Портфель с учебниками поставлен подальше за письменный стол, к стене. На время школьных каникул можно забыть об учёбе. В голове все мысли о предстоящей поездке в подмосковный импровизированный школьный лагерь, который будет располагаться в школе деревни Панино.
Наш учитель физкультуры, Вячеслав Павлович, решил организовать спортивно-оздоровительный лагерь из учеников шестых и седьмых классов нашей московской средней школы. Как обычно говорится о давно минувших днях: было начало семидесятых годов двадцатого века.
В нашем седьмом "Б" классе Вячеслав Павлович пользовался большим уважением. Среднего роста, всегда короткостриженный "под ёжика", в свои тридцать с небольшим лет он был в прекрасной физической форме. В его покатых и широких плечах чувствовалась большая физическая сила. С открытым лицом, прямым взглядом он умел убедить ребят и девчат заниматься физкультурой. Бывший гимнаст, он очень увлекательно и с юмором рассказывал нам истории из жизни профессиональных спортсменов. Причём его рассказы были поучительные, как притчи. После его рассказов меня так и тянуло заниматься физкультурой. К каждому ученику у него был свой подход. Каждого ученика он находил, за что похвалить, ободрить, если что-то не получалось. После такой поддержки мы хотели прыгнуть ещё выше, пробежать ещё быстрее, отжаться от пола ещё большее количество раз. Даже за небольшие спортивные достижения он поощрял учеников, не скупился отмечать грамотами школы.
Вячеслав Павлович заочно учился в институте физкультуры. Ещё задолго до изучения анатомии в школе, мы слушали его наставления, как надо дышать во время бега, как распределять свои силы на длинных и коротких дистанциях, что означает покалывание в печени. Изучали технику лазания по канатам без больших физических усилий, технику занятий на турнике, технику толкания ядра и т.д. Результатом такого к нам отношения было безмерное обожание нами уроков физкультуры и самого Вячеслава Павловича.
В июне месяце, через неделю после окончания занятий в школе, все желающие ученики, на специально заказанном школой автобусе, прибыли в деревню Панино. Желающих оказалось почти тридцать человек мальчиков и девочек. Нас привезли к одноэтажному деревянному зданию школы.
Выйдя из автобуса, мы почувствовали атмосферу деревни. Вокруг тишина, свежий воздух был напоён особенным запахом. В этом воздухе запахи ароматов трав и цветов смешались и запахами навоза от ближайшего загона на пригорке за речкой, в котором мы увидели молодых бычков. Внезапно пахнуло знакомым запахом сирени, которая буйно росла на школьном дворе. Школа была деревянная и одноэтажная.
Вячеслав Павлович выполнял обязанности начальника лагеря. Его заместителем была учительница литературы Елена Юрьевна, доброжелательная женщина средних лет. Они показали нам просторные школьные классы, в которых были свалены полосатые матрацы. Один из классов предназначался для мальчиков, а другой для девочек. Две комнаты поменьше, похожие на учительские, были отведены для проживания Вячеслава Павловича и Елены Юрьевны. Прежде всего, Вячеслав Павлович пригласил в свою комнату трёх самых взрослых и авторитетных, по его мнению, учеников седьмых классов: Гришу, Славу и меня. Он сказал нам:
- Ребята, вы здесь самые старшие и самые ответственные. Я давно знаю вас по школе. Следите за порядком среди мальчишек, будьте моими помощниками.
Мы заверили нашего учителя, что поможем ему следить за дисциплиной в лагере.
Вернувшись в предназначенный для нас класс, мы с ребятами расстелили матрацы, положив их от стен к центру на деревянном полу. Сами же разложили свои матрацы вместе, чтобы ребята видели, кто здесь будет главным. Потом пошли и помогли разложить матрацы девочкам.
После шестого класса я вытянулся в рост и был выше всей нашей троицы. Я был долговязым и узкоплечим мальчиком, не отличавшимся большой физической силой, голубоглазым, русым и подстриженным под «скобочку».
Гришу я знал давно, с первого класса. Но более тесно мы подружились с ним уже в седьмом классе, когда увлеклись игрой в шахматы и вместе ходили в шахматный кружок в нашем районном Дворце Пионеров. Гриша был коренастым парнем хорошо развитым физически. Чёрные жёсткие волосы на его голове завивались в кольца. Причёска его не менялась даже после сна. Казалось, он мог даже не расчёсываться.
