ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ОН
ОНА
Наступил вечер – об этом говорят часы, висящие на стене и на столике в прихожей. Об этом без умолку говорит диктор «Не забудьте почистить зубы, прочитать две страницы из нового романа «Здравствуй, до свидания ля мур», и поцеловать свою половину, если, конечно, она у вас есть…». Женщина в домашнем халате и тапочках, скептически фыркает и выключает приемник. Она, по всей видимости, чем-то озабочена – смотрит на часы, в окно, замечает пыль на антресоли, забирается, слышит какой-то резкий запах, понимает, что он с кухни, бежит – спасает жаркое, правда только с одной стороны. Усталая садится на диван. В глазах грусть с примесью пустоты и безразличия. Тупой звук заставляет ее вздрогнуть – на окне появляется белое пятно-клякса. Женщина резко встает, подбегает к окну, морщится, стараясь рассмотреть в этом пятне что-то значительное, но это только пятно. В последний момент она решает открыть окно, дергает, но оно не поддается. Вероятно, рама осела. Но она не сдается – пробует снова. И снова.
ОНА (громко). И снова!
Она готова вылезти в окно, спуститься по пожарной лестнице, только чтобы наказать хулигана (как наказать – второстепенно), но эта рама… Да и сам хулиган не будет ждать ее во дворе, подставив пятую точку, да и сейчас ей помешают…Она успевает дернуть еще раз, разглядеть в кляксе подозрительную физиономию. Раздается звонок в дверь. Она даже вскрикивает.
ОНА. Ой!
Как он пунктуален! Нет, не хулиган. Кто-то другой. Она задергивает штору, еще раз проверяет пыль, успевает перевернуть на кухне блюдо сгоревшей стороной вниз, и, наконец, открывает дверь. Там стоит мужчина – в джинсах, пиджаке, рубашке. Волосы взлохмачены, как будто специально – разбросаны по голове сумбурно, но забавно. В одной руке африканский цветок крокосмии, в другой – бутылка вина.
ОНА (подозрительно). Да?
Она смотрит на него, ждет, что он как-то объяснит свое появление. Он молчит. По всей видимости, они не знакомы. Проходит мгновение, достаточное для того, чтобы их глаза встретились, но недостаточное для другого – кто он, и что ему нужно? Он входит в прихожую, снимает обувь, надевает тапочки, берет со столика расческу, причесывается перед зеркалом, входит в зал, осматривается. Женщина растеряно идет за ним. Он подходит к антресоли, проводит рукой и, удостоверившись, что там нет пыли улыбается. Подходит к окну, отодвигает штору, видит безобразие на стекле, смотрит в окно, пытаясь тоже что-то разглядеть, но по всей видимости, не находит, отчего пожимает плечами.
ОН. Пятно нужно с той стороны. Ну, вы меня понимаете…(Пантомимой показывает, как бы он это сделал) У вас окно открывается?
ОНА (растерянно). Нет.
ОН (задумчиво). Тогда придется от соседей. Или же альпинистов звать.
ОНА. Альпинистов?
ОН. Ну, да. Тех, что стекла моют. Они на какую угодно высоту могут подняться и какое угодно стекло, какой угодно величины…Они знают свое дело.
ОНА. Дело?
ОН. Вы так не волнуйтесь. Переживаете из-за какого-то пятна на окне.
ОНА. Пятно? Причем тут пятно?
ОН. Действительно, разве это пятно. Так, небольшое пятнышко. Какие альпинисты? От соседей намного проще. Берешь швабру, наматываешь тряпку, пропитав предварительно маслом…
ОНА (присматривается, словно пытается вспомнить). Вы…
ОН (оглядывается). Я один.
ОНА. Вы…
ОН. Ты, лучше ты.
ОНА. Лучше?
ОН. Конечно, лучше. Спросил во дворе мальчика, в желтой шапочке и шарфом грубой вязки, как пройти к вам. А он жует жвачку и в стену шариками от краски бросает. Я говорю, покажи. Ну, а он лучше, чем кинуть в окно, не придумал.
