ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
КАЙНА НАЧИНАЕТ ДОЗНАНИЕ
Кайна вошла в свой кабинет, настраиваясь на долгую ночную работу, и выискивая из медленно бегущего потока мыслей, одну нужную именно сейчас версию убийства. Посмотрела, скорее по привычке, на большие, стоявшие у стены часы…
«Ключи к убийству получены, а так же определено направление расследования деревня Мон-Жармен. Что мне это дает»?..
Из оцепенения ее вывели громкие удары, извещавшие, что сейчас восемь часов вечера. Откинув мысли в сторону, дознаватель достала все еще недопитую бутыль в соломенной оплетке и налив, примерно на половину кубка, пахнущей осенними плодами жидкости устроилась в удобном кресле. Ей нравилось о чем-нибудь размышлять, держа в руке бокал любимого розового вина. Медленно посасывая, маленькие глотки этой ароматной жидкости Кайна могла, сидеть часами. Это ее успокаивало, и давало настрой на плодотворную ночную работу. Принюхиваясь к слабому аромату осеннего букета, исходящему от напитка дознаватель мысленно представила картину последней ночевки Гарда и Эйллин под открытым небом:
«Бродячие актеры закончили долгий переход, до города осталось, не больше одного дня пути и в тот вечер гистрион была занята приготовлением похлебки, ее дедушка отдыхал после долгого перехода. Хорс пасется на лужайке. Будущий убийца, по всей видимости, все это время прятался в кустах, из-за бурой травы и маскировочного плаща его не видно, кроме этого его скрывает вершина холма. Удивительно, что единорог не чувствовал опасности»?..
- И так мы знаем, - Кайна как обычно начала разговаривать сама с собой, - что убийца или убийцы прятались в долине Ферсино, именно там где останавливались Эйллин и Гард. Это может означать только то, что убийца, живет поблизости от тех мест. С одной стороны это наш город, а с другой это деревня Мон-Жармен - других городов по близости в этом направлении нет.
- Еще уважаемая сеньора Кайна, вам не плохо бы выяснить, где в это время был наш многоуважаемый сеньор Лонгинаро, и квесторы Малинари, Данатело … особенно «Данатело», - дознаватель постаралась выделить это имя из своего монолога, - если они не причем? Если они не причем, то почему, Данатело так испугался, когда застал у меня в кабинете гистриона? Думаю, я готова начать дознание, а начнем с консула, он должен рассказать все, что произошло в тот день.
Поставив не тронутый бокал на стол, Кайна поднялась со стула и направилась к сеньору Лонгинаро.
Заглянув в кабинет и увидев, что тот, сидит за столом, перебирая поступившие за день отчеты, доносы и просто накопившиеся за неделю бумаги дознаватель, не дожидаясь приглашения, вошла. Присев на стул стоявший возле стола Кайна посмотрела твердым взглядом на консула: длинный с горбинкой нос Лонгинаро склонился над столом, уткнувшись в какой-то пергамент, но как только Кайна посмотрела в лицо консула. Его короткие и толстые пальцы на больших ладонях - консул был очень большим мужчиной - отложили изучаемый пергамент в сторону и начали перебирать остальные документы. Несмотря на явное волнение, мужчина продолжал делать вид, что не замечает ее. «Да, - подумала женщина, - в нашей работе все быстро меняется. Совсем недавно я была под подозрением, а сегодня вполне могу начать свое дознание по отношению к нему».
Молчание начинало действовать раздражающе, «если она что-то узнала, то почему молчит?.. Подумал консул, - а если она подозревает меня, - мелькнула неожиданная мысль, - да ведь она может припомнить все то, что я совершил по отношению к ней…» - понимая, что пауза затягивается, а значит надо что-то сказать, не имеет значения, что именно… сеньор Лонгинаро подавил страх, и, не поднимая головы, задал вопрос.
- Добрый вечер, вижу, что ваше расследование продвинулось вперед?
- Да, пожалуй, продвинулось, - ответила Кайна, продолжая смотреть на консула. – Мы осмотрели место последней стоянки, и нашли место, где прятался убийца. Выдержав паузу, дознаватель продолжила. Потом я получила отчет о ноже, которым убили барда, также был сделан анализ ткани, из которой был сделан плащ убийцы. Сейчас я могу с точностью «до провинции» назвать место, где были произведены эти вещи.
- Вы хорошо поработали и заслуживаете поощрения, - Лонгинаро все-таки поднял голову и посмотрел на дознавателя.
Обычно она улыбалась подобной улыбкой, тогда когда нападала на след, и нужно было всего лишь поговорить с человеком, будучи сбытым, с толку, собеседник покупался на доверительный располагающий к общению тон, и выкладывал всю информацию, после чего дознаватель объявляла о проведении дознания.
