ЛИНИИ ЖИЗНИ
05.05.2014,01.00
- 1 -
Сначала сквозь сон ей послышалось, что где-то высоко над окном чирикают птенцы. Постепенно щебет птиц стал более явственным и настойчивым. За едва приоткрытым окном прошелестел короткий майский дождь, после которого запахло влажной пылью. Это напомнило ей диагональный строй поливальных машин, по утрам обдававших радужными веерами широкий проспект её московского детства. На время этот терпкий запах перебил даже всё ещё сильный ночной аромат черёмухи, отцветающей в пригороде Петербурга. Светлая занавеска на окне слегка колыхнулась и, в спальню украдкой вошёл первый луч скупого северного солнца.
Тёплая ладонь мужа сквозь дрёму осторожно скользнула по открытому, остывшему за ночь плечу Светланы и, медленно спустившись вниз по руке под одеяло, на уже заметно округлившийся живот, замерла, словно прислушиваясь к первым неуверенным толчкам новой жизни… В этот момент молодая женщина почувствовала себя такой защищённой, как будто сама находилась в утробе матери. Тяжёлая рука Олега укрывала её из-за спины, словно крыло.
После окончания школы на Дальнем Востоке и армейской службы в Ленинградской области, Олег, демобилизовавшись, с ходу поступил в медицинский ВУЗ, по окончании которого остался работать в питерской клинике. И в том же году, во время романтических белых ночей познакомился с симпатичной москвичкой Светланой.С предложением долго не раздумывал.
- Господи, Мишку пора будить! – электрическим током замкнуло в голове Светы, и она быстро очутилась в реальности. Осторожно выскользнув из супружеских объятий, она машинально вдела ноги в шлёпанцы, накинула лёгкий цветастый халатик и ринулась в детскую, по пути поправляя растрёпанные светло-русые волосы. Движения её были уже не так легки, как прежде и она подумала, что теперь «спешить надо медленно».
-Мишу-ук! Ми-шу-лень-ка-а-а, по-ра! – привычно повторила она нараспев, войдя в небольшую комнату сына и прикрыв за собой дверь. – Вставай, скорей! В школу опоздаешь!
С выбором школы для сына был своего рода казус. С раннего детства Мишка, как и многие карапузы, начинающие говорить, довольно сильно картавил. Мальчишка подрастал, но дефект речи не исчезал. Мать перебирала в памяти всех знакомых ей близких родственников, чтобы понять, чей это ген застрял в хромосомном наборе её единственного сокровища. К шести годам мальчуган отличался от сверстников очень эмоциональной и отлично развитой речью с заметным прононсом. При этом склад ума шестилетнего ребёнка скорее напоминал окружающим аспиранта МГУ и это порой пугало мать. Таким уникальным детям дали определение «индиго», что конечно вовсе не объясняло, что с ними делать. Когда за год до школы Света повела ребёнка к логопеду, тот совершенно неожиданно посоветовал не бороться с этим дефектом речи, а направить его серьёзно изучать французский язык. Она настолько была не готова к такой рекомендации, что сам факт отказа дефектолога от возможности на них заработать стал веским и чуть ли не решающим аргументом «за».
Как обычно, заботливая мать проверила вещи сына, брошенные им кое-как вечером на стул у кровати . Нагнувшись, Света уже с трудом вынула из-под его кушетки несколько разных, но одинаково грязных носков. При этом пуговица почти нового халата на животе не выдержала и, оторвавшись, с лёгким стуком покатилась в темноту. Пробурчав что-то себе под нос, она сунула носки в карман халата и с удвоенной энергией принялась будить своего пока единственного ребёнка. Но ещё одна жизнь внутри неё уже давала о себе знать и Светлана теперь не рисковала поднимать десятилетнего здоровяка-лежебоку. Дочка, о которой она так давно мечтала, должна была появиться в начале учебного года. Заграничный семейный вояж в Карловы Вары во время зимних каникул дал, наконец, желаемый результат. И все майские праздники они дружно спорили о том, как назовут девочку. Олегу нравилось имя «Любовь», наверно потому, что так звали его маму, живущую на другом конце света, в далёком Владивостоке. Но Мишель уверял, что в школе сестру будут дразнить «ля мур», ведь там почти всем принято давать прозвища. Поэтому, пускай уж лучше будет «Надежда», - она «умирает последней», невесело пошутил отрок. Московская бабушка, мать Светы Софья Андреевна, приехавшая к ним как обычно погостить на майские праздники, робко предлагала свой вариант. А Светлана ещё в детстве, играя в дочки-матери, всегда называла куклу Верой.
