Глава 4. Попытка самоубийства
Сон девушки уходил далеко за грани возможного, что это было похоже на продолжением того, что она увидела, когда вошла в покои. Только сейчас они были в другом месте. Странно целуясь, они сидели в кресле, точнее он сидел, а она же сидела на его коленях. Их языки сплетались в страстный танец, не зная проигравшего и победившего, не зная ничего, даже пощады. Все было иначе, она находилась на его коленях, она его целовала, чувствуя пальцы в своих волосах. Ох, Богиня, сколько же раз она могла покраснеть, пылая от стыда, а на безымянном пальце девушки красовалось кольцо. Где -то в глубине своего сознания она сама понимала, что спит, что это все сон, но… что поделать, если этот сон настолько привлекателен, странен и, кажется, что это происходит в реальности, что их губы неистово терзают друг друга, сводя с ума, что не хочется пробуждаться ото сна.
Веки девушки начали трепетать, но она, как Спящая Красавица, так и не хочет пробуждаться, нужен поцелуй, чтобы развеять чары. Свернувшись клубочком, девушка продолжала грезить, одновременно проклиная то, что видит во сне. Сон – покой, но о каком покое может идти речь, когда видишь, что занимаешься любовью с самым ненавистным для себя человеком? Но кто мы перед Богиней, чтобы противиться своей судьбе? Никто…
Но громкий крик ее отца, Карла, который сейчас, видимо, направлялся в покои своего единственного сына, сумел таки пробудить красавицу и это пробуждение не казалось ей очень то приятным. Как жаль, что именно это разбудило принцессу, а не тот нежный поцелуй, о котором грезит каждая девушка.
Грудной бас, выкрикивающий ее имя, скорее не ее, а мужской вид ее имени: «Джулиан!». Она подскочила, словно окатили ледяной водой, не зная теперь, чего больше бояться: сна или же реальности. Девушка, конечно же, любит своего отца, но и ненавидит в равную степень своей любви к нему.
Джулианна быстро подбежала к двери, приоткрыв ее. Отца еще не было видно, видимо, он только поднимается по лестницам, но голос звучит так громко, что нет никаких сомнений, что Долинский Король почти рядом.
Как можно быстрее, принцесса побежала в свои покои, надо сказать, что находились покои принца и ее очень даже близко, всего несколько комнат дальше. Но нее сейчас главное успеть скрыться во время, пока отец не нашел. Девушка прекрасно понимает, что ее ждет… очередной удар. Во всяком случае, ей придется сильно поработать, чтобы создать видимость того, что она спала на своем ложе и чтобы создать эту видимость, Джулианна вбежала в свои покои, быстро направившись к кровати, легла и пару раз поворочалась, мня простыни и одеяла. Как раз во время, потому что Карл вошел в ее покои, гневное лицо его прояснилось, увидев своего единственного сына в полном порядке и в своих покоях, но через секунду гнев вновь появился в его глазах, как искры пламени, и начал заполнять все его лицо.
Этот мужчин имел точеные черты лица и атлетическое телосложение. Скорее всего, в молодости он был богатырем, но годы берут свое, и сейчас, когда-то темно-каштановые локоны, которые так красиво обрамляли лицо Долинского короля, тронула седина. Глаза его имели оттенок янтаря, они святились, словно у дикого кота. Губы плотно сжаты при виде своего отпрыска, а ноздри вздувались. Высокий и смуглый, как и подобает Долинским королям, имел величественную осанку и порой опирался на свою трость. На вид ему было около сорока – пятьдесят. Ходят слухи, что его мать была ведьмой и заколдовала сына, что он не сможет никогда ощутить тепло любимой женщины. И впрямь, спустя несколько дней его жену взяла в свои руки смерть, подарив жизнь их ребенку. Таков круговорот жизни: кто-то навсегда уходит, а кто-то только появляется на свет.
- Джулиан, почему ты в платье!? – зашипел ее отец, смотря на свою дочь с отвращением. Как и раннее говорилось, король потерял любимую женщину, которая подарив своей дочери, Джулианне жизнь, сама распрощалась с этим миром, а Джулианна взяла от ее внешности все самое прекрасное и лучшее, став похожей на его умершую возлюбленную, чем причиняла отцу жуткую боль.
