Господи, опять то же самое!
Перед глазами навязчивая картина, от которой
нельзя избавиться никаким способом!
Наученная годами печального опыта,
я даже не пыталась бороться с воображением.
Я сразу сдалась и, внимательно приглядываясь
к ужасной картине, старалась рассмотреть жертву.
(И. Хмелевская «Подозреваются все»)
— Убила бы эту сволочь! — прошипела Галка, подливая себе в чашку кофе. — Опять в командировку ушлялся, когда мне рабочку нужно сдавать!
Кайс, слизывавший с крекера паштет, одобрительно кивнул, и было непонятно, то ли паштет так вкусен, то ли он поддерживает Галкину идею убить Зава.
Мне Галкины страдания были понятны — наш начальничек обожал сматываться в командировки без предупреждения и в самые неподходящие моменты. В прошлый раз из-за этого едва не сорвались все сроки сдачи проекта. А что такое срыв срока? Это, в лучшем случае, лишение премии, а в худшем — штраф. А ещё — потеря репутации нашей лавочки, а ещё — злобствования конкурентов, а ещё…
— Ка-а-азёл! — радостно сообщила Лика, взгромоздившаяся со своей чашкой на подоконник и сверху наблюдавшая за главным входом и автостоянкой.
Вадик одобрительно осмотрел стройные Ликины ножки в дорогущих колготках и спросил:
— Который?
— Целлулоидный! Из мерса высаживается.
— Ой, черт! — Кайс отшвырнул очередной крекер и метнулся к своему столу. — Где печать?! Народ, срочно ищите печать, если не хотите, чтобы меня до смерти забодали!
— Ладно, сейчас принесу, — Машенька, наш добрый ангел, встала, аккуратно одернула кофточку, прикрывая пупок, и направилась к двери.
— И Вассисуалия найди, нужно шефову подпись подделать!
— И где ж я тебе его найду? — Машенька остановилась и пожала плечами. — Они в это время ещё в пути. Либо вообще… — она ещё раз пожала плечами, куда более красноречиво.
Вассисуалий, в миру Василий Петрович Ларионов, наш главный инженер и второе лицо в мастерской, отличался весьма избирательной дисциплинированностью, появляясь на работе не ранее десяти часов утра. Впрочем, ему все прощалось, ведь он был основным поставщиком заказчиков, а также вербовщиком нужных специалистов в соседних конторах. Дело это было крайне рискованное, требующее навыков конспирации и умения придуриваться. Поэтому Вассисуалия ценили, инженерными вопросами особо не загружали, обходясь своими силами. Но право подделки подписи Зава принадлежало исключительно ему, хотя подделывать её умели все: проблем-то — три лихие загогулины изобразить.
— И куда его на сей раз черти понесли? — меланхолично поинтересовалась я, наблюдая за судорожными метаниями Кайса. Приезд «целлулоидного козла» не предвещал ему никаких радостей. Проект реконструкции старой целлулоидно-бумажной фабрики мы переделывали уже, наверное, в десятый раз. Владельцы этой развалюхи без конца меняли идеи, подо что бы её приспособить. Вначале это было казино с мотелем, потом — цех по изготовлению пластиковой посуды, потом пекарня. Что было сейчас, я понимала уже смутно — некий гибрид кинозала с типографией и многоэтажной автостоянкой. Заказчик за все новые варианты проекта платил исправно, но попробуйте согласовать такой компот в санэпиднадзоре и у пожарников!
— Кого? — выдержав паузу, отозвалась Галка, рассматривая кофейную гущу на дне чашки. — Зава? Так в тундру опять. В край нефти, алмазов и непуганых миллиардеров. Нам Вассисуалий сосватал там заказ на обезьянник.
— Обезьянник? — удивилась я. — Это такие клетки в милиции?
— Нет, это дворец для обезьянов. Хотя, наверное, и клетки там будут. В общем, насколько я поняла, тамошнему не то алмазному, не то нефтяному королю кто-то подарил мартышку. И король настолько проникся её ужимками и прыжками, что решил осчастливить подданных: скупить побольше разных приматов и построить для них обезьянник. Чтобы народ в тундре шибко не скучал.
— Врешь?!