Слава пришёл в нашу школу после шестого класса. Он занимался вольной борьбой в спортивной секции и был физически очень крепок. Его отличало спокойствие и уверенность в своих силах. Учился он средне, но не страдал из-за удовлетворительных оценок. Слава был совсем лишён тщеславия. Спортом он занимался не ради достижения призовых мест, а потому что борьба ему нравилась. Он просто получал удовольствие от занятий борьбой. Даже Вячеслав Павлович отмечал, что у Славы большие задатки, как спортсмена. У него была короткая причёска «под бобрик», характерная для всех спортсменов-борцов.
В углу класса находилась настоящая русская печка, которую летом не разжигали. Разместившись в классе, мы вышли на школьный двор и окинули взглядом школу и окрестности. Школа была небольшая, в ней деревенские дети получали восьмилетнее образование. Она стояла на открытом возвышенном месте, вдалеке от жилых домов. Школьный двор был огорожен забором из штакетника, который был сломан в некоторых местах. Ворота и калитка в заборе отсутствовали вообще. На территории двора был газон с большими глинистыми проплешинами, густая сирень с крупными гроздьями белых и сиреневых цветов росла кучками по периметру вдоль штакетника. Около забора стояла поленница дров. Причём поленья были не поколоты. От места, где должна была быть калитка, была видна тропинка. Вячеслав Павлович повёл нас по ней к речке. Там мы увидели летнюю кухню-столовую. Это сооружение состояло из широкого навеса, который держался на толстых брёвнах. Под навесом, посередине стоял большой деревянный стол, окружённый со всех сторон деревянными скамьями. У одного торца стола стояла кирпичная печь, на которой предстояло готовить завтраки, обеды и ужины.
Вячеслав Павлович построил всех перед летней кухней-столовой и сказал:
- Лагерь наш называется спортивно-оздоровительным. Будем совмещать физические упражнения с полезными работами. В лагере будет трёхразовое питание. Мальчикам вместо зарядки предлагается к завтраку, обеду и ужину приносить на кухню по одному полену. Я научу вас колоть дрова. На кухне будете дежурить по графику. Дежурные моют кастрюли и посуду. Девочки, кроме этого, помогают повару готовить еду на кухне. О спортивных соревнованиях я сообщу завтра на утренней линейке.
До ужина у нас оставалось немного времени, и мы пошли на речку. Речка Протва была в этом месте неширокая и разливалась только в низинах. Вода в ней была проточная и поэтому холодная. О купании в реке не могло быть и речи.
Вечером все ребята собрались в нашей комнате. Мой тёзка однокашник Саша настроил гитару, которую предусмотрительно взял из дома. Саша, белобрысый мальчишка, прилежный ученик в школе, открылся для меня здесь совсем с другой стороны. Он занимался музыкой, неплохо играл на гитаре и пел. Саша был весёлым балагуром, всегда мог рассказать какую-то смешную историю. Про таких ребят говорят "душа компании". В его репертуаре были в основном смешные, с юмором песни. Например, песня "Хорошо жить на Востоке", которую исполняла известные барды Никитины. Саша пел её с выражением, с восточным акцентом и все ребята покатывались от смеха. Вскоре все ребята выучили слова этой песни. Особенно нам нравились слова о том, как "все лежат на солнцепёке и чешут пятками живот". В последующие вечера все мы уже пели песню под гитару хором.
На следующий день, на утренней линейке Вячеслав Павлович рассказал нам о программе соревнований в спортивно-оздоровительном лагере на предстоящий месяц. Даты соревнований по различным видам спорта были утверждены, и уже от нас самих зависело, как мы будем к ним готовиться.
Несмотря на то, что у нас были некоторые обязанности: дежурства по кухне, соревнования, уборки помещений, свободного времени у нас было предостаточно. Не последнюю роль в нашем досуге играл Вячеслав Павлович, у которого была кинокамера. Он решил снять фильм о нашем лагере, но не формальный и скучный, а интересный и с юмором. Это было сделать непросто, потому что фильм был немой и весь юмор должен быть увиден на киноплёнке. Например, он снимал узенькую речку, лёжа на берегу и прислонив кинокамеру почти к самой воде, чтобы водная поверхность, а, значит и сама река, выглядела широкой и полноводной.
