Когда я открыл глаза, Муэри была уже на ногах и колдовала над завтраком. Волосы, чтобы лишний раз не соблазнять меня, были снова заплетены в косу. Зная, что в платье она смотрится привлекательней, чем в мантии, Муэри надела то самое скромное платье, которое было на ней в день Распределения. Я поискал глазами платье, что было на ней вчера, но тщетно. Полное равнодушие к деньгам, как самоцели, у этой девушки одновременно сочеталось с крайней бережливостью.
Моя одежда аккуратно висела на спинке стула, тактично придвинутого к самой кровати.
—Поднимайся, соня. Уже одиннадцатый час. Твое счастье, что сегодня выходной, – не поворачивая головы, весело сказала она.
Я быстро оделся. Подошел к ней, обнял и поцеловал в шею.
Она ловко вывернулась из моих рук, быстро чмокнула меня в щеку и уже серьезно сказала:
—Знаешь, Кэвин, чем реже удовольствие – тем оно желанней и дороже, так что... давай не будем пить хорошее вино большими глотками? А пока я готовлю завтрак, верни шар на место, а то Мастер поди извелся весь.
Как мне ни хотелось побыть с ней еще, но после завтрака шар, вернувшийся на свое место, окрасился в оранжевый цвет и голосом Мастера ехидно спросил:
—Кэвин, надеюсь, ты в состоянии дойти до моих покоев? Тебе письмо от «Гловин и Вадлер», – и снова стал прозрачным.
Рента! Я с этой учебой про нее забыл.
— Иди, не заставляй его ждать. Уверена, он гадает, где его соглядатай провел ночь, – засмеялась Муэри.
Я наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, но девушка ловко увернулась и погрозила мне пальцем.
— Помнишь, что я тебе говорила про вино? – смеясь, спросила она.
— А маленький глоточек можно?
—Маленький – можно, – смилостивилась Муэри и неожиданно сама быстро поцеловала меня, – Ну все, иди.
Уже в дверях я вспомнил, что так и не вернул ей переплаченное Гвейфу.
—Ты кое-что забыла, – сказал я и, вернувшись, положил мешочек с деньгами на стол. Муэри кивнула и перебросила его в сундучок у кровати.
***
—Ишь ты, как он разрядился, – пробурчал Мастер, когда я появился в его покоях.
—Я нес ей радостную весть и хотел выглядеть соответственно.
—Слышал я твою весть, – усмехнулся Наставник. – Ты-то сам не оглох? Признавайся, куда вы засунули шар?
Я смутился, а Мастер лишь улыбнулся и подмигнул мне:
—Помнишь, я говорил тебе, что не страдаю страстью к подглядыванию? Кэвин, сынок, я же не всегда был стариком, и когда учился в этих самых стенах, кроме меня здесь были еще две хорошенькие Студентки курсом старше, а я тогда был изрядным шалопаем. Мой Наставник сразу это понял и обучил меня Заклинанию Бесплодия прямо в день Распределения, – Мастер сделал многозначительную паузу. – Так вот, мы прятали шар под матрас.
Заметив, что я смутился еще больше, он расхохотался. Затем махнул рукой и сказал, вытирая выступившие слезы:
— Да, годы идут, а кое-что остается неизменным и, знаешь, я этому рад. Ладно, вот твое письмо.
Я открыл запечатанный свиток. В нем было приглашение зайти в Столичное представительство «Гловин и Вадлер» за тридцатью златами ренты.
— Рента, – безошибочно угадал Мастер.
Я кивнул головой.
Наставник с интересом взглянул на меня, а затем как бы между прочим бросил:
— Представляешь, эти пройдохи с Арены что-то пронюхали – ставки на ваш поединок теперь один к пяти.
Я быстро понял, куда он клонит, и покачал головой:
— Избежать смерти от Счастливого Меча и умереть от кинжала или арбалетного болта из-за полторы сотни златов выигрыша – увольте.
