Вечером, 31 августа в последний день отпуска мне позвонил Вадим Ильич Кулешов и предупредил, что я уже внесён в список факультетских нарядов.
Я снова в «Системе», как называли мы во время учёбы нашу Alma mater.
В субботу 3 сентября я заступаю дежурным по факультету, а первого сентября в 9.00. начало митинга на парадном дворе по случаю начала нового учебного года, с последующим прохождением торжественным маршем. Фома одежды – парадная, с кортиком и наградами.
На кафедру надо прибыть пораньше, чтобы успеть надеть парадную тужурку и прикрепить медали. Полная готовность к выходу на построение - не позже 8.50. Отдав распоряжение, он, дружелюбным голосом, посоветовал, чтобы не звенеть в метро «боевыми аксессуарами», прийти в повседневной форме, а парадную тужурку, кортик и медали взять с собой и хранить на кафедре.
Лида уже полмесяца работала бухгалтером военного склада 2654, и, уходя утром на службу, попросила сходить за цветами для Анечки к завтрашней линейке в 366 школе. Проводить завтра в школу дочь её с работы отпустили. Я сходил на рынок и купил букет гладиолусов, с которым ученице третьего класса пристойно прийти в школу в День Знаний. Сожалея только о том, что сам это торжество не увижу.
Первого сентября в 8.30 я уже пришел в Училище. Преподавательская, кабинет начальника и лаборатория электроприводов находились на первом этаже первого учебного корпуса. Вход с лабораторного двора.
Дверь оказалась закрытой. Я позвонил. Вадим Ильич, стоящий в этот день дежурным по факультету, открыл мне дверь.
«Нашего полку прибыло! Проходи»,- бодрым голосом приветствовал он меня, показывая рукой на дверь в зал, напротив кабинета начальника кафедры.
Он подсказал, в каком шкафу я могу хранить свою парадную тужурку, а медали и кортик посоветовал держать в его сейфе.
«Если хочешь, можешь свой рабочий стол организовать в любом из лабораторных залов. Можно здесь, на первом этаже. Можно в лаборатории ВКТСС, на втором этаже, или в башне шпиля, в лаборатории коммутационных аппаратов. Там самое тихое место. Начальство туда не ходит. Высоко подниматься», - сказал он с улыбкой.
Я сказал, что, с благодарностью, принимаю предложение использовать его сейф, пока не обзаведусь своим.
«Самое большее, на что адъюнкт у нас может рассчитывать, это на секцию в металлическом ящике. Юбилейные медали хранить там можно, а вот кортик – я бы не советовал. Ящик открывается гвоздиком. Курсанты перед экзаменами ищут билеты, чтобы сделать «систему», и не факт, что любой из них устоит перед соблазном заполучить кортик», - предупредил он меня.
«Спасибо, Вадим Ильич! Буду хранить у Вас», - сказал я, пристегивая к тужурке последнюю медаль.
Пока я готовил парадную форму, а Кулешов учил меня уму-разуму, начали подходить офицеры кафедры.
Первым пришел начальник лаборатории КЭП Витя Мельников, окончивший факультет годом раньше меня. За ним Ваня Шнайдмиллер, выпускник 1964 года, который на первом курсе был в нашем классе заместителем командира взвода. Мы тепло поздоровались, и они ушли к себе переодеваться к построению.
Пришли, разговаривая между собой, Кожин В.А. и Туганов М.С. и не видя нас, вошли в кабинет начальника кафедры.
«Иди, представься начальнику»,- посоветовал мне Кулешов.
Я застегнул тужурку, надел фуражку и направился на официальное представление. «Разрешите?»- постучал я в кабинет начальника, и, услышав утвердительное «да», вошел с докладом: « Товарищ капитан первого ранга! Капитан третьего ранга Бахарев прибыл для прохождения дальнейшей службы».
«Хорошо», - сказал Кожин, вставая из-за стола и подавая мне руку со словами: «Здравствуйте Юрий Иванович!».
«Здравия желаю, Виктор Александрович», - отчеканил я, отвечая на рукопожатие огромной ладони.