— А зачем мне это надо? Их величество Зав первый и единственный уехало в тундру и оставило записку на своем столе — можешь полюбоваться. Я сегодня с утра уже исплевалась вся. И хоть бы заранее предупредил, а то ведь — ни слова, ни полслова. Ох, уволюсь я к чертям, в «Энергопро» перейду, буду спокойно жить…
— А-а-а….!!! А-а-а!!! — вопль, раздавшийся из-за приоткрытой двери, был совершенно не похож на звуки, которыми обычно оглашался наш офис. А потом тонко и пронзительно: — И-и-и-и!!!!
Мы вздрогнули. Галка едва успела подхватить выпавшую из рук чашку. Коричневая клякса кофейной гущи шлепнулась на стол.
— Что это было? — Кайс поднял от бумаг лохматую голову и изумленно вытаращил глаза.
Не сговариваясь, мы дружно выскочили в коридор. Визг, переходящий в ультразвук доносился из дальней комнаты, там у нас стояли ксерокс, факс, холодильник и прочая оргтехника общего пользования. А ещё там располагался потрепанный диван, на котором иногда спали любители работать ночами или просто перебравшие на очередной корпоративной вечеринке, как значительно именовались наши конторские пьянки.
На этом диване и лежал Зав. Лежал вытянувшись и уставившись в потолок. А из груди его торчала рукоятка туркменского кинжала. И было понятно, что лежит он тут довольно давно, потому что пятна крови на ослепительно белой рубашке Зава успели побуреть и засохнуть. Я видела это совершенно отчетливо.
— Бли-и-ин… — с чувством протянул первым вбежавший в комнату Вадик. Потом осторожно перешагнул через что-то, схватил забившуюся в угол у холодильника и продолжающую повизгивать Машеньку за плечи и сильно встряхнул. В наступившей тишине было слышно, как клацнули её зубы. — Вот так, Машуня. Ребята, дайте ей воды.
Он подтолкнул девушку к двери, в которой застряли все мы — Галка, я, Кайс и Лика. А в наши спины тыкалась прибежавшая позже всех Луиза. Малый рост не позволял ей заглянуть через наши плечи, вот она и пыталась ввинтиться кому-нибудь под мышку.
Лика подхватила едва стоящую на ногах Машку и повела её прочь, что-то ласково и успокаивающе шепча. Меня вдавила в комнату обезумевшая от любопытства Луиза, а Галка, шарахнувшись в сторону, своей тончайшей шпилькой наступила на ногу Кайса. Тот взвыл и запрыгал.
— Тихо! — заорал Вадик. — Вы что тут балаган устроили?!
А получившая, наконец, возможность обзора Луиза ошарашено пробормотала:
— Ребята, это шутка?
— Да уж какая тут шутка… — Галка мрачно зыркнула на неё. Луиза пожала плечами и с видом зрителя, вызвавшегося изобличить провинциального фокусника, подкралась к дивану и наклонилась над телом Зава. Вой, раздавшийся следом за этим, можно было сравнить только с пожарной сиреной.
— Твою мать! — Кайс, забыв о травмированной ноге, попытался оттащить Луизу от дивана. Но та неожиданно начала яростно сопротивляться, норовя припасть к телу Зава. Мы с Галкой во время этой сцены изображали соляные столпы.
— Что здесь происходит? — воскликнул кто-то за нашими спинами. Вздрогнув, мы одновременно обернулись.
Вассисуалий, облаченный в идеально выглаженный бежевый костюм, деловито шагал к нам от входной двери, помахивая коричневым кейсом, с которым не разлучался никогда и нигде. Машенька утверждала, что там у него куча шпионской аппаратуры и агентурные списки с явками и паролями.
— Слава богу! — Вадик и Кайс вытащили Луизу в коридор и с трудом усадили в кресло. — Где тебя черти носят?
Вассисуалий с изумлением уставился на говорящих синхронным дуэтом подчиненных, потом заглянул в комнату и присвистнул:
— Ни фига себе… Это что? Кто его?
— Ну не мы, это уж точно, — Галка осторожно обошла меня и прислонилась к стене около кресла, в котором словно тряпичная кукла полулежала Луиза. Слава богу, хоть кто-то ещё держится молодцом.