ОНА. Извините, но…
ОН. Ничего…я понимаю, вы обескуражены, что нормально. Но я и сам немного волнуюсь.
ОНА. Я вас знаю?
ОН. Не думаю.
ОНА. Тогда кто вы?
ОН. Я? Да как вам сказать?
ОНА. Скажите уж как-нибудь.
ОН. Давайте я сделаю это попозже.
ОНА. Когда?
ОН. Я думаю, что за ужином. Я принес бутылку вина. Цветы. Из самого сердца Африки. Мы посидим, поговорим…
ОНА. Да не хочу я никакого вина. Ни цветов из самого сердца. Ни ужина. Я вас не знаю.
ОН. Я тоже.
ОНА. Тогда что вы тут делаете?
ОН. Я пришел к вам.
ОНА. Но зачем?
ОН. Я вас искал.
ОНА. Вы что?
ОН. Искал. Как обычно ищут. Но не все находят. А я нашел.
ОНА. Искали? Вы меня…, но зачем? Что вы от меня хотите? Если вы не уйдете, то я вызову…
ОН. Полицию? Не надо. Вы этого не хотите.
ОНА. Откуда вы знаете, что я хочу.
ОН. Я знаю.
ОНА. Вы слишком самоуверенны, как я погляжу.
ОН. Иначе я не могу.
ОНА. Вы врываетесь ко мне в квартиру, одеваете тапочки мужа, берете расческу – предмет личной гигиены, черт возьми, пытаетесь купить меня дешевым пойлом и каким-то сомнительным растением, от которого у меня мигрень, и хотите, чтобы я была спокойна?
ОН. Мужа?
Заметно удивлен. Он не ожидал такого поворота, уж точно.
ОНА (победоносно). Ну, да. Кстати он должен с минуты на минуту прийти. Поэтому кыш отсюда.
ОН. Кыш?
ОНА. Кыш-кыш.
Молодой человек растерян. Он медленно идет к двери, пару раз останавливается, смотрит на женщину, дабы убедиться в том, что она говорит правду, и у нее действительно есть муж, снимает тапочки, одевает обувь…. Женщина успокаивается, надеясь закрыть дверь и привести в порядок кухню, убрать оставшуюся пыль и надушить тапочки, которые надевал незнакомец, как он поворачивается, как будто что-то забыл.
ОН. Но я не понимаю, как такое могло получиться.
ОНА. Бывает.
ОН. Вы не понимаете. Это может быть с кем угодно, только не со мной.
ОНА. Вы простите…
ОН. Я, конечно, могу уйти, и вы спокойно вздохнете, но если я не уйду, и останусь…
ОНА. Не надо оставаться.
ОН. Но если я останусь, получится намного лучше.
ОНА. Не получится.
ОН. А что если…
ОНА. Никаких «если» и «останусь»!
ОН. Нет, давайте все же попробуем.
ОНА (испуганно). Что вы хотите пробовать? Тем более у меня. Вы сперва выйдите за дверь, спуститесь на этажей пять ниже, и тогда, пробуйте, сколько вам вздумается.
ОН. Начнем с самого начала.
ОНА. Начнем? Пора бы завершить. Тут же. Все. Конец. Финита.
ОН. Здравствуйте…
ОНА. Не надо вот этого.
ОН. Я вас такой и представлял.
ОНА. Какой вы меня…
ОН. Такой
ОНА. Все, достаточно. Я не хочу. Иначе…
ОН. Что иначе?
ОНА. Иначе я не успею убрать комнату младшего сына.
Еще один повод растеряться.
ОН. Сына? Младшего? Но зачем?
ОНА. Что зачем? Зачем у меня семья, двое детей, мы ужинаем вместе и обычно без присутствия третьих лиц?
ОН. Да, да. Простите.
Собирается уходить, и, кажется, что его ничто не сможет остановить. Но женщина сперва слишком обескураженная, после мечтающая об одном – вернуть былое равновесие, сейчас мучается вопросами.
ОНА. Вы на что надеялись?
