Опубликовано в июльском номере газеты "Наша энергия"
Речка уйдет в белые плесы, как в снег,
Сотню ответов, тыщу вопросов даст мне,
Вертится, вертится, песню мешает допеть
Странное слово, красивое слово — Илеть.
/В.Боков «Илеть»/
В дни отдыха, посвященные празднованию Дня России (12-15 июня), мы решили сходить на летний сплав – почесать веслами спинку лесной реки Илеть, что берет свое начало в Марий Эл, а ниже по течению, петляя в лесах, выносит свои воды на землю Татарстана, по пути перебегая туда-сюда границу двух республик. Маршрут был выбран длинный – от моста у поселка Морки до моста у Красного Стекловара (Кужера), что в сумме составляет около 60 км. Река в верховьях очень извилистая, требует слаженности маневров, прогноз погоды не радует похолоданием и продолжительными дождями, но четыре дня – это все же четыре дня, и мы решили рискнуть.
Сказано-сделано, и вот сборная команда в количестве семи человек из Казани и Зеленодольска на четырехместном катамаране по прозвищу «Варяжка» и двухместной надувной лодке после продолжительных сборов отчалила из-под Моркинского моста. С нами должны были идти еще двое, но они снялись в самом начале из-за звонка из дома – попали в аварию родители девушки. А остальные двинулись на поиски приключений: пять человек (Лена, Виталий, Ландыш, Олег и я) на катамаране, и двое (Катя и Рим) – на лодке.
«Варяжка» - отличный сигарообразный катамаран-четверка, с алюминиевым каркасом и натяжной палубой из камазовского тента. Вся беда его в том, что изначально в комплекте к нему шли не 4,а 2 весла. В итоге два нормальных весла достались задним гребцам, а для передних удлинили обычные лодочные весла. Лопасть лодочного весла в два-два с половиной раза меньше лопасти катамаранного, плюс к тому, на новоделе не сделали Т-образный упор, к отсутствию которого я отношусь весьма болезненно. Задними сидели Олег и Виталий, передними – я и Лена. Пришлось все 4 дня грести, держа руки в непривычном для них положении.
Тот, кто знает Илеть как широкую медлительную, ровную реку, скорее всего, представляет себе ее либо после впадения столь любимой первомайскими сплавщиками реки Юшут, либо участок от Кужера до санатория Кленовая Гора. Здесь она ведет себя как взрослая серьезная река. Но чем ближе Илеть к верховьям, к месту своего рождения, тем сильнее проявляется у нее озорное речное «детство» – с шиверками и перекатами, с каскадами, с немыслимыми петлями и многочисленными завалами. Есть даже настоящий водопадик – к сожалению, непроходимый для катамарана – на месте разрушенной каменной плотины.
В первый день было сухо и безветренно, лодка Кати и Рима ушла далеко вперед, стартовав на час раньше груженого рюкзаками катамарана. Сразу же начались водные заросли желтых кувшинок-кубышек, которые высовывали любопытные глазки из-под воды. Над водой сновали ласточки-береговушки, а кулики-перевозчики кивали выступающих над водой островков и выкрикивали свое «пе-ре-ве-зу!». Иные, впрочем, ленились, и чирикали только три слога: «пе-ре-ве» - к их транспортным услугам мы решили не обращаться из принципа. Зеленые берега покрыты пышной растительностью, свисающей к воде. Много завалов и коряг, выступающих осерёдков, которые надо обходить. Наш адмирал Олег, стараясь сгрести команду, постоянно командовал каждому из гребцов. В итоге шли в первый день довольно вихлевато, то и дело теряя ход, но в препятствия не влетали. На ночную стоянку встали на мысу с прекрасным видом с высокого берега, а дров для костра было такое огромное количество, что можно было прямо под ногами собирать, не уходя далеко в чащу.
Во второй день сплава произошло ЧП – Рим и Катя пропороли на завале лодку и сидели куковали на берегу. Ремонт лодки в походных условиях оказался невозможен, пришлось их и вещи взять на катамаран. Бедный «Варяжка» просел под весом семи человек и стольких же рюкзаков. Из-за увеличившейся осадки и нарушенной центровки кат сделался слабоуправляемым. Идти пришлось очень осторожно, так как теперь каждое полупритопленное бревно представляло для нас опасность. Берега реки стали высокими, в них было множество ласточкиных гнезд, и обитатели этих импровизированных береговых общежитий носились над водой стройными звеньями. Перед развалинами плотины зачалились – пошли фотографироваться на камнях на фоне каскадов пенных струй, потом на руках обнесли катамаран по берегу. Возле деревни Наратлык экипаж погибшей лодки сошел с маршрута. Вместе с ними ушла и Ландыш, которой надо было в субботу быть на работе. Подвезти их до дома вызвался муж Ландыш, приехавший за женой из Казани. Напоследок мы сварили глинтвейн, спели под гитару песни группы « Белая Гвардия» и Александра Городницкого, отчаянно гоняя комаров. Осталось четыре человека на четыре весла, катамаранчик вздохнул свободнее и счастливо расправил свои тугие баллоны.