Оставшись одна рядом с мертвым начальником, я почувствовала себя крайне неуютно. Но и стремглав ретироваться было не в моих правилах — незачем портить свой имидж толстокожей особы. Поэтому я ещё раз обвела взглядом обстановку. Справа у окна — два стола, один — с ксероксом и пачками бумаги для него, на другом — факс и цветной принтер, початая бутылка коньяка, пластиковый стаканчик, пепельница с окурками и обрывки каких-то бумажек. Напротив двери — шкаф с нашим архивом и нормативной документацией. Диван располагался в углу за шкафом, обычная «книжка» мерзкого бордового цвета. Подушка и одеяло отсутствовали, значит, Зав не собирался тут ночевать, иначе достал бы их. Но тогда почему он разлегся?! Просто выпил коньячка и решил отдохнуть?
Я поймала себя на том, что разглядываю наш «закуток», как мы прозвали комнату, так, словно вижу впервые. А холодильник, стоящий напротив дивана, надо бы помыть… И заляпанную черт знает чем микроволновку на нем — тоже… Да и календарь с полуголой девицей, рассевшейся не капоте серебристого «шевроле», надо бы давно со стены снять, хотя он в течение двух лет служил чем-то вроде телефонной книги — на нем записаны десятки нужных номеров. Я перевела взгляд под ноги и вздрогнула — так вот через что переступал Вадим: на полу зеленела аккуратная банкнота. Сто долларов. Интересно.
— Анька, ты что там озираешься, словно потерянная? Иди сюда, Вассисуалий милицию вызвал, — позвала из коридора Лика.
Осторожно пятясь, я вышла из комнаты и задумалась. Что-то меня очень сильно смущало. Хотя это и выглядело странно относительно самой ситуации — что может быть хуже, чем вот так внезапно обнаружить убитым собственного начальника?
Зава, Олега Ивановича Завадского, мы не то чтобы не любили, просто относились к нему примерно так же, как он к нам. То есть была мастерская, которой он руководил, мы были работниками, и это было определяющим фактором в наших взаимоотношениях. И если с Вассисуалием все, кроме Луизы, были на «ты», могли спорить, ругаться и пахать на равных, то с Завом такие фокусы не проходили.
В столь небольшом коллективе, как наш, наблюдать одновременно два стиля руководства — демократичный и авторитарный — было бы забавно, если бы иногда не напрягало. Хотя к вывертам Зава мы уже привыкли. Еженедельные «планёрки» на которых должно было непременно кому-то влететь, для профилактики, просто чтобы народ не расслаблялся, предварялись пари — кто нынче выбран в качестве жертвы. Непременный ритуал вызова в начальственный кабинет не звонком по телефону или воплем в коридор: «Вадим, зайди сейчас же!», а поручением Машеньке «пойти и пригласить». Исчезновения в неизвестном направлении именно тогда, когда присутствие руководящей десницы требовалось до зарезу — для выяснения финансовых отношений с зарвавшимся заказчиком или для благословения законченного проекта. Да и просто сам стиль общения, не допускавший никакого намека на дружественные отношения. И это притом, что почти все мы когда-то работали вместе в проектном институте и были одной компанией. Интересно порой влияет на некоторых людей даже маленькая власть.
— Прекрати таращиться на стену с таким идиотским видом, — прошипела подкравшаяся Галка.
— Слушай, ты что-то говорила о записке, — очнулась я.
— О какой? О той, что Зав оставил?
— Да. Что в ней, помнишь?
— Так пойди и прочитай, пока милиция не приехала. Вассисуалий как раз у Зава в кабинете. Тоже озирается. Такое впечатление, что вы всё это время не тут работали и впервые увидели наш разнесчастный офис. А Димка Кайсаров пытается объяснить своему целлулоидному типу, что нам сейчас не до ихней долбаной вентиляции.
Вассисуалий действительно был в кабинете и рассматривал лежащий на столе листок бумаги. Я подошла и заглянула через плечо.
Размашистым почерком начальника было накарябано: «Уехал на три дня на встречу с заказчиком в Хомарск. О. Завадский»
— Лаконично...
Вассисуалий вздрогнул и обернулся. Что-то мелькнуло в его глазах — испуг, злорадство?
— Аннет, ну нельзя же так подкрадываться! Хочешь, чтобы меня кондратий хватил?