- Мой Король… - растерянно прошептала девушка, не понимая, как сможет сбежать, ибо прекрасно знала, чем обернется сейчас для нее ее дерзкий и острый язычок. Джулианна машинально начала медленно отступать, зная привычку своего Короля. Карл начал шагать к своей дочери быстрыми целенаправленными шагами, глаза горели неподдельным огнем злости, от чего принцесса готова была каждый раз проваливаться сквозь землю, но не сегодня. Она лишь оставила своему родителю поклон, от чего он вскипел еще больше. Оглядев ее, Король пришел к выводу, что девушка в своей комнате не спала. Об этом свидетельствовало бальное платье, которое до сих пор было на принцессе. Прищурившись, мужчина с размаху ударил свою дочь по щеке, после чего мгновенно у нее выступила четкая отметина руки отца, но она даже не шевельнулась, лишь опустила взгляд своих прекрасных карих глаз, не смея смотреть в глаза родителю.
- Где ты была? Отвечай! – закричал Карл, ударив свою дочь вновь. Она на это лишь закрыла глаза, чувствуя, что больно, что ее нежную кожу обжигает шершавая ладонь отца, но слезы – роскошь, которую девушка себе не может позволить в данное время. Да, больно, но потерпит. Неожиданно, в ее голове пролетела едва заметная мысль о том, что это скоро закончится, ведь ее отец просто напросто станет вассалом, а его дочь станет его госпожой… А ее дети будут наследниками огромной территории, которая достанется им через ее брак с Серхио Аверлином, с будущим Королем. Хотя, мысль о том, что ей придется попрощаться с родным домом, с Долиной с ее прекрасными полями начала ее пугать.
Последовал новый удар из-за молчания принцессы. Девушка уже ощущала, что ей нестерпимо больно, хотя, привычно, но не до такой же степени! Перед глазами появилась картинка, скорее просто отчаянное воспоминания, о фейерверке, который она наблюдала с принцем… это, как ни странно, заставило ее держать в себе свои слезы, пусть и тело начинало дрожать.
- Говори! – вскричал ее отец, отойдя на несколько шагов и боль постепенно отступало. От девушки не смогло скрыться неожиданное смягчение ее наказания, Карл медленно, осторожно, словно принцесса была дикой кошкой, которая умела царапаться, подошел к ней и… обнял,– Сегодня ночью ты станешь женщиной… Твоя свадьба пройдет в эту ночь, когда до твоего семнадцатилетия и совершеннолетия остается всего лишь два дня… Семнадцать лет назад умерла твоя мать. Сделай так, чтобы она гордилась тобой! Будь ему верной, не заставляй его ходить с опущенной головой от позора. Если ты будешь его уважать – ты будешь счастлива, в этом можешь не сомневаться… Главное: скромность, верность и чистота. Стань ему самой прекрасной женой, а он вознаградит тебя ребенком в твоем чреве… - он начал гладить волосы девушки, гладить ее спинку, головку, пока невеста не растаяла и не положила свою головку на плечо своему отцу.
Король был с ней нежен, пригладил, но потом… снова удар, когда он сделал шаг назад и поднял руку вверх, с размаху ударив дочь, которая в сотый раз доверилась отцу. Это предательство… заставило девушку закричать от невыносимой боли… что угодно, она могла вынести любые побои, но не такого ножа в спину от родителя. Карл ушел, даже не посмотрев на свою дочь, видимо, не считал это нужным. Конечно же, Джулианна уже знала, что является собственностью Леса, об этом ей сообщил сам принц, но сейчас… сейчас принцесса почувствовала себя униженной, оскорбленной и никому не нужной.
- Нет… нет… нет… - повторяла она, как молитву Богине, пока снимала с себя платье. Ее слегка смуглая кожа, от которой еще исходил запах пряностей и различных трав и цветом, сияла под лучами солнца, которые ворвались в ее покои. Волосы девушка по пути к шкафу завязала в толстую косу, которая тут же упала на обнаженную грудь, покрывая правую и доходя то талии. Нет, в замке Лесов, ни в одном другом замке девушка не осмелится пролить даже слезинку, не хочет, чтобы Принца-Охотника считали слабой девчонкой, гордость не позволяла. Смотрясь в зеркало, дойдя до шкафа, Джулианна открыла дверцу и увидела свои глаза, в них не было слез, одна решимость и боль.
