Продолжение:
Прибыв, наконец, к месту службы в Кишинев, Александр Сергеевич встречает дружелюбный прием, способствующий подъему его творчества.
Но в 1823 г. он, все-таки, начинает скучать и, не без помощи друзей, добивается перевода на службу в Одесскую канцелярию графа Воронцова. Хотя, по правде говоря, отношения поэта с новым начальством так и не сложились. Были даже слухи о романе Пушкина с графиней Воронцовой.
Однако, несмотря на все обстоятельства, одесский период жизни для Пушкина был в целом благоприятен. Находясь в этом южном городе, он увлекся Байроном и даже начал ему подражать, в то время как собственные его стихи и поэмы пользовались таким успехом, что начали приносить автору солидный доход.
В этот период Пушкин дорабатывает поэмы «Бахчисарайский фонтан» и «Кавказский пленник, а также работает над новой поэмой «Цыганы».
Вот первый отрывок из нее:
Цыганы шумною толпой
По Бессарабии кочуют.
Они сегодня над рекой
В шатрах изодранных ночуют.
Как вольность, весел их ночлег
И мирный сон под небесами;
Между колесами телег,
Полузавешанных коврами,
Горит огонь; семья кругом
Готовит ужин; в чистом поле
Пасутся кони; за шатром
Ручной медведь лежит на воле.
Всё живо посреди степей:
Заботы мирные семей,
Готовых с утром в путь недальний,
И песни жен, и крик детей,
И звон походной наковальни.
Но вот на табор кочевой
Нисходит сонное молчанье,
И слышно в тишине степной
Лишь лай собак да коней ржанье.
Огни везде погашены,
Спокойно всё, луна сияет
Одна с небесной вышины
И тихий табор озаряет.
В шатре одном старик не спит;
Он перед углями сидит,
Согретый их последним жаром,
И в поле дальнее глядит,
Ночным подернутое паром.
Его молоденькая дочь
Пошла гулять в пустынном поле.
Она привыкла к резвой воле,
Она придет; но вот уж ночь,
И скоро месяц уж покинет
Небес далеких облака, —
Земфиры нет как нет; и стынет
Убогий ужин старика.
В 1824 г. московская полиция вскрыла одно из писем Пушкина и нашла там «компромат» (признание Пушкина в собственном атеизме), в результате чего поэта не без участия самого графа Воронцова (явно приревновавшего поэта к собственной супруге, но не подававшего об этом виду) отстранили от должности и подвергли новой ссылке, теперь уже на север - в село Михайловское, Псковской губернии, принадлежавшее матери поэта.
А вот и та самая эпиграмма Пушкина на Воронцова, которая тоже сыграла определенную роль в повторной ссылке поэта:
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.
А.С.Пушкин, эпиграмма на М.С.Воронцова, 1823 год.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/06/13/1262
Рисунок - коллаж автора.