- Ну, и куда это мы? Долго ещё?
- Нет, уже почти пришли...
"Ну и дурак же этот Серёжка! И зачем согласилась сегодня с ним погулять? Сначала промолчали битый час в беседке, теперь вот попёрлись куда-то..." Стемнело уже полностью, и луна превратилась из оранжевого блина на горизонте в ослепительно-яркий серебряный фонарь. "То ли дело Лёшка! И анекдотов кучу знает, и вообще... Правда, тоже дурак тот ещё - всё время целоваться лезет. А если и этот такой же? Не похож, конечно, но кто его знает? Ладно, если полезет с глупостями, дам по морде и завтра всё расскажу вожатой. Вот проработают на собрании отряда, будет знать!.."
Аллея пионерского лагеря, гордо именуемая "Центральной", а на самом деле единственная, заканчивалась старым фонтаном. Или это был оформленный под фонтан родник - вода, чистая и холодная, присутствовала в нём всегда.
- Смотри! - Серёжка нагнулся и зачерпнул воды из фонтана, - Ты видела когда-нибудь лунных мотыльков?
Ладони его, сложенные "ковшичком", чуть дрогнули, и отражавшаяся в воде луна разбилась несколько словно бы живых осколков.
- Точно дурак! - уже вслух почти выкрикнула Светка и, развернувшись строго на сто восемьдесят градусов, припустила по аллее в сторону весёлых отблесков пионерского костра. Обернись она хоть на миг (и ведь хотелось же до жути!), увидела бы, как с ладоней поникшего Серёжки один за другим срываются и медленно кружат в воздухе светящиеся собственным светом серебряные бабочки...
"На афише весь из себя, а в жизни-то всё такой же!.."
Да, на сцене был именно он, тот самый неуклюжий, нескладный Серёжка. Светка с огромным трудом раздобыла билет на его представление и теперь, сидя во втором ряду, она мучилась противоречивыми чувствами. С одной стороны, это была какая-никакая встреча с детством, с той самой сменой в пионерском лагере, с другой... Она даже за тем, что происходило перед глазами, практически не следила. И вдруг их глаза встретились, и на лице Серёжки искренним теплом засветилась улыбка...
- Смотрю, ты теперь знаменитость? - Светка пригубила вина из высокого хрустального бокала и обвела взглядом кричащую роскошь шикарнейшего ресторана. И бокалы здесь, конечно, именно хрустальные, и вино - именно вино. Она и не подозревала, что в их городе есть такие места. И такие цены... А с Серёжкой, смотри-ка, здесь как с постоянным дорогим гостем!..
- А... это... - Серёжка с усмешкой легко взмахнул рукой, словно отмахиваясь от набившей оскомину мысли, - Это всё так, мишура... Жить-то ведь как-то надо. Почему бы не так?
"Всем бы жить так "как-то"!"- вдруг внутренне обозлилась Светка. И вновь потеряла контакт с окружающим.
- Ты-то, говорю, как?
- Что?.. А, я-то?.. Да как... Как-то скушно и глупо... Была замужем, трижды... Но с детьми как-то не заладилось... Работаю...
Светке вдруг до такой степени стало жаль себя, что на глаза навернулись слёзы. Чтобы не дать себе разреветься, она вновь решила, хотя бы мысленно, пойти в атаку: "Сам-то, поди, женат счастливым браком, детишек семеро по лавкам!.. Конечно, за такого любая с радостью!.."
- А я вот так и не решился... - грустно улыбнулся её мыслям Серёжка, - Я, знаешь, с той смены к вашему брату и на пушечный выстрел боялся приближаться...
"Ну и дурак!" - Светка ещё пыталась оставаться на плаву, но получалось всё хуже...
- Я ведь никогда не умел общаться с людьми... Даже просто разговаривать... Потому всегда и искал других собеседников...
Они шли по ночной набережной городской реки, и Серёжка легко держал Светку под руку.
