В семействе князя Разводова было объявлено о помолвке. Немолодой уже граф Навалов сделал предложение семнадцатилетней княжеской дочери Варваре, надев на её пальчик кольцо в невероятное количество карат. Решение жениться граф принял вследствие того, что княжна понесла от него ребёнка, для графа, отнюдь, не первенца, потому как достопочтимый господин был женат и имел уже двоих наследников от своей первой и пока ещё единственной супруги. Княжна же пошла на связь с возрастным Наваловым вопреки своему желанию - по настоянию собственной матушки, дабы поддержать благосостояние находившегося на грани разорения княжеского рода. Семья Разводовых вынуждена была смириться с тем, что дочь их вряд ли пребудет когда-либо счастлива за сим пятидесятилетним господином и согласилась на мезальянс единственно потому, что Максим Максимович Навалов был чрезвычайно богат, правда, поговаривали в свете, что истинной владелицей всего состояния была супруга графа Антонина Федотовна. Она же, сказывали, заправляла и всеми поместными делами.
Как уже было упомянуто выше, возрастной граф был не свободен, посему сию секунду жениться на молодой наречённой никак не мог. Возможно поэтому, господин Навалов вовсе не выглядел счастливым, несмотря на то, что в газетах благодаря заботам его будущей, второй по очереди, супруги уже было прописано о дне свадьбы, количестве гостей и даже о предполагаемых к подаче свадебных яствах.
По иронии судьбы в семействе графа Навалова тоже ожидали рождения ребёнка у выданной год назад за отставного генерала графской дочери Настасьи Максимовны. Вполне вероятно, что именно торжественное ожидание будущего внука или внучки подвигнули Максима Максимовича на поиски новой жизни. Ну, никак не мог он смириться со званием дедушки, предпочитая лучше во второй раз назваться женихом. Графу казалось, что если он станет дедом, то в один день превратится в немощного старика и уже никогда не отведает спелого тела юной девы и не получит тех необыкновенных ощущений, которые в изобилии испытывал некогда со своей собственной супругой.
Несомненно, было это в далёкой уже молодости. Боже! Как он хотел её тогда! Казалось, страсть не иссякнет никогда, никогда не потухнет полыхающий пожарищем костёр её, но годы спустя, за заботами о поместье, о детях и родителях сначала не стало хватать времени на плотские утехи, а потом уже угасло и желание предаваться телесным наслаждениям в обществе друг друга. Зато в те редкие моменты, когда всё в жизни Наваловых было покойно и гармонично, в их постели случался всплеск былой страсти, и тогда граф переставал замечать прибавившиеся килограммы супруги, седину в её причёске, морщинки на несколько поблекшем с годами лице, и такой восторг охватывал в эти минуты каждую клеточку подувядшего графского организма, что, казалось, молодость возвращается к нему снова. Графиня, как ни одна женщина на Земле, знала на какие рычажки надавить, чтобы доставить супругу максимальное наслаждение.
С молодой же княжной Разводовой всё было ровно наоборот, загорался граф легко и быстро, но совершенно не знал, где отыскать кнопочки, дабы разогреть такое юное, такое желанное тело. Как он мечтал увидеть хоть отблеск удовлетворения на смазливом личике прелестницы! Но по всему, ничего похожего у него так и не отыскивалось, потому что каждый раз после короткого и невнятного соития с графом юная дева соскакивала с ложа, встряхивалась, как курица после петуха, и отправлялась в баню, почитай, до самого утра.
Что делала княжна в бане столь долго, граф точно не знал, потому что уже после первого и, как правило, единственного любовного акта силы его покидали полностью, и он засыпал тяжёлым храпучим сном стареющего мужчины, удовлетворившись мыслью о том, что он сделал всё, что мог.