- Спасибо, сеньор Лонгинаро. Я бы хотела узнать, что вы делали, в день моего ареста?.. - Кайна снова постаралась выдержать максимальную паузу и, насладившись состоянием консула и своей ролью дознавателя, закончила фразу. - Я могу допустить что вы, так же как и я могли посетить постоялый двор, на котором остановилась Эйллин?..
- Что вы себе позволяете! – встрепенулся консул. – Уж не думаете ли вы что это я…
- Нет, не думаю, - глубоко вздохнула Кайна, - но мне надо знать, откуда появилась та анонимная записка. Уж очень вовремя она появилась, и все случившиеся потом события, связаны с Чудесным замком. Альфредо накормили мясом именно в Чудесном замке. Вы помните, что я была у себя, когда, меня вызвали к вам и вы показали мне ту злосчастную записку. Я просто физически не могла этого сделать. Тогда как вы; сначала накормили Альфредо, а потом вызвали меня. Как консул вы это могли сделать…
- Вы можете рассказать, что произошло с вами в те дни? – спросил консул.
- Я разговаривала с Эйллин в день убийства. Гистрион рассказывала о своей жизни, о том, как она ходила со своим дедом по дорогам империи. Какой-либо важной информации она тогда не сказала. А я особо и не спрашивала, главное надо было ее успокоить… впрочем, гистрион тот день пережила. Вечером я вернулась в приорат, и попыталась анализировать полученную информацию, в это время ко мне зашел Альфредо. Вы знаете мою не любовь к младшему секретарю, но мы в тот раз с ним расстались довольно мирно.
- На следующий день мы с Эйллин посетили Сильвано, и я попросила его оценить вардо. Потом я беседовала со свидетелями Глендой и ее актерами, а вечером в столовой снова столкнулась с Альфредо… и, пожалуй, он вел себя как-то странно.
- Вы думаете, что это он убил?
- Вначале я так действительно думала, но когда младшего секретаря убили… при всей моей неприязни к нему, это была не я. Теперь ваша очередь рассказывать.
- Ну, я, - начал рассказывать сеньор Лонгинаро, - как обычно сидел у себя в кабинете… ну да… с утра, я был у себя. Как вдруг мне принесли записку… Малинари, это именно он и принес, сказал, что это послание передали нашему агенту, он не может сказать кто именно, так как человек был в маске, возможно, это один из так называемых друзей империи. Ну, вы знаете, это такие люди, которые хотят сделать все возможное для блага империи…
- Откуда такая ирония, - Кайна остановила консула. – Меня интересует, что было дальше, и где в это время были Данотело, и Малинари.
- Малинари был у себя, по крайней мере, он должен был находиться у себя, а Альфредо, как мне передали, ушел на встречу со своим информатором… не ужели это он! - от неожиданной догадки Лонгинаро даже замолчал.
- Не думаю, - задумалась Кайна. - Я в тот день была все утро у себя в кабинете, потом меня вызвали к вам. Вы показали мне записку, и я пошла на встречу с этим так называемым другом. На мосту Старой Мельницы я обнаружила тело младшего секретаря, и в этот момент вышла сеньора Беатриче.
- Ты хочешь сказать, что это была жрица Богини Айрэт – сеньора Беатриче, почетный гражданин города, меценат…
- Только не начинай снова, - остановила его Кайна. - Мне хватило прошлого раза, но не кажется ли вам сеньор Лонгинаро, что это очень подозрительно?.. убивают Альфредо, и одновременно с убийством на месте преступления оказываются, и дознаватель и жрица и секретарь. Вряд ли это она его убила, но можно было поручить, кому-нибудь сделать эту грязную работу. Впрочем, она, вряд ли знала про мою не любовь к Альфредо, хотя он мог об этом рассказывать в своем любимом трактире. Сегодня расскажи в трактире, а завтра знает весь город.
- Ну да конечно, поручить кому-нибудь другому, - задумался сеньор Лонгинаро.
- Хотя мы и не ладили, я не могла его убить просто физически, так как в это время находилась вместе с вами, в вашем кабинете, мы мирно беседовали.
- Что вы теперь предпримите?
- Переговорю с Малинари и Данатело, и наведу справки, о Беатриче…. Эйллин ходила в храм судьбы, ну что ж нанесу визит жрицу и узнаю, что он думает по этому поводу… Ты, можешь рассказать, как был одет Данотело в день моего ареста? До того как он пришел на допрос?
- Насколько я знаю, на нем был какой-то камзол, а волосы он собрал в конский хвост. Потом он надел легкую тунику, бре, и легкие городские туфли. После вашего освобождения сеньора Данатело никто не видел.
- И это тоже подозрительно, - согласилась Кайна, вставая со стула, - пойду, посмотрю, что делает Малинари.
- Всего хорошего.
