Эта история произошла со мной, поэтому тебе, Читатель, решать – правда это или выдумка автора.
О себе: моряк с очень многолетним морским стажем, по современным меркам почти чемпион.
Итак, в начале века (этого, двадцать первого! А то прямо с четвёртой строчки Читатель начнёт возмущаться врунгелевским сюжетом) со мной случилось несчастье.
Скажу точнее, не несчатье, а болезнь. И болезнь подлая и мучительная. Вдруг, ни с того, ни с сего, разболелась нога. И не какая-то часть её, а вся – от бедра и до ступни. Боль эта была постоянно-непроходящая и я жил с нею более трёх лет. Жил между понятиями «больно» и «очень больно». Слова «не болит» совершенно не входили в мой лексикон.
В те годы я работал старшим помощником капитана на рефрижераторных судах. Старпом отвечает за грузовые операции, подготовку судна к ним и правильную и безопасную транспортировку грузов, а так же за хороший внешний вид судна и профессиональную техническую эксплуатацию палубных механизмов. В общем, при ответственном подходе к своим обязанностям у старпома свободного времени не так уж и много, а я – ответственный человек.
Мой возраст уже приближался к полтинику, но я порхал по трюмам, как бабочка, то проверяя качество восстановительных работ в грузовых помещениях после очередной выгрузки, то контролируя погрузку, то измеряя по два раза в день температуру груза и содержание углекислоты в трюмах при перевозке фруктов. Совместная глубина трюма от грузовой палубы до самого низа составляет около десяти метров, а таких трюмов аж четыре. Не трудно подсчитать, что только за одну-единственную проверку груза необходимо пролезть по веритикальным трапам восемьдесят метров – сорок вниз и сорок вверх. А как же? Не ночевать ведь в трюме! По этой причине живот у меня был достаточно втянут, а одышка почти отсутствовала.
Но! Я преодолевал эти десятки метров с болью в ноге и частенько приходилось себя вытягивать наверх на руках и на оставшейся не больной ноге.
На старпоме ещё висит обязанность вести прорву судовой документации и я работал стоя, так как при малейшей попытке присесть приходилось тут же вскакивать из-за сразу же усиливающегося приступа боли.
В один из своих очередных отпусков я решился на визит к врачу. Как уверяла очередь, это самый хороший специалист по таким вот проблемам.
Врач внимательно меня осмотрела и пришла к выводу, что я при ходьбе приволакиваю правую ногу. Умница! То же самое мне сказал годом раньше судовой кок... Я попросил назначить мне процедуры и врач определила меня на десять сеансов физиотерапии в этой же поликлинике.
После второго сеанса я вышел едва живой и, проехав метров триста, вывалился в снег прямо из-за руля, а потом около часа бегал вокруг машины, протоптав широкую снежную тропку. Красивую такую тропиночку!
Я опять проторчал в очереди почти полдня и рассказал врачу о своём мнении по поводу человеколюбия. Она внимательно меня выслушала и прописала десять сеансов капельницы. При этом она любезно сообщила, что в стационаре меня бы именно «прокапали», а не «профизиотерапили». И зачем, спрашивается, ей нужно было меня отправлять на физиотерапию? Ответ прост – одна поликлиника, все нежно поддерживают друг друга. Не больные, естественно, а врачи...
Капельница мне дала небольшое облегчение и я на неё «подсел», повторяя сеансы после каждого очередного рейса. Боль присутствовала постоянно, но не была более такой сильной, как прежде. Я и этому был безмерно рад!
Пройдя диагностику, где мне в обе ноги понатыкали иголок, я узнал, что у меня застужен седалищный нерв. Признаться, я полагал, что этот нерв на какие-то другие участки тела воздействует...
В две тысячи пятом году я сам себя списал с судна по причине невозможной работы с капитаном-самодуром и, образно говоря, упёрся в стенку: нога болит, работы нет и не очень предвидится, потому что информация о смутьянах, каковым я оказался, очень быстро распространяется по круинговым компаниям. В общем, полнейшая засада!
Чем я занимался? Ездил на рыбалку, смотрел новости и сериалы и почти ничего не ел, ощущая себя нахлебником. Это нормальное чувство добытчика, потерявшего свою квалификацию, и оно знакомо каждому нормальному мужику.
В середине июня супруга предложила сходить завтра в Храм на троичную службу. Я, естественно, отказался. Не потому, что неверующий, а потому, что не выстою я там и часа со своей болячкой. На всякий случай я спросил, сколько будет идти служба, и супруга пообещала не менее двух часов! Вот это да! Я воспротивился категорически и по своему был прав. Стоять мне никак нельзя, ходить по Храму во время службы тоже нельзя, а носиться вокруг Храма и ждать, когда закончится служба, вообще нонсенс!
Уж и не припомню, мытьём или катаньем уговорила меня супруга, но на следующий день я оказался в Храме. Наивный, я и не предполагал, что службу будет вести сам Владыко вселатвийский Александр и по этой причине служба протянется более четырёх часов!
Я далёк от песнопений, молитв и прочих рутинных дел, исполняемых во время службы, поэтому стоял, не вникая в процесс происходящего и, в основном, рассматривал роспись стен Храма, прихожанок (грешен!) и ни о чём не думал.
Из четырёх коленопреклонений мне удалось сделать два и то на одном колене, потому что мешала больная нога и... было неловко. После крестного хода я неожиданно получил огромную порцию святой воды, которой щедро окропил меня батюшка и мне стало хорошо и легко.
После службы мы пошли на автобус: я, как обычно, впереди, а жена с подружкой на несколько шагов сзади. Вдруг жена меня окликнула:
- Подожди!
Я остановился и, не понимая, в чём дело, повернулся к супруге.
-Ты не хромаешь!
Уже прошло почти десять лет, а боли нет! Иногда она кратковременно возвращается, но проходит в считанные часы после небольшого отдыха.
В Храм после этого я хожу как минимум дважды за отпуск: после плавания и перед отправлением в рейс.
Хотите верьте, хотите не верьте.
Со святым Днём Троицы тебя, дорогой Читатель! Мира тебе и душевного равновесия!
08 июня 2014 года
Переход Санкт Петербург - Клайпеда