Однажды утром, когда мы только что проснулись, он предложил нам снять сценку о нашем просыпании. Главным действующим лицом был наш однокашник Андрей. Сам по себе Андрей уже выглядел смешно. Это был высокий неуклюжий парень, который, однако, был младше всех в нашем классе. Поэтому, несмотря на его высокий рост, он был очень неуверенным в себе, но безобидным. Любой из нас мог над ним посмеяться, не будучи за это наказанным. Сценка должна была быть смешной, поэтому договорились о следующем. Во время сна мы подпустим немного дыма и организуем панику из-за пожара, который вдруг возник в доме. Все должны вскакивать со своих мест, быстро одеваться, собирать свои вещи и бросаться прочь из дома. Роль Андрея заключалась в том, чтобы проснуться от криков и шума позже всех, приподняться, протирая глаза, покрутить головой, как будто он ничего не понимает. Все будут кричать ему:
- Андрей, спасайся!
Он же продолжает не понимать, от чего спасаться. Потом, когда до него доходит, что начался пожар, Андрей должен выскочить на улицу в одних трусах и майке, позабыв всё на свете.
Вячеслав Павлович рассказал ему роль. Все ребята улеглись спать. По команде учителя все дружно вскочили и начали собираться. Только один Андрей продолжал спать крепким сном. Наконец, Саша подбежал к нему и громко крикнул:
- Спасайся!
Андрей нехотя потянулся, сел и стал удивлённо озираться по сторонам. Дым от газет за кинокамерой валил клубами. Андрей продолжал делать вид, что ничего не понимает, крутил головой и хлопал глазами. Ему бы давно пора уже всё понять и рвануть с места. Саша кричал ему чуть ли не на ухо, потом, увидев, что Андрей не трогается с места, неожиданно для всех нас и Вячеслава Павловича, крикнул:
- ...удак!
Все вокруг грохнули от смеха. Это была чистой воды импровизация. Вячеслав Павлович сам чуть не задохнулся от смеха, но продолжал снимать округлившиеся глаза Андрея. О том, чтобы продолжать сцену с убеганием Андрея в трусах уже не было и речи. Вячеслав Павлович снимал ржущих ребят крупным планом. Смеха и так было достаточно.
Следующий эпизод съёмок был связан с Игорем, который занимался в детской спортивной школе лёгкой атлетикой и специализировался на тройном прыжке. Утром весь лагерь был построен на линейке. Мы отправляли на соревнование по лёгкой атлетике нашего товарища Игоря, устроив ему почётные проводы. От ребят звучали напутствия:
- Выступай достойно! Не подведи нашу школу! Желаем успешно выступить на соревнованиях!
Была дана возможность высказаться всем желающим. Каждый, кто хотел, подходил к Игорю, жал ему руку и желал успехов в соревнованиях. Игорь, уже одетый в спортивный костюм, поднял свой большой рюкзак, помахал всем рукой и двинулся в сторону автомобильной трассы Можайск-Москва. Вячеслав Павлович снял проводы нашего героя на кинокамеру.
Каково же было наше удивление, когда мы увидели Игоря, пришедшего обедать. Оказалось, что все проводы были вымышленными, зато очень искренними. Чего и добивался Вячеслав Павлович.
Во время дежурства по кухне Гриша и я занимались тем, что кололи дрова и топили печь. Местная повариха с Еленой Юрьевной готовили обед. На плите стоял большой, литров на пятьдесят бак, в котором готовился суп на весь лагерь. Повариха отлучилась в школу по каким-то делам. У плиты суетилась одна Елена Юрьевна. Наверное, мы разожгли огонь очень сильно, потому что крышка бака поднялась, и суп полез наружу. Елена Юрьевна схватилась за ручки бака, но сдвинуть его с плиты не смогла. Я от неожиданности оторопел. Но Гриша не растерялся, быстро подскочил к Елене Юрьевне и помог ей сдвинуть бак с плиты. Суп был спасён! Я радовался со всеми, но одновременно и огорчился, потому что не я смог быстро среагировать на чрезвычайную ситуацию.