Консул поспешил попрощаться с дознавателем, и как только Кайна скрылась в дверном проеме, налил полный бокал вина и залпом осушил его, налив снова полный бокал, сеньор Лонгинаро выпил и его… - на этот раз пронесло.
- Ну, кажется, я отыгралась. - Кайна улыбнулась своей обворожительной улыбкой. - Бедолага подумал, что я сейчас начну по отношению к нему проводить дознание.
***
Остановившись перед дубовой обитой железом дверью, дознаватель помедлила с минуту, но решение было принято еще полчаса назад. Сжав ладонь в кулак, девушка нанесла сильный удар об дверь. Затем дотронулась до дверной ручки, и, поняв, что дверь, ведущая в кабинет Данатело, не заперта, вошла внутрь помещения. Кайна зажгла свечи стоявшие на столе и, оглядевшись в пустом кабинете, опустила глаза на стол, судя по разбросанным бумагам, отодвинутому к стене стулу; как если бы человек принял какое-то решение, резко отодвинул стул к стене встал и быстро ушел, почти бежал.
Перебрав бумаги и не найдя ничего интересного, дознаватель обернулась на шум сзади себя. Это был Малинари, сжав руку в кулак, мужчина приготовился дать отпор любому, кто бы ни встал на его пути. Хотя кто мог бы нарушить покой тайного приора. Подождав, когда Малинари выйдет на свет, Кайна посмотрела в лицо квестора и произнесла, тихим, но твердым голосом.
- Мои приветствия, это всего лишь я, Кайна Северино.
- Мои извинения! Госпожа Кайна, - сеньор Малинари остановился посреди кабинета, с опаской поглядывая на Кайну. – Я увидел свет в кабинете, и решил посмотреть… я, не знал что это вы…
- Да конечно, увидел свет, - согласилась Кайна, присаживаясь в кресло сеньора Данатело. – Раз уж ты пришел, давай поговорим о тебе.
Квестору не оставалось ничего другого, как только подойти к столу, сесть на второй стул, и посмотреть в глаза дознавателя, ожидая ее вопроса.
- Я хотела бы узнать о том дне, когда меня арестовали. Я ничего не имею против тебя лично - (пока не имею, добавила про себя Кайна) – но мне нужно знать, как появилась записка, и список подозреваемых. Согласись, что ни кто не мог его взять из моего кабинета. В том бардаке, который у меня обычно на столе, этот список было просто не найти.
- Анонимную записку принесли утром… и сказали, что ее передали от нашего информатора.
- Ты не можешь сказать, кто именно принес? Сеньор Лонгинаро сказал, что это были вы?
- Я передал записку консулу, - ответил Малинари, а принес ее Данотело… ему эту записку, передал информатор у моста на остров. Потом сеньор Данатело ушел по делам, как сказал на встречу с информатором, а секретарь ушел еще раньше. Он ушел около полудня, не знаю, как он это объяснил остальным, но мне сказал, что у него важная встреча. – Кайна внимательно посмотрела в глаза квестора. - Весь день Данатело не было, а вечером принесли список подозреваемых, тогда я еще не знал что это за бумажка. Просто принесли записку и попросили передать Данатело. Я сказал, что его нет, тогда меня попросили передать ему… я, и передал. Когда сеньор Данатело узнал, что список подозреваемых попал ко мне, он сильно занервничал. Спросил, знаю ли я что это такое, а, узнав, что я не раскрывал и не читал текста, успокоился и бросил, фразу, «что скоро, все, всё узнают», не знаю, что это может означать, но это его дословная фраза.
Кайна кивнула, - спасибо, думаю, ты мне помог с раскрытием этого дела. Кстати, ты давно не видел сеньора Данатело.
Сеньор Малинари задумался, - по-моему, он пропал после вашего выхода, как вас отпустили. Он куда-то ушел, а потом появился на полчаса не больше и снова ушел или даже бежал, как если бы за ним кто-то гнался. Больше всего это походило на побег.
Кайна снова кивнула и, встав со стула, проговорила.
- Еще раз спасибо, теперь я знаю, что надо делать.
Вернувшись в свой кабинет, Кайна устроилась в кресле, - до утра осталась не так уж долго, решила дознаватель, - так что у меня еще есть время, перед тем как идти к Эйллин, обдумать полученную информацию, а высплюсь в следующий раз.
