Брату

   Знаешь, брат, эти южные города так беспечно-вальяжны, особенно в час сиесты, если солнце безжалостно пишет чужие квесты, бесконечно отважны в бездумном своём всегда. Эти камни, нагретые злобным июльским зноем, раскалённой тревогою дышат и говорят, что ночная прохлада - смертельный бездушный яд и ворота теней, приносящих с собой Иное... Знаешь, брат, это море почти без дна, но оно забывается, катит волну на берег, и лежат валуны, не волнуясь за чей-то пеленг, не гадая о прошлом и будущем... Даль бледна, даже странно, загар никогда не липнет к этой выжженой солнцем загадочной полосе... А она равнодушна и хладна к своей красе, и при этом неосторожна... Негромко скрипнет под твоими ногами смесь гравия и песка... И дыханье пустыни сбивает сердечные ритмы бликов солнца, танцующих на воде, а они словно сталь, сверкнувшая у виска В знойном мареве дня, в раскаляющемся Нигде, где беспечно-вальяжны прибрежные города... Капли крови дымятся и, высыхая в труху, шипят ... А от солёного ветра крошится известняк...