«Ну и здоровый же мужик!»,- подумал я про себя, подходя к кожаному дивану, на котором сидел Туганов. «Здравия желаю, Мурат Сафербекович», - поздоровался я с ним.
«Привет, Юра!», - сказал он, не вставая с места, и протягивая мне узкую кисть с ухоженными ногтями.
Рука была теплой, а рукопожатие - слабое, но весь его облик источал добродушие и легкую иронию. «Витя, себе возьмешь этого будущего корифея электротехнической мысли или мне отдашь!»- спросил он, улыбаясь.
«Решим на следующей неделе, на заседании кафедры», - сказал, серьезным тоном, Кожин и добавил, обращаясь ко мне: «К этому сроку ты должен подобрать тему диссертации с учётом кафедральных интересов и тех наработок, которые у тебя есть. Кулешов поможет тебе. А сейчас – всем на построение».
«Есть!»,- сказал я и вышел из кабинета, догадываясь, что начальник выбрал вариант, о котором говорил Вадим Ильич. Кулешов будет моим фактическим научным руководителем, а Кожин будет числиться официальным.
Новый учебный год в училище, мой первый год адъюнктуры, начался с общего построения с оркестром и выносом знамени, короткого митинга и прохождения торжественным маршем. После выноса знамени, но до начала митинга, представили личному составу училища всех вновь прибывших офицеров, в том числе нас адъюнктов. На второй факультет в 1976 году нас было принято двое. Я и Коля Голдин, ставший адъюнктом кафедры КЭЭ.
Сразу после митинга начальник факультета И.В. Малинников повел нас представляться заместителям начальника училища и начальнику строевого отдела. В кабинете у первого заместителя начальника училища капитана 1 ранга Питулайнина Н.М., после представления, мы были бегло опрошены на предмет знания уставов и рекомендованы для использования на службе в качестве дежурных по факультету.
После представления начальнику строевого отдела, он нам назвал даты наших суточных нарядов на сентябрь. Всего по три наряда дежурным по факультету в месяц.
И проинформировал: «В день заступления, можно, с разрешения непосредственного начальника, прибывать на службу к 14 часам. Изучить инструкцию, и в 16.30, провести инструктаж факультетского наряда в рекреации 2-го этажа 1-го корпуса. К 17 часам, во главе факультетского наряда, прибыть на развод, производимый на Парадном дворе».
Начальник Политотдела капитан 1 ранга Мякотских В.Г., к которому нас повел заместитель начальника факультета по политической части капитан 1 ранга Гуков Ф.Г., после того, как выслушал наши доклады-представления, поздоровался с нами за руку и проверил, знаем ли мы повестку и результат прошедшего этой весной 25 съезда КПСС.
Удостоверившись, что «ответы полные и правильные» рекомендовал Гукову Ф.Г. назначить нас кураторам в курсантские подразделения.
К заместителю начальника училища по НУР капитану 1 ранга Баленко Ю.К., к заместителю начальника училища по ТЧ Свинарёву В.Ф., заместителю начальника училища по МО полковнику Латыпову Р.Ф. и к начальнику учебного отдела капитану 1 ранга Евсикову И.С., нас сопровождал заместитель начальника второго факультета капитан 1 ранга Сальников П.И.
К ним визиты ограничились докладами-представлениями без опросов и получения ценных указаний.
После обхода училищного начальства я пошел к Вадиму Ильичу Кулешову обговорить тему диссертационной работы. После не слишком долгих рассуждений Вадим Ильич предложил мне такое название
«Исследование корабельной электроэнергетической установки с управляемым тиристорным выпрямителем соизмеримой мощности и разработка алгоритма оптимизации её параметров по критерию качества электрической энергии».
Вадим Ильич объяснил мне, что, с одной стороны, тема вполне соответствует основному направлению работы кафедры «Тиристорный электропривод корабельных ЭЭС» и даже есть запросы организаций, с которыми сотрудничает кафедра на создание методик расчёта влияния тиристорного электропривода на качество электрической энергии.
С другой стороны, имеющиеся у меня исследования по влиянию электрических фильтров тиристорных преобразователей на перенапряжения в ЭСК вполне, отдельной главой, вписывается в данную тему.