В ее красоте было что-то особенное, присуще только ей одной. Ее красота – это чистая душа и храброе, но чувствительное сердце, как и у любой другой девушки. Надевая на себя панталоны, а затем и черные лосины для езды верхом, девушка сдувала спадающие на глаза черные прядки волос. Джулианна была горда тем, что может чувствовать боль, это означало, что она жива. Многие ночи подряд она видела сны, где она постоянно умирала. Спала она обычно на свежем воздухе, потому что верила, что лесной воздух приводит мысли в норму, защищая их от вмешательства злых духов и темных сил.
Надев на себя чистую белую рубаху и заправив ее в лосины и сюртук, она подошла к столу, на котором располагался ее колчан со стрелами и арбалет. Девушка вложила в ножны кинжал, на случай, если придется идти в рукопашный бой с врагом, все же, идет в лес, где полно опасностей. Заправив за спину колчан, она спрятала арбалет за пазуху, не смотря больше в зеркало, и вышла из своей опочивальни. Сейчас ей стало все равно на то, что весь день она должна посвятить приготовлению к свадьбе и к брачной ночи, но… Джулианна надеялась, что принц сдержит свое слово и не прикоснется к ней. Не то, чтобы ей было противно, скорее боялась, что будет приятно и захочется снова и снова ощутить эти прикосновения.
Коридоры не были ей так сложны, как в прошлый раз, она преодолела их за несколько минут и уже скоро сбегала по лестнице на главную площадь, которая все еще кишела мирным народом, который трудился в поте лица. Многие из них уже были в курсе, что сегодня ночью вновь будет праздник, который будет длиться до тех пор, пока невеста не закрепит этот праздник, принеся своему отцу простыню. Если на ней будет подтверждения девственности девушки, праздник будет длиться еще долго. Каждый гражданин, не зависимо от происхождения, получит свою порцию угощений, которую раздадут на площади родственники жениха; ну, а если же простыня без крови, то девушку ожидала самая ужасная участь, которую и врагу не пожелаешь: ее прилюдно высекут плетями. Для любого человека плети - это неимоверное унижение, болезненное, но таковы традиции.
У Джулианны нет никаких возможностей побыть высекаемой, девушки, которые потеряли девственность со своим мужем - пользуются уважением, особенно после того, как простыня будет вывешена на обозрение всему Королевству на Королевских вратах, и все, кто захочет посмотреть на доказательства, могут запросто его получить.
Принцесса быстро, без оглядки, побежала в конюшню, где и нашла в стойле свою обожаемую кобылу, которая при виде своей наездницы почтенно поприветствовала ее, давая возможность погладить ее густую гриву. Но, когда она впустила свои тонкие пальчики в гриву своей подруги, раздался грозный зов, естественно, жеребца. Прикрыв глаза, Джулианна повернула голову набок, и, открыв, встретилась с черными глазами коня. Такой же могущественный, властный и красивый, как и его наездник, конь позвал свою избранницу, которая послушно направилась к нему, что вызвало у Джулианны усмешку. Эти двое выглядели подобно инь-янь, белый и черный, антитеза и оба королевские скакуны.
Девушка медленно и осторожно подошла к влюбленным, решившись погладить черного скакуна, и, получив лишь фырканье от него, протянула руку, подбадривая себя словами: «Не бойся… все будет хорошо…». И, наконец, с победной улыбкой, девушка уже водила тыльной стороной ладони по гриве жеребца. У них как будто появилась некая связь, потому что ощутили оба тепло и не только жеребец, но и его наездник. Эта связь между скакуном и его всадником настолько прекрасна, что почитается у многих народов. Эти животные прекрасные и верные, настолько, что даже когда всадник умирает, жеребец никогда не отойдет от своего наездника.
