С О Б И Р А Т Е Л Ь Ж Е Н С К И Х Д У Ш
(роман-калейдоскоп)
Р о м а н н а п и с а н в с о а в т о р с т в е с
М А Р И Е Й Г У Р О В О Й.
Глава 5. ЛЕЙЛА (часть V)
ПОДГОТОВКА КОНЦА
Так, ни шатко, ни валко тянулись дни. Наконец, в начале ноября была получена радостная весть - Сашин перевод штаб округа утвердил, 10 ноября он должен приступить к службе недалеко от своего родного, весьма крупного города, за тысячу километров от наших краев, где у него живут родители в трехкомнатной квартире, мечтающие женить сына и понянчить внуков.
Первоначально они хотели, чтоб поехал Саша один, устроился бы на новом месте службы, провел подготовительную работу дома и среди знакомых-родственников, а потом уже приехал бы за ней, возможно, даже с друзьями для подстраховки от эксцессов. Но я предложил им, а точнее Лейле, другой план.
Туда входило всё, начиная от того, какие она должна иметь с собой документы и ксерокопии, и заканчивая расписанием движения автобусов, электричек и поездов по маршруту их следования. Смысл моего плана заключался в том, что даже если б про ее побег узнали бы спустя минуту после того, как она сядет в поданную к подъезду машину, перехватить их на пути месту следования было маловероятно, так как я намеренно выбрал не наиболее очевидный маршрут, а путающий следы, да еще и учитывающий разовую смену расписаний в ноябрьские праздники. День «икс» был назначен на какую-то очередную годовщину Великой Октябрьской социалистической революции, аккурат седьмого ноября.
Шестого ноября, после обеда, у меня на работе практически никого не осталось. Скучающая секретарша дежурила возле телефона и факса, да скучающие охранники - возле вертушки на первом этаже. Ну и я в своем кабинете накатывал обновления на программное обеспечение, пользуясь редкой ситуацией - формально рабочее время, но в программах никого нет, то есть нет нужды приходить для этого вечером или на выходных.
Звонок на внутренний от охраны: «Георгий Александрович, к Вам пришли. Спуститесь». Спускаюсь. Лейла, презрев все правила шифровки и конспирации, средь бела дня, явилась ко мне на работу. Молчит. Со слабой улыбкой смотрит на меня, но как будто немного не в себе. Молнией сквозит мысль: «Эти сволочи узнали и чт-то с Сашей сделали. Уничтожу гадов!».
- Что-то случилось? - спрашиваю. Она отрицательно качает головой.
- Все нормально? - уже успокоившись, вопрошаю дальше. Она кивает.
У меня язык не поворачивается при охранниках спросить «А зачем тогда пришла?». Тем более, уже сужу более здраво, раз пришла - значит так надо, она тоже видит охранников и ничего при них говорить не будет.
- Ну, тогда давайте поднимемся, посмотрим на компьютере более подробно, - вбрасываю легенду для охраны. - Ребята, она ко мне поднимется, ненадолго.
- Да, да, конечно, - хором отвечают мне, даже не особо смотря на посетительницу. Один играет на списанном компьютере в «Тетрис», другой, естественно, дает советы, как вертеть и куда двигать кубики.
Поднимаемся. Помогаю ей снять мокрый от осеннего дождя плащ. Мне сразу бросается в глаза то, что она в черном: черная глухая водолазка, черная юбка ниже колен, черные колготки и туфли, только желтеет на шее золотая цепочка с медальоном в виде сердца и выгравированной латинской буквой «L» - мой ей подарок на день рождения. Траурная чернота опять наводит меня на дурные мысли, еще раз, уже наедине, спрашиваю, не случилось ли чего-то и все ли нормально? Она только молча кивает в ответ и слегка улыбается. Я начинаю злиться, так и подмывает спросить: «А зачем тогда пришла?». Но сдерживаюсь, не хочу грубить, и стараюсь взять себя в руки.
- Ты почему в таком наряде? Траур по загубленной молодости? - понимаю, что шутка дурацкая, но ничего не могу с собой поделать.
Она смотрит на себя, будто только что увидела, что на ней надето. Машет рукой:
- А, это. Это останется здесь, а то, что беру завтра, уже уложено.