Молодая же княжна за бревенчатыми стенами бани, оставшись одна, сначала нещадно оттирала себя мочалом, как будто вымазалась дёгтем с ног до головы. Разопрев телом и успокоив нервы, девушка переходила к запретному, стыдному, но приятному занятию. Только в грёзах своих в такие моменты она почему-то никогда не обращалась к образу своего жениха, а виделись ей оголённые могучие торсы графского конюха и местного кузнеца. Иногда в своих видениях к ней приходил молодой приказчик графа Навалова Илья Петухов. И хоть в жизни видела она его исключительно в одежде — обычно в сюртуке и в жилетке, застёгнутой на все пуговицы, этот щёголь более других будил воображение княжны.
Граф же Навалов, абсолютно довольный собою, наутро изволил навещать ещё и будуар законной супруги, где получал уже настоящую приятность, привычно сильную, сотрясающую всё его существо. Нет, конечно же, молодая невеста не должна была этого знать. Невесте новоиспечённый жених сообщал при встрече в её покоях тет-а-тет, что с супругой своей уже несколько лет не имел никаких постельных сцен, а уж про приятное и вовсе забывал упомянуть.
В тот день, когда графиня неожиданно для себя узнала из газет, что уже практически разведена, а супруг её находится в статусе новоиспечённого жениха, граф был отлучён от её постели раз и навсегда. Это привело его в состояние уныния, в котором он пребывал все дни до самых именин Антонины Федотовны. Супруга пригласила Максима Максимовича, дабы развенчать слухи о проблемах в своём семействе, выдав объявление в «Ведомостях» за газетную утку.
В свою очередь молодая княжна потребовала от жениха в ультимативной форме совершенно обратного. А желала она, чтобы граф лично, а не только через газеты, сообщил свету о своём решении взять её, Варвару Разводову, в жёны. И сделать это она посчитала нужным на именинах графини, и, конечно же, вовсе не потому она была столь ласковой к нему в тот день, каковой не была до сего времени никогда.
Одурманенный нежностью голоса, красотою и свежестью личика своего «нераскрывшегося бутончика», своего ангелочка, граф не преминул последовать её наставлениям. Однако, по непонятной для себя причине, уже во время своей именинной речи Максим Максимович ощутил неприятное смешение чувств: во-первых, удовлетворение, что, наконец-то, он сделал это, а во-вторых, премерзкое, прегадкое чувство, что сделал он это с женщиной, которую любил столько лет и которая со своей стороны тоже сделала немало для него самого.
Уже по окончании собственной речи Максим Максимович ощутил полнейшее опустошение в душе, чувство потери и даже горя, не оставляло его с того дня ни на минуту, вследствие чего граф начал всячески искать встречи со своею, пока ещё законною женою, дабы разрешить собственные сомнения и заполучить благословение от той, которая годами пестовала его и вдохновляла на всевозможные подвиги во благо семьи. Но супруга отъехала на дальнюю заимку сразу после празднования именин с целью привести в порядок свои чувства и мысли.
«Бедняжка, как же мне вас жаль, - посочувствовала графу супруга, как только они остались одни, перед этим с достоинством выслушав его «тронную речь» и ничем не выдав своего возмущения, - вам же теперь самому пристало трудиться на благо новой семьи, в таком-то почтенном возрасте. Не думайте, мне понятны ваши чувства, ведь молодость мне уже не вернуть, а мужчина остаётся мужчиной, но вы, полагаю, не думаете, что я должна делить с вами своё состояние. Ну, кашки по утрам, пожалуй, ваши новые слуги скоро научатся варить, как пристало, а вот храп ваш вряд ли кто из живых сможет вынести. Но ничего, выделят для вас отдельные покои. Ничуть не сомневаюсь, что вас там любят и вы сумеете быть счастливы»
- Умоляю, только не изгоняйте меня из вашего сердца, - возопил измученный её всепониманием и всепрощением граф.
- Добро. Но тогда мне нет резона давать вам развод. Так и быть, живите с княжной, но предупреждаю, я тоже не собираюсь оставаться одна, но всё же развод в нашем случае, полагаю, это лишнее.
- Спасибо, голубушка, спасибо, матушка. Как я рад, как же я безмерно рад!