Дни стояли тёплые, солнечные. Вячеслав Павлович нашёл небольшой пруд примерно в километре от нашей школы. Он измерил его длину и решил устроить соревнования по плаванию. Длина пруда составляла чуть больше пятидесяти метров. Для зачёта каждый должен был проплыть кролем сто метров. Все ребята радовались не столько соревнованиям по плаванию, сколько возможности искупаться в пруду в жаркую погоду. Плыли одновременно по двое. Почти все уложились в двух минутный норматив, который объявил Вячеслав Павлович, как время квалификации. Но я обратил внимание, что он не строго следил за своим секундомером, и некоторым ребятам и девчатам давал поблажку. Думаю, что для него был важен не результат, а само участие. Вода была прохладная, но никто не заикнулся об этом. После соревнований мы пошли в баню, которую натопили специально для нас.
Вячеслав Павлович организовал соревнования по стрельбе из пневматических ружей. Он привёз из Москвы три ружья. Мы учились стрелять по мишеням. Ружья были в нашем распоряжении не только на соревнованиях, но и в любое время дня и ночи. Однажды, взяв ружья, мы пошли стрелять по воронам. Кто-то сказал, что вороны истребляют урожай. Другого обоснования нам не требовалось. Мы знали место на краю поля, где росли высокие сосны. На этих соснах любили сидеть вороны и совершать набеги на поля. У меня, как одного из старших, было ружьё и пульки. Мы начали стрелять. Я выстрелил в одну ворону несколько раз, но она продолжала сидеть. Я уже было подумал, что не могу в неё попасть, но вдруг она свалилась с ветки нам под ноги. Оказалось, что одной пулькой ворону не собьёшь. Когда мы присмотрелись, то увидели в её животе кровавые следы от нескольких выстрелов. Мы считали, что занимаемся благородным делом, уничтожая вредителей урожая. Правда, такой эпизод расстрела ворон был всего один раз. Потом нам это наскучило и мы больше не ходили в них стрелять.
Спустя годы, вспоминая этот бессмысленный и постыдный расстрел ни в чём не повинных птиц, я задаюсь себе вопросом: откуда в нас, в общем-то, нормальных мальчишках, такая жестокость. Жестокость, которую мы не воспринимали, как жестокость, оправдывая свои действия неубедительным речами об уничтожении вредителей колхозных полей. Взрослые люди не придавали этому расстрелу никакого значения. С их молчаливого согласия были убиты птицы. Это убийство было в порядке вещей. О милосердии к братьям нашим меньшим никто не думал. Как в нас могли уживаться идеалы, которые воспевались сначала в пионерских, а потом в комсомольских организациях? Значит, все эти слова были пустой формальностью? Сейчас, когда многие из нас обращаются к христианским православным заповедям, стали особенно отчётливо видны огромные прорехи в нашем «коммунистическом» воспитании, в котором порой не было места состраданию и милосердию. Была только целесообразность, отметающая некоторые человеческие гуманные чувства. Мы стеснялись показывать эти «слабые» чувства другим людям, пусть даже своим ровесникам, стараясь всегда выглядеть сильными. Конечно, кошку никто из наших ребят мучить бы не стал. Но чем ворона хуже кошки? Об этом никто не задумывался. Как много порой мы совершаем проступков, сути которых не понимаем. Но от этого незнания наши грехи никуда не исчезают, а только накапливаются, чтобы когда-то прорваться в виде несчастного случая или болезни. В молодые годы никто об этом не задумывался.
Тем не менее, в нас как-то уживались и хорошие качества.
Однажды, по инициативе наших девочек, рано утром мы пошли встречать восход солнца. Светало. В низине у реки ещё лежал туман, заволакивая пышные ракиты, склонившиеся над водой. Поверхности воды не было видно, казалось, что ветви ракит растут из мутно-молочного киселя. Было прохладно и сыро. Нам надо было перебраться на другую сторону речки, чтобы взойти на пригорок рядом с полем, засеянным озимой пшеницей. Быстро перебежав влажный туман по деревянному мостику, мы взлетели на сухой пригорок. Нашему взору предстали бескрайние зелёные поля, за которыми до самого горизонта темнел лес. За лесом пробивалась заря. Облаков было мало, Мы стояли, зевали и немного дрожали от холода в ожидании появления солнца. Вокруг стояла тишина. Даже птицы ещё не пели. Где-то вдалеке слышалась перекличка петухов и мычание коров.