Джулианна улыбалась, словно ей не было больно, но она держала все в себе, каждую частичку ее боли, каждую слезу, которая так и норовила вырваться.
Взяв за поводья Гретту, она повела свою верную подругу на выход, где уже солнце касалось торговой площади. Эта огромная теплая звезда сейчас светила во всю, а на небе нет ни одного облачка, оно чистое, лазурное и похоже на бескрайнее море.
Оседлав Гретту, Джулианна поспешила выехать из Мраморного города, как можно быстрее. Держать в себе слезы и свою боль для нее уже становилось невозможным. Принцесса понимала, что если в течение пяти минут не будет наедине с природой, с Лесом, ее репутации Принца-Охотника придет конец. И вот, на опушке леса она остановилась. Конечно же, она уже была здесь вчера рано утром, но теперь зеленые деревья выглядели для нее как-то странно и необычно.
- Пошла! – прикрикнула она, слегка дернув поводьями в правую сторону, и Гретта послушно поскакала туда, где виднелась тропинка, ведущая в чащу леса, а затем, скорее всего, и к тайному проходу к Озеру.
Разнообразные оттенки зеленого проносились у девушки перед глазами. Листья деревьев с тысячами оттенками, травы и прочие растения изумляли взор, казалось, они были плодом труда художника, который тщательно рисовал каждый листик. Солнце здесь не было видно, деревья выросли такими большими и высокими, что не позволяли горячему светилу обозревать эту тайную тропку. Здесь прохладно, в жару это место отличное укрытия от пекла, а значит, отличное место для охоты.
Потянув поводья на себя, заставляя Гретту остановиться, Джулианна спрыгнула со своей кобылы. То, что предстало ее глазам, стало неким идеалом. Семья оленей паслась у водопоя. Мать семейства вылизывала головку маленьких оленят, так заботливо, что у Джулианны сжалось сердце, и она решила не трогать их, не желая разрушить эту идиллию. Такая забота была ей незнакома, но желанна. У принцессы заботливой матери не было, были фрейлины, но ничто и никто не заменит материнской ласки, которую ее лишили. Какое то время девушка наблюдала за семейством, не желая их отвлекать, заставляя пуститься в бега, а сама погрязла в своих собственных мыслей, что даже не заметила, как топот чьих то тяжелых лап приближалось к ней. Осторожно выдернув стрелу из колчана, девушка натянула ее на тетиву, пока шаги становились все громче и громче. Она слышала это, слышала, как животное остановилось, присматриваясь и оценивая ситуацию, нет сомнений, оно захотело разрушить эту семью. Но этого Джулианна позволить не могла. Резко обернувшись, принцесса встретилась лицом лицу с огромной кошкой. Лесная львица. Сердце у Охотницы остановилось.
На мгновение все замерло: ветер перестал завывать, листья перестали развиваться на ветру, солнца нет здесь, даже река, казалось, замерла, прекратив свое движение… Это был страх, который не знала девушка. Она была бы даже рада погибнуть на охоте, на чистой земле, прекрасном тихом уголке Эдельвейса.
Не знамо почему, но кошка тоже не двигалась. Не шелохнулась с места. Ее золотистый окрас, отливал бы настоящим золотом под солнечными лучами. Ядовитые зеленые глаза, не моргающие, смотрели на девушку, которая так же не смела их отвести. Какая-то невидимая связь связывало их, и вот, о, чудо, лесная кошка приклонилась перед принцессой в каком-то слегка нелепом поклоне. От этого сердце у Джулианны замерло, не смея забиться и прервать идеальную природную тишину.
Сглотнув ком в горле, принцесса так же поклонилась хищнице, боясь отвести от нее взгляд. Рука ее сама дернулась навстречу львице, кошка не шелохнулась, внимательно наблюдая за рукой девушки. Кажется, им обеим страшно, пусть и казалось, что страх им не ведом.
И вот, рука девушки прошлась по щеке кошки, ласково потирая ее, гладя, а через секунды уже улыбнулась своей храбрости. Осторожно, ее рука перешла на голову, лоб, поглаживая ушки и реснички на них. Но потом принцесса убрала руку и поспешила уйти.