И ее вдруг прорывает сумбурным и взволнованным монологом:
- Гоша, милый мой, родной, как я счастлива, как благодарна тебе. Это ты для нас все сделал, я так его люблю, я так мечтаю... а завтра мы уедем, я никогда тебя не забуду. Он меня же тоже любит, правда? Когда все наладится, я буду приезжать в гости, и мы будем с тобой видеться, правда?
Тут надо упомянуть, что когда мы просчитывали последствия ее побега, полагали, что рано или поздно родители смирятся, увидят, что дочка счастлива в браке, пусть и с неверным, примирятся, и она станет к ним наведываться в гости с детьми. А так как мужья обычно не горят желанием быть в гостях у тещи, то будет она приезжать одна, и, следовательно, ничто нам не помешает видеться, пусть даже раз в год.
- Конечно, правда, - отвечаю я на оба ее вопроса. Она сидит на стуле перед компьютером, я стою рядом. - А это ты тоже оставишь тут? - поддеваю пальцем медальон и играюсь с ним.
Она хватает обеими руками мою руку и осыпает поцелуями.
- Нет, ни за что! Это всегда будет со мной. Память о тебе, о нас, обо всем, что у нас было.
КОНЧАНИЕ, НО НЕ КОНЕЦ
В коридоре за дверью цокают каблуки секретарши. Лейла опасливо смотри на дверь.
- Сюда никто не зайдет? Закрой на ключ.
Я не понимал, зачем закрывать дверь, но механически подчиняюсь. В голове, если честно, был туман, я понимал, что это все, конец нашим встречам, нашим отношениям. Я теряю свою сладкую любимую Лейлу. Щёлкнул замок, я возвращаюсь к ней, смотрю в её полные слёз глаза и сам еле сдерживаюсь. Прижимаю её головку к себе, но она ускользает из моих рук. Я не успеваю опомниться, как она уже стоит передо мной на коленях и ловко расстёгивает мне штаны. Моя Лейла, моя милая девочка...
Пожалуй, это был самый неоднозначный минет в моей жизни. Самый обыкновенный, если считать за обыкновенность ее типичный стиль буквального «сосания». И самый необыкновенный по ситуации в ее личной жизни – девушка сосет мой член накануне побега с возлюбленным, фактически накануне свадьбы, до первого интима с женихом. Очень приятный: нежные губки обхватывали и втягивали головку и венчик, затем язык выталкивал, и снова то же самое с хорошим таким темпом уверенного отсоса – не гоня лошадей, и не замирая над каждым движением. И одновременно на душе скреблись кошки: последний раз, это в последний раз, завтра она уже будет с другим, она и сейчас мысленно с ним. Но какая она молодчинка, зашла попрощаться (и как попрощаться!) в такой день, как она мне дорога и близка! И какая жалость, что впредь она будет так далека от меня!
Оргазм подкатывает как положено, но даже двигая ее голову по моему члену взад-вперед, стараюсь поглаживанием волос, прикосновением пальцев к обнаженной полоске кожи над воротником водолазки лучше запомнить ее тело, ее волосы, ее губы на моем члене, ее смущенную и такую знакомую полуулыбку после глотания спермы одновременно со взглядом в глаза. Такое знакомое постэякуляционное посасывание, рука на автомате выдаивает из ствола последние капельки ей в рот. Но почему мне хочется плакать? Эта девчонка так много для меня значила?
Да, она много для меня значила! Пусть будет счастлива!
Подхватываю под локти, поднимаю в воздух как ребенка, прижимаюсь лицом к ее шее. Капельки дождя каким-то образом попали и под капюшон плаща, но удивительно, почему они солёные?
Лейла счастливо смеётся и вновь мечтательно вопрошает:
-Георгий, ну скажи, Саша меня правда любит?
Благословлена будь, влюбленная!
...Проводив ее до ворот ограждения, я еще долго стоял и курил под моросящим дождем, наблюдая, как ее силуэт становится все меньше и меньше, туманней и расплывчатей, и, наконец, полностью растворился в сумерках короткого осеннего дня. Она забрала с собой не только золотой медальон в виде сердечка. Часть моего сердца тоже осталась с Лейлой. Навсегда!
А ВОТ ТЕПЕРЬ КОНЕЦ - ДЕЛУ ВЕНЕЦ
Побег удался! Числа 12-го я получил смс-ку с незнакомого номера, подписанную «Лейла», что все нормально, они устроились и очень благодарны мне за помощь. Потом она сообщила мне номер городского телефона, на который я несколько раз звонил, пока у нее не появился свой сотовый телефон. С удивлением узнал, что после того, как она с нового места жительства позвонила родителям и сообщила, что жива-здорова, просто вышла замуж и переехала в другой город с мужем, ей было заявлено, что такой дочки у них больше нет. В общем-то, отец тоже поступил мудро. Допустим, взбеленился бы, допустим, послал бы сыновей искать и покарать непокорную дочь, допустим даже, они нашли бы ее и убили. И что? Одним махом он лишился бы и дочери, и сыновей, потому что скорей всего они были бы пойманы. А так, дочка - все равно отрезанный ломоть, а сыновья продолжают более важную функцию борьбы с гяурами.
Насколько я знаю, жили они с Сашей обычной семейной жизнью, большей частью душа в душу, но иногда и конфликтуя, как же без этого в семье? Помню, что она как-то мне позвонила, обиженная каким-то совсем ерундовым поступком мужа (то ли на рыбалку поехал с друзьями, не предупредив ее, а сотовый оказался вне зоны приема; то ли на вечеринке дважды подряд танцевал с одной и той же дамой, тогда как она по-прежнему не могла себе позволить, чтоб ее обнимали мужские руки не любимого и не любовника). В общем, в обиде на него вышла из дома и бродила по незнакомым улицам, делясь со мной наболевшим. Я как мог, утешал ее, объяснял, что все нормально, это не значит, что он тебя разлюбил, на такие пустяки не стоит обращать внимания, отвечай добром на зло (тем более, оно кажущееся, а не реальное). Думаю, что и с помощью моих уговоров, и анализируя своим разумом, она четко поняла, что в ее нынешнем положении плюсов намного больше, чем минусов. Ведь помимо обретения любящего мужа и доброжелательной родни, она попала в большой город, с обилием концертных и выставочных залов, театров и музеев, памятников архитектуры и культуры.
Лейла через год родила, еще через год была беременна вторым ребенком, надежды на то, что она примирится с родителями и приедет в наш город, не было; не было и у меня вариантов поездки к ним. И наши нечастые звонки друг другу, в среднем несколько раз в год, обычно на Новый Год, 8 Марта и дни рождения, постепенно прекратились.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Не знаю, как заканчиваются сериалы, но восточные сказки завершаются так. С неба упало три яблока: одно мне, скромному автору Георгию Гурову; другое вам, терпеливым читателям сайта прозы; а третье – кому же третье? Воистину, Лейле!
- Н е ж а л е е ш ь, ч т о о т п у с т и л?
- Ну, что тебе сказать, конечно, я первое время очень скучал и мне её не хватало. Но я же видел, как она была счастлива. Если хочешь знать, я где-то в душе ревновал её к этому Саше. Однако я понимаю, почему он, а не я.
- Ещё бы! Ты же держал её возле себя исключительно из своих эгоистических соображений, тебе было приятно иметь под рукой нечто культурно-воспитанное, послушно-экзотическое, да еще и с отличным оральным сексом.
- Перестань, ты не права. Да, я не обещал на ней жениться, да, можно так сказать, что я ею пользовался, но и она меня использовала. Ты забыла, что это она первая пришла ко мне. И, кстати, не каждый мужик выдержит такую любовницу, которая делает исключительно минет и ничего более, да еще и над ней приходится работать минут по 30-40 руками и языком. Ну, знаешь, тут ещё вопрос, кто кем пользовался?! За те полтора года, что мы были вместе, она умудрилась (благодаря мне) остаться девственницей, и при этом испытать все прелести секса, ну или почти все. Я уже молчу о том, что я не такой уж плохой собеседник.
- Тихо, не горячись, я всё поняла, и беру свои слова обратно. И вообще, что это мы все о женщинах да женщинах?
- Фига се, о мужчинах с какой стати? Я стойкий гетеросексуал.
- Да нет, ты меня не понял. Я хотела сказать, в производственных романах советской эпохи речь постоянно шла о планах, удоях, выплавке стали, борьбе с косным начальством, и только побочной ветвью шла любовная линия, чтоб оживить мертвечину соцреализма. А я вот хочу спросить, может, что было интересного в твоей работе программиста? Оживить, так сказать, гламур любовного романа производственной линией.
- Изволь.
- О т л и ч но! П у с т ь э т о б у д е т ч т о - т о т и п а п е р е р ы в а н а о б е д.