого замешательства стала приходить в себя. Бывают же хорошие люди! А то ведь черт-те что говорят про кавказцев! Она взяла стакан. Вино вспыхивало рубиновыми искрами, источая аромат хорошего винограда.
— За вас! — произнесла Тося.
— За тебя, красавица! За любовь! — добавил ее визави.
Водитель нажал на газ, и машина помчалась в неизвестность. Через минуту Тося опомнилась:
— Мне — до метро!
— До какого метро? Ты же работаешь! — Брюнет стал расстегивать пу-говки ее блузки.
— Вы что себе позволяете? Я вам не шлюха! Я работаю архитектором!
Машина резко затормозила, дверца открылась.
—Ты нехорошая девушка! Ты нас обманула!
С этими словами брюнет одной рукой схватил Тосину сумочку, а другой с силой толкнул ее в плечо. Тося вылетела из машины, обдирая руки и колени. Близ шоссе было безлюдно. Машина с «добрыми кавказскими парнями» быстро удалялась.
У Гришки созрел гениальный план, как выбраться из долговой ямы. Нужно продать квартиру и купить в ближайшем дачном поселке дом! Такой дом он уже присмотрел. Кирпичный, двухэтажный, участок пять соток с небольшим огородом и с несколькими яблонями. Стоит этот дом в два раза дешевле их однокомнатной квартиры. Летом бабульки с их ребенком будут жить там. Это же свежий воздух и клубника — с грядки!
Квартира, вообще-то, Тосина. А досталась она ей от мамы еще при Советской власти, когда та получила ее как нуждающаяся в улучшении жилищных условий (Тося числилась замужем за Бланком). А ребенка они взяли в детском доме. Тося родить не могла, а ребенок – это же радость всем: и Тосе с Гришкой, и бабулькам, которые надеялись, что теперь-то их непутевые чада ради ребенка бросят пить и, как положено родителям, возьмутся за ум.
Вскоре у них появился свой дом. Как же хорошо летом на природе! Здесь можно жить и зимой. Дом рядом с лесом, дров — сколько хочешь. Тося одну из комнат оборудовала для работы: поставила стол с чертежной доской. Гришка подвесил над столом лампу дневного света. О чем еще мечтать? Все бы хорошо, только зачастили к ним Гришкины дружки. Нет, не цыгане. Эти помогали Гришке колоть дрова, что-то переоборудовать и пропивать деньги, что остались от квартиры.
Гришка частично расплатился. С магазином он рассчитался, а вот с банками по условиям договора сразу рассчитаться нельзя, поэтому кое-какие денежки у Гришки еще оставались. Вот их-то он с дружками и пропивал.
Тося иногда безвольно ворчала, а чаще и сама разделяла веселую компанию, сильно раздражая своих бабуль, которые по очереди сидели с их ребенком. Между собой бабули ладили плохо. Они обвинили друг друга
в непутевой жизни своих чад.
— Если бы твоя не пила с Гришкой, и мой не пил бы, — ворчала одна.
— Если бы твой работал, ему некогда было бы пить, — тихо заводилась другая.
— Твоей-то уж пора быть женщиной, да и матерью. Ребенка-то взяли для кого? На меня навесили, а сами — в загул.
— А я-то при чем тут? Моя-то хоть работает, а твой-то все долги цыганские отдает да еще обижается, что я из своей пенсии не даю ему денег.
Вот так перебрехиваются они при встрече. Обе пожилые, обе несчастные, и обе не знают, как урезонить «молодых», которым уже, слава Богу далеко за тридцать.
Тем временем настала зима. С дачи все съехали, кроме одного Гришкиного друга, которому жить было негде. Гришка договорился с ним, что тот за проживание будет чистить снег, колоть дрова и топить печку. Гришка с этим другом устроились убирать платформы на железнодорожном вокзале. Сгоношиться на бутылку они могут всегда. Когда есть деньги, Гришка приезжает на дачу покутить (а живут-то они в основном у свекрови). Он любит, а главное — умеет приготовить обед. Они сидят в натопленном доме и балдеют.
Выпив с другом бутылку, Гришка по мобильному звонит Тосе и приглашает на обед. Та берет такси и летит к ним по заснеженной дороге. Застолье удается на славу, но частенько заканчивается легкой потасовкой. Тося после выпитого стакана делается агрессивной и, если ей что-то не нравится, может исцарапать Гришке лицо.
Так они и живут. Не лучше и не хуже других. Ночуют то у тещи, то у свекрови и ждут весны и теплых деньков, чтобы опять всем вместе жить на даче.
Ну что ты будешь делать! Однажды у Тоси зазвонил мобильник, и из маленькой коробочки со светящимися кнопками прозвучал чей-то взволнованный голос:
— Ваша дача горит!!!
И…темнота. Ощущение, что сильный летний дождь хлещет в лицо,заставило Тосю очнуться. Она сквозь какую-то плену различила лицо мамы, которая, склонившись, брызгала на нее водой.
— Дочка, что с тобой? Что случилось? — услышала Тося мамин голос.
— А что случилось? Ой, а почему я здесь?! Там же наша дача горит! Мама! Наша дача горит! Что делать?
Несколько пожарных расчетов, которые подоспели из ближайшей пожарной части, не дали огню перекинуться в лес. Жертв, к счастью, нет. Есть кирпичный остов бывшего дома, кучи горелого мусора и долги в двух банках.
Это банальная драма… Но не трагедия.