Допив вино в бокале и налив новый бокал, Кайна, поставила перед собой вопрос: - «что мы имеем на данный момент»? и сразу же начав искать на него ответ, дознаватель задумалась:
«Данатело, упирал на то, что Альфредо, накормили мясом, и произошло это в Чудесном замке. Почему он так упирал на то, что это произошло именно там?.. Как будто он хотел отвести подозрение от себя. Могу предположить, что оба - Данатело и Альфредо были в тот злополучный день на постоялом дворе. Эйллин где-то видела - именно Данатело, точнее этот человек показался ей знакомым. Поправила себя дознаватель. Гистрион сказала, что где-то его видела, правда она не может вспомнить где. Значить Данотело, убийца и человек, которого видела Эйллин одно и тоже лицо. При встрече я напомню, что это могло быть на их постоялом дворе? Она его узнает? Вообще кто такой Данотело, откуда он взялся и какую роль здесь играет консул?.. Как Данотело стал квестором?.. уж слишком быстро его приняли. Сеньору Лонгинаро могли дать взятку, если это сделает человек известный, меценат, почетный гражданин, такой как»…
Кайна остановила поток мыслей, как если бы ее что-то привлекло на периферии сознания. Эйллин это называла укропом в компоте.
«Мне показалось, что Лонгинаро что-то скрывает, что именно он скрывает? Его отказ предоставить дела посвященные культам, как если бы он был сам связан с мистическим культом или его жрецами. Беатриче?.. какую роль она играет в этом деле. Думаю, Лонгинаро мог взять взятку, если бы она ему это предложила».
Предположение дознавателю понравилось, и Кайна попыталась развить мысль.
- Скорее всего, она не может вспомнить именно из-за того, что это было на ее постоялом дворе: хорошо знакомая гистриону обстановка, не заслуживающая внимания, а уж помнить об этом»…
Отпив немного вина из бокала, Кайна повернулась к большим напольным часам, а затем, потянувшись всем телом, поднялась с кресла и неспешным шагом вышла в свежую прохладу нового утра. Что она скажет Эйллин, дознаватель не думала, в конце концов, разберусь на месте.
***
Заглянув в комнату, Кайна широко улыбнулась и проговорила, заходя внутрь.
- Мои приветствия Эйлли.
- Мне очень приятно, нет честно, - Эйллин обняла дознавателя, - как прошла ночь?
- Собственно ни как, я еще не ложилась, - призналась Кайна. - Сегодня я поговорила с несколькими подозреваемыми людьми и выяснила, что след ведет сюда… на этот постоялый двор.
Эйллин села напротив Кайны.
- Я должна тебе сказать важную вещь. Помнишь, мы видели человека в приоре? Того, который зашел в кабинет во время нашей беседы.
- Да помню, - Кайна кивнула. – Это был Данотело, младший квестор.
- Я все эти дни думала, и все не могла вспомнить, где же его видела. Сегодня я, как и ты думала всю ночь и вспомнила, что, несколько дней назад он был здесь на постоялом дворе. На мужчине был надет расширенный к низу бордовый камзол. Длинные волосы он собрал в конский хвост, как это делают жрецы некоторых храмов. Его оттопыренные уши и скачущий по заячьи взгляд маленьких глаз привлекли мое внимание, но самое странное, то, что, он готовил на кухне. Подкравшись к черному входу на кухню, я видела, как он обрабатывал мясо травой предсказателей, аромат этой травы дает галлюцинации, подавляет страх. В приорате у него был темно-зеленый камзол, а столь приметные уши он закрыл волосами, поэтому я и не смогла вспомнить.
Став сразу же серьезной, Кайна посмотрела на гистриона, и следующие слова были сказаны голосом, тон которого говорил гистриону, что это очень важно:
- Я должна рассказать, что произошло у нас в приоре в тот день. Замолчав на пару минут, дознаватель собралась с мыслями и начала рассказывать. - В тот день, когда меня арестовали, в приорат принесли анонимную записку, в которой говорилось, что некто знает, кто убил барда и единорога и что эта информация будет передана только мне лично. Пока я готовилась к встрече, которая должна была пройти на мосту Старой Мельницы, мой младший секретарь посетил ваш постоялый двор, и здесь его накормили мясом, которое предварительно было обработано травой предсказателей. Мясо приготовил тот самый квестор, о котором я говорила, и который обвинил меня, что это я приготовила блюдо. Хотя я и готовить не умею.
Эйллин внимательно посмотрела на дознавателя и, кажется, сказанное не доходило до нее.
- Человек, которого ты видела в приоре и человек которого ты увидела на постоялом дворе один и тот же человек. Объяснила Кайна свою мысль. - Арон, по всей видимости, пустил квестора на кухню, где он и постарался. Потом я нашла своего секретаря убитым на мосту.
- Арон не мог так поступить? – Эйллин посмотрела на Кайну. – Нет, не мог. Я просто не верю. Скажи что это не правда! – закричала девушка.
Кайна снова вздохнула. – Иногда хозяева трактиров, и постоялых дворов пускают на кухню людей умеющих готовить, и желающих что-нибудь, обычно они это делают, для того чтобы удивить своих знакомых и друзей - приготовить. Ты тоже помогала Арону по кухне.
