Глава 56
На следующий день, 30 мая, нас подняли в шесть часов. Пока мы оделись, умылись, в семь часов построение. В семь тридцать нас накормили, выдали пайки на три дня, дали инструкции. Капитан завел меня в свой кабинет, канцелярию роты, достал из сейфа бумаги.
- Это ваши новые документы, получите.
Я расписался, прочитал удостоверение: Локин Иван Витальевич, 15-я стрелковая дивизия,77-я отдельная разведрота, рядовой. Консультант-переводчик…
- Вы рядовой, - сказал капитан, - звать вас будут Иван, Фамилия – Локин, отчество – Витальевич. Запомните, а свое настоящее имя забудьте, как страшный сон! Все, идите…
Так из Ганса я стал Иваном и сменил свое имя, надев советскую форму, превратившись в русского солдата. Я и раньше ее надевал, поэтому долго привыкать не пришлось как ни странно.
Потом дали команду, мы расселись по машинам, часть пошли пешком…
В общей сложности, на учениях нас собралось сотни три, целый батальон. Полигон находился примерно в километрах тридцати от того места, где мы были, то есть от передовой. Расположились мы в палатках, примерно по десять человек, спали на матрасах.
В первый же день мы отрабатывали стрельбу по мишеням. Я конечно несколько волновался, но в итоге отстрелялся на отлично. Стали осматривать мишени.
- Снайперы прямо у тебя бойцы! – похвалил Ваню Колесов.
- Локин, товарищ капитан.
- Локин?! Молодец!
- Так точно, - ответил Ваня.
- Стреляет тоже не промах.
- Отличные стрелки, товарищ капитан!
Колесов посмотрел на меня.
- Рядовой Локин, отличная боевая подготовка! Метко стреляете!
- Спасибо. Меня так учили, - сказал, я, немного смутившись.
- Что ж? Посмотрим, как вы себя проявите в бою,- он оглядел меня снова с ног до головы,
А вермахт лишился хорошего солдата! Было ваше – стало наше! Думаю, вы нам еще пригодитесь. Становитесь в строй.
- Есть!
На второй день нас привели на место, где были вырыты траншеи, там мы должны были отрабатывать прием по метанию противотанковых гранат, пропуская танки через себя, так называемую «обкатку». Имитировали немецкие танки, русские Т-34. По команде, они начинали двигаться по направлению к траншеям, переезжали их, а затем мы бросали в них имитацию противотанковых гранат и бутылок с горючей смесью. Во время этого мы залегали на дно, и прижимались как можно плотнее к земле. Сначала было действительно страшно, нам казалось, что нас сейчас раздавят! Края траншеи осыпались, и нас слегка присыпало землей, но с каждым последующим разом этот страх проходил, и мы переставали бояться танков.
Потом был марш-бросок на десять километров, с реально поставленной боевой задачей, где мы должны были вытеснить противника и занять важную высоту. Отрабатывалась также техника владения различными видами оружия и приемами рукопашного боя.
Мне пришлось нелегко, я старался не отставать изо всех сил. Было тяжело, не хватало дыхания, я еще полностью не восстановился после ранения. Хотя я и был тренирован, но за время, что лежал в санчасти потерял былую форму и сноровку. Мне приходилось снова все восстанавливать трудом и упорными тренировками.
Через пять дней мы вернулись обратно. За время учений я успел сдружиться с русскими ребятами, да и они тоже ко мне попривыкли.
- Слышишь, «волчонок»? А ты кем до войны был? – спросил Федя.
Меня так назвали, наверное потому, что до этого я носил немецкую форму. Охота на немцев у разведчиков называлась охотой на «волков». Достать «языка»- значит добыть «волчью шкуру», а сесть в засаду, на жаргоне означало --«поставить капкан».
- Как понять кем?
- Кем работал?
- Я? Журналистом в газете.
- Представитель прессы значит? Интеллигенция?
- Да.
- И о чем же ты писал? Гитлеру, хвалебные оды? – спросил Александр Гузынин.
Об этом меня уже спрашивала Катя.
- Нет.
- Тогда о чем же?
- Обо всем. О знаменитостях, известных актерах, светских новости, сплетни, театральная критика… Политики я не касался. Вернее пытался писать, но мне быстро рот затыкали. Редактор не печатал скандальные статьи с критикой на Гитлера и немецкое руководство. У нас везде жесткая цензура, дышать нельзя от такой свободы слова. Приходилось заниматься переводами и другой ерундой…
- И сколько же ты зарабатывал? – спросил Мелешников Ваня.
- По-разному. Иногда четыреста марок, не очень много, но мне хватало. Надо было ребенка кормить, покупать игрушки. Себе покупал одежду, обувь, даже оставалось немного.
- И много ты накопил? – спросил Славик.