ОН (пожимает плечами). Я…
ОНА (перебивает). Думали, что напали на одинокую женщину?
ОН. Ну, да. Я думал, что вы одиноки.
ОНА. И если я одинока. Хорошо, допустим, но разве можно вот так приходить и предлагать себя…можно как-то по-другому. Например, подойти на улице, или в кафе. В сети, наконец. Есть же нормальные способы.
ОН. Но мое внутреннее чутье подсказало, что нужно сделать именно так – позвонить в дверь, все честно рассказать…
ОНА. Это как? Какое чутье?
ОН. Это когда внутри тебя все подсказывает. Каждый сустав, клетка. То, что ты идешь в нужном направлении. Внутри тебя встроенный навигатор – он ведет тебя по одной улице, потом сворачивает в переулок, и на другую…и вот ты встречаешь во дворе мальчика, у которого пометка в виде родинки на щеке…
ОНА. Слушай, романтик.
ОН. Да?
ОНА. До свидания.
ОН. Но…
ОНА (прикладывает указательный палец к губам – это уж вам решать к чьим). Все. Я достаточно уделила вам времени, но мне пора.
ОН. А как же…
ОНА. Я не знаю.
Закрывает дверь, но он выставляет ногу, резко вбегает в квартиру.
ОН. Но мне некуда идти.
ОНА. Вы рехнулись.
ОН. Да, я сошел с ума.
ОНА. Это я уже поняла. И что вы собираетесь делать со своим безумством. Будете бить посуду, рубить мебель столовым ножом?
ОН. Нет буду
ОНА. Спасибо. Мебель вы не тронете, за посуду отдельное спасибо. Тогда что? Что мне от вас ждать?
ОН. Я еще не знаю.
ОНА. Он не знает. Мне что самой решить, что вы здесь делаете?
ОН. Я искал вас.
ОНА. Да что это значит «я искал вас»? Не могли сочинить что-то более интересное?
ОН. Не мог. Я бы не стал ничего придумывать. Наверное, потому, что это правда. Я вас искал.
ОНА. Перестаньте…
ОН. Но это правда. Я обошел землю, чтобы найти ту самую, и на вас круг замыкается. Вы – последняя.
ОНА. Кто я?
ОН. Больше никого не осталось.
ОНА. То есть?
ОН. Никого.
ОНА. Что за чертовщина? Я не собираюсь это слушать и тем более участвовать.
ОН. Вы не верите. А мне что делать?
ОНА. Позвонить в другую дверь.
ОН. Я уже это делал когда-то.
ОНА. Делал?
ОН. Да. Я только и делал, что звонил в дверь, подходил на улице, стучался…
ОНА. И что?
ОН. И ничего.
ОНА (нервничает). Хорошо, в одной квартире ничего, да что там, доме, если хотите. Но есть же и другие дома. Там, поверьте мне, достаточно дверей, в которые можно звонить, и предлагать это.
ОН. Там тоже ни-че-го.
ОНА. То есть как это ничего?
ОН. У нас с ними ничего общего.
ОНА. С кем? С вашими соседями?
ОН. Со всеми соседями и не соседями.
ОНА. Но как же так? Вот, например, у меня есть соседка из 15-й…
ОН. Вера, 28, любит цветы и фильмы о животных. Плачет, когда выстреливает пробка от шампанского.
ОНА. Надо же…вы с ней знакомы?
ОН. И с ней тоже.
ОНА. Но не со всеми же свободными девушками из нашего дома…
ОН. Со всеми.
ОНА. Не верю.
ОН. Но это правда.
ОНА. Хорошо. 53?
ОН. Аля, 24. Юрист, не может найти работу, думает о том, чтобы уехать в Турцию. Во всяком случае, ее ждет там некий Рахат-лукум.
ОНА. Кто?
ОН. Я точно не знаю, как его зовут, но у него ник по переписке…
ОНА. Ты даже знаешь больше, чем я.
ОН. Конечно. Я же тебе говорил.
ОНА. Хорошо, а как насчет 89?