Эйллин часто дыша, смотрела на дознавателя, не смея поверить в то, что она услышала, ее друг, гистрион считала Арона своим другом, причастен к убийству дедушки и что самое страшное ее любимого Хорса.
- Он не мог, так поступить…
- Я тоже не хочу верить в это, но я должна переговорить с Ароном. Он скорее виноват косвенно, или не виноват вовсе. Я обещаю, что с ним ничего не случиться, так как он идет как свидетель, плюс персональное право империи. Самое большое, что ему грозит, это штраф, за то, что он не донес в приорат о подозрительном человеке, тогда как мы предупреждали всех трактирщиков, все постоялые дворы, доносить о подозрительных особах. Сделаем так, я пойду, говорит с хозяином постоялого двора. А ты послушаешь за дверью, если это не он, то просто уйдешь, а если все-таки Арон виноват… это ваше дело.
Кайна прошла на кухню и, прислонившись к одной из перегородок, посмотрела на Арона, долгим внимательным взглядом. Хозяин как будто не видел этого, продолжая свою работу, и дознавателю пришлось напомнить о своем присутствии.
- Арон! Ты не мог бы мне рассказать о своем недавнем посетителе!?
Арон прекратил нарезать длинный корень сельдерея и не понимающим взглядом посмотрел на Кайну.
- О ком ты спрашиваешь, у меня бывает много посетителей?
- Пару дней назад ты пускал на кухню одного человека?.. это было в тот день, когда Эйллин ходила на монетный двор.
- Да я помню этого человека, - ответил Арон. – Ты же знаешь, что наша работа не из легких, и мы иногда пускаем на кухню людей, умеющих готовить, и желающих что-то сделать своими руками, чтобы удивить, или просто сделать сюрприз своим друзьям. Конечно, это делается за определенную плату…
- Я понимаю, но и ты должен понять, что приор занять поисками убийцы, и вам всем было предписано, не пускать на кухню посторонних людей… без нашего на то ведома. Тем более это касалось вашего постоялого двора, двора, где остановилась Эйллин. Ты не мог об этом ни знать?..
- Эйллин собирается открыть свой трактир и поэтому должна понимать, что каждый зарабатывает, как умеет… - хотел сказать Арон, но ему пришлось замолчать, перед ним стояла гистрион.
Девушка, услышав, что Арон действительно пустил на кухню убийцу Гарда, не смогла удержаться от нахлынувших на нее эмоций. Больше всего ее поразило то, что Арон, прежде всего, думал о деньгах, пуская постороннего человека на кухню. О том чтобы сообщить, о нем агентам, пока убийца находился на кухне, хозяин постоялого двора даже не подумал.
- Как ты мог! Как ты мог пустить этого человека на кухню…
- Эйлли, я этого не знал, прости меня…
Для Эйллин было очевидно, что человек, посетивший постоялый двор и есть убийца, а раз Арон пустил его, значить… в это не хотелось верить, но последние дни слишком утомили девушку, больше терпеть она не могла, а хозяин постоялого двора просто подвернулся под руку.
- Я тебе верила, считала тебя своим другом, - закричала девушка, не слушая Арона, - ты ради денег пускаешь на кухню посторонних людей, хотя тебе все было сказано… ты больше не друг.
Эйллин развернулась и, оставив Арона посреди кухни, убежала к себе в комнату.
- Ну, чего ты добился, - проговорила наблюдавшая за всем этим Кайна. – Эйллин считала тебя своим другом, теперь ты потерял друга, впрочем, я обещала девочке не трогать тебя.
Дознаватель вернулась в комнату Эйллин, девушка лежала на кровати и, уткнувшись в подушку, плакала.
- Не надо не плачь. – Кайна обняла свою подругу. – Арон не хотел тебя обидеть.
- Но как он мог меня предать? – Эйллин посмотрела на Кайну.
- Понимаешь?.. Иногда хозяева действительно пускают на кухню посторонних людей умеющих готовить. Например, кто-то хочет удивить своих друзей каким-нибудь экзотическим блюдом, а хозяин не может его приготовить. Потом быть может, человек хочет именно сам приготовить свое любимое блюдо для своих друзей…
- Я больше не хочу оставаться на этом постоялом дворе, помоги мне переехать к Гленде.
Да, конечно помогу, - согласилась Кайна, - где твои вещи?
Собрав пожитки своей подруги, дознаватель пропустила вперед себя гистриона и как только девушка перегнала ее на пару шагов, пошла следом, неся в руках одну из сумок своей подруги. Уже спускаясь по лестнице, дознаватель продолжила разговор.
- Когда я училась в академии легионеров, моя соседка по комнате говорила: доверять - хорошо, слишком доверять – опасно…
- И чем эта история закончилась?
- Ее убили, - просто ответила Кайна. – Я ничего не могла сделать, а приди я немного раньше, все было бы по-другому.
