Не рубите сгоряча…
…Грешная я. Очень грешная. Ада нет. И Рая тоже нет. Все наказания за свои грехи мы получаем в этой жизни. Мы, или наши дети. Уж, лучше, пусть мы.
За какой из своих грехов я тогда была наказана, не знаю. Да это и неважно.
А наказание выражалось в том, что должна я была заплатить пятьсот долларов как компенсацию материального ущерба за одну из Сашкиных легкомысленных проделок. Не было у меня денег в запасе на штрафы.
Позвонила я брату. Расстроился он очень сильно, и сказал, что денег у него нет, но он подумает и перезвонит. Перезвонила сестра и истерическим голосом стала отчитывать меня за то, что пристаю к брату, и что сама виновата. Я не стала дальше слушать и положила трубку. Она звонила ещё несколько раз, но я к телефону не подходила.
И пошла я тогда по знакомым. У чужих, оказывается, легче деньги одалживать
Долг я вернула за полгода. Хотелось рассчитаться побыстрее. Я покупала не думая каждый месяц по сто долларов, а потом обнаруживала, что от зарплаты осталась такая фитюлька, на которую и два дня не проживёшь.
Тогда я стала вязать крючком кофточки и ходить с ними по заводу: а, вдруг, кто-нибудь захочет купить. Противное занятие. Как ни странно, время от времени покупатели находились.
Запомнился один неприятный случай. Дала я три модели своей подруге, которая работала в поликлинике, показать её коллегам. Чтобы не ломать голову цену я поставила одинаковую и добавила, если купят все три, то скидка двадцать процентов. Долго они там думали, всё никак не могли определиться, наверное, недели две. Потом я не выдержала и спросила: когда, в конце концов. И получила ответ: хотят одну со скидкой. Я разозлилась и сказала, пусть возвращают.
Настроение испортилось сильно из-за этого пустяка. Иду через заводской двор, а так на душе гадко, так противно, сил нет. Уговариваю себя, что пустяки это. Отпустит, вроде бы. А потом нахлынет с новой силой.
А потом, видно, сыграли модные в то время радиопередачи о вампирах. Почудилось мне, что из души выходит у меня луч и направлен он куда-то вверх, в бесконечность. И вытекает из меня по этому лучу энергия, поэтому, наверное, и накатывает на меня тяжёлая волна. И куда? К вампирше той?
Взбесилась я жутко. На моё счастье, двор был пуст, и надо мной посмеяться было некому. А я ребром правой ладони резко перерубила этот луч, исходящий из меня. И сразу стало легко и радостно. Больше не накатывала волна муторной гадости.
Когда я приехала домой, а работать я тогда любила во вторую смену, было уже 23 часа ночи, Сашка сказал, что ему плохо, что он задыхается. Я испугалась: так, что я перерубила? И вызвала скорую помощь.
Ближайшие два года Сашка три раза по две недели лежал в больнице, и всякий раз увозили его туда по скорой помощи.
В третий раз ему стало плохо накануне Нового Года, 30 декабря.
Сижу я вечером, 31 декабря одна дома и смотрю телевизор. И тут звонок раздаётся:
- Немедленно приезжайте и заберите вашего сына! Он нарушил больничный режим. Вылез по трубе через окно и ходил в магазин за водкой.
И понеслась я, на новогоднюю ночь глядя, через весь город в больницу.
Врачи пытались отдать мне бутылку водки, но я не взяла:
- Не наша, говорю, у Саши денег не было.
Потом мы долго стояли на остановке, и дождались пустого троллейбуса к Новому Году. Водитель денег с нас за проезд брать отказался:
- С новым Годом! – сказал, - где остановиться?
- Поближе к метро, - сказала я
В метро с нас денег за проезд тоже не взяли и тоже сказали:
- С Новым Годом! Проходите быстрее!
В свой микрорайон мы добрались только во втором часу ночи. И от метро пошли две остановки пешком. Народу на улице было много.
И со всех сторон, и сверху, и, кажется, даже под ногами взрывались петарды.
Было шумно, громко и весело.
Был Новый Год.
А к Рождеству Сашку по скорой помощи опять отвезли в ту же больницу.