ОН. Но ей еще нет и двадцати.
ОНА. И что?
ОН. Меня интересует категории от 25. Хотя точно знаю, что зовут Яна, у нее лабрадор Дактер, и мама любит сериальную чепуху, как в телевизионном, так и бумажном воплощении.
ОНА. Поразительно. Ну, хорошо. Но мало ли…вот у нас на работе есть свободная. Кати.
ОН. Теплоходы и вечная жажда жизни. Но пьет, как лошадь и не хочет иметь детей, пока не исполнится 30.
ОНА. Стоп, стоп. Но когда же вы успели со всеми перезнакомиться. Да к тому же узнать про них…
ОН. У меня было время. Я тратил на каждую не больше двух минут. За это время мне удалось многое узнать.
ОНА. За две минуты вы узнали о женщине все?
ОН. Да.
ОНА. Мы с вами больше двух минут. Что вы можете сказать обо мне?
ОН. Не знаю.
ОНА. Но вы же только что сказали…
ОН. Я не тороплюсь. У нас достаточно времени, чтобы узнать друг о друге.
ОНА. Но я не хочу.
ОН. Это необязательно. Не вы же искали.
ОНА. И что это значит? Если вы искали, то это значит, что вы можете распоряжаться мной?
ОН. Не совсем. В любви есть свои законы. С давних времен. Тот, кто ищет, тому достается все.
ОНА. Но это несправедливо. Мой муж тоже меня когда-то искал, и я подчинилась. Ему досталось все.
ОН. Значит не все.
ОНА. Все. Ну, почти все.
ОН. Вот, почти. Со мной вы получите все.
ОНА. Во-первых, не я, а вы. Во-вторых, что же получается? Не могу же я подчиняться дважды.
ОН. Такое бывает.
ОНА. Это неправильно. У меня есть подруга в магазине…Полина…она говорит, что жизнь нужно есть не ложкой, а вилкой, чтобы если что кольнуть непрожареное место. И я ее в этом поддерживаю.
ОН. Поля, любит историю продуктов. Хорошо разбирается в мясе. Сожжет отличить курицу от индейки. Тоже ищет, но вряд ли найдет то самое, так как дальше своего магазина ни ногой.
ОНА. Это невозможно. Вы просто невыносимы.
ОН. Я стараюсь.
ОНА. Быть невыносимым?
ОН. Понравиться вам.
ОНА. Мне? Понравиться? Вам скорее подойдут…да у моей прабабки в Питере есть подруга, у нее внучки…
ОН. Женева, точнее Женя, но Женева ей больше нравится и Карина. Близняшки. Мечтают познакомиться с близнецами, чтобы дурить их на пару.
Она обескуражена, садится, берет в руки цветок крокосмии, нюхает.
ОНА. Но как же соседние города? Там же есть…тоже дома. Одинокие девушки, мечтающие…
ОН. Я знаю всех.
ОНА. Всех? Но это невозможно?
ОН. Возможно. Я бывал и в соседних городах, примыкающие к нам, и тех, которые так далеки, что кажется, что их и нет вовсе, пока сам в них не побываешь.
ОНА. И в Африке (смотрит на африканский цветок)?
ОН. И в Африке тоже. И север и запад Америки, и жуткая Антарктида, и веселая Австралия. И Евразия.
ОНА. Это безумие какое-то.
ОН. Я мог бы попасть в книгу рекордов…но я не для этого прошел, проехал, проскакал…
ОНА. А для чего вы прошли, проехали, проскакали?
ОН. Не знаю…
ОНА. Весь мир, чтобы пожать плечами?
ОН. Есть земли, где с женщинами достаточно говорить не больше пятнадцати секунд. А в некоторых странах понимание наступает на второй минуте. Хорошо, что у нас с вами есть время.
ОНА. У нас нет времени.
ОН. У нас есть…
ОНА. Нет.
ОН. Да.
ОНА. Нет.
ОН. Нет.
ОНА. Да. (Звонок).