Сначала над дальним лесом появилась узенькая светлая полоска, которая была сверху придавлена облаком. Эта светло-жёлтая полоска стала расти и утолщаться прямо на глазах. Облако уплывало в сторону и лучи невидимого ещё солнца пробивались сквозь туман серого неба. Потом запылал краешек солнца, которое уверенно захватывало серо-голубой небосвод. Верхушки деревьев, находящихся непосредственно под солнцем, на время покрылись позолотой. Чем выше солнце поднималось над горизонтом, тем больнее становилось смотреть на его ослепительно огненный диск. Небо стало окрашиваться в голубой цвет, а тёмный лес светлел и становился зелёным. С появлением солнца остатки сна и зябкая дрожь в моём теле прошли. Мне даже показалось, что на солнце стало тепло. Вокруг звучали восторженные голоса девочек. Ребята молчали, снисходительно посматривали на них, но всё-таки чувствовалось, что им тоже нравится красота восхода солнца над широкими деревенскими просторами. И опять мы стыдились показать свои искренние чувства, особенно перед девочками, чтобы не показаться слабыми и не стать объектом для насмешек.
Но не всё было идеально в моих отношениях с девочками. Однажды мы играли в футбол на спортивной площадке у школы. Девочки пришли посмотреть за игрой и стояли в сторонке. Мне случилось бить штрафной удар. Разбежавшись, я изо всей силы ударил по мячу. Мяч полетел по немыслимой траектории и попал в Машу, которая стояла недалеко от ворот соперника. Маше удар пришёлся по лицу, когда она разговаривала с другой девочкой. Удар был неожиданный, сильный и болезненный. Маша схватилась за лицо, заплакала и убежала. Все девочки, которые смотрели футбол, накинулись на меня и закричали:
- Подойди к Маше и извинись! Ей же очень больно!
Вначале я оправдывался:
- Отстаньте от меня! Я нечаянно попал Маше в лицо. Не надо было близко стоять. Моей вины в этом нет. Я извиняться не буду!
Девочки ещё сильнее накинулись на меня:
- Мы думали о тебе лучше, а ты не можешь даже извиниться.
Футбол, конечно, закончился. Я пошёл к себе в комнату. Я шёл и думал, что Маша самая маленькая по росту девочка среди всех, а я, хоть и неумышленно, но обидел её. Во мне боролись два чувства. Одно говорило мне:
- Твоей вины в этом нет. Ей не надо было стоять около ворот. Не унижай своего достоинства, прося прощение у какой-то девчонки.
Другое чувство возражало:
- Ты причинил боль. Ты испортил настроение человеку. Как завтра ты посмотришь ей в глаза? Подойди и извинись.
И всё-таки второе чувство одолело первое. Я собрался духом, подошёл и постучал в комнату к девочкам. Мне открыли. Маша уже не плакала. Я подошёл к ней и сказал:
- Извини.
Маша улыбнулась и простила меня. На душе стало гораздо легче. Когда я вернулся в свою комнату, некоторые ребята посчитали, что я проявил слабость, попросив прощение. Через некоторое время к нам в комнату зашёл Вячеслав Павлович. Он отозвал меня в сторонку и сказал:
- Саша, я думаю, что тебе нужно извиниться перед Машей.
Он ещё не знал, что я уже извинился. Слова учителя, которого я очень уважал, убедили меня в том, что я сделал правильно. Я ответил:
- Я уже извинился.
Тогда Вячеслав Павлович пожал мне руку и, ничего больше не говоря, вышел из комнаты.
