Дождь зарядил на целый день. Я вернулся с работы в свою прокуренную конуру в
мотеле, не в силах двигаться, что-то делать, кроме того, чтобы лежать на кровати
и пялиться в телевизор. Месяц тишины и забвения в собственной скорлупе жизни.
Лежал и слушал чертов дождь, не обращая внимания на мелькающие картинки перед
глазами. И спать не хотелось. Курить тоже. За дверью я различал чьи-то быстрые
шаги, шорох плащей и зонтов, даже слышал в пол голоса разговоры. Может это за
стеной, в соседнем номере. Я был единственным, пожалуй, постоянным жильцом,
вокруг мчалась карусель лиц . Скоро и меня попросят освободить номер.
Придется искать пансион, или снимать угол с клопами и тараканами.
Не знаю, долго ли я провалялся в усталом равнодушие, успел закрыть глаза, даже
задремать. Но потом до слуха стал доносится стук в дверь, движение по ту
сторону. Я прислушался, не открывая глаз. Показалось. Нет, снова осторожный
стук, который я не мог перепутать с другим. Сердце глухо бухнуло в груди,
провалившись вниз. Я соскочил с кровати, не раздумывая, открыл дверь.
Корн стоял под проливным дождем, струи воды текли по дрэдам, балахон промок
и лип к телу. Я не мог разглядеть лица в первую секунду, он стоял с опущенной
головой, а когда поднял ее, то я увидел, как Корн изменился, словно повзрослев.
Он замер на пороге, ждал, что я прогоню, или разрешу войти. Серые глаза
смотрели прямо на меня, не мигая. Уголки губ чуть дрогнули в полуулыбке, снова
сжались в тугую ленту. Я усмехнулся, не было слов, чтобы сказать, насколько
рад его приходу. Что мне сделать для него, чтобы Корн остался и больше не
пропадал из моей жизни? Я растерял всю злость на бедолагу, дурацкие обиды,
те слова, что я придумывал в свое и его оправдание-моя жизнь до возвращения
превратилась в ад. Мы сами ее сделали таковой. Теперь я хотя бы надеялся.
Протянул руку и затащил его в номер. Пусть только скажет, чтобы я не смел
прикасаться к нему! Молчал, терпел, насупив брови.
Я достал полотенце и бросил ему в руки.
- Не затопи номер, с тебя больше течет, чем на улице.-Я ушел на кухню поставить
чайник.
Он стоял неподвижно с полотенцем в руках посередине комнаты, не зная, что
делать. На лице была какая-то растерянность. Корн снял мокрый балахон. Тогда
я с ужасом разглядел спину и грудь, покрытые шрамами. Татуировки кое-где
скрывали их, но все равно розоватые стянутые по краям полосы виднелись по
телу. Я не мог оторвать взгляда от избитого, исколотого тела, совсем слабого,
с посиневшей от холода кожей. В тот миг что-то надломилось во мне, я не
понимал, словно струна лопнула, хлестанув концом по сердцу. Такая сильная
волна жалости накатила, как будто я был виноват в его изуродованной судьбе.
Я молча отвернулся, сжав скулы до немоты. А Корн сидел на краю постели,
опустив плечи, с накинутым полотенцем. Только теперь заметил, не хватает
крысенка. Балахон валялся на полу,в нем никто не шевелился. У меня екнуло
не хорошее предчувствие. Я присел на корточки перед Корном, заглянул в
опущенное лицо.
- Где он?
Корн будто очнулся, плотнее сжал губы. Бледные ноздри дрожали от напряжения,
как у загнанной лошади.
- Он вылез из кармана, я не заметил...Машина раздавила на дороге. Я даже не
сумел похоронить мистера Бинго. Ну не соскребать же с асфальта...-Он шумно
вздохнул, втянув носом воздух.Мутными глазами уставился в стену напротив.
Я не мог помочь ему! Этот крыс значил больше, чем кто-либо в его странной
жизни. Я даже примирился с вечным шевелением под одеждой.
- Что я могу сделать для тебя, Корн?
Он печально улыбнулся, ему шла такая улыбка, она была настоящая.
- Позволь остаться, пока идет дождь.-Потом помолчал и осторожно добавил,-
Я тут подумал, может не так уж и плохо иметь новые кроссовки. Ты их не выбросил
еще? А то в этих ноги промокают.
Я потрепал его по голове. Он дернулся в сторону от моей руки, но потом
передумал, вроде как разрешил в виде исключения.
- Они под кроватью.
Я принес чашку с горячим кофе. Заставил его выпить, чтобы Корн не заболел,
промокнув насквозь. Одному Богу известно, сколько он шатался под дождем!
Корн перебрался в кресло, надев чертовы кроссовки, затих там.
В полумраке было слышно, как стучат капли дождя, падая с крыши. Я лежал с
открытыми глазами, глядя на тени, ползающие по потолку. Они дрожали, сливаясь
в единую полосу. На светлых бликах виднелись капли дождя, замершие на оконном
стекле. Пахло сыростью. Думал о том, что Корн все таки вернулся. Может и он
не смог иначе, измучившись виной, невысказанной болью, даже привычкой. Она
дается нам не зря, спасая от глупостей, эгоизма, злости.
- Я рад, что ты пришел.-Мой голос потонул в шуршании дождя. Корн не спал, он
все слышал. Молчал, ему всегда было трудно высказать словами чувства,
которые прятал под своим непробиваемым панцирем. Сейчас он, наверняка,
собирается с духом, чтобы выдавить из себя пару ироничных словечек.
- Я пришел проститься, Греди.