5. Януш из Лощины. Беглецы.
Днем раньше со стороны Жемайтии по лесной чаще ехал на гнедом коне одинокий путник: рядом бежала огромная белая волчица.
Рыцарь избегал широкой тропы, и двигался интуитивно, ориентируясь одному ему известным способом. Читатель, наверное догадался – это был, никто иной, как человек моложе средних лет, попавший в бессознательном состоянии в землянку к лесному отшельнику Упырю. Ведун излечил его, но память вернул лишь частично.
Януш из Вержбны, владелец Лощины, возвращался из Чехии… это, рыцарь вспомнил. Вернулось и то, что он верный слуга короля Владислава, и под видом странствующего рыцаря объездил с оруженосцем Зенеком из Дембно почти всю Священную Римскую империю, встречаясь со многими баронами. Особенно интересовал Ян из Троцново – чешский воевода и его рыцарское окружение. Задание было не только узнать реакцию Святого Престола и императора Рупрехта на войну с Немецким орденом, но и найти союзников. Он их нашел, и не только нашел, но договорился в случае необходимости о конкретной помощи в воинской силе. Одним словом, Януш был тайным королевским посланником. Столь доверительной должности он обязан отцу Зындраму из Вержбны, служившему верой и правдой Великому литовскому князю Ягелло. После женитьбы на королеве Польши Ядвиге, и коронации Ягелло на польский трон под именем Владислава – сын Зындрама, Януш, сменил на королевской службе трагически погибшего отца. Мать он потерял семи лет отроду, а отец был убит тевтонцами пять лет назад по дороге в родовой замок. Единственный сын не остался в имении и, назначив старосту управлять Лощиной, а двоюродного дядю Жетислава из Вержбны приглядывать за замком и за старостой, всецело отдался службе королю.
Свободному перемещению по королевствам помогали великолепное владение оружием и грамота императора Рупрехта, полученная от короля Владислава. Впрочем последнее – еще не полностью восстановилось в памяти рыцаря. Вспомнил он и то, что по пути на Краков, недалеко от Нессау, у него должна была состояться встреча с очень нужным для его миссии человеком, но с кем, и где? – рыцарь досадливо передернул плечами и произнес вслух: – Эх, Зенек, Зенек, как тебя не хватает. Уж на этот вопрос ты точно смог бы ответить.
Тогда, до всего случившегося, бушевала страшная буря: Януш это давно вспомнил, как и своего скорее друга чем слугу – Зенека из Дембно. Словно зверь она ревела всю ночь, сотрясая окрестности раскатами грома, треском ломавшихся столетних дубов и странным уханьем, напоминавшем удары каменных валунов падающих с небес. Это светопреставление вынудило его и Зенека заночевать на постоялом дворе у въезда в город. Как назывался постоялый двор – он не помнил.
Опасаться было нечего – охранные грамоты делали рыцаря неприкосновенной особой и он мог спокойно переночевать в замке, но Янек не стремился в людные места. Засев невдалеке от огромного камина с жарким пламенем, он с Зенеком пережидали бурю с кружкой медовухи в руках. Да! Это вспомнилось… – память постепенно восстанавливала прошлое, чтобы ее хозяин мог понять свое будущее предначертание. Но восстановление давалось с трудом…
Путь через чащу леса не позволял сосредоточиться на мыслях, хотя Ярая вела себя спокойно и Януш несколько расслабился, позволяя представить все с ним случившееся.
Что дальше? – задал он вслух невесть кому вопрос и сам же ответил: – Договорившись с хозяином постоялого двора за ночлег, Зенек тут же в углу распростер ноги и блаженствовал, потягивая из кубка мед.
Тогда, его привлек разговор за соседним столом. Два мещанина внимательно слушали пожилого человека, больше походившего на крестьянина, но в добротной одежде и с серебряной гривной на шее. Рядом сидело двое молодых людей, тоже одетых неброско. Они не участвовали в разговоре и незаметно бросали взгляды на посетителей постоялого двора. Тех было немного: несколько горожан укрывшихся от бури и дремавших за столом, четверо пруссов-пастухов с каким-то шумным человечком, сильно подвыпившего шляхтича, пытавшегося спеть какую-то песню и… и еще кого-то, кого он вспомнить не мог. Помнил, как шляхтич, явно перебрав пива, уронил голову в тарелку с кислой капустой и засопел.