Разбудив, наконец, сына, Света собралась в кухню, где расположилась её упрямая родительница. Олег как всегда предлагал устроить любимую тёщу «в зале» своей загородной «трёшки», но из-за окончания отопительного сезона, Софья Андревна предпочла маленький диванчик уютной кухни. Сырой переменчивый климат Питера пагубно влиял на суставы пожилой женщины, а резкий северный ветер с близкого моря заставлял её чувствовать себя неуютно в любое время года. В Москве она очень скучала по единственному внуку, часто звонила и старалась выбраться в Питер на все длинные праздники, чтобы подольше ощущать себя не такой одинокой. Она очень тянулась душой к сокровищам Русского музея, Эрмитажа, Питерских пригородов, особенно Царскосельского Лицея, где всё дышало воспоминаниями о любимом Пушкине, уважала старую гвардию БДТ и робела, будто маленькая девочка у ступней колоссов Эрмитажа. Бабушка старалась привить любовь ко всему этому и своему Мишуне, но добиться его заинтересованного внимания было трудновато, не смотря на большой педагогический опыт. Всю жизнь преподавая английский язык, но оставшись на пенсии не у дел, Софья Андревна искренне недоумевала, зачем в XXI веке внука мучают французским . Любознательный мальчишка часто ставил пожилую женщину в тупик своими каверзными вопросами, поэтому она с особым трепетом ждала появления внучки. Про себя она тайно надеялась, что дочь всё же назовёт её Софией, «мудрой».
Аппетитный запах кофе и только что поджаренных сырников возвещал о том, что московская бабушка на кухне времени зря не теряла.
- Ну ма-а-а-ам! – чуть не со стоном вырвалось у Светланы вместо приветствия. - Опять по телеку эти хохляцкие ужасы! Я же тебя просила! Мишка после них заснуть не может! Вот в школу уйдёт – смотри хоть до посинения! – отыскав на столе среди тарелок и приборов пульт, Света поспешно выключила кухонный телевизор, без которого её давно овдовевшая мать уже не представляла своей угасающей жизни. И хотя звук Софья Андревна заведомо почти совсем приглушила, Света сама боялась этих жутких кадров, при виде которых, ребёнок в её утробе начинал тревожно биться…
- Завтрак готов! – как бы извиняясь, поспешно выпалила сконфуженная Софья Андревна. Временами ей казалось, что не она мать Светы, а совсем наоборот.
- Ну, тогда я иду будить главного поглотителя сырников! – пошутила дочь, благосклонно чмокнув мать в увядающую пожелтевшую щёку. Света ещё помнила её очень интересной и привлекательной женщиной. Даже в эпоху тотального дефицита, с километровыми очередями в ГУМе за импортными сапогами, её мама ухитрялась быть похожей больше на голливудскую кинозвезду, чем на простую училку. В юности Сонечка следила за модой по журналам своих подруг, родители которых работали за рубежом. Но одевалась она гораздо лучше их, потому что прекрасно шила. С годами, привычка следить за собой сделала Софью Андревну похожей на английскую леди, чему способствовало и неплохое владение иностранным языком. Поэтому в шутку дочь иногда дразнила её «мисс Марпл», за пристрастие к детективам и дедуктивному методу мышления. Её безупречный вкус во многом повлиял на то, что Света выбрала специальность искусствоведа, которая и привела её однажды в Питер, где в мерцании белых ночей она встретилась со своим будущим мужем. Господи, как давно всё это было!