По вечерам мы иногда ходили в местный клуб смотреть кинофильмы. В клубе мы познакомились с деревенскими мальчишками, которые встретили нас благожелательно. У них был свой непререкаемый лидер, которого мальчишки слушались. Его звали Виктор. Виктор был постарше нас на год. Высокий, голубоглазый, светловолосый, красивый, физически развитый парень был признанным командиром. Мы слышали, как он раздавал команды деревенским мальчишкам. Все они неслись беспрекословно выполнять их. Однако Виктор не бравировал своей силой и в общении с нами был прост. Наша троица вела себя с ним независимо, давая понять, что на нас его влияние не распространяется. Я понимал, что случись с ним драка один на один, то никто из нашей троицы его не победил бы. Как сильный и уверенный в себе человек, Виктор был настроен миролюбиво. Также миролюбиво были настроены к нам и все остальные деревенские мальчишки. Ребята рассказывали друг другу смешные истории, которые случались в школе, травили анекдоты, вместе хохотали. Можно сказать, с местным населением было достигнуто взаимопонимание.
Однако внутри нашей мальчишеской команды случались и трения. Как-то ранним утром я проснулся от боли в пальце ноги. Я услышал смех и, чуть открывшимися от сна глазами увидел фигуру убегающего от моей постели парня. Я моментально понял, что произошло, быстро вскочил и бросился ему вслед, догнал и навалился на него сверху. Недолго думая, я отвесил ему несколько ощутимых тумаков. Это оказался Женя из параллельного класса, с которым я жил в одном дворе. Я видел его полные страха глаза и руки, которыми он защищал своё лицо. Наверное, я был страшен в гневе. Смех быстро прекратился и все наблюдали, что будет дальше. Когда я ощутил, что достаточно его наказал, то отпустил его и пошёл к себе досыпать. Вслед себе я услышал угрозы от Жени:
- Вот приедем в Москву, там с тобой разберутся.
Я ответил:
- Молчи лучше, пока ещё не получил.
И пошёл продолжать спать.
А произошло вот что. Женя взял спички и решил сделать мне "велосипед", когда я спал. "Велосипед" делался так: одна спичка вставлялась между пальцев ног серой наружу. Второй спичкой он поджигал первую. Когда огонь прижигал кожу пальца, то нога непроизвольно начинала дрыгаться от боли. Это называлось "прокатить на велосипеде". Он захотел посмеяться надо мной и показать другим ребятам, что он меня не уважает и даже может надо мной поиздеваться. Как видно это Жене не удалось, и мой авторитет не только не упал, но и значительно вырос в глазах остальных ребят. Я и раньше замечал, что Женя может исподтишка сделать гадость, а сейчас в этом убедился окончательно.
Однажды Вячеслав Павлович ездил по делам в Москву и вернулся на мотоцикле. Для ребят это было целое событие, потому что он стал катать всех желающих. В первый раз я сел на заднее сиденье мотоцикла и с ветерком промчался по грунтовой дороге деревни. Дорога была неровная. Мотоцикл всё время подскакивал на бугорках, но это не омрачало радость от поездки. Был определённый риск в быстрой езде, но этот риск воодушевлял, придавал восторг и сознание того, что я не боюсь быстрой езды, а значит я не трус.
Каждый день приносил нам какие-то открытия, новые впечатления и встречи. Месяц пролетел незаметно. В конце июня приехал автобус и увёз всех обратно в Москву. Наша троица, Гриша, Слава и я, остались с Вячеславом Павловичем, чтобы погрузить матрацы и другие вещи в кузов грузовой машины с высокими деревянными бортами. После погрузки мы забрались в кузов, легли на матрацы, и машина также двинулась в Москву.
Я лежал на мягких матрацах, смотрел на движущееся голубое с белыми облаками небо и думал, как же хорошо провести лето в такой весёлой, беззаботной и дружной компании. Я заметно окреп, таская каждый день по нескольку тяжёлых поленьев на кухню, участвуя в спортивных соревнованиях и занимаясь другими физическими работами. С некоторыми ребятами я сдружился ещё сильнее, а с такими как Женя, наоборот, перестал общаться. Спортивно-оздоровительный лагерь высветил различные характеры знакомых мне ребят, которые в школе не проявлялись в полной мере. Ещё я подумал, что мудрость Вячеслава Павловича состояла в том, чтобы мы сами решали возникшие проблемы. Он ненавязчиво подталкивал нас принимать правильные решения. Школа жизни в спортивно-оздоровительном лагере приняла на один месяц эстафету от школы учебной и дала нам ценный опыт неформального общения.