— Нет, родной, ты нам нужен живым, — буркнула я, и тут мой взгляд упал на дверцу сейфа. — Кто его открыл?!
— Я. Осторожно, платочком, за угол дверцы. Он был не заперт, только прикрыт, вот я и заметил, что что-то не так.
— И что? Они там?
— Конечно, нет. Теперь хоть понятно, ради чего Олежку… грохнули. Кто-то очень нуждался в наличности.
— Думаешь? — пробормотала я с сомнением. Положенные три дня назад в сейф десять тысяч долларов были не настолько запредельной суммой, чтобы ради них стоило всадить кому-нибудь нож в сердце. Да и знали о них… Я замерла. Знали о деньгах трое — я, Вассисуалий и Зав. Я бы и не знала, если бы не влетела случайно в кабинет начальника, как раз в тот момент, когда они их считали. Могли бы и дверь запереть, между прочим, хоть и рабочий день закончился.
— Думаю.
— Тогда это сделал ты. Или я. Ты знаешь, что не ты, я — что не я. Так? — я непроизвольно поморщилась.
Ответить главный инженер не успел — в коридоре послышался топот. В кабинет сунулся Кайс, буркнул: «Менты прибыли!» и исчез.
Следующие несколько часов превратились в томительную круговерть. Нас то перегоняли из комнаты в комнату, чтобы не мешали осмотру, то заставляли открывать шкафы, из которых вываливались рулоны и альбомы. Как уносили тело Зава, я не видела, но эксперты провели в комнате, где его убили, довольно много времени. Потом с нас сняли отпечатки пальцев. С Луизой опять случилась истерика и врач, прибывший с милиционерами, вколол ей что-то. Но домой её не отпустили, усадив на рабочем месте с максимально возможным комфортом, для чего приволокли кресло из коридора. Вассисуалий и круглолицый лысоватый тип в штатском уединились в кабинете Зава.
Остальные сгруппировались в нашей комнате. Бледная Машенька потерянно тыкалась по углам, мужики мрачно молчали, изредка переговариваясь. Лика перелистывала старые журналы «Интерьер», а мы с Галкой курили прямо в помещении, что раньше категорически не допускалось, и шушукались.
— В общем, — заключила я, рассказав о деньгах и незапертом сейфе, — дела обстоят хреново. Никто, кроме меня и Васа, про эти баксы не знал.
— Ну почему? — задумчиво произнесла подруга и поправила выбившуюся из-за уха темную прядь. – Я тоже знала. Вернее, что там именно десять тысяч, не знала. Но что наличку они притащили, в курсе была.
Тогда, под вечер Зав и Вассисуалий примчались в мыле. Главный инженер потрясал кейсом, а Зав был чрезмерно оживлен. Галка вышла в коридор с пустым чайником — воду налить, и слышала разговор о банке и обменном пункте. Ни для кого не секрет, что иногда, чтобы получить выгодный заказ, нужно кое-кому сунуть пачку зеленых бумажек. Поэтому она нисколько не удивилась. А разговоры о богатых дядях из нефтяного Хомарска она слышала ещё раньше. Так что выглядело все совершенно обычно — собрались кому-то там дать взятку или откат.
— И почему это я про тундру ничего не знала? — удивилась я.
— Ну так Зав, вероятно, хотел этот обезьянник мне всучить. Велел подобрать нормы по проектированию зверинцев и строительству на вечной мерзлоте. А я не знала, что остальные не в курсе.
— Ясно, — я взяла новую сигарету. — Значит, о деньгах могли слышать и другие. Как и знать о том, где Зав хранил ключ от сейфа…
— А что, об этом кто-то не знал? — вздернула бровь Галка. — Он его в талмуде «Бухучет» держал. Тоже мне — тайна…
— Девчонки, вы печенье будете? — подал голос Кайс. — Если не будете, то мы его съедим. А то время уже обеденное, жрать охота.
— А в холодильнике, между, прочим, копченая грудинка есть, — оживилась Лика.
— Так кто же нас к холодильнику подпустит? — фыркнул Вадик.
— Ах, да…
Маша как-то боком села на стул и заплакала, уткнувшись лицом в ладошки. Вадик громко вздохнул.
— Что теперь с нами будет? Без Зава?