Семья оленей уже скрылась в тени деревьев уже давно. Кошка так и стояла там, недоумевая, когда послышался голос, перевернувший все на свете для прекрасной нимфы.
- Джулианна! – это был Пьер, а принцесса уже прекрасно понимает, что если рядом Пьер, то где то рядом будет и принц, впрочем как и всегда. Хотя, пусть и с Пьером у Джулианны сложились уже весьма дружеские и приятные отношения, но с принцем… С принцем все оказалось сложнее, она прекрасно это понимала. Возможно, ей даже хотелось это исправить, подружиться с ним, попробовать найти общий язык, но не знала, как. Он для нее играл роль не доступного человека, особенно в психологическом плане.
Кошка от голоса Охотника тут же скрылась в за деревьями, оставив Джулианну одну против двоих Охотников, один из которых ее друг, а второй ее будущий супруг. Обернувшись, девушка убедилась: они вдвоем. От встречи взглядов с Серхио у нее сердце пропустило удар.
Перед глазами у девушки появились ночные сцены, а ее сон… романтическая обстановка при фейерверке и сон заставили Джулианну залиться пурпурной краской. Принц не мог знать о ее снах, хотя кто знает, но ведь тоже был с ней рядом, слышал, как бьется ее сердце, видел, как вздымается и опускается ее грудь при каждом вздохе, чувствовал ее учащенное дыхание, а как она напрягалась, когда дышал он… Это заставило его странно улыбнуться, что заметила девушка в пристальном взгляде на Серхио.
Они не отрывали взгляд друг от друга, чтобы не потеряться, ведь что-то прочное связывало их со вчерашней ночи, будто невидимая нить, и, если оторвут друг от друга взгляд, то эта связь порвется, и они потеряют то, что сумели построить. Пьер, смотря на этих двоих, нерешительно кашлянул, чтобы привлечь внимание девушки к себе, ибо чувствовал себя лишним.
- Джулианна, не ожидали вас тут встретить... – произнес Пьер, приближаясь к девушке, которая теперь смотрела на Охотника с каким-то испугом. Через несколько секунд он уже возвышался над ней, протягивая руку, чтобы помочь взобраться на жеребца. Рыжий скакун не смел ослушаться своего всадника, порой махая рыжим хвостом из стороны в сторону,– Мы как раз говорили о вас, миледи!
На лице принцессы мелькнула улыбка от этого. Как и любой девушке, ей было по душе, когда говорят, что о ней говорили, особенно эти двое. Ее взгляд прошелся по равнодушному лицу принца, надеясь, что он лишь скрывает удивление, и принцесса ухватилась за руку Пьера, обхватывая ее руками, крепко держась.
- Я знал, что вы, Мисс, являетесь любительницей охоты и всяких приключений, но это же Леса, вы не знакомы с этой местностью, - улыбнулся кривой улыбкой Охотник, не осознанно сжимая ее в кольце рук,- Не боитесь нарваться на неприятности? Уж поверьте здесь их полно.
- Пьер, милый друг, не забывайте, я не хрупкая девушка… - хмыкнула она, хотя прекрасно понимала, что сейчас хочет быть маленькой девочкой, которая нуждается в помощи и в поддержке, но никогда бы не созналась, гордость мешала, – Я – Принц-Охотник, и это меня нужно бояться… - улыбаясь, Джулианна нехотя ослабила свою хватку.
- Для Принца-Охотника вы прекрасно танцуете, да и вместе смотритесь просто великолепно!- подал голос до этого тихий Принц Лесов. Оказалось, он вел за поводья Грету, кобылу принцессы. Если честно, ему нравилась она, ее белая грива делала ее сказочным существом, о котором Лорена рассказывала ему в детстве.
Охотник даже вздрогнул от такого вмешательства и бросил на брата недоуменный взгляд, получив в ответ взгляд полного неодобрения.
Джулианна про себя начала улыбаться, хотя рассорить этих двоих в ее планы даже не входило. Девушка всего-то хотела побыть одна, побыть наедине с матерью-природой, и выплакаться вдоволь, жалуясь природе о своих несчастьях, о не любимом женихе, за которого сегодня ночью выйдет замуж.