- Именно по этому я и хочу переехать из этой гостиницы.
Рассмеялась Эйллин.
***
В боковом плохо освященном зале храма Богини Лазы стоял обычный для этих помещений полумрак, но как только появились первые посетители, верховный жрец расставил заранее подготовленные факелы, для них в каменные стены были вделаны бронзовые держатели, и зала наполнилась неярким оранжевым светом.
- Мои приветствия! – жрец склонил голову, увидев среди гостей дознавателя приора.
- И я тебя тоже приветствую, - кивнула Кайна. – Сейчас я не хочу тебя отвлекать, но после церемонии мне нужно будет поговорить с тобой!
- Да, моя госпожа!
Жрец снова склонил в знак покорности голову и обратился к Эйллин.
- Не жалеете ли вы проститься с Гардом наедине?.. Гроб стоит в подвалах храма, и вам придется спуститься вон по той лестнице.
- Да, конечно, я благодарна вам за вашу заботу, - ответила Эйллин. – Если тебе не трудно ты не могла бы спуститься вместе со мной. Гистрион повернулась к Кайне.
Кайна и Эйллин спустились по узкой, погруженной в густой мрак винтовой лестнице, чтобы не упасть девушкам пришлось держаться руками за стены, но, все же миновав последний поворот, Эйллин и дознаватель, вышли в подвальное помещение храма. Несмотря на затхлый воздух, здесь горело с десяток факелом, освящая квадратное помещение, в центре которого на специальном пьедестале стоял грубо сколоченный гроб. Хотя плотник и постарался подогнать дубовые доски, избежать щелей он не смог и Кайна сразу же разглядела просветы между досок. Крышка гроба была накрыта, закрывая содержимое.
- Я могу открыть… гроб, если хочет? Кайна посмотрела на Эйллин, но та молча покачала головой из стороны в сторону. Да понимаю, зрелище не из приятных. - Согласилась дознаватель. Тем более в такую как сейчас погоду, если бы не этот подвал тело могло разложиться еще больше. Извини…
Эйллин посмотрела на дознавателя и ответила.
- Я, почему-то совсем ничего не чувствую. Он был моим дедушкой, мы вместе прошли столько дорог, но между нами всегда была, какая-та дистанция, которую он не мог преодолеть, хотя и старался. Наверно я слишком долго боялась потерять этого человека, что теперь, - заплакав, гистрион обняла Кайну.
Наконец гистрион немного успокоилась и, не оборачиваясь на дознавателя, направилась к лестнице, Кайна пошла следом. В верхнем зале уже было почти все готово, народ участвующей в похоронной церемонии уже собрался, и оставалось лишь поднять гроб из подвала и можно начинать.
Среди собравшихся Эйллин разглядела Арона, несмотря на их ссору, хозяин постоялого двора все же пришел. «Нет именно его, я видеть не хочу». Подумала Эйллин и отвернулась в противоположную сторону.
«Думаю, со временем она его простит». Кайна положила руку на плечо гистриона. «Надеюсь, она не станет здесь, и сейчас выяснять с ним отношения, тем более уже начинается церемония».
Гроб подняли с платформы подъемника и переставили на такой же, как внизу пьедестал, а жрец, выйдя вперед, объявил церемонию открытой. Эйллин не заметно для окружающих сделала несколько шагов назад, и, оказавшись возле выхода, вышла из храма, облегченно вздохнув.
- Ты, почему ушла? - рядом раздался голос Кайны. - Я видела, что ты решила уйти, но если хочешь, оставлю тебя одну, вернусь в храм, а после провожу. Если захочешь…
- Нет. - Эйллин посмотрела на дознавателя. - Если тебе не трудно побудь со мной до конца этой церемонии.
- Да конечно, - согласилась дознаватель. - Если хочешь, можем погулять по саду, пока не закончиться церемония.
Прямо перед храмом Богини Лазы, которая была младшей сестрой Айрэт – Богини неизбежности, Богини судьбы – начинался один из самых великолепных, когда-либо созданных руками человека сад. И если Айрэт имела множество масок, то Лаза была всего лишь королевой подземного мира встречавшей у себя новых жителей, и она имела всего одно лицо, это было лицо юной девушки с веткой бузины в руках.
Весной, когда распускалась листва на кустах жасмина и бузины, а яблони источали свой головокружительный аромат, сам сад превращался в цветочное море. Людям, пришедшим на могилы своих предков, приходилось проходить вдоль ярко-зеленых алей. Проходя вперед, они могли размышлять о неизбежности всего живого, а обратная дорога от жилищ мертвых располагала к мыслям, что жизнь продолжается, и лучше подумать о тех родных кто еще живет в мире людей. А в такой же прекрасный сад они еще успеют попасть, Лаза может их и подождать.