— А что будет? — нервно дернулась Галка. — Думаешь, наша лавочка без него загнется? Даже если Вассисуалий не захочет в директоры, найдем кого-нибудь.
— Бессердечная ты, — покачал головой Кайс. — Человека убили… Между прочим, знали мы Олега лет десять, как минимум.
— Кто десять, а кто и все двадцать, — вошел в комнату Вассисуалий. Мы с ним в институте вместе учились. Погано на душе, ужасно погано. И менты эти с расспросами…
— Чаю попьешь? — сочувственно спросила Лика.
— Попью. А вы готовьтесь, сейчас за вас возьмутся. Кто вчера последним уходил с работы?
— Я, — пискнула Маша, вытирая слезы. — Хотя, может быть, и Луиза, кто её знает.
Луиза, недавнее пополнение рядов нашего маленького коллектива, трудилась в отдельном кабинете. Когда мы узнали, что Зав сманил Луизу из конкурирующей фирмы, радости никто не испытал. Наоборот — Вадик и Галка когда-то работали с ней в одном помещении и при упоминании Луизы дружно закатывали глаза. Дама отличалась колоссальной работоспособностью и умением испекать листы чертежей с поразительной скоростью. Но при этом её скандальный характер и непомерные амбиции могли довести до белого каления кого угодно.
Вассисуалий, будучи в курсе личностных качеств Луизы, почесал затылок и предложил выделить для её обитания крошечную комнатенку, в которой сидела Машенька, наш бухгалтер, а по совместительству секретарь, курьер и прочая, и прочая. Маша приняла подношение в виде огромной коробки зефира в шоколаде, слегка поломалась и переселилась в комнату к Лике и Вадику. В другом большом помещении обитали мы с Галкой и Кайс. С противоположной стороны коридора располагались два кабинета – Зава и Вассисуалия и туалет. Вот и весь офис нашей могучей конторы, отделенный от остального мира железной дверью. За дверью были другие коридоры, двери – стеклянные, решетчатые, дубовые. Мы занимали часть правого крыла второго этажа здания. Когда-то тут размещался горком профсоюзов. Профсоюзу теперь хватало половины третьего этажа — остальное сдавалось в аренду.
— И во сколько это было? — прервал молчание, возникшее из-за разливания чая в разнокалиберные чашки, Вадик.
— Часов в девять, я курсовик дописывала и хотела его распечатать. А… а когда его убили?
— Пока ничего точно не знают, сказали, что до полуночи.
Вассисуалий ухватил последнее печенье и моментально схрупал его. Потом вытряхнул на ладонь крошки из пакета и отправил их в рот.
— Может, и пакет сжуешь? — радушно предложил Вадик.
— А ведь похоже на то, что Олега кто-то из своих убил, — Галка опять потянулась за сигаретами. — Причем, человек, которого он совершенно не опасался.
— Ну-ка, объясни! — Кайс повертел в руках пачку «Честерфилда», но не закурил. Курящим его видели только однажды — на свадьбе Вадима.
— Нож. — Галка затянулась и выпустила кольцо дыма. — Вернее, кинжал, который Лике какой-то продвинутый туркменский хахаль презентовал. Он у нас всегда лежал в тумбочке с посудой. И я вчера сама его туда спрятала. После того, как вымыла посуду. Кто, кроме своих, знал, что он там лежит? Так-то вот. А ещё не похоже, чтобы Зав хоть как-то сопротивлялся. Не ожидал он ничего такого…
— А если он задремал? — Вассисуалий проводил взглядом очередное кольцо, уплывающее к потолку. — Выпил, расслабился…
—…и тут пришел с улицы убийца и полез за кинжалом в тумбочку? Не смеши! Убийцы ходят со своим оружием, а не ищут их в чужих тумбочках! А если бы у нас ножа не было никакого, а только ложки и вилки?
— Логично. Ложка для такого дела не подойдет.
Дедуцирование было прервано появлением краснолицего толстяка в милицейской форме. Он обозрел присутствующих и важно произнес:
— Славина Галина Леонидовна, с вами хотят побеседовать.
Галка потушила окурок в банке из-под кофе и безмолвно последовала за милиционером. Мы притихли, понимая, что беседовать будут с каждым. И ведь Галка, похоже, была права — это дело рук кого-то из своих. А значит, если, конечно, Зава убила не Луиза, убийца сейчас сидит в этой комнате.