Мне осталось только согласиться с доводами Вадима Ильича, тем более что он выразил готовность консультировать меня по всем вопросам диссертации. Вадим Ильич добавил, что имел разговор с начальником кафедры, который согласен, на этих условиях, подписывать все необходимые документы, как официальный научный руководитель этой темы.
На ближайшем заседании кафедры я должен буду озвучить выбранную тему, а Вадим Ильич внесёт предложение рекомендовать профессора Кожина научным руководителем моей диссертации.
«Ну а сейчас, - сказал Кулешов - иди, подыщи себе рабочее место. Советую лабораторию ВКТСС, там светло, тихо и лабораторные занятия редки. Там сидит другой наш адъюнкт Боря Прохожев, но найдется стол и для тебя».
«Хорошо, Вадим Ильич! Я так и сделаю. Но с чего мне посоветуете начать, когда найду себе стол со стулом?»- спросил я, смутно представляя себе, в чем состоит подготовка адъюнкта.
«Ты меня удивляешь! Конечно с плана. Но что в этот план написать, мы еще с тобой поговорим. А пока, раз рвешься в бой, ступай в библиотеку и набери литературы по тиристорному электроприводу и оценке качества электрической энергии. Прежде чем творить, надо усвоить, что до тебя в этом направлении сделано», - сказал Кулешов.
В лаборатории ВКТСС, расположенной на втором этаже первого учебного корпуса, рядом с кабинетом начальника факультета, сидел один Борис Прохожев. Я сказал, что Кулешов рекомендовал мне устроить себе рабочее место здесь. «Вот и хорошо,- сказал Борис, улыбаясь – вот этот стол, напротив среднего окна, Вани Шнайдмиллера, а тот, в углу напротив первого окна, свободен. Занимай его».
Застолбив себе рабочее место, отправился в библиотеку и, поработав с каталогом, набрал себе технической литературы по выбранной теме. Среди которых была монографии Г.А. Ривкина «Преобразовательные устройства», И.П. Степаненко «Основы транзисторов и тиристорных схем» и А.А. Харкевича «Спектры и анализ», В.П.Шипилло «Автоматизированный вентильный электропривод». А.С. Богословского «Полупроводниковые выпрямители».
Когда вернулся на своё рабочее место, было уже около 14 часов.
Бориса в лаборатории не было, видимо пошёл обедать. Почувствовав, что голоден, пошел в столовую и я.
Столовая военторга располагалась на первом этаже второго корпуса, так что вход в неё был возможен, как с Парадного двора училища, так и из помещений Старшего морского начальника.
В столовой был один зал самообслуживания и второй зал - офицерская кают кампания, обслуживаемая официантками.
Поскольку в зале самообслуживания можно было поесть быстрее, то я чаще всего обедал там, и только, когда организовывалась кампания, то пользовался вторым залом.
В тот день, я пошел в первый зал. Встав в небольшую очередь в буфет, где можно было взять закуску, бутылку молока или кефира, и выбить чеки на первое и второе блюдо, я заметил Алексея Сергеевича Богословского, стоящего впереди меня.
Я поздоровался с ним, а он, повернувшись ко мне, и ответив на приветствие, сказал: «Подождите, я вспомню Вашу фамилию. Вы Юра Бахарев учились у меня 10 лет назад в одной группе с Геной Молокостовым».
«Верно, Алексей Сергеевич, мы учились с Геной в одном классе,- сказал я – но неужели Вы всех своих учеников помните?»
«Ну, конечно же, не всех! Как правило, помнишь лучших курсантов, тех, кем руководил в НОКе, а так же отстающих, с которыми приходилось заниматься дополнительно - ответил он, с улыбкой, и продолжил - Гену я помню потому, что он пересдавал мне экзамены по ТОЭ и в третьем и в четвертом семестре по три раза».
К этому моменту подошла его очередь, и наш разговор прервался.
Когда я взял в раздаточном отсеке заказанный мной шницель, и вошел в зал, то увидел, что место за столиком, рядом с Богословским свободно, а он взглядом и кивком головы, приглашает меня занять его.
«Приятного аппетита!», - сказал я улыбкой, отвечая на приглашение, и, садясь за стол, продолжил воспоминания:
« А я, под Вашим руководством, на втором курсе занимался в НОКе моделированием механических колебаний с помощью RLC цепи».
« Помню ещё, что Ваша фотография, всё время учебы, висела на доске почёта, и Вы получили диплом с отличием,- добавил Алексей Сергеевич и спросил – а в каком качестве Вы прибыли в Училище?».
«Я поступил в адъюнктуру при кафедре КЭП», - коротко ответил, проглотив очередной кусочек жареного мяса.
«Это хорошо! – сказал Богословский, - все адъюнкты этой кафедры успешно защищались, чего нельзя сказать про нашу кафедру. И Семён Комнатный, и Витя Коновалов не смогли уложиться в срок.
Правда, всё же, Комнатного назначили преподавателем, а Витю Коновалова определили начальником учебной лаборатории ЭМ на штатную категорию капитана 3 ранга, чем его очень обидели».
«Ах, Алексей Сергеевич! Сколько отличных офицеров, его ровесников, служащих на Севере, при назначении на эту должность, испытывали бы не обиду, а полное счастье!», - возразил я.
Мы закончили обедать, вышли из-за стола и пошли вместе, продолжая беседу.
«А кто у Коновалова был научным руководителем диссертации», - спросил я Богословского.
«Бывший начальник кафедры Смирнов. Вы, наверное, уже слышали не красивую историю с ним приключившуюся, после которой он вынужден был уйти в отставку?».
Я молча кивнул и Богословский продолжил: «Из-за этого, в последний год Витиной адъюнктуры, ему было не до адъюнкта. Хотя, на мой взгляд, это только частично объясняет причину не готовности к защите диссертации».
Мы вышли на Парадный двор, и Алексей Сергеевич спросил меня, выбрал ли я тему диссертации и кто будет моим научным руководителем. Услышав мой ответ, сказал, что у него в издательстве «Военная книга» вышла монография о силовых полупроводниковых выпрямителях, и предложил мне свои услуги, если возникнет необходимость консультации на эту тему. Я, сказал, что его книгу я уже взял, и, с благодарностью, принял его предложение.
Забегая вперед, скажу, что в процессе написания работы я, не единожды, обращался к профессору Богословскому с рядом вопросов, и он всегда был готов их обсуждать. Когда диссертация была готова, он не только её внимательно прочитал, но и написал хорошую рецензию.
Третьего сентября я первый раз заступал в училищный наряд в качестве дежурного по факультету. В день заступления пришёл в училище к 14 часам, и, взяв у дежурного инструкцию, пошел к себе на рабочее место восстанавливать в памяти обязанности дежурного.
10 лет назад, на пятом курсе училища, мне уже доводилось дежурить по факультету.
В те годы, на это дежурство в будние дни ещё привлекали мичманов с выпускного курса. Но к моменту моего поступления в адъюнктуру эти вольности закончились.
В 16 часов прибыл на инструктаж к заместителю начальника факультета капитану 1 ранга Сальникову и, получил свою долю наставлений, среди которых было предупреждение, что между 13 и 14 часами желательно находиться на третьем этаже главного корпуса, обеспечив там идеальный порядок с помощью подсменных дневальных.
Как он объяснил, в это время Заместитель начальника училища капитан 1 ранга Питулайнин следует по длинному коридору третьего этажа главного корпуса, направляясь в столовую «Военторга» и заглядывает во все санитарные узлы. При обнаружении отклонений от требований устава Внутренней службы, снимает дежурных по факультету без разбирательств.
«Снятие с дежурства», предполагало, что придется отыскать вновь заступающего дежурного. Он доведет дежурство до конца, а снятый с дежурства офицер заступит вместо него на сутки.
Как-то раз, в декабре «попал под раздачу» и я. Хотя добросовестно прибыл к 13 часам, и навел должный порядок. Но пока я радовался чистоте в санузле второго корпуса, некий «злоумышленник», вывалил приличный тюк резаной бумаги в бак «курилки» санузла первого корпуса.
Подозреваю, что работники канцелярии уничтожали документы на бумагорезательной машинке и не захотели отнести пышный тюк резаной бумаги на мусорную свалку Хозяйственного двора. Этого было достаточно, чтобы Питулайнин отстранил меня от дежурства с замысловатой формулировкой: «за потерю управления службой и нарушение требований пожарной безопасности».
Ну, этот инцидент случился позже, а тогда, в первое моё дежурство, получив пистолет Макарова у помощника дежурного по училищу, к 16.30 прибыл в рекреацию 2го этажа первого корпуса. Здесь, заместитель дежурного по факультету мичман Рахметов, черноволосый шустрый пятикурсник, построил факультетский наряд.
Я проверил соответствие заступающих на службу данным книги нарядов, проинструктировал дежурных по ротам и своего заместителя. И к 17 часам, в белой фуражке, с портупеей поверх кителя, с белым подворотничком, и в белых перчатках стоял на Парадном дворе в строю, во главе службы второго факультета.
Руководил построением помощник дежурного по Училищу, Витя Коновалов, худощавый и подтянутый капитан 3 ранга, тремя годами старший меня выпуском. Бывший чемпион ВМУЗ по боксу и мой командир отделения на первом курсе.
Дежурным по училищу заступал капитан 1 ранга Мясников П.С., новый начальник кафедры №23, сменивший в 1975 году В.А. Смирнова.
Я помнил Петра Степановича по кафедре №21, на которой он читал нам лекции по коммутационным аппаратам. То, что дежурным по училищу заступает Мясников, меня успокаивало, так как знал его как человека спокойного и не придирчивого.
Раздалась команда помощника дежурного по училищу: «Развод! Слушай мою команду! Смирно, равнение направо!» и под звуки Встречного марша помощник дежурного, чеканя шаг, двинулся навстречу, крепко сложенному, напоминающего повадкой медведя, Петру Степановичу Мясникову.
Точно напротив середины, строя Мясников остановился для приёма доклада. Оркестр перестал играть, а помощник дежурного, щёлкнув на последнем шаге каблуками, отрапортовал: «Товарищ капитан 1 ранга, суточный наряд Училища для развода построен, помощник дежурного по Училищу капитан 3 ранга Коновалов».
Дежурный по Училищу, с мрачным выражением лица, принял доклад, опустил руку от козырька фуражки, и коротко бросив: «Командуйте!», повернулся лицом к строю.
Витя Коновалов, повторил маневр дежурного, и, не отпуская руку от козырька, скомандовал: « Первая шеренга три шага, вторая шеренга два шага, третья шеренга шаг вперед, шагом марш! Дежурным по факультетам проверить готовность подчиненных к несению службы!».
Строй четко выполнил команду, дежурные по факультетам начали опрос курсантов дежурной службы знания своих обязанностей, а дежурный по училищу, в сопровождении, идущего на шаг сзади помощника, направились опрашивать обязанности бойцов караула и дежурного взвода.
Я пошел вдоль строя дежурных по ротам. Остановился возле дежурного по 24 роте и, оглядев с ног до головы, замер, глядя ему в лицо. «Дежурный по 24 роте старшина 1 статьи Лебедев!», - представился курсант, в соответствии с ритуалом. Пока я обходил шеренгу дежурных по роте, выборочно производя опрос инструкции, помощник дежурного по факультету осматривал внешний вид дневальных и проверял знание ими своих обязанностей.
Закончив проверку готовности караула, дежурный по училищу пошел вдоль строя, осматривая и личный состав и принимая представление дежурных по факультету.
«Дежурный по второму факультету капитан третьего ранга Бахарев!»,- представился я, когда до меня дошла очередь.
Закончив осмотр, дежурный по училищу вышел на середину строя и, проведя перестроение строя в 4 шеренги, обратился с ритуальным вопросом: « Больные в строю есть?».
Подождав пару секунд, и убедившись, что больных не оказалось, Мясников приложил руку к козырьку фуражки и отдал команду: «Равняйсь! Смирно! Направо! По постам и сменам шагом, марш!».
Оркестр заиграл марш Прощанье славянки, и развод строевым шагом двинулся вперед, принимать дежурство, отдавая честь поворотом головы, дежурному по училищу и его помощнику.
У ворот шпиля строй развода рассыпался, направляясь «по постам и сменам».
Я направился в рубку дежурного по второму факультету, а мой помощник вместе с остальным факультетским нарядом отправился в спальный корпус «принимать дежурство». То есть убедиться, что в спальных помещениях и местах общего пользования наведен порядок, мусор из урн вынесен на мусорную свалку.
Дежурным по факультету стоял Коля Голдин, с который, как и я, только что начал первый год адъюнктуры, и, как и у меня, дежурство по факультету было первое. « Наконец то! Сейчас примем доклады от дежурных по ротам и пойдем докладывать о смене начальнику факультета»,- сказал он, когда я вошел в комнату дежурного.
«Как прошло дежурство?», - спросил я его.
« Плохо. С одной стороны, Питулайнина сегодня был где-то на совещании и «волну» было гнать некому, но дежурным по училищу стоит Магомаев, а его скрупулезная придирчивость известна. Сделал запись в журнале дежурного, что курсанты 24 роты опоздали с выходом на физзарядку».
«Да, не повезло тебе! Питулайнин за это мог бы, и снять с дежурства», - посочувствовал я Коле.
«Лучше бы Питулайнин снял, а то прочитал запись, начальник политотдела поинтересовался, кто стоит дежурным по факультету, и записал мою фамилию. Наверняка теперь на всех собраниях будут склонять, что адъюнкт Голдин плохо служит!»,- горестно махнул рукой Коля.
Забегая вперед, скажу, что так и случилось. Ещё долго на всех партийных и строевых собраниях его имя служило отрицательным примером. Более того, примерно через год на очередном строевом смотре, где адъюнкты училища стояли в отдельном строю, начальник училища контр-адмирал Егоров, подойдя к нам, спросил голосом, не предвещающим ничего хорошего: « Кто из вас плохо служит!?»
Все адъюнкты молча «ели глазами» начальство и только Коля выдал, дрожащим голосом: «Это я, товарищ адмирал».
«Как? Почему?», - взорвался Егоров и начал гневно выговаривать несчастного капитан-лейтенанта.
«Немного растратив пыл, жестко сказал сопровождающему его начальнику отдела кадров: «Завтра к 10 часам вместе с ним и его начальником кафедры прибыть ко мне. И принесите его личное дело».
И хотя все закончилось благополучно, но нервов Коле потрепали достаточно.
Эти нравы, которые я называл «прессинг по всему полю», мне тогда жутко не нравились.
Надо сказать, что в тот день, когда мы докладывали начальнику факультета о смене дежурства, он не стал Голдину читать нотации. Но предупредил меня, чтобы я прибыл к подъёму в спальные помещения и лишний раз напомнил дежурных по ротам, о не допустимости опозданий с выходом на физзарядку.
После доклада начальнику факультета о сдаче-приёме дежурства, расписались об этом в журнале. Голдин поехал домой, а я пошел в курсантскую столовую «принимать столы». Принимать столы, означало убедиться, что в столовой всё готово к приему пищи, курсанты приходят на ужин строем, а в процессе ужина соблюдается уставной порядок.
В той же столовой, в отдельной комнате накрывался стол и для офицеров дежурной службы. Надо было, не затягивая процесс, успеть закончить раньше, чем отужинают курсанты, чтобы наблюдать за порядком выхода из столовой и построении для следования в классы на самоподготовку.
После ужина требовалось обойти проверить чистоту и порядок в спальных помещениях, где ни кого, кроме службы суточного наряда быть не должно. А также обойти здание Адмиралтейства по периметру, проверить чистоту на «внешнем объекте».
В те годы функции дворника по уборке вокруг училища была закреплена за курсантами первого курса второго факультета. Приборку (подметание территории) они делали утро, а в течение дня порядок должен был поддерживаться подсменными дневальными.
Одним из больших «проколов» для дежурной службы Училища было получить замечание от должностных лиц города, что вокруг Адмиралтейства не убрано. Порой телефонный звонок любого доброхота начальнику Училища вызывал вспышку неконтролируемого начальственного гнева, сопровождаемого оргвыводами. Крайним в этих случаях всегда оказывался дежурный по второму факультету.