Третий день сплава встретил нас мучительной обложной облачностью. Я ушла было на берег, и попыталась как обычно высвистать ветер, но получила по темечку такой внушительный «удар» энергией созревшего циклона, что отказалась дальше дергаться в этом неблагодарном направлении. Собирали палатки уже под слабеньким дождем, который через час перерос в сильный. Потом – в ливень. Мокрым было абсолютно все, даже вещи внутри палубы – туда натекла лужа. Оказалось, что мой ветровлагозащитный костюм состарился за 12 лет носки, не защищает больше от воды и в итоге я получила промокшую насквозь куртку и брюки. Нижние слои одежды просто набрали влагу, которую некуда было отдавать, стало очень холодно. Спасал только термос с горячим чаем. В итоге, в этот день мы прошли всего шесть часов на весле вместо положенных десяти, и встали на первой попавшейся стоянке, где был сосняк. Костер из насквозь промокшего дровья безуспешно разводили целый час, в итоге я расковыряла портативный нагреватель из армейского сухпайка и употребила на розжиг таблетку сухого спирта. Вещи стащили под навес, мокрую одежду развесили на веревку. Первые два часа никто ничего по лагерю не делал, все жались к огромному костру и грелись. Только когда одежда перестала парить, а кожа покраснела от ожогов, замерзшие люди стали что-то готовить, сушить вещи. Понимая, что суше не станет, я разделась до купальника и в таком пляжном виде под проливным дождем просушивала у костра свой и адмиральский комплект одежды. К счастью, у огня сохла одежда быстрее, чем намокала, и было ее немного – я единственный человек, вложивший в рюкзак непромокаемый мешок. А вот у Олега намок спальник, и его пришлось сушить особенно долго и муторно, к концу процесса я чувствовала себя как в бане – даже холодный дождь уже не воспринимался – так было жарко. С виртуозной скоростью поставили палатки, умудрившись сохранить их сухими, Виталий попытался свою палатку высушить изнутри газовым баллоном, но из этого ничего не вышло. Наша с Олегом палатка была сухой. На совете было решено либо идти назавтра до места впадения реки Ашит, и оттуда звонить знакомым Лены – чтобы забрали, либо же, если успеем, плыть до конечной точки маршрута – моста возле Красного Стекловара.
На четвертый день вышли поздно – почти в полдень, так как дождь кончился лишь в четыре часа утра. Утренний костер опять разводили при помощи сухого спирта. Досушивать вещи не было времени, их сложили в рюкзаки слегка влажными. Памятуя о вчерашнем ливне, я и Олег не стали влезать в брюки – все равно промокнут, оставили шорты и куртку. Не успели отойти от берега, как снова пошел дождь. Мы попали в зону так называемых фронтальных гроз: по ходу движения оказываясь то прямо под грозовыми облаками, то под ложбинами между них. Облачность где-то вдали разошлась, показав голубой краешек небес, но над нами все было свинцово-серым. Ливень больно хлестал по голым коленкам, а Олег утверждал, что на его алюминиевое весло навелась корона от грозы, и, создав контур с водой, неприятно потряхивала после вспышек молнии. Илеть в извивах ощетинилась каскадами перекатов, особенно длинным был один. Ближе к впадению Ашита выглянуло, наконец, солнце – все разделись, стащили мокрую одежду и стали греться. Встретили много диких уток с утятами, увидели, как мать-утка искусно прикидывается раненой, уводя нас от гнезда, а то время как ее пушистые детишки прячутся в береговых зарослях. На перекус остановились на берегу, густо поросшем белокрыльником и, видимо, вблизи от гнезда куликов-сорок: эти крупные черно-белые птицы с огромными ярко-красными клювами носились над нами с тревожным криком, пытались прогнать. У них в гостях мы надолго не задержались – я еще рассчитывала попасть в понедельник на работу. От впадения Ашита до Красного Стекловара оставалось 14 км, которые мы шли 5 часов. Русло перегораживали заколы местных рыбаков, приходилось протискиваться под ними лежа на гондолах. Дождь то принимался лить, вымачивая нас до нитки, то уступал место жаркому солнышку, и тогда мы скидывали дождевики на палубу. Капризы стихии повторялись четырежды за эти пять часов, то есть каждый вариант погоды держался по полчаса – не более! Я такой метеорологической свистопляски даже в Прибайкалье не припоминаю, а тут – катаклизмами радует старая добрая Марийка. На финальном участке маршрута дождь кончился и,… конечно же, подул, наконец, безуспешно вызываемый мной ветер! Он сносил грозу прочь, за то ему спасибо, но он был встречным и таким сильным, что останавливал катамаран. Весь скопившийся запас энергии хлестал нам в лицо, стоячие волны вздыбились навстречу носам гондол, наличие течения больше не имело значения – мы гребли изо всех сил и стояли на месте. Кое-как, передвигаясь галсами, мы дошли до моста и зачалились. На этом, правда, приключения не кончились – знакомый Лены не смог приехать за нами, последний рейсовый автобус из Морков успел уйти в восемь вечера. Оставался один вариант – голосовать на трассе. С нашим габаритным грузом можно было добираться только по два человека. Первыми уехали Лена и Виталий. Мы с Олегом остались в компании одного неработающего сотового телефона, двух рюкзаков, неподъемной сумки со сдутым, но непросушенным катамараном и двухметрового чехла с каркасом и веслами. Попутки не останавливались, темнело. Мы уже решили, что будем ночевать здесь, а рано утром попробуем поймать машину до Казани, но тут нам повезло. Из Красного Стекловара на берег Илети шли гулять двое мальчиков-подростков, у них мы узнали телефон таксиста, что занимается междугородными поездками. Тот подъехал через четверть часа и забрал нас в Казань, так что в полночь последнего выходного дня мы уже переступили порог квартиры.
Резюме: кормите соловья баснями, а шамана ананасами.
/16.06.2014/