По-моему, мы все подумали об этом почти одновременно, потому что никто не решался заговорить. Такого долгого молчания в нашей компания я не могла припомнить. Внезапно в коридоре раздались какие-то возгласы, и Вассисуалий моментально выскочил из комнаты, прикрыв за собой дверь. Потом вернулся и мрачно сообщил Вадику:
— Твоя Яна прорваться пыталась. Подозревает, что ты не на работе, а с девицами гуляешь.
— Ой, черт… Наверное, она звонит, а я тут сижу! — Вадим безнадежно махнул рукой. — Можно мне вернуться в нашу комнату?
— Наверное, можно, нам вообще-то не запрещали. Это мы сами сбиваемся в стаю.
Вадим женился полгода назад. Отговаривали мы его, как могли. Яна была девица мало того, что с огромными претензиями, так ещё и характер — не приведи боже. Из породы «подайте мне всё и сразу!». Со времени знакомства с нею Вадик не знал ни сна, ни отдыха — девушке хотелось развлечений, денег, романтических чувств, красивой жизни. И всё это должен был обеспечить обычный проектировщик! Как уж он выкручивался в финансовом плане — это отдельная песня, но потребности Яны были явно выше его возможностей. Слегка разрядило обстановку то, что Зав, решивший после развода разделить с супругой свою большущую трехкомнатную квартиру, предложил Вадику обмен с доплатой. Доплата была велика, но молодожены продали какое-то имущество типа старой дачи, машины и дедушкиной коллекции марок и собрали необходимую сумму. Но теперь дамокловым мечом повис вопрос о ремонте, новой мебели, бытовой технике. Кроме того, Яна обнаружила, что без машины очень неудобно, а, главное, непрестижно. Бедный Вадик…
— Пойду навещу Луизу, — почесал в затылке Вассисуалий.
Мы остались вчетвером. Кайс уселся на подоконник и стал с тоской смотреть на улицу. Лика в третий раз шерстила журналы. Машенька с видом провинившейся двоечницы сидела на стуле, сложив руки на коленях.
— А ведь ты не из-за курсовика вчера тут торчала, — неожиданно произнесла Лика.
— Я? — вздрогнула Маша. — А ты… Я его доделала! Могу показать, он у меня в сумке.
— Сама же говорила, что сдавать через неделю, — Лика захлопнула журнал и отодвинула от себя всю стопку. Оглянулась в поисках, чего бы ещё посмотреть, не нашла и уставилась на Машу.
— Ну, через неделю. А вдруг потом бы совсем некогда было?
— Я слышала, как Олег велел тебе сидеть вечером, чтобы какие-то документы ему напечатать. Напечатала? И где они?
— Не знаю, — Машенька явно смешалась, губы её задрожали. — Он меня так и не позвал…
— А вот я думаю, что позвал. Что я не видела, как он на тебя смотрел? Как кот на сало! Мужики под сорок таких молоденьких да свеженьких не пропускают.
— Что ты такое говоришь? — возмутился Кайс. — Машка совсем ребенок!
— Ути-пути! Ребеночек, как же, — Лика вскочила и прошлась по комнате. — Ещё неизвестно, не этот ли ребеночек ухлопал Зава! А что, очень запросто — взяла кинжал…
— Да… да как ты… — Маша вспыхнула, потом зарыдала, отмахиваясь от платка, который совал ей заботливый Кайс.
— Что у вас тут за истерика? — раздался от двери Галкин голос. — Ань, иди, там господа милиционеры тебя хочут видеть.
Я с облегчением выскочила из комнаты. Ну вот и прорвалось нагнетаемое напряжение. Ещё неизвестно, чем всё это закончится.
В кабинете Зава за столом сидели двое — тощий мужик в штатском, которого я заметила ещё раньше и сочла главным среди приехавших, и тот самый краснолицый толстяк. Погоны у него были капитанские. Дон Кихот и Санчо Панса.
Тощий представился следователем прокуратуры Андреем Андреевичем не то Пуховым, не то Буховым. Капитан назвался просто Осипенко.
Из вопросов, которые мне принялись задавать, я поняла, что следствие уже в основном в курсе порядков и отношений в нашей конторе. Да, собственно, ничего особо сложного в них и не было.