После обхода «внешнего объекта» надлежало обойти классы и проверить организацию самоподготовки, с контролем присутствующих в классе. К этому времени дежурный по классу был обязан на классной доске составить список, где находятся курсанты класса. Дежурному по факультету оставалось сверить этот список с классным журналом, где учитывались причины отсутствия: дежурство, госпиталь, увольнение.
Разрешалось уходить на кафедры для консультаций или заниматься в читальном зале библиотеки. И об этом в списке на доске должны быть сделаны соответствующие отметки, чтобы дежурный по факультету или го помощник мог всегда проверить, где кто находится.
Если добросовестно заняться таким контролем, то до самой вечерней поверки можно было бегать по всем учебным корпусам училища.
По окончанию обязательной самоподготовки, которая отмечалась сигналом по громкоговорящей связи, начинался ритуал вечерней поверки, проводимой в спальном корпусе. Дежурный по факультету должен был контролировать её проведение, а по окончанию доложить дежурному по училищу, что все люди налицо.
После отбоя, проводимого в 23 часа, надо было еще раз обойти служебные помещения факультета, убедиться, что все классы и кафедры закрыты, порядок в местах общего пользования наведён, а мусор вынесен на мусорную свалку Хозяйственного двора.
Отдыхать, дежурному по факультету разрешалось в комнате дежурного, не раздеваясь и не снимая снаряжение с двух часов ночи до шести часов утра, оставив у телефона своего помощника. Перед тем, как лечь, надо снова обойти вверенное хозяйство и проверить несение службы дневальными и дежурными по ротам.
За пятнадцать минут до подъема курсантов, я разбудил своего помощника и пошёл в спальный корпус « обеспечивать» выполнение распорядка дня. К моменту моего прибытия, дневальные уже разбудили дежурных по ротам и старшин, которые к 7.00 должны быть готовы выполнять свои обязанности по соблюдению утреннего распорядка дня.
Приняв доклады от дежурных по ротам, и проинструктировал, что буду контролировать их действия и фиксировать все недостатки с последующей записью в журнале дежурного по факультету. Ни каких воспитательных бесед, только наблюдение и фиксация нарушений.
Для убедительности достал из кармана блокнот и карандаш, и добавив, обращаясь к дежурному по 24 роте: «Мне приказал начальник факультета проверить вашу роту с пристрастием, надеюсь, Вы знаете почему».
«Так точно, знаю»,- хмуро ответил старшина первой статьи Лебедев и добавил – разрешите идти».
«Идите», - внутренне удивляясь, что и сам стал использовать методы «прессинга по всему полю».
И метод работал исправно. Старшины крутились, подгоняя личный состав, я с блокнотом в руке изображал свирепый вид и готовность, не задумываясь «взять на карандаш» любого.
Из спального помещения отправился контролировать проведение зарядки, потом утренней приборки, с обходом «внешнего объекта». Затем пошел «принимать столы», а после завтрака поспешил на факультет исполнять ритуал встречи начальника факультета.
После начала занятий, когда курсанты разошлись по классам и кафедрам, а командование факультета убыло на «десятиминутку» к Питулайнину образовывался небольшой промежуток более-менее спокойного времени, когда можно было отправить своего помощника в спальный корпус проверить порядок, и пару часов подремать, не раздеваясь, на своей койке.
Тогда же, сидя перед телефоном, можно было вытянуть ноги, а если повезёт, то и забыться в полудрёме на несколько минут.
Ближе к полудню начинались звонки от дежурного по училищу, с требованием выслать подсменного дневального навести порядок на Парадном дворе или собрать бумажки на газоне возле подъезда Старшего Морского Начальника.
Нельзя было забывать и про инспекторский проход начальников, пожелавших пойти в столовую через коридоры третьего этажа Первого и Второго корпусов.
Не забывали о существовании дежурного по факультету и представители политотдела с требованием принять телефонограмму о сборах секретарей комсомольских организаций или проконтролировать явку на занятие хорового коллектива участников со второго факультета.
К концу службы, даже если всё прошло без эксцессов, оставалось одно желание, скорее сдать пистолет, добраться до дома, принять душ и лечь спать.
На заставке: Вид на Адмиралтейство.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/07/01/1729