- Нет, я копить не умею. У меня все уходит, утекает как вода. Я, как сказать?
- Транжира?
- Да, наверно. Я люблю гулять, как у вас говорят, на широкую ногу. Пиво, девочки… все такое. Правда, девочек у меня не было уже давно. Я даже почти забыл, когда это было.
Ребята засмеялись.
- Наших девочек, небось, пробовал, - сказал Славик.
Я немного замялся.
- Ну…было несколько раз. Вообще нам запрещают спать с русскими девушками, у нас это не приветствуется. Я не заставлял, сами на шею вешались, а я не железный.
- Ты что же, хочешь сказать, что наши бабы шалавы? Шлюхи продажные? Мы здесь воюем, кровь проливаем, а они нам рога наставляют с немецкими офицерами?! – явно завелся Михаил Логозинский.
- Нет! Не все…. Но были, которые соглашались. Я ни одну не заставлял. А шалавы, они везде есть, и в Германии тоже, везде одинаковы. Не надо из-за них… Думаете, вы не переспали бы, с какой нибудь хорошенькой фрау? Все беды от женщин!
- Может он и прав, - согласился Ваня.
- Я с одной переспал, согласилась, а потом меня чуть не убила… Не тронул ни ее ни ребенка… Ушел и больше ее не видел.
- Тоже мне благодетель нашелся! – вставил один из ребят.
- А жена у тебя есть? – спросил Ваня.
- Нет, умерла. Я ее любил, очень сильно, когда потерял, чуть с ума не сошел от горя, тяжело было. Даже жить не хотелось, если бы не ребенок… Дочка на нее похожа, - я горько вздохнул.
- Сколько ей?
- Три года.
- Как зовут?
- Катарина. Я зову ее Катрин. Сейчас уже выросла наверно. Я два года ее не видел и наверно уже не увижу. Все бы сейчас за это отдал!
- Все мы давно невидали, ни жен, ни детей, ни матерей, ни подруг. Бьемся тут с вашей ордой, проклятой, ни сна, ни покоя, ночей ни спим.
- Что еще? - спросил я виновато. - Я только, жизнь свою могу отдать, больше ничего. Расплачусь. Мало еще расплатился?
- Ладно, - смягчился Ваня, – Будет пока с тебя. Голова твоя бедовая! - он похлопал меня по плечу. После вдруг обратился к бойцам. - Ребята, сегодня же суббота! В баню идем?
Это было 5-е июня, действительно суббота! Если хотите, можете проверить! До начала сражений оставался ровно месяц. Тогда я этого еще не знал, а часы уже тикали отсчитывая время…
- Тогда я пойду, скажу, чтобы натопили, - сказал лейтенант.
Вскоре он зашел…
- Минут через сорок будет готово. Пойдем по пять человек.
Сначала ушла первая группа, потом вернулась.
- Здорово! Хорошо, как заново родился! – сказал Константин.
- Следующие кто? – спросил Мелешников. - Давайте, идите.
- Гансик! – обратился ко мне Федя. - Немчура, ты с кем? Идешь или нет?
- Иду! – Я схватил белье и полотенце, торопясь, побежал за всеми с огромной радостью.
В бане мы разделись. Кое-кто покосился на мой заметный шрам у левого плеча, хотя он был аккуратный, только кожа тонкая, нежно розового цвета.
- Это муха тебя укусила? – спросил Сергей.
- Ага, цеце,- ответил Федя, - она самая!
Все рассмеялись. Мухой во взводе звали Вячеслава, прозвище у него было такое. Во-первых, он быстро бегал, а во-вторых, был одним из самых метких стрелков, что называется с первого раза, с пятидесяти метров, мухе в глаз попадет! Вот и прозвали его «муха».
Зашли мы в парилку.
- Ложись,- сказал Федя,- я тебя сейчас отхлестаю. Получишь у меня по полной программе!
- Ай! – я аж вскрикнул, получив хороший удар по спине и по заднице, банным веничком.
Отхлестал он меня от души, так что я получил удовольствие, что называется.
- Отмоем его по-хорошему, заодно хоть вшей всех по выведем!
- Нет у меня этих вшей! – засмеялся я. - У меня проверяли в санчасти.
Глава 57
Вечером Ваня собрал бойцов…
- Ну, ребята, сегодня снова займемся привычной работой, пойдем на задание. Сегодня первой, пойдет группа Андрей Иванова.
- Мне нужно пять человек! Задача: Вести наблюдение у переднего края противника, взять контрольного «языка», - сказал Андрей.
- Можно я! Мне языка позарез добыть надо!! Больше я его не упущу! Честное слово! – рвался молодой Гузынин.
- Хорошо, иди… так и быть! – согласился Иванов. - Учиться тебе надо. Федя Семенов, Николай Семенов…
- Ну вот! Как, «языков» брать, так я! – засмеялся Федя.
- А кто его потащит, кроме тебя? – Андрей улыбнулся.
- Товарищ парторг! Меня возьмите! Не подведу! – напрашивался Виталик Мислиборгский.
- Хорошо! Пойдешь с нами… Выдвигаемся в десять тридцать!
Готовьтесь. Действовать будем предельно осторожно.
Вскоре, ровно в положенное время группа выдвинулась на задание, остальным отбой. На этот раз я остался во взводе, лег спать.
В штабе разведки Федя Семенов докладывал Колесову.
- Товарищ капитан, разрешите доложить! Группа Андрея Иванова с задания вернулась. Вступили в бой с превосходившим по численности противником вблизи переднего края. Потерь нет. Трое разведчиков ранены, захвачен пленный, оберефрейтор.
- Где остальные?
- Раненые в санчасти, им оказывается помощь, Коля серьезно ранен.
- Спасибо ребята! Спасибо! Сейчас первым делом допросим пленного, завтра расскажите обо всем подробней. Вы можете быть свободны. Герои! Ждите награды!
Разведчики вернулись в пятом часу утра и не все…
Когда в 6 часов нас подняли, то мы сразу же узнали о том, что произошло и о том, что был взят в плен оберефрейтор. Но как он достался!!
Я только умылся и зашел в помещение с полотенцем в руках.
- Хансик! Слыхал, что мы вчера «языка» взяли? – спросил Гузынин.
- Ефрейтора? – ответил я как бы, между прочим. - Аха… поздравляю!
- Штук тридцать ваших «Гансов» положили…
- Ого! - тут я сел в полном недоумении. Может плохо расслышал? - Сколько??? Не понял…
- Точно не меньше двух десятков!
- Это правда? Не может быть!
- Честное слово! – подтвердил Виталий.
Я был в полном шоке! Как живы остались?
- Тьфу! Черти вы!! Связался я с вами… еще и сам чертом стану! – тут я уже рассмеялся. - Вы так весь вермахт перебьете…
- А ты, как думал? – сказал Федя и погладил по голове. - Хана вам… Хана!!
- Саша! На перевязку пошли! До завтрака надо успеть…
- Иду! – отозвался Гузынин.
- Я с вами!! – откликнулся Федя. - Колю надо навестить!
- Конечно! Айда, с нами… - махнул Иванов.
Трое из разведчиков были ранены, тяжелее всех Николай Семенов, его оставили в санчасти…
Разведчики совершили настоящий подвиг! Столкнувшись с превосходящим в разы по численности противником, они сумели взять «языка», да еще и вернуться живыми!!! Я был поражен! Как такое возможно? Вскоре все были награждены.
Вечерело… Часть бойцов сидели во дворе, курили и занимались своими делами. Вдруг издалека я заметил девушек и среди них кажется, была она!
- Эй!! – я присвистнул. - Катя!
Девушка оглянулась, чтобы понять, кто ее кличет.
- Катя!! – крикнул я снова и помахал рукой. Наконец она меня заметила. - Гутен таг фройлен! Узнаешь? – я поправил пилотку.
- Это ты??? Иоганн!
- Я!
- Ой! Это тот, что в санчасти лежал? Ничего себе… - удивилась Маринка.
- Я тебя и правда не узнала. А тебе и эта форма идет. Иоганн…
- Иван! Локин Иван.
- Вот это да…!
- А я думала, тебя в лагерь отправили для пленных, - сказала Катя.
- Нет, я здесь!
- Так ты перешел на нашу сторону.
- Ты же видишь.
- Эй! Локин!! Ты чего там застрял? – окликнул Мелешников.
- Иду!! – я поспешил назад…
- Девчонки, идите к нам! А то нам скучно без вас, - отозвался Березин. - Хоть компанию составьте!
- А что? Можно товарищ лейтенант?
- Хорошо… - согласился Иван.
Мы весело поболтали, примерно час…
В штабе дивизии…
- Ай, да молодцы! Герои! – восхищался комдив. - За подвиг и боевые заслуги награждается орденом «Красной Звезды» Иванов Андрей Иванович, ст сержант.
- Служу Советскому Союзу! – ответил Андрей.
- За подвиг и боевые заслуги награждаются медалью «За отвагу» рядовые красноармейцы: Семенов Федор Григорьевич!
- Служу Советскому Союзу!
- Гузынин Александр Сергеевич!
- Служу Советскому Союзу!
- Мислиборгский Виталий Лершелевич.
- Служу Советскому Союзу!
Николаю Семенову награду вручили отдельно – орден «Красной звезды».