- Сначала я понял, что разговаривать можно с любой живой тварью: собакой, кошкой, комаром наконец. Мне, помню, тогда лет пять было... Нужно только очень постараться понять их. И самому стать им понятным... Вот с деревом, например, нужно разговаривать МЕДЛЕННО...
"Что я тут делаю?! Он ещё и с деревьями разговаривает!.."
- ...И лучше при лунном свете.
- Это почему? - Светке стало самую чуточку интересно. То есть, разговоры с деревьями она, конечно, не приветствовала, но почему при луне-то? Или маньяки - они все такие? На них луна так действует?
- Ну, как же! Свет ведь - универсальный язык, его же все и чувствуют, и понимают. К тому же, он ведь как бы два мира объединяет - и волновой, и материальный. У него присутствуют оба этих свойства. А человеческий мозг "думает" электрическими импульсами - волнами... - Серёжка начал сбиваться на менторский тон, но быстро спохватился, - В общем, это долго, да и не интересно совсем...
- А лунный-то почему?!
- Солнечный - очень прямой. Мощный, яростный... Изначальный. А лунный - уже отражённый, ему легче меняться. В нём проще отразить свою мысль, что ли... Он отражается в тебе, ты отражаешься в нём...
- И что, ты вот так можешь с любым деревом договориться? - не удержалась Светка от шпильки. Вновь стало неинтересно, и Серёжка выглядел уже полным кретином.
- Зачем обязательно с деревом?! - увлечённо воскликнул Серёжка, но вдруг осёкся. Плечи его, совсем как тогда, на ночной аллее, поникли... - Знаешь, ты - как воздух... Я ещё тогда почувствовал, но надеялся, что ошибся. А теперь вижу - не ошибся... С тобой, как и с ним, "договориться" очень сложно, почти невозможно... Камень неподвижен, вода течёт вниз, огонь стремится вверх... Только воздух толчётся себе на месте, без внутренней цели и мысли...
Он спустился по ступеням к реке и зачерпнул воды.
- Вот, вода, например. Мягкая, податливая... И в то же время она помнит всё, чем ей когда-либо приходилось становиться... - В глазах Серёжки сквозило желание наконец-то выговориться, поделиться с ней ЭТИМ. И в то же время тлело обречённое понимание тщетности... Пока он говорил, его ладони, сложенные "ковшичком", чуть дрогнули, и отражение луны разбилось в них на живые осколки. - Помнишь, я хотел показать тебе лунных мотыльков? Гляди!
Он вдруг встряхнул руками, и с ладоней сорвалось с десяток серебряных бабочек. Светка, затаив дыхание, следила за их воздушным танцем. А Серёжка тем временем нагнулся и подобрал с земли небольшой камушек.
- А вот камень. Он твёрдый и очень медленный... Но внутри него царит кристаллический порядок и хранится море информации. Когда-то и он был живым, и он это помнит...
Ладонь Серёжки раскрылась, и с неё с тяжёлым жужжанием оторвался и закружился вместе с мотыльками большой жук.
- А вот и огонь... - в пальцах Серёжки клацнула зажигалка, и затрепыхался на ночном ветерке огонёк. - Он - свет, он - тепло, он - жизнь...
Огонёк оторвался от зажигалки и вдруг устремился к воздушному хороводу маленьким светлячком.
Светка не могла отвести глаз от волшебного действа, но Серёжка вдруг протянул руку и собрал всё в кулак.
- Воздух... Он высасывает воду, разрушает камень, он торопит огонь догореть... Он оставляет после себя лишь прах...
Серёжка разжал кулак, и на землю просыпалась горстка серой пыли... Светка, поражённая до глубины души, опустилась перед ней на колени. То, что только что было живым, вдруг превратилось в мёртвую пыль. А Серёжка развернулся и пошёл прочь, унося в своём сердце такую же горстку праха...