— Мудро. С такими деньгами тебе не дадут пройти и пары сотен шагов, а вот старого некроманта, которого почему-то все боятся, как огня, никто не тронет, будь уверен. Ну, что скажешь?
***
На Арену мы с Мастером – Муэри идти с нами отказалась наотрез – пришли в половине четвертого, предварительно посетив «Гловин и Вальдер». Деньги я сразу передал Мастеру.
Мастер был прав – при одном его появлении люди исчезали неизвестно куда: так толпа, окружающая типа, принимавшего ставки, мгновенно растворилась, и Наставник сделал свою ставку без проблем. Хотя букмекер наверняка решил, что старый некромант сошел с ума: тридцать златов – целое состояние – на «мертвяка». Однако, умалишенным позволялось делать ставки наравне со вменяемыми. Затем, мы разделились: Мастер направился на трибуну, я же – в небольшую синюю дверь. Спустившись по узкой винтовой лестнице, я оказался в недрах Арены. Здесь пахло потом и кровью. Во многочисленных клетках сидели животные: пантеры, львы, тигры, медведи…
Немного попетляв по узкому проходу между клетками, я нашел распорядителя боев, назвал ему свое имя, тот сообщил мне, что мой выход через два боя. Затем он предложил мне размяться и указал на площадку с манекенами. Я внял его совету и сбросил плащ. Затем я достал отцовский меч и с благоговением поцеловал клинок, провел по нему ладонью и меч отозвался – я ощутил, как неведомая сила буквально приварила руку к рукояти, отчего появилось ощущение, что не я уже хозяин меча, а он – мой. И это знание меня ничуть не испугало – Меч Истины не сотворит неправды, однако, за меня Он сражаться не станет, ибо Он только орудие Истины, а не волшебная палочка-выручалочка. Все это я понял за какие-то доли секунды, а затем впервые услышал его голос – нечеловеческий, грозный и звенящий, как звенит боевая сталь:
—Не бойся, Хранитель, я знаю своего младшего брата. Он ветрен, но у него тоже есть понятие о чести, и он никогда бы не стал помогать в неправом деле, а раз это случилось, значит, он под заклятием и ему надо помочь освободиться от него. Дай нам поговорить, и я узнаю, как это сделать. А после того, как мы ему поможем сбросить заклятие, он с радостью поможет и тебе. Готовься к битве и ничего не бойся. И помни – каждый бой он начинает ударом в шею справа относительно противника.
Пока длились два боя, я успел размяться и был полностью готов к поединку.
— Ваш бой, – услышал я голос распорядителя
«Кэвин, ты просто не имеешь права погибнуть», – подумал я, идя по узкому коридору, заканчивавшегося синей двустворчатой дверью. Я сделал несколько глубоких вдохов, очистил голову от всех мыслей, как учил меня Йоген, и толкнул дверь рукой.
***
После полумрака, царившего в недрах Арены, яркий дневной свет на несколько секунд чуть не ослепил меня. Я подождал, пока глаза к нему привыкнут, затем медленно пошел к центру Арены. Рабочие уже успели засыпать песком следы предыдущего боя. Арена ждала новой крови. «А вот и не получишь», – со злобой к этому месту, где жизнь стала разменной монетой, подумал я.
Мой противник появился из дверей напротив и быстрым шагом направился ко мне. Когда он подошел поближе, я смог рассмотреть его оружие и лицо. Рукоять Счастливого Меча была богато украшена драгоценными камнями, а клинок покрыт позолотой. Но больше меня удивило лицо. На нем не было горделивой улыбки человека уверенного в своей победе. Было нечто совсем другое – бледность и закушенная нижняя губа. Я все понял – его мучает то, что он идет не на поединок, а совершать убийство. Не знаю, что Сейс ему наговорил, но чувствовалось, что он в душе проклинает тот час, когда согласился на сделку с Главным Инквизитором. Однако, дороги назад нет. А остатки гордости мешают ему принести извинения. Что же, понятие о чести у него есть, значит, парень не безнадежен, и я решил, что не буду его унижать, гоняя, как зайца по Арене, когда мечи разберутся со своими проблемами, а собью с ног, отниму Счастливый Меч, да отпущу на все четыре стороны. Но до этого нужно сначала дожить.