Стараясь не показать своего разочарования во всём, что составляло смысл её жизни, графиня окунулась в решение поместных дел с ещё большим рвением, искренне полагая, что сможет отпустить супруга в новую жизнь и научиться быть счастливой и свободной без него. Главное для неё было сохранить хотя бы видимость семьи, дабы дети их не страдали без отца. Приказчик Илья Петухов, с которым графиня вела практически все дела в поместье, был давно и страстно влюблён в свою госпожу и оказался очень кстати в сей щекотливой ситуации. Вообще, графиня нравилась мужчинам. Она была достаточно свежа по своим годам, кожа лица её оставалась довольно ровной и гладкой, улыбка не сходила с лица при разговоре с кем-либо. А как она вела дела! Многие почтенные мужи могли бы позавидовать ей. Вот и приказчик Петухов был пленён её обаянием, а с ним и госпожа начинала чувствовать себя женщиной. Но вы очень ошибаетесь, если полагаете, что примерная супруга и мать бросилась в объятия юности. Нет! Она просто наслаждалась, вполне платонически, особым отношением молодого приказчика к своей особе.
Илья Петухов терпеть не мог девиц вроде княжны Разводовой — в большей или меньшей степени высокомерных, эгоистичных, зацикленных на нарядах и кавалерах. Сколько их перевидал он в бытность свою приказчиком! И все они, несмотря на различие в цвете волос, объёме талии и других параметрах, были для него однояйцевыми близнецами, все липли к нему, как осы на сладкое. Возможно, поэтому графиня в свои годы достаточно стройная, красивая, необыкновенно умная и независимая казалась ему прекраснейшей женщиной на Земле. Илью очень ранило её равнодушие к нему. Правда, в последнее время госпожа Навалова сменила официальный тон на довольно игривый, но близко приказчика к себе всё же не подпускала.
Прознавшая о том, что графиня отказала графу в разводе, княжна Разводова, поспешившая сообщить в свете о своей помолвке, сдавать свои позиции не собиралась. С тем она и явилась в поместье Наваловых.
Я требую, чтобы вы отдали мне моего жениха! - не стесняясь ни слуг, ни домочадцев, вскричала молодая женщина.
Успокойтесь, прошу вас, душа моя. Вам в вашем положении нельзя волноваться! - отослав слугу за чаем для гостьи, сочувственно произнесла графиня.
Когда подали чай, графиня попросила удалиться всех свидетелей данной сцены, после чего продолжила, - Голубушка моя, я понимаю, в каком положении вы сейчас находитесь и каково вам жить в свете незамужнею дамой, но ведь вы же сами выбрали сей путь. А граф по сию пору остаётся мне законным супругом и, смею вас уверить, мне нет нужды удерживать его подле себя силой.
То ли сочувственный тон Антонины Федотовны, то ли её последние слова сделали это, но фонтан слёз был приведён в действие, вырвавшись из глубины синих глаз княжны, будто прорвав плотину, отстроенную бобрами на реке. Сквозь неудержные рыдания Варенька Разводова поведала своей сопернице самое сокровенное, а именно то, что это её семья и, в первую очередь, родная матушка потребовали от неё такой жертвы, что она, по правде говоря, совсем не хотела быть с графом и не желала рождения своего будущего ребёнка, но как ей следовало быть дальше, она не знала. Антонине Федотовне стало очень жаль молодую княжну. Она даже обещала поговорить с графом насчёт развода ещё раз.
Не вполне успокоившись, но почти влюбившись в графиню, княжна в совершенном смятении убыла к себе. И, не желая разбираться далее в сём вопросе, она не без удовольствия отказала графу в доме до той поры, пока он не решит вопроса с разводом.
Граф Навалов, неожиданно потерявший сразу оба любовных ложа, метался между двумя возлюбленными. К тому же, до него начали доходить слухи об особом отношении графини к своему приказчику. Потому он с превеликим трудом, но добился аудиенции у своей супруги, которую умолял не судить его слишком строго и просил поберечь свои надорванные нервы — не позволять трепать доброе имя и не делать рогоносцем.