Обернувшись, она случайно встретилась с ним взглядом и тут же отвела свой, надеясь, что больше такого не повторится.
- Вы тоже неплохо танцуете с леди Кэйтлин… Вы прекрасная пара… - иронично выдавила девушка, сжав крепче руку Пьера, которая потянула за поводья, – И кстати, Ваше Высочество, мне помнится, именно здесь я у вас украла оленя! Не хотите ли взять реванш? Или вновь проигрывать девушке стыдно? И да, кто сказал, что я хорошо танцую? Все это благодаря мистеру Меласту!
Охотник, услышав слова принцессы, сжал губы, чтобы скрыть улыбку. Скала встретилась с гранитом! Они будут прекрасной парой, оба гордые и упрямые на удивление.
- Ах, значит, сердцу милой дамы хочется вкусить вкус проигрыша?! Вы меня врасплох тогда застали! Согласен!- гордо вскинув подбородок, принц пришпорил своего коня и спрыгнул с Демона. Подойдя к молодому красному дубу, он крепко натянул вокруг ствола два поводья животных и, обернувшись, с вызовом посмотрел на принцессу,- Соизволите отпустить руку моего друга и все-таки примите вызов? Иль вы струсили? И да, еще одно... Она танцует лучше,- хмыкнул принц, достав колчан со стрелами из-за спины, и вопросительно посмотрел на нее.
Ветер, как будто чувствовал настроение этих двоих, взбунтовался и усилился в разы. Ах, кто бы знал, чем все может обернуться…
Сейчас, когда Пьер остановил своего скакуна, потянув за поводья на себя, Джулианна тут же спрыгнула, направляясь к дубу, перед которым стоял он. Ветер раздувал ее волосы, делая похожей девушку на бестию, а она ею и была в тот момент. Подойдя к нему, стоя прямо перед ним, лицо к лицу, Джулианна глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и подобрать нужные слова.
- Ваше Высочество, я уступаю Вам в первом выстреле! Как говорят, дамы ходят первые! – прошипела она ему, смотря прямо в глаза и не смея вздрогнуть, гордо вскидывая подбородок, – Раз уж она так хорошо танцует и вам прямо в пору, так почему Вы выбрали меня, а не ее?! – закричала она, немедленно отвернувшись, встретившись взглядом с Пьером, который покачал головой, на что Джулианна лишь мотнула своей головой, чтобы волосы скрыли ее лицо и осторожно она обернулась обратно к принцу.
-А я вам скажу почему! Потому что для Его Величества существуют только танцы, вот он о них и думает и сравнивает постоянно танцы тех или иных! Зато вы ужасно танцуете, мисс Аверлин! – саркастически улыбаясь, она отобрала у него колчан со стрелами.
- Что, простите?!- в глазах принца зажглась опасная искра, как сигнал об опасности. Его никто не смел оскорблять до этой поры, даже лучший друг, обзывая порой его, потом убегал за пару миль от его Высочества, чтобы тот сгоряча не отрубил ему что-то. А тут его "невеста" нарывается на неприятности. "Отлично! Сейчас как раз и проучу эту девчонку. Будет знать, как со мной общение впредь строить!" подумал принц, делая шаг вперед, подходя к ней вплотную, и схватил за запястье, - Миледи, я не буду опускаться до вашего уровня, и пропущу тот миг, когда вы меня дамой обозвали. Я не вы, чтобы переодеваться в одежду противоположного пола, у меня с психикой и умом все в порядке!- шипел он низким бархатом, сжав ее руку, и в какой-то миг, на краю сознания, он отметил, что вблизи ее глаза еще прекраснее, как топленый шоколад, где хочется утонуть.
- Эм.... Ваши Высочества, давайте без драк,- предложил Пьер, спрыгивая со своего скакуна, но лучше бы он этого не делал.
- Заткнись!- оба крикнули на него, не переставая друг друга сжигать взглядами.
- Мой выбор не обсуждается. Да и ваше согласие тоже. Не злите меня, а то вместо жены превратитесь в наложницу прямо тут и сейчас!