Для молодого Гузынина, награда была особо ценной! Первый раз на задании ему удалось взять языка!! Это притом, что был он во взводе всего три месяца! Можете представить, на что были способны эти хлопцы!
«Орлы», как их назвал сам Мелешников! Ничего подобного в вермахте я представить не мог!!!
На следующий вечер мы пошли на концерт, в клуб, местный дом культуры.
Война, войной, но жизнь продолжалась! Днем все работали, а вечером, все же организовывали культмассовые мероприятия, чтобы не было скучно.
Зато как вело было! Я даже не представлял, что так будет! Играл гармонист, выступали девушки связистки, санитарки, пели частушки и плясали. Надо признаться, что над некоторыми частушками я угорал!
«Милый мой, милый мой,
На войну возьми с собой,
Там ты будешь воевать,
Я - патроны подавать!»
«Распроклятая Германия,
Сгорела бы в огне! -
Не дала повеселиться
Ни милёночку, ни мне».
«Девочки, молитесь богу,
Чтобы Гитлер околел.
Третий год уже воюем –
Как собака, надоел».
«Сидит Гитлер на заборе,
Плетет лапти языком,
Чтобы вшивая команда
Не ходила босиком».
Тут я уже ничего не замечал, заразившись общим хохотом…
«Сидит Гитлер на заборе,
Просит кринку молока.
А доярка отвечает:
Подою скорей быка!»,
«Сидит Гитлер на березе,
А береза гнется.
Посмотри товарищ Сталин,
Как он ушибется!»
«Из колодца вода льется,
Вода – чистый леденец.
Красна Армия дерется –
Значит, Гитлеру конец».
«У крылечка витого
Черемушка отвисла.
У фашиста битого
Морда очень кислая».
«Где мой миленький воюет,
Там дорожка узкая.
Всех фашистов изобьем –
Победа будет русская!»
«Гармонист, ты не зови,
Сказки не рассказывай.
Ты чего-нибудь взорви,
А потом ухаживай».
«Мы частушки вам пропели,
Хорошо ли плохо ли,
Мы попросим вас ребята,
Что бы нам похлопали!»
А уж, как Катя пела песню «Тальяночка»!!
Играй, играй тальяночка,
Рассказывай сама,
Как черноглазая, свела с ума…
Я слушал как завороженный!
Во взводе я признался, что так весело мне еще не было никогда!
- А в немецкой армии, что скучно? – спросил Мелешников.
- Нет. Но у вас веселее, я такого еще не видел. Я частушки слышал, первый раз! Такое придумали. Сидит Гитлер на заборе! Смешно.
- А ты что? Представить себе такого не можешь? – засмеялся Федя.
- Могу! В этих, лаптях… Еще как доярка, быка доит! Это как с козла молока, то же самое. Мне юмор ваш нравится. Я от него в восторге! Честное слово!
- Интересно, а чем русский юмор от немецкого отличается? – спросил Алексей.
- Не знаю. У немцев тоже анекдоты есть, пословицы, поговорки, очень похожие. Только частушек нет - это чисто русский фольклор. Еще, некоторые русские выражения на немецкий не переводятся, может быть можно перевести, но смыл от этого теряется.
- А какие анекдоты немецкие ты знаешь?
- О, анекдоты! Я много их знаю. На пример: Гитлер посещает психиатрическую лечебницу. Пациенты и персонал выстраиваются, чтобы его встретить. Больные выбрасывают руку в нацистском приветствии. Гитлер идет вдоль шеренги, и видит санитара, который не поднял руки. «Что такое?», - сердится он. И слышит в ответ: "Мой фюрер, я же не сумасшедший".
Ребята смеялись, а я продолжал:
- «Фриц, что такое для арийца партия фюрера?» «Родная мать, герр оберлейтенант» «А фюрер?» «Родной отец, герр оберлейтенант». «А что бы ты желал сделать для них?» «Остаться круглым сиротой!». Правда, эти анекдоты, мы рассказывали, тайком, между собой. Если бы кто-то донес, нас могли за них расстрелять.
- Что, так серьезно? – спросил Гузынин.
Бойцы смеются.
- А вот еще, – рассказывал Егор. - Сидят два пленных немецких солдата, смотрят на карту мира. Один другому говорит: «Ганс, ты видишь что это за страна на карте? Такая маленькая?» «Это же наша Германия!» «А это что за страна, такая огромная?» «Это же Советский Союз!» - Чешут Голову. «Интересно, а Гитлер думал об этом, когда послал нас сюда воевать?»
- Такого анекдота я еще не слышал, - ответил я.
На фото семь разведчиков 77-й отдельной разведроты. 3-й справа - Гузынин, рядом Виталий Муслиборгский. Слева 1-й Логозинский, Николай и Федя Семеновы.
Продолжение следует...
http://www.proza.ru/2014/06/21/535