—Дамы и господа, – раздался голос герольда. – Сейчас вы увидите поединок двух дворян – Кэвина Оуэна с Синей стороны и Виторио Блейна – с Желтой. Они отказались сообщить причину, но ходят слухи, что тут замешана дама, – конец фразы герольд сказал уже тише, но все равно его слышали все.
—Можете сходиться, господа, и пусть победит тот, на чьей стороне правда, – произнес герольд стандартную дуэльную формулу.
Когда Виторио услышал последние слова, его лицо побледнело еще сильней. Он судорожно вдохнул, сжал рукоять меча и сделал нерешительный шаг ко мне.
«В-звв» – пропел Счастливый Меч, и если бы не подсказка Меча Истины, бой можно было бы считать оконченным, ибо все в позиции моего противника говорило, о том, что удар последует слева, но Меч ударил справа – теперь я понял, что имел в виду Мастер, когда сказал: «Этот клинок разит, откуда не ждешь». Я не стал останавливать меч, набравший скорость и силу, а просто, как учил меня Йоген, сделал быстрый уход и ускорил и его клинок своим. В результате этого маневра, Виторио повернуло вокруг своей оси. Когда Мечи соприкоснулись, я услышал их разговор:
—Мне стыдно за тебя, младший брат, – сурово сказал Меч Истины Счастливому.
—Я не виноват, – воскликнул Счастливый Меч, – Мне не меньше твоего противно беззаконие, которое я творю.
—И как же ты оказался в таком положении?
—Двадцать шесть лет я честно служил своему последнему Хранителю, пока его не отравил человек, которого тот считал своим другом. Он же наложил на меня заклятие, которое полностью подчинило меня ему. С тех пор я творю его волю против своей. Как же я хочу сбросить эти чары!
—Как их уничтожить?
—Это сделать очень трудно, почти невозможно. Моему противнику необходимо десять раз увернуться от меня, не применяя оружия.
—А есть ли в условиях снятия заклятия что-нибудь о помощи твоего старшего брата своему Хранителю?
—Ни слова. Ты спасаешь меня, старший брат мой!
На этом беседа между Мечами закончилась.
—Готовься, Хранитель, сейчас он ударит сверху.
Я полностью доверился клинку, хотя по всем мысленным законам удар сверху был невозможен, но вот он – неуловимый замах, и я быстро перекатился влево и разорвал дистанцию – это был единственный выход увеличить перерывы между ударами. Один.
— Укол снизу.
Уход вправо и разрыв дистанции. Два
Меч говорил со мной на языке образов – он показывал удары своего брата за пару мгновений до них, я же пользуясь этим уже точно знал, что делать.
— Сверху по диагонали справа налево.
Перекат вправо. Разрыв дистанции. Три.
— Справа снизу вверх по ногам.
Быстрый отскок назад и влево одновременно. Разрыв дистанции. Четыре.
С каждым удачным уходом я мысленно благословлял Йогена, обучившего меня уворачиваться от ударов и уколов. «Меч-то он не всегда будет» – любил говорить он, сгоняя с меня по семь потов.
— Укол в горло.
Уход вправо и разрыв дистанции. Пять
—Рубящий в шею слева
Перекат направо. Разрыв дистанции. Шесть.
— Слева по ногам.
Отскок назад и вправо. Разрыв дистанции. Семь.
—Теперь быстрая серия из трех ударов, не дай ему подойти слишком близко, сбей его с темпа, чтобы серия превратилась просто в три удара.
—Рубящий сверху.
Перекат направо. Разрыв дистанции. Восемь.