Неизвестно, как она сдержалась, чтобы не ударить его своей теплой ладошкой по щеке, но, слава Богине, сдержалась. Буравя его взглядом, Джулианна еще выше вскинула свой носик.
- Я слышала о Вас все, ваше Превосходительство! Меня не надо сравнивать с вашими наложницами! Ведь я никогда не лягу под вас! – зашипела она, все-таки ударив его по щеке ладонью, – И кстати, в следующий раз, когда вам захочется обнять девственницу, не обязательно искать меня! – с этими словами, она гордо зашагала к Пьеру, не выдержав и обняла его, от чего тот от неожиданности ахнул.
Ей стало больно. Никто здесь не мог понять ее, а он никогда в жизни не поймет ее сердце и душу, ведь не пережил того, что пережила она. Принцесса, как ни странно, нашла себе опору в Охотнике, который смущенно и аккуратно приобнял ее, утешая.
- Могу поспорить, что вам просто нравится, когда я нахожусь в платье! – бросила она, тихо всхлипывая, чтобы никто, кроме Пьера, этого не услышал. Рука Охотника погладила ее по волосам, перебирая темные локоны, – А если вам нужна наложница, вы ошиблись, и женой я вашей никогда не стану! Вы никогда не увидите моей красоты, милорд… как и девственности… - уже громче всхлипывая, она отцепилась от Охотника и отошла от него на несколько шагов, доставая клинок и уселась в корнях дерева.
Девушка спиной чувствовала, как он застыл. Не просто остановился, а застыл, как статуи застывают во времени и никогда не сойдут с места. Слова ранили принца, ранили неимоверно, очень сильно. Возможно, сказала бы она ему это, где-то несколько дней назад, он бы посмеялся и ответил бы сарказмом, но не сейчас. Не сейчас, когда в его груди все еще зияет дыра от потери Софи и его первенца.
- Да ты, глупая девчонка, не имеешь ни доли понятия, что я чувствую сейчас! Жгучая ненависть! Недоступная? Гордая?! Так иди к черту! Мне плевать больше на договор, я думал, женюсь на образованной, вежливой и умной особе, а она... Мои наложницы в сто раз лучше таких эгоистичных особ, как ты! Они не думают только о себе! Что? Гордость ущемило?! Из за таких, как ты, она и потеряла ребенка! Мой сын из-за вас умер! Из-за вашей эгоистичности! Сами впредь разбирайтесь! Видеть тебя не хочу!- закричал Серхио, пылая гневом, и, отстегнув Демона, быстро вскочил на коня и поскакал прочь, прочь от нее, от своего разочарования. Ему нужно было побыть одному, ибо боль уже душила его изнутри.
Они остались вдвоем: Пьер и она. Охотник сейчас был разочарован в них обоих. Такого от них, от Голубых Кровей, он никогда не ожидал. Но, с другой стороны, гордился ими… они начали раскрывать свои чувства друг другу, пусть и одни из самых ужасных, но все же, рассказывают, выкрикивают их в лицо друг другу.
- Что?! – вскрикнула она, когда Пьер осуждающе смотрел на нее. Сейчас ей тоже нужно было побыть одной, не для того, чтобы собраться с мыслями, а для того, чтобы покончить с этим.
Охотник в ответ покачал головой, не желая больше говорить с ними. Все-таки, разочарование было больше, чем радости за них.
Ветер сейчас нежно успокаивал девушку, подбадривал на важный шаг. Она прикрыла глаза. Сейчас, когда рядом только Пьер, который сохранит ее тайну в секрете, принцесса открылась. Ее слезы скатывались по щекам, как напоминание о том, что она может чувствовать, что ее сердце живо, но никто не знает о нем.
Слезы ее стали душить и скатывались все вниз и вниз, по подбородку и упадали. Их становилось больше, а ей не хотелось останавливаться. Столько дней она держала все в себе, свои настоящие чувства, которые вырываются, словно в последний раз.
Она нежна сейчас, как лепестки девственно чистой розы, как дуновение ветра, что приносит сладость под названием воздух. Молода, прелестна и нежна, даже слезы не уродуют ее, а только красят. Столь красивый бутон среди зеленого мира.