Вернувшись мысленно к пожилому товарищу спутнику он отметил, что его товарищи относились к тому почтительно, но так, чтобы это не бросалось в глаза. А он негромко рассказывал мещанам о заложниках жемайтах и куронах, охраняемых в крепости. Разговор тек размеренно и убаюкивал Януша.
– Руки князя связаны: не может он рискнуть единственным сыном.
– Дык, детей у него немало! – возразил один из слушавших.
– Была взрослая дочь, но погибла с мужем от рук курляндцев! Внучка есть, да малый княжич-внук – годов пяти. Война на носу, а что дитя малое сделает?
– Ну, а сам Супор? Он же крепкий воин? Братья боятся его… так взгреет: не рады будут, что на свет родились! – перевел взгляд на него от оловянного кубка с брагой один из собеседников.
– Не взгреет! Хворает он. После плена – теряет силы, а чего? – никто не ведает! Знатнейшие ведуны не могут снять хвори. Одна надежда – Бронемил, но князь не может вызволить сына: его охраняют, как важного шляхтича.
– Причина?
– В битвах ему нет равных! Епископ его боится и приказал комтуру фон Плауэну беречь того как зеницу ока!
– Король Владислав запретил творить беззакония на нашей земле: Бронемила не могут убить! – заметил другой мещанин.
– Ты забыл, что мы в Нессау!.. – отреагировал с досадой его друг.
– Пруссы много веков противостояли Ордену, сейчас уже не могут! – кивнул, соглашаясь, пожилой человек.
– Господин, они не ожидают! Можно попробовать…
Мысль прервалась. Воспоминания, оставляя в голове часть видений, отодвинулись на второй план, рыцарь что-то подсознательно ощутил. Он придержал поводья. Ярая тоже остановилась и насторожила уши. Раздался треск и на небольшую опушку вышел лось. Четвероногий красавец взглянул умными глазами на человека и волчицу, спокойно развернулся и ушел в чащу леса. Потянувшаяся было рука рыцаря за стрелой, почему-то замерла, и так и не вытащив ту из колчана, коснулась опять поводьев лошади.
– Такую красоту грех убивать! – произнес Януш и не нагибаясь погладил Ярую по голове. – Правда? – Вопрос адресовался волчице и та, как бы понимая, лизнула его за руку. – Ладно, поехали! Сегодня обойдемся кроликом или фазаном! – завершил он и тронул коня с места.
…Тогда… – вернулся Януш к воспоминаниям, – такое обращение к пожилому человеку его спутников, показалось странным и он прислушался к разговору с мещанами.
– До Жемайтии далеко! Мы понимаем, что сейчас там основной оплот сил способных противостоять Ордену, а здесь… – повысил голос один из собеседников.
Его товарищ опасливо оглянулся на спавшего лицом в тарелке с кислой капустой незнакомца и, покосившись в сторону Януша и Зенека, шикнул не дав договорить.
– Тише, ты! Накличешь беду! А ему одна дорога, – он указал взглядом на потолок. – Братья сгноят Бронемила в казематах!
– Да, такого не отпустят! – согласно кивнул пожилой с гривной на шее, и, понижая голос, завершил, – если мы не освободим княжича.
Его спутники опять окинули внимательным взглядом присутствующих, но, ничего подозрительного не обнаружив, приняли скучающий вид.
Да!.. Все это отчетливо встало перед глазами Януша. Он наяву увидел взгляды спутников странного пожилого пана с гривной на шее, непонятных мещан… Память возвращалась.
Рыцарь вдруг снова остановился, прерывая воспоминания, и внимательно осмотрелся по сторонам. Он был на небольшой прогалине: вокруг все спокойно, но это спокойствие его и насторожило. Ярая замерла на несколько секунд раньше, и, понюхав воздух, устремила взгляд в зияющий темнотой лес.