Спустившись вниз с холма, на котором стоял храм, Эйллин и Кайна неспешно пошли по дорожке усыпанной мелким гравием и молча смотрели на буйный цвет кустов, наконец, Эйллин прервала свое молчание.
- Я, как и любой гистрион не люблю кладбищ. Ведь не смотря на всю эту красоту, мы находимся на кладбище. Если Гард часто приходил сюда, вплоть до того момента пока не опадали все листья и не оставались одни черные ягоды, то я больше любила гулять где-нибудь за городом.
- Ты не веришь в потустороннюю жизнь?
- Верю, но предпочитаю познакомиться с Лазой как можно позже. Рассмеялась Эйллин. - Пока мне это удается. Помню когда-то в детстве, Гард рассказывал одну старую легенду:
В те дни, когда наша земля была еще совсем юной, а Боги жили на земле жила Айрэт. Она была царицей, одной из самых могущественных цариц своего времени. Ни кто не мог с ней сравниться, разве только ее сестра, царица подземного мира, и вот однажды Айрэт решила предъявить свои права и на подземный мир. Оставив вместо себя свою кузину, царица спустилась в подземный мир.
Подойдя к первым вратам мира, она постучалась в них, и на стук вышел страж ворот, видя, что перед ним царица, страж не знал что делать, от его повелительницы не поступало никаких указаний, а потому он молча пропустил Айрэт дальше. Пройдя через все семь врат, Айрэт вступила в тронный зал, где находилась ее сестра.
- Что ты хочет от меня? - спросила царица подземного мира.
- Я великая царица, - начала, было, говорит Айрэт.
Но ее сестра только рассмеялась, - Ты великая царица. Чем ты докажет что ты царица?
Айрэт попыталась применить магию, но ее сестра только посмотрела на нее и та оказалась в темнице. Как только Земная Владычица оказалась в темнице, в ее земном мире начались не урожаи, голод и смерти. Узнав об этом, Айрэт попросила сестру отпустит ее, но та поставила перед ней одно условие - она отпустит Айрэт на землю, лишь в том случае если она найдет себе замену. На этих условиях Айрэт вернулась на землю.
Через некоторое время кузина заметила плохое настроение царицы и после долгих уговоров она убедила кузину рассказать обо всем и та рассказала о договоре с сестрой. Кузина, узнав обо всем, сказала, что мы должны держать свое слово и ушла в подземный мир. Прошло еще немного времени, и Айрэт решила пойти посмотреть, что стало с ее Кузиной. На этот раз страж был предупрежден о приходе Айрэт. Увидев у своих врат царицу Айрэт, страж спокойно спросил ее.
- Что ты хочет от нас в подземном царстве теперь?
- Я хочу видеть свою кузину.
- Будь, по-твоему, - ответил страж, - но оставь корону, здесь твоя земная власть ни что.
Оставив корону, символ своей власти, царица пошла дальше ко вторым вратам подземного мира. Так же как и у первых врат, страж, спокойно приветствовал царицу и, взяв у нее серьги, пропустил дальше.
У третьих врат царица лишилась ожерелья, у четвертых кольца, у пятых врат у нее забрали пояс у шестых обувь и, наконец, царице пришлось отдать свою одежду. Так что к своей сестре она пришла в облике простой женщины.
Все что ее выделяло из толпы, она отдала.
Очутившись перед сестрой, Айрэт спросила, ее о своей кузине, и та показала ей чудесный сад, объяснив:
Весной сады расцветают, на них начинают цвести цветы, распускаться листья, летом созревают плоды, осенью листва опадает, и деревья засыпают, на всю зиму до новой весны. Так и с людьми, живущими на земле после некоторого срока проведенного на земле они должны уйти в царство твоей кузины, ибо это неизбежность всего живого, а ты Богиня неизбежности судьбы.
Пусть этот сад перед городом мертвых напоминает об этом, и еще запомни, ничего, из того, что принадлежит тебе в мире живых, ты не сможет взять с собой. Поэтому думай о своих подданных и будь достойной царевной, пока ты жива, и правишь живыми в царстве людей, а потом пусть жрицы проводят подданного в последний путь, ибо такого судьба.
Так Лаза стала Богиней подземного царства.
- А я как дознаватель, часто сталкиваюсь с царством Лазы. - Кайна присела на каменную скамью. - Я говорила, что дело почти раскрыто, после церемонии поговорю со жрецом Богини Айрэт и, пожалуй, зайду в один трактир проверить одну мою догадку. Это как кулинария, искала один редкий ингредиент, а он оказался рядом, надо всего лишь зайти в трактир на соседней улице с приором.
- Ты, правда, раскрыла это дело!
Кайна посмотрела в сторону храма и тихо ответила. Поднимаясь со скамейки вытесанной из цельного камня.