Смотря на нее, Пьер даже усомнился в том, человек ли она. Ведь была похожа она на ангела, посланного Богиней во имя спасения мира. Лосины ее перепачканы землей, но это ни как не портит ее, наоборот, красит еще больше.
- Он ничего не знает обо мне! Он никто, чтобы знать обо мне! Никто, чтобы говорить, красива я иль нет! – всхлипывая, она обтирала клинок о корни дерева, на котором сидела,– Он не знает, чем я жила и как я жила. Он не знает, что в моей душе и сердце. Он не знает, о том, что я чувствовала и видела в свои шестнадцать лет! Он не знает моего отца. Он не знает, что я жила лишь тем, что верила, что я стану великим правителем! Что все учения моего отца… - на этом в дела пошли всхлипы. Она плакала, рыдала, как маленькая девочка, кем она, собственно говоря, и являлась.
Жрица посмотрела красными от слез глазами на Пьера, который застыл, зачарованно смотря на принцессу, не смея шевельнуться. Он никогда не думал, что увидит Принца-Охотника плачущим, особенно, когда поймет, что он – это прекрасная девушка.
- Скажи ему, что я… я сожалею о его… мертвом ребенке. Я не знала, что… я не знала о том, что он… что он потерял его… а еще… передай, что он… ничего обо мне… не знает, а я… не эгоистка… если бы я была… эгоисткой, то… то не сделала бы того, что… собираюсь сделать… для него… чтобы он был счастлив…- всхлипывая, шептала она, лихорадочно вытирая ладошками свои слезы, которые не прекращали струится по ее щекам.
Он ушел, скрылся в тени деревьев, оставив ее одну. Она же время зря не теряла. Ее лицо исказилось в гримасе боли. Ей невыносимо было осознавать, что ее не считают за человека. Больно. Щеки ее побледнели.
Никто не знал ее настоящую. Все видели Принца-Охотника, который бывал поводом для сплетен. А ведь у нее есть душа и сердце, которое чувствует. Серхио так же сильно ранил ее, как и она его. Но вот только свою боль она терпит с рождения, не зная ласки отца, лишь жестокие уроки. Она видела свою мать лишь внутри кулона, который висит на цепочке, на ее лебединой шейке. Разговоры о матери отец не хотел слышать, имя ее было под запретом. А ее заставляли одеваться, как мальчишку. Джулианна не знала балов, они не просто ей были чужды, она их просто напросто никогда не видела. Отец не желал видеть копию своей возлюбленной.
Принцесса не знала понятий о любви, ее же лишили этого. Она знала лишь о боли, о том, что предательства – это плохо, о наказаниях, которые порой были просто так, ни за что, за пустяки. А после сильной боли девушка всегда убегала, потому что слезы во дворце порождают нежеланные сплетни двора. Там, наедине с собой, с природой и со всем живым, что могло приласкать ее, Джулианна могла освободить свою душу и сердце от боли, которую испытала. Боль – это мозоль, которая никогда не заживет.
И вот, клинок оказался чист от пыли и грязи и сейчас блистал ослепительной чистотой. Девушке он казался ее спасением от боли, разочарований и брака. Она не хотела замуж за того, кто ненавидит ее. Пусть она бы мужа своего и не любила, но хотела бы хотя бы дружбу с ним иметь. Но вряд ли, как полагает она, они смогут стать друзьями, товарищами, союзниками. Для этого они слишком разные.
Принцесса зачарованно смотрела на клинок, на острие, на рукоятку, которую крепко сжимала своими еще детскими пальчиками. Решившись с последней болью, не желая знать, что с будущим мужем у нее не будет ничего, что вся боль, прожитая в прошлом напрасна, она резко наклонила острие и с негромким то ли всхлипом, то ли вскриком, воткнула его себе в живот. И крик ее, как последнее пение синички перед смертью пронеслась по полю, где пролила свою кровь юная принцесса. После своего вскрика Джулианна плотно сжала глаза, чувствуя, что что-то горячее образует мокрое красное пятно на белой рубашке. И Жрица опираясь спиной об корни Проклятого Древа, уплывает во тьму.