Это же мой последний шанс, матушка, - извиняющимся тоном говорил граф своей пока ещё супруге.
Последний шанс на что? - искренне удивлялась графиня.
Смею надеяться, на новую жизнь, на обновление, на рождение новых деток, в конце концов.
Так ли уж надобны вам детки-то, друг мой? Что-то не замечала за вами особенного рвения в воспитании наших с вами детей, - с иронией заметила графиня. Затем помедлила и продолжила свой монолог, -
Ну, хорошо, коли уж вам так приспичило, даю вам время. Если не одумаетесь в течение полугода, не замедлю расписаться в бракоразводных бумагах. И можете не сомневаться в этом, сударь мой. Ах, да! По поводу приказчика Петухова. Полгода можете не волноваться на сей счёт. Дальнейшее же зависит только от вас.
После разговора с графиней несколько приободрённый граф Навалов бросился умолять и наречённую княжну не бросать его, так как графиня обещала дать ему развод через шесть месяцев и надо было подождать лишь самую малость, ведь он так любит свою Вареньку, так привязался к ней, да и ребёнку, как ни суди, надобен отец.
Пока длились долгие для всех участников данного марьяжного дела месяцы, граф так и фланировал между двумя поместьями, не получив дозволения посетить покои ни одной из своих дам. И вот в январе, не успев заново стать мужем и отцом, под самый конец срока, данного Антониной Федотовной супругу на обдумывание своего будущего, он неожиданно, правда только для себя, стал дедом. Увидев впервые крохотулю-внука на руках собственной дочери, граф так растрогался, так растаял, что испытал невиданное дотоле счастье, сравнимое лишь с первой влюблённостью да рождением первенца. Он впервые посмотрел на свою связь с молодой княжной, как на адюльтер, и ему стало неприятно, что полгода назад он едва не разрушил весь свой мир из-за молоденькой барышни, которая всякий раз рядом с ним пребывала в невысказанном негодовании и радовалась искренне одним лишь драгоценным подношениям.
Мог ли граф Навалов ещё пару месяцев назад подумать, что эта краснолицая ревущая крошка станет смыслом его существования? Конечно, нет. Он бы ни за что не поверил, если б кто-то сказал ему, что рождение внука преобразит жизнь настолько, что даже самые юные и свежие девушки поблёкнут на его фоне.
«А мог ведь потерять всё, и ради чего? Ради желания желать, ради мгновений сексуального удовлетворения? Ради кого? Ради себя? Ради княжны? Вряд ли. Хоть и состоим мы, мужчины, на девяносто процентов из желания, только не одними плотскими утехами жив человек, - так думал граф Навалов, глядя влюблёнными глазами на свою враз помолодевшую счастливую супругу, держащую на руках их внука, - Да о каком ещё счастье может мечтать мужчина в мои-то лета?»
Став дедом, граф отчего-то совсем перестал понимать тех из своих знакомых, кои в свои немалые годы взяли-таки в жёны юных прелестниц, которые в свою очередь вертели супругами, как хотели. Некоторые из девиц в последствии сбегали к молодым воздыхателям, кто-то из них требовал развода согласно закону, считая себя вполне причастными ко всему, что супруг нажил к своим годам. А ведь ещё недавно граф и сам желал того же.
Максим Максимович, как никто другой, понимал, что и у друзей жизнь могла образоваться также счастливо, как и в его семье, стоило молодящимся приятелям дождаться появления на свет внуков, да и молодые барышни по большей части нашли бы себе достойные партии по возрасту и всё шло бы своим чередом, как прописано на небесах, ведь не мог же ошибиться Мастер, сотворивший то, что нас окружает с такой бережностью и такой любовью.
И если бы по достижении определённого времени все мужчины с готовностью принимали и носили звание деда, а не устремлялись вслед уходящему, улетающему, упархивающему от них на каблучках «паровозу», они встречали бы возраст, называемый почтенным, с достоинством аристократов и составили бы счастье своих семей, внося ещё больше гармонии в этот очень разумно устроенный кем-то мир.
28.01.2014г.