История с географией
***
Как-то подходит ко мне в конце рабочего дня Люда и говорит:
- В «Тесте готовности» вылезла ошибка. Надо срочно разобраться, и я попросила Речную, чтобы ты мне помогла… Она будет с тобой разговаривать…
«Тест готовности» - детище Лены, которая в то время находилась в командировке, в Москве. А у нас шли полным ходом испытания «желязки». И любая ошибка – пусть даже незначительная – была маленькой катастрофой.
Я «Теста готовности» не знала, но поскольку периодически помогала Люде разбираться, как работает тот ли или иной фрагмент, Люда была уверена, что я смогу ей помочь.
И вот нам сказали, хоть всю ночь сидите, но чтобы к утру ошибку устранили. В помощь дали «железячника», поскольку самим включать «желязку» нам не разрешали.
…Ошибка оказалась элементарной, и если бы у нас были исходники, то исправить её и перекомпилировать тест было бы минутным делом. Но исходников у нас как раз и не было, Лена их никому не доверяла. И приходилось править нулики и единички в бинарниках. К полуночи ошибка была устранена, и мы довольные разошлись по домам.
***
Иду по пустынной улице и слышу за собой чьи-то шаги. Очень дискомфортно. И я решила пропустить его вперёд: не люблю, когда за мной кто-то в темноте ходит. Замедлила шаг. Мимо меня пробежал мужчина, в шапочке «Буратино», лёгкой чёрной курточке, спортивных брюках и кедах, пробежал, направился к газетному киоску и стал там изучать ассортимент выставленных газет, хотя киоск был закрыт. Мне он показался нестрашным, и я спокойно пошла дальше.
А он после этого меня догнал и стал знакомиться. Представился: Юрий Громов, лётчик.
- Вы, наверное, командировочный? – спросила я, глядя на его легкомысленную, не по сезону, курточку.
- Да, командировочный, - с готовностью подтвердил он.
А я возгордилась своей наблюдательностью.
Он проводил меня до общежития и назначил свидание на следующий день, возле кинотеатра «Мир»…
…Я на свидание не пошла. Подумала: мне, что, больше делать нечего, что ли?
…Он припёрся в общежитие, вызвал меня вниз, и устроил разгон, за то, что не пришла. Я почувствовала себя виноватой, и когда он сказал, что мы сейчас с ним поедем к его другу музыку слушать, то я согласилась. И мы поехали. Я была уверена, что там, у друга, будут мама и папа друга, может быть, ещё и бабушка. Одним словом, думала, что там будет большая нормальная семья, поэтому ехала спокойно.
***
Дверь нам открыл средних лет полноватый лысеющий, как будто траченный молью, добродушный мужчина.
- А, Богдан, привет, - сказал он Юрию Громову, лётчику., - Заходите, - обратился он уже ко мне.
- Так, значит, его Богдан зовут, а не Юрий? – спросила я, - И он, может быть, даже не лётчик?
- Какой лётчик!.. – сказал хозяин квартиры, - он на заводе работает, на конвейере, а зовут его Степан Муга. А Богданом, Юрием и другими именами он девушкам представляется, потому что стесняется своего имени… А меня зовут Коля, я тоже стесняюсь своего имени, колхозное оно у меня какое-то.
Посидела я у них немного и засобиралась домой, а Степан стал уговаривать меня остаться, да так настойчиво уговаривал, что скандал получился, пришлось прибегнуть к самому сильному женскому оружию: слезам.
- Ты, наверное, к нам больше никогда не придёшь после такого? – печально спросил Коля.
- Нет, почему, приду, - ответила я. Мне было очень неловко перед ним за поведение Степана.
И я Коле оставила номер своего телефона и ушла.
***
Спустя полтора года у меня родился сын, и его отец Коля был очень счастлив.