Прежде, чем вернуться в «святая святых», Света заглянула в «типовой совмещённый санузел», чтобы убедиться , что «фасад» у неё в порядке. Отражение в зеркале красноречиво подтвердило, что счастье – лучший макияж для женщины любого возраста. Светлана была в самом расцвете своей природной красоты. Её никак нельзя было поместить на обложку глянцевого журнала, так как даже до беременности худосочностью она не страдала. Но и каких-либо излишеств в её очень гармоничной фигуре тоже не наблюдалось. Правильные черты её типично славянского лица позволяли обходиться без особой косметики. Только в редких случаях она подчёркивала и без того большие зелёные глаза, что было редкостью - даже в их семье такой цвет радужки был только у Светланы и её бабушки по матери, все остальные – сероглазые. Настроение у неё сейчас было прекрасным, и, оно по определению не могло быть другим после такой ночи. Единственное, что портило впечатление - по сути, мелочь - пуговица, оторвавшаяся от халата прямо на круглом животе, от чего он всё время норовил показаться наружу, как украденный арбуз. Рассматривая своё отражение сбоку в зеркале, Света вспомнила про носки своего многоножки и бросила их в пластмассовую корзину с грязным бельём. Многое в этой жизни она делала «на автомате», совсем не замечая, так, что потом даже вспомнить не могла, делала она это или нет. Машинально стянув длинные волосы на затылке резинкой и, с трудом запахнув на животе халат, она направилась будить мужа.
- Ми-и-и-лый, завтрак гото-о-ов! – Именно этот мелодичный распев почти всегда говорил ему о том, что жене опять что-то надо от него. Их счастливая семейная пара приближалась к очень ответственному рубежу – одиннадцатилетию совместной жизни, когда браки часто распадаются. Олег всегда был очень сговорчив и щедр все эти годы. Но тряпкой он никогда не был и вить из него верёвки было невозможно. Просто, такова была его натура. Он был крайне немногословен, никогда не выходил из себя по пустякам и, вся его внушительная фигура гарантировала надёжность и спокойствие. Поэтому Света была твёрдо уверена в том, что, если бы ей или сыну грозила хоть какая-то опасность, то они могли быть совершенно спокойны. Все эти человеческие качества как нельзя лучше соответствовали выбранной им благородной профессии врача-реаниматолога.
Чмокнув Олега прямо в нос, она тихонько мультяшным голосом пролепетала: - Представь, на мне уже ничего не сходится, пора обновлять гардероб! – и чтобы он не успел ничего возразить, быстро продолжила вкрадчивую атаку, постепенно переходя на обычную речь. – Давай, по дороге к тебе в клинику заскочим в один недорогой бутик - это совсем рядом! Мишку по-быстрому в школу завезём, а потом я тебе покажу где, ладно?
Контраргументов не было, потому что «пузик» и в самом деле уже заметно заявлял о себе, а покупать обновы рано или поздно всё равно придётся, поэтому Олег сдался без боя. Для убедительности Света продемонстрировала ему дырку в халате, на месте которой 5 минут назад была пуговица.
- Жи-вот – на нос полезет вот-вот! – сымпровизировала она, снова перейдя на мультяшный тон и, растянув двумя руками ткань халата, просунула свой симпатичный носик в дырку, как Буратино.
- Уговорила!- окончательно сдался немногословный, как все настоящие мужики, Олег и бодро поднялся с широкой тахты.
Очень довольная результатом дипломатических переговоров, Светлана отодвинула зеркальную створку шкафа-купе, с трудом нашла то, что ещё можно было одеть в таком положении и быстро переоделась. Собрав всё необходимое в сумку, предвкушая удовольствие от шопинга,она решила поторопить Мишку. Время неумолимо близилось к восьми.
- Собрался, умылся, оделся? Айда завтракать! – скомандовала она, едва заглянув к сыну. Пытаясь, по обыкновению, сделать разворот на пятке правой ноги, Света отметила про себя, что больше этого делать не стоит.
Дойдя до арочной двери в кухню, она встала как привратник и приготовилась проверять чистоту Мишуткиных лап, как её приучили в пионерском лагере ещё в прошлом веке.
- "Да, мадам, вам уже не 16!"... – без всякого сожаления подумала Света. И в самом деле, о чём можно было жалеть, когда в её жизни всё действительно было «тип-топ»?! Ещё не слишком старая и пока с неплохим здоровьем мать, прекрасный муж, какого ещё поискать, сын – без пяти минут отличник и, наконец, долгожданная дочь, которая наполнит её жизнь до краёв… Чего ещё можно желать в 33 года? И, вполне довольная своим умозаключением, Светлана усадила семью за стол. Болтать было особо некогда и любимые всеми сырники, заботливо приготовленные Софьей Андревной, смолотили в момент. Обязательный утренний кофе поставил точку в этой семейной идиллии. «Все счастливые семьи счастливы одинаково», но не все семьи одинаково умеют это ценить! - подумала Света.