- Можно сказать что раскрыла.
Гистрион поднялась следом, и видимо разговор был закончен , молча направилась в храм, дознаватель последовала за ней. Отдав жрецу традиционную корзинку с нехитрыми дарами, и сделав кое-какие распоряжения, Эйллин быстро удалилась их храма. Владельца постоялого двора, оказавшегося у нее на пути, гистрион просто оттолкнула в сторону.
- Лучше не трогай ее! – Кайна загородила собой девушку готовая дать отпор, если вдруг Арон попытается что-то сделать.
- Оставь его! Резко проговорила Эйллин, даже не оборачиваясь, спустившись по ступеням храма и дождавшись дознавателя, она облегченна вздохнула.
- Наконец-то все закончилось, мне стыдно признаться. – Гистрион посмотрела на дознавателя. – Я еле, еле смогла выдержать всю церемонию. Особенно было неприятно видеть на ней Арона. Понимаешь, я до сих пор на него сержусь, хотя где-то внутри себя и понимаю, что он не виноват, это просто стечение обстоятельств.
- Я тоже не могла общаться со своим секретарем, - вздохнула Кайна, - и его тоже убили, и у меня подозрения, что это сделано одним и тем же человеком… пойдешь ко мне моим секретарем?.. – неожиданно предложила Кайна, внимательно посмотрев в глаза Эйллин.
Гистрион сразу же почувствовала какую-то неловкость в этом неожиданном вопросе. А во взгляде Кайны было что-то неуловимое, едва заметное, но хорошо видимое для актрисы. Как и любая актриса, различавшая множество оттенков в голосе и во взгляде, Эйллин поняла: дознавателю было трудно задать этот вопрос, хотя он был абсолютно неподдельный. Уж игру-то она различала сразу. Эйллин даже могла сказать, что Кайна стесняется своего предложения. В то же самое время актриса ждала этого вопроса и совсем недавно она сказала бы - да, но сейчас Эйллин не могла найти ответа и ей, так же как и дознавателю стало неловко.
- Понимаешь?.. – Эйллин опустила глаза и, посмотрев себе под ноги, проговорила. Я не могу ответить сейчас. Не скрою, что я хотела работать вместе с тобой, действительно хотела, но сейчас я не могу ответить. – Эйллин посмотрела в глаза Кайны. - Я решила, что продолжу выступать вместе с театром Гленды, но я обязательно все обдумаю и когда-нибудь.
- Я не требую немедленного ответа. Можешь, ответит потом, завтра, например… нечего не говори. Кайна остановила гистриона. И спасибо за честный ответ. Если хочет, можешь принять участие в дознание.
- Я бы с радостью, но мне надо получить театральную грамоту, так как старая теперь недействительна.
- Для этого тебе нужна моя помощь?
Гистрион покачала головой.
- Нет, я справлюсь, а ты можешь идти по своим делам.
- Тогда до встречи.
***
Войдя в просторный светлый зал, Эйллин остановилась перед столом, за которым расположилось четверо человек в одеждах старших мастеров-вагантов театральной гильдии. Первое что бросилось в глаза гистриону – это стол, сколоченный из грубо обтесанных брусьев, можно подумать, они не могут позволить себе стол получше. Быстрый взгляд выделил целый ряд барельефов под потолком, говоривших, что это все-таки театральная гильдия. Эйллин, по рассказам Гарда знала, что эти четверо мастеров должны будут задавать вопросы, на которые она правдиво ответит и они, выслушав ответы, выдадут ей грамоту. Заметив, что девушка замешкалась с ответом, один из мастеров предложил гистриону подойти ближе и сесть на стул стоявший подле стола.
Совершив, как положено приветствующий поклон, в виде обычного кивка головой, Эйллин произнесла принятое у бардов приветствие.
- Mes salutationas! (Мои приветствия)! – присев на стоявший рядом со столом стул девушка продолжила фразу уже на общем языке империи. Я бы хотела получить театральную грамоту…
Не дав Эйллин закончить, один из мастеров сразу же начал задавать вопросы.
- У вас уже была грамота? Вы состоите в театральной гильдии?..
- Да, была, - девушка перебила театрального мастера. – Я внучка ваганта Гарда и была записана в его театральную грамоту.
- Вы выступаете по самому высокому разряду?
Мастер внимательно прочитал протянутую Эйллин старую грамоту и посмотрел ей в глаза.
- Да. Теперь я буду выступать с мастером Глендой в ее солнечном цирке.
Взяв перо один из чиновников начал что-то писать на лежащем перед ним листе пергамента. Заполнив лист убористым подчерком, чиновник протянул грамоту своим коллегам и те, подписав, протянули документ Эйллин. Поднявшись со стула, гистрион преклонила в знак уважения одно колено и вслед за мастером начала повторять слова театральной присяги.