Может быть, наступило время, чтобы показать мужа. Он не прятался в кладовке, и не тер грубой мочалкой спину, он шел с работы, медленно, мечтая об ужине, которая приготовила жена. Но он еще далеко.
ОНА. Там никого нет. Но я отчетливо слышала, как прозвенел звонок.
ОН. Ты просто очень захотела, чтобы там кто-то был. Или напротив ты не хотела этого. В психологии это называется материализм желаемого. Ты внутри себя проговариваешь, потом рисуешь картину, и
ОНА. Что за безумие. И с каких пор мы с тобой на ты.
ОН. С этих, я думаю.
ОНА. Все, ты…вы сейчас уйдете, и мы забудем это, как страшный сон.
ОН. Почему же страшный? К тому же мне некуда идти и мне не хочется терять время.
ОНА. Что вы собираетесь сделать?
ОН. Открыть вино. Найти вазу для крокосмии. Разрезать то, что вы приготовили…Где у вас кухня? Не волнуйтесь, я найду.
ОНА. Постойте.
ОН. Нужно следовать за запахом. Немного подгорело. Но только с одной стороны.
ОНА. Да стойте же.
ОН. Без корочки не имеет смысла подавать к столу. А бокалы…ничего, я опытный следопыт. Наверняка среди другой посуды.
ОНА. Да что вы себе позволяете?
ОН. Я только делаю то, что должен.
ОНА. Ничего вы недолжны. Стоять!
ОН. Стою.
ОНА. Не смейте ходить на мою кухню.
ОН. Как скажите. Но я только хотел создать уютную обстановку.
ОНА. Мне и так уютно.
ОН. Ты такая красивая. Я не зря пришел. И это пятно тоже не случайно. И все неслучайно. Ты тоже…
ОНА. Вы, вы! Черт. Нельзя запомнить?
ОН. Можно.
ОНА. Учтите, вас ждет несладкая жизнь.
ОН. Меня ждет кисло-горькая жизнь.
ОНА. Вы негодяй!
ОН. Я негодяй из негодяев.
ОНА. Вы хуже.
ОН. Я хуже, чем сотня негодяев.
ОНА. Хуже…
ОН. Сто один негодяй.
ОНА. Хорошо, я согласна.
ОН. Согласны?
ОНА. Да, но при одном условии.
ОН. Что за условие?
ОНА. Полторы, ну хорошо две минуты. Достаточно.
ОН. Всего две минуты? Для чего?
ОНА. Да. Только две. Расскажите, сделайте так, чтобы я могла узнать о вас все.
ОН. Но в этом то и заключается все – мы те, которые не могут узнать друг о друге за минуты. Мы должны растянуть их.
ОНА. То есть ты хочешь растянуть полторы минуты на всю жизнь.
ОН. Можно и так сказать.
ОНА. То есть ты отказываешься?
ОН. Не то чтобы…
ОНА. Тогда время пошло.
ОН. Я…я не знаю что говорить.
ОНА. Ну, как же. Расскажи кто ты? Кем ты работаешь? Надеюсь, у тебя это не единственное хобби.
ОН. Единственное. Я слишком рано начал заниматься этим. И совершенно не думал о том, что нужно думать о своей карьере. Чтобы становиться кем-то.
ОНА. То есть ты просто мужчина, который искал простую женщину?
ОН. Ну да.
ОНА. Но как же ты зарабатываешь? На что?
ОН. Я продал квартиру в центре, дачу в 8 км от города и на эти деньги объездил вес мир.
ОНА. То есть у тебя нет ничего, кроме…
ОН. Тебя.
ОНА (устало). Но я замужем, у меня муж с профессией, положением. Со всем необходимым. Дети
ОН. А у меня ничего, кроме тебя.
Большая пауза – необходимая им. Она может длиться от пяти секунд и больше. Разве можно им мешать в такой момент. По мне они готовы просидеть так и час и два – я бы им дал это время, если бы не знал, что должен прийти сами знаете кто. Да и они знают об этом.
ОНА. Хочешь курицу?
ОН. Да, я чертовски голоден. Я и не помню когда ел, и у меня легкое головокружение от этих ароматов.
ОНА. Легкое? Сейчас.
Она убегает, он берет бутылку, вынимает из кармана штопор, открывает. Выходит женщина, у нее в руках поднос с тарелками.
ОНА. Ешьте. Вот салат, курица.
ОН. Я открыл вино.
ОНА. Отлично.
ОН. Я был в Голландии, там готовят Заанский суп на основе горчицы…
ОНА. Какая гадость.
ОН. В Париже луковый, а на островах Кука – банановый. На Гавайских островах едят одну рыбу…
ОНА. Как так получилось, что я стала единственной?
ОН. Так уж получилось.
ОНА. Но вы могли искать в другом порядке, и кто-нибудь другой стал последним.
ОН. Нет, это исключено. Я начал искать с этой улицы, и начал двигаться по кругу. Это было около двух лет назад. А может быт и больше. Я вернулся на то же место. Первой была ваша соседка. Она так и не нашла никого за это время.
ОНА. Если бы была еще одна планета, то вы отправились…
ОН. Но планеты другой нет.
ОНА. А если есть. И та самая.
ОН. Вы снова хотите убедить меня в том, что есть кто-то другой. Но я не хочу больше ни о ком другом думать. Вы отлично готовите, я…
ОНА. Отлично это едите. Полный порядок. Вы что думаете, для семьи главное – это? А как же интересы, вкусы. Любовь к живописи, литературе?
ОН. Я был везде и в моей голове не только лица женщин, говорящих мне нет. Там есть и закаты. И не один. Рассветы. Сотни. Лунное сияние. Одно, но какое. А звездопады – разве не мировая живопись?
ОНА. Ну, хорошо. Есть же еще и бытовые вещи – мелочи, про которые сразу не узнаешь.
ОН. Со мной просто. Завтрак я готовлю сам, обед я игнорирую, считая, что он мешает хорошему ужину. А ужин – так это просто….
ОНА. А если вы мне не нравитесь?
ОН. Но это невозможно. Вы – последняя, и у меня нет дома. А мужу я объясню, Мы сядем все вместе и все решим. Но если мы решим, что мне нужно уйти, то я уйду. Буду искать другую планету, как вы предложили.
ОНА. Но я не хочу, чтобы муж, дети знали об этом. Они не поймут. Это неправильно…
ОН. Все нормально. Мы спокойно сядем и обсудим – что он думает, что вы.
ОНА. Меня вы можете спросить прямо сейчас. И я вам скажу, что меня все устраивает. Все. Когда я говорю все, то у меня нет и процента сомнения.
ОН. Успокойтесь. У вас есть муж, дети. Вы счастливы. Муж работает и кормит вас. Вы не думали, что придет кто-то другой, и что-то предложит.
ОНА. Не думала.
ОН. Но уже думаете.
ОНА. Ничего я не думаю.
ОН. Сами того не подозреваете.
ОНА. Слушайте. А зачем мне что-то менять?
ОН. Потому что вы…
ОНА. Хватит, быть эгоистом. Вы скажите, что мне с этого?
ОН. Вам? Мы поженимся, у нас будут дети…
ОНА. Вы ненормальный.
ОН. Я ненормальный.
ОНА. Вы псих последний.
ОН. А вы – последняя. И первая, кто не выгнал и выслушал меня.
ОНА. Ага, значит, лимит времени определяли не вы. То есть вы также врывались в дверь и…
ОН. Ну, да. Они меня выгоняли. Самое долгое меня слушали две минуты. Короче всех слушали в Греции, дольше всего на Ямайке. Там стены такие тонкие, что можно через них…А самые грубые в Африке. Откуда я привез цветок. Он у меня пустил корни и даже расцвел.
ОНА. Может быть, настал момент вас выгнать?
ОН. Вы не посмеете.
ОНА. Почему?
ОН. Потому что…
ОНА. Знаю. Я последняя.
Он кивает. Они смотрят друг на друга. Звонок в дверь. Кажется, настал момент прийти мужу.
Занавес