Гл.15.Разбойник, унёсший свой крест
в мир иной.
Вспомнила душа Гавриловича разбойника, распятого справа от Христа. Во время своего крестного страдания тот глубоко покаялся перед Богом, Который был распят рядом с ним, на соседнем кресте. Покаявшийся разбойник был прощён и взят на небеса.
Но душа расстрелянного мэра начала глубоко каяться позднее, уже уйдя из мира земного. А “там” процесс покаяния иной, более сложный и протяжённый во времени. И в этом случае оставшиеся на земле его близкие, друзья и все иные люди, знающие погибшего, люди из числа чутких и сострадательных, очень могли бы помочь духовному исцелению расстрелянного разбойника. А таковым Андрей Чумаченко был в отношении некоторых людей. В том числе и самых близких.
Впрочем, подумал Гаврилович, в земной жизни любой из нас, адамитов, немало занимается всякого рода духовным разбоем. Как правило, не отдавая себе в этом отчета.
Самые элементарные и распространённые из проявлений духовного разбоя такие черты человеческие, как зависть, осуждение, злоба, нетерпимость, злопамятство, ненависть, похоть, блуд, проклятия и иные виды предательства ближнего и Бога. А ещё распятие Бога и ближнего из-за нашего эгоизма явного и тайного, из нашей любви к разного рода грехам. Не обязательно тайным и блудным, но всегда ядовитым и разрушительным и прочее, прочее, прочее.
Большинство людей думают, что подобные неприятные эмоции всего лишь досадные проявления человеческих слабостей. На самом деле всё гораздо страшнее. Святые были убеждены, что, например, всякий ненавидящий брата своего, есть человекоубийца.
“У человека, осуждающего своего ближнего, - руки по локоть в крови!…” – говорила Матерь Божия в откровении одному из боговидцев конца двадцатого века.
Столь жестоко и разрушительно действуют наши вроде бы невинные эмоции на судьбы окружающих нас людей, и, разумеется, на наши собственные судьбы. А также на судьбу человечества в целом.
Поэтому, жестоко отвергать любому из нас вопль о помощи другой души, души, если и не совсем погибающей, то глубоко страдающей. Ибо, помимо всего прочего, если не ты сам, то кто-то из близких и дорогих тебе людей завтра или даже сегодня может оказаться в тяжкой ситуации в своей земной судьбе. А люди будут проходить мимо и никто не протянет тебе или твоему ближнему руку помощи, ибо ты не помог другому страдальцу-человеку в похожей ситуации…
Людям сегодня катастрофически не хватает тепла и света во взаимоотношениях друг с другом. Не хватает терпимости и сострадания к ближнему. Люди сейчас просто задыхаются от острейшего дефицита такого прекрасного качества человеческого сердца, как доброта. Простая и святая доброта…
Впрочем, в минувшие два выходных дня Гаврилович, как мог, старался вызвать сочувствие к погибшему мэру среди близких, друзей и знакомых. Пробудить в их сердцах чувства добрые к страдающей душе того, кто стал ныне призраком.
Насколько эффективен был его духовный посев, покажут через время духовные всходы, - всходы сострадания или равнодушия в их сердцах к загробной судьбе расстрелянного.
Однако теперь, когда сам Гаврилович уже находился не в земном теле, его возможности в деле помощи бедному страдальцу стали гораздо меньшими.
Но, с другой стороны, он скоро увидит лицом к лицу бесконечно дорогих всем нам Небесных Отченьку и Матушку, Родителей всех живых душ. И попросит, непременно попросит об облегчении участи Их блудного сына, расстрелянного грешника, носившего в минувшей его земной жизни имя Андрея Чумаченко…
Попросит, даже если ему (оставшемуся в памяти знающих его землян простым сторожем Гавриловичем) придётся принести ради спасения души этого расстрелянного грешника, некую жертву. Соискупительную жертву, в виде несения каких-то скорбей в мирах неземных… Он убеждён, что Небесные Родители укрепят его и на этот шаг.
Вообще, надо признать, что в иных мирах, мирах духовных, души человеческие намного более чутки и сострадательны к страданиям ближнего, чем на земле. К тому же Родители Небесные сами являются для всех Своих чад ярчайшим примером необычайной чуткости, сострадательности и жертвенности…
Размышляя обо всём этом, душа Гавриловича покидала землю, которая была для него родным домом на протяжении безмерно долгих и столь таинственно быстро промелькнувших семидесяти семи земных лет...
Продолжение следует.