Януш положил руку на меч, но из лесной чащи показались путники. Вид изможденный: было видно, что идут прячась от кого-то. Человек четырнадцать, не более. Из них – пятеро мужчин среднего возраста, трое парней по лет 18-20 и три женщины, испуганно оглядывавшиеся назад. Был с ними и пожилой человек лет 60, в добротной одежде – его сопровождали двое крепких парней. Держался он уверенно и что-то говорил путницам, видимо, успокаивал. Заметив всадника, они нерешительно остановились.
Рыцарь постоял, раздумывая, как поступить, но потом приняв решение, тронул коня навстречу. Подъехав ближе, кивнул и громко приветствовал:
– Храни вас Господь, добрые люди!
Мужчина средних лет с бородой слегка поклонился:
– Да хранят и вас Боги, ваша милость!
– Далеко ли до Мариенбурга?
– Путь не близкий, и там сейчас опасно!
– Что так?
– Тризна по Верховному магистру!
– Умер гроссмейстер Ордена?
– Так, ваша милость!
Януш был немного обескуражен. Память обрывками указывала на то, что ему нужно и в Мариенбург, но зачем? Теплилась надежда, что прибыв в столицу Ордена, он восстановит цель своего странствования.
– Откуда идете добрые люди, куда путь держите? – решил он поинтересоваться, больше из внимания и возможного оказания помощи путникам.
– Идем к князю Супору, а откуда?.. Из Жемайтии мы, с лесов приграничных, но селений наших уже нету: пожгли рыцари.
– Чьи?
– Из Велау и Рагнит. После смерти Верховного магистра, братья сожгли на границе все селения жемайтов. Говорили: тризна за Конрадом фон Юнгингеном. Жгут и сейчас – кругом слезы и горе!
– Людей много побили?
– Много! Из двух селений – все, что осталось! – Старший показал рукой на спутников. – Даже не предлагали принять их веру: просто часть перебили, часть угнали в Мариенбург, а жилища пожгли.
Неожиданно свистнула стрела и впилась в руку говорившему. Он покачнулся, а Ярая, оскалив пасть, метнулась в глубь леса. Навстречу ей из чащи выехало около дюжины конных воинов с крестами на плащах.
– Подождите здесь! – крикнул Януш и рванул поводья. Несколько мгновений и он нанес удар по плечу первого кнехта. Не успев отразить клинок, тот с отрубленной рукой повалился на траву. Еще удар, и голова второго воина соскочила, словно тыква и покатилась, обагряя траву кровью.
Пожилой человек, вдруг достал из под плаща арбалет: сверкнула стрела и один из нападавших, попытавшийся поразить польского рыцаря сзади мечом, схватился за горло и рухнул навзничь. Его спутники, достав короткие мечи, вступили в бой. Ярая, напав на группу из 6 воинов, произвела среди них не только опустошение, но и посеяла суеверный ужас. Свалив три лошади, она почти мгновенно загрызла всадников. Ощерив окровавленную пасть, удивительная волчица издала протяжный, леденящий душу вой. Минутой спустя, с разных сторон леса донесся не менее ужасающий вой. Несколько человек, побросав оружие, стали пятиться, и в следующую секунду бросились бежать. Вскоре, в чаще леса раздались крики ужаса и боли, сопровождаемые рычанием хищников. Спустя несколько минут, все затихло – волки довершили битву. Четыре лошади и один мул остались у края поляны. Странным казалось то, что животные не испугались волчицу и мирно щипали траву.
– Княжич спас нас, да пошлет ему Солнце счастье и радость благоденствия! – поблагодарил раненный жмудин, опершись на одного из юношей.
– Я не княжич! – произнес Януш, но тот прервал его, делая здоровой рукой знак почтения:
– Княжич спас Бронемила, сына нашего князя и стал ему равным.
– Спас? – вырвалось у рыцаря. Он недоуменно окинул взглядом путников.