— Рубящий в шею справа.
Перекат налево. Максимальный разрыв дистанции. Девять.
— Укол в грудь.
Уход влево. Разрыв дистанции. Десять.
Все.
— А теперь дай мне поговорить с моим братом.
Я спокойно пошел на Виторио. Тот ничего не понимал – только что его меч чудом не порубил меня в капусту, но вот я уже в двух шагах от него, а меч никак на это не реагирует. Счастливый Меч превратился в обычный, которым надо драться самому.
Лицо моего противника просветлело – убийства не будет. Будет поединок. Он перехватил рукоять поудобнее, и начал атаковать меня по классической школе. Я быстро парировал его удар и снова услышал голоса клинков:
—Ну что, младший брат, ты свободен?
—Да! Чем мне отблагодарить этого юношу, который не побоялся рискнуть жизнью и с твоей помощью снял с меня это позорное заклятие?
—У него есть наставник – достойный человек по имени Йоген, без науки которого он даже с моей помощью не смог бы тебе помочь, думаю, он будет счастлив, если ты изберешь его своим Хранителем. И измени свою внешность, чтобы о том, кто ты такой знал только твой Хранитель.
— Спасибо тебе за мудрый совет, старший брат, я раскаиваюсь в свой страсти к украшениям, по которой был узнан, и из-за которой и погиб мой последний Хранитель. А что мне делать с тем, кому меня дали для беззаконного дела?
— Мой Хранитель не желает его смерти.
— В таком случае я не стану убивать его.
— До встречи младший брат.
— До встречи!
Эта беседа длилась, как первая: всего лишь те короткие мгновенья, пока клинки были в контакте, но для мечей-артефактов время течет по иным законам.
Злость на Виторио у меня давно прошла, поэтому я решил кончать поединок здесь и сейчас, а посему использовал прием, который мне продемонстрировал Йоген в нашу первую встречу: финт в лицо, сближение, подножка и толчок в грудь. Мой противник оказался распростертым на земле, я ударом ноги выбил меч из его руки. Трибуны взревели. Однако, я не спешил исполнить их прихоть, а посмотрел в глаза своему противнику. Тот не выдержал и крикнул:
––Чего ты ждешь?! Мольбы о пощаде?! Ее не будет. Кончай дело!
Я перебросил меч в левую руку и протянул к нему правую:
—Вставай, я больше не держу на тебя зла. Ты все-таки не забыл, что такое честь.
—Теперь ты потребуешь, чтобы я публично извинился перед твоей подружкой, – желчно усмехнулся Виторио.
—Ничего я от тебя не потребую, – начал я от него уставать. – Только впредь думай, прежде чем оскорбить человека, который тебе ничего не сделал. А теперь берись за мою руку и вставай.
Все еще не доверяя мне до конца, он осторожно протянул мне руку, за которую я выдернул его из песка. «Что? Не получила?» – сказал я про себя Арене, поднимая Счастливый Меч, на котором не было уже позолоты и дорогих украшений.
***
—Что это было? Я чуть не умер, глядя на то, что ты там вытворял, – спросил меня Мастер, швыряя на столик увесистый кошель с моей долей в нашем небольшом предприятии – ста двадцатью златами. О том, что бы пересчитать деньги, не могло быть и речи – Мастер скорее отрезал бы себе руку, чем взял бы лишнее.
Я рассказал ему о том, как Счастливый Меч попал к Сейсу, какое заклятие тот на него наложил и о помощи Меча Истины.
—Мда, уж кому-кому, а Сейсу я не завидую – лишиться ценнейшего артефакта, да еще, если способ, которым он его заполучил, всплывет наружу... Но, знаешь, мой мальчик, запомни на всю жизнь: радоваться чужой беде – верный способ накликать свою. Однако, он теперь ломает голову, откуда ты узнал о заклятии и способе его снять, а главное, как тебе удалось это сделать – еще никому не удавалось, не используя оружия, избегнуть целых десять атак Счастливого Меча.
—Так что мне делать с Сейсом?
—Ничего. Требовать Счастливый Меч он обратно не станет. Ты честно взял его в бою. Да и меч-артефакт – штука нравная и убивает Хранителя, оказавшегося недостойным, да еще пытавшегося поработить его. Плюс ко всему, он получил устойчивость к заклятиям порабощения, так что второй раз этот фокус не пройдет, – успокоил меня Наставник и сменил тему. – Это, конечно, не мое дело, но все же, что ты собираешься делать со своей долей?
—Я уже успел подумать об этом и решил половину отдать моему учителю фехтования Йогену – без его науки меня бы не спас даже Меч Истины, тридцать златов я подарю Муэри, а тридцать – оставлю себе.
—Что ж, план неплохой. Вот только, Муэри денег не возьмет. Она привыкла зарабатывать пусть крохи, но своим трудом, такой подарок ее только оскорбит. Ты как-то обмолвился, что у тебя есть связи среди эльфов. Так вот, закажи у них все для девушки ее лет и положения. От тонкого белья она отказаться не сможет, поверь моему опыту, а вот от платья из дорогой ткани, да еще с украшениями – откажется наотрез, но эльфы сошьют ей пару таких нарядов для простолюдинки, что все дворянки позеленеют от зависти. Ну что, давай отметим твою победу! – щелчок пальцами – и на столике между нами возник кувшин с Валоном.
***
На следующий день все в Университете только и говорили, что о нашем поединке. Согласен, со стороны все выглядело более чем странно. Сначала я «закрутил» своего противника, потом вдруг стал уворачиваться от его атак, не прибегая к оружию, а затем пошел на него и через минуту сбил с ног. И вместо того, чтобы прикончить, вдруг сам протянул ему руку! Да такая дуэль – это вообще неясно, что такое. Издевательство над искусством – считали те, что помоложе. Другие же, – поопытней и постарше подозревали, что дело тут нечисто, но ничего определенного сказать не могли, а посему предпочитали помалкивать. Что произошло на самом деле, знали только четыре человека: я, Мастер Сарес, Муэри и Главный Инквизитор Сейс. Даже Виторио не знал всей правды.
Гвейф рвал и метал, пытаясь навести тишину, затем махнул рукой и закончил занятия раньше на целый час. Как только он вышел, Муэри шепнула мне, чтобы я шел, а у нее «здесь дела».
После обеда мы стали отрабатывать простые пульсары, и наконец, сначала у меня, а, спустя какое-то время, и у нее вышли пульсары абсолютно идеальной формы. От радости Муэри с радостным криком подпрыгнула на месте, выронила свой, и с громкими воплями, бросилась его поднимать, налетела на меня и вышибла у меня из руки мой пульсар – что в итоге едва не привело к пожару. Однако, все обошлось прожженными в дюжине мест мантиями и глупым хихиканьем, когда мы посмотрели друг на друга и увидели наши испачканные физиономии.
***
При виде наших пульсаров лицо Мастера Ларссуса вытянулось, но деваться было некуда, и он был вынужден поставить нам высшую оценку за «идеальную форму», да еще привести в пример всем Студентам. Последнее, я думаю, он сделал, в благодарность за то, что я не стал убивать и унижать его непутевого Ученика.
После занятий, когда мы уже подходили к порталу, ведущему на Факультет Некромантии, нас догнал Виторио и принес извинения Муэри по полной форме и не вполголоса, а так, чтобы было слышно всем. Муэри внимательно выслушала его, ласково ему улыбнулась, затем сунула руку под мантию, что-то шепнула на ухо и дала баночку из зеленого стекла. Виторио густо покраснел, что-то забормотал. Девушка снова ему улыбнулась и скрылась в портале.
—Что ты ему дала? – спросил я у Муэри, когда мы оказались у себя в зале.
—Так, мелочь. Всего лишь мазь от прыщей.