– Об этом говорит лес! Об этом говорит Солнце! Об этом говорят люди… Ты спас нашу надежду на свободу! Бронемил – непобедимый воин: теперь братьям с ним не справиться!
Янек ничего не понимал и абсолютно не знал, точнее, не помнил, о чем говорит этот человек. Он молча смотрел на беглецов, а пожилой жмудин, уже не пряча арбалет, вышел вперед, видимо, все же он был старшим, и, кивнув головой, хрипловатым голосом сказал:
– Княжич был ранен и не помнит, но это он спас сына князя Супора. Люди Ордена искали пана рыцаря, но к счастью не нашли. Часть из них были растерзаны, я теперь понимаю кем! – он бросил взгляд на волчицу. – Двое, из посланных в погоню отрядов пожгли наши селения.
– Вас-то за что? – не выказывая реакции на услышанное, отреагировал Янек: ему стало не по себе от услышанного.
Присмотревшись к пожилому пану и его двум товарищам, он недоуменно покрутил головой: лицо того показалось знакомым.
– Я знаю вашу милость?
– Сильный удар был! Пан рыцарь не помнит, но это я с другами помогли тебе освободить Бронемила.
– Постойте!.. Вы из постоялого двора? Я это помню, но дальше… дальше ничего! – недоуменно произнес Януш, с надеждой в голосе. – Ваша милость расскажет мне, что случилось?
– В глухой чаще леса есть срубы пруссов: о них рыцари Ордена не знают. Рядом несколько землянок – там схоронимся, и я все поведаю пану рыцарю.
Януш из Лощины прикинул, как правильно поступить. Причину поездки в Мариенбург, он пока не мог восстановить, и вспомнит ли вообще? Это вопрос, на который, пока нет ответа. Но рассказ, по всей вероятности в недавнем знакомого ему человека, его заинтересовал. Не исключено, что ответы он получит именно от него.
– На рыцарский турнир, твоей милости, не следует ехать – пана рыцаря ищут! – прервал его мысли пожилой жмудин.
– Кто?
– Епископ Бруно из Нессау.
– Не знаю причину, но мне нужно попасть в Мариенбург! Возможно, там быстрее вернется ко мне память!
– Согласен, но сперва выслушайте то, что забыли!
– Хорошо! Едем к схоронкам-землянкам! – кивнул Янек.
Несколько часов спустя, когда солнце скрылось за вершинами деревьев, путники добрались до удаленных, малоизведанных участков леса. Многовековые дубы и дивные деревья – терялись высоко, в надвигающейся темноте.
Рана у Ревела, так звали бородатого жмудина, оказалась не опасной, и, руководя юными односельчанами, он быстро приспособил несколько землянок и один небольшой сруб.
Что путнику нужно? Была бы крыша от ненастья, стены от дикого зверя да, еда – все это мог дать лес. Мог и давал, поэтому и считался жильем Богов и кормильцем людей. Уже через час, туша вепря издавала на вертеле ароматный запах. Беглецы не боялись погони – в этих местах нога чужеземца еще не хаживала. Откуда-то появились незнакомые люди. Представились воинами Супора и взяли под защиту беглецов.
Разговор между, вначале незнакомцем, оказавшимся позднее товарищем по освобождению Бронемила, длился до глубокой ночи.
Услышать – не значить вспомнить. А узнал Януш из Лощины многое от Зелона, так звали собеседника. В разговоре установилось обоюдное негласное правило: рыцарь не интересовался историей жизни Зелона, а тот рассказал лишь, то, что касалось их совместных действий и лишних вопросов не задавал. В целях сохранения некоторых не своих тайн, я воздержусь от пересказа всего услышанного Янушем, лишь ограничусь тем, что, в таверне он появился не случайно – его ждали. Да, именно ждали, для оказания помощи в освобождении княжича. Кто, тот кто его туда направил? Это мы выясним позднее. Результатом длительной беседы, стало и решение рыцаря, соблюдая предосторожность, заехать таки в Мариенбург. У Зелона в городе тоже было неотложное дело, и они решили добраться вместе.
продолжение следует: