Федор пил чай. С бутербродом с сыром. Вообще-то было уже время обеда, то есть, не мешало бы и основательно подкрепиться. Но, во-первых, как-то не очень и есть хотелось. А во-вторых, собственно говоря, и есть-то было нечего. Уже вторую неделю Федор холостовал, жена Маня уехала на двухнедельные курсы повышения квалификации аж в саму столицу нашей огромной родины. Отпустил ее Федор с неохотой. И вовсе бы не отпустил, но на его возражения о том, что Манина квалификация и так выше некуда, она парировала тем, что нужна корочка, иначе не видать ей продвижения по службе. Что поделать раз живем в таком мире и в такое время, когда квалификация человека меряется не его действительным умением и знаниями, а корочкой о наличии этих умений и знаний. Как говорится: без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек. Повздыхал Федор, похмурился, да и отпустил Маню в столицу на две недели. Куда деваться?
Перед отъездом Маня сутки затаривала холодильник и готовила мужу еду на несколько дней вперед. Наготовила столько, что хватило бы на месяц. И хватило бы, если бы сразу после отъезда жены не явился к Федору на временное житье близкий друган Мишка. У Мишки были временные семейные трудности: к ним на несколько дней приехала погостить теща из Саратова. Тещу Мишка тихо ненавидел. И было за что: когда три года назад Мишка сватался к своей будущей жене Людмиле, ее мама Анна Ивановна была категорически против. Помнится, тогда Федор еще посмеивался над Мишкой, мол, придет время, и ты еще будешь благодарен ей за то, что препятствовала этому браку. Но вопреки прогнозу Федора такое время не пришло, по крайней мере, пока еще не пришло: прожили Мишка и Людмила эти три года душа в душу, народили сына, купили однокомнатную квартиру, и все у них было ладно и складно. И вот вдруг надумала их проведать Мишкина теща, а Людмиле мама родная. Мишка опасаясь, что этот приезд может внести некую сумятицу и раздрай в его слаженную семейную жизнь, по согласованию с Людмилой придумал ход с неожиданной командировкой, а сам переселился к Федору. Тем более, что Федор временно холостовал и совсем не возражал против присутствия друга. А так как пожрать Федор был большой любитель, вернее даже не любитель, а скорее профессионал, то вдвоем они за несколько дней уговорили все продуктовые запасы, заготовленные Маней. Накануне вечером по случаю отбытия тещи в родной Саратов Мишка съехал от Федора, оставив после себя девственно пустой холодильник и такие же кастрюли-сковородки.
Вот и сидит Федор на кухне в одиночестве и пьет чай с последним бутербродом. Надо бы сходить в магазин за продуктами, он и сходит, но потом, не сейчас. На улице дождь, резко похолодало, так что не хочется и выползать из норы. Тем более, выходной. Тем более, через полчаса футбол.
Федор допил чай. Вышел на балкон с прихваченной сигаретой.
(Внимание! Следующий эпизод содержит сцену, описывающую процесс курения. Минздрав предупреждает: курение опасно для вашего здоровья! Не курите!)
Федор чиркнул зажигалкой, прикурил. Конечно, Мани сейчас нет дома, можно было бы и не выходить, а курить с комфортом на кухне или даже развалясь в кресле перед телевизором. Но это уже на автомате: курить только на балконе. Раньше иногда выходил на лестничную площадку, но теперь вышел закон, запрещающий курение в общественных местах. Так что лучше не нарываться. Смотрел вниз на снующие потоком машины, на пешеходов, бегущих под разноцветными зонтами. С удовольствием вдыхал табачный дым и думал о том, что жизнь все же удалась, как ни крути.
До футбола оставалось еще минут пятнадцать. Федор не спеша готовился к просмотру игры. Выдвинул кресло на середину комнаты, аккурат перед телевизором. Выставил перед креслом столик журнальный. Достал припрятанную для этого случая сушеную воблу и пару баночек пива. Отключил сотовый и домашний телефоны. А то тут закономерность такая: стоит начаться футболу, как тут же начинаются и звонки. То родственники вдруг скоропостижно вспоминают о его существовании, то приятели, не интересующиеся футболом (есть, есть такие странные типы!) звонят потрепаться ни о чем, то еще кто. Потом подумал и домашний все же подключил: а вдруг Маня надумает позвонить. Включил телевизор, нашел нужный канал. Устроился поудобнее в предвкушении.
(Внимание! Следующий эпизод содержит сцену, описывающую процесс употребления алкоголя. Минздрав предупреждает: алкоголь вредит вашему здоровью! Не употребляйте алкоголь!)
С первых же минут игра пошла живая, азартная, с интригой. Настоящая игра. Федор открыл банку. Хлебнул прохладного пивка. М-м-м-м!.. Хорошо! Слегка постучал воблой по краю стола, сдернул от хвоста шкурку, отщипнул кусочек. И тут опасный момент у наших ворот! Упустили наши защитники надающего! Тот бьет со всей силы и... мимо! Молодец, мазила! А тут и защитники опомнились и быстренько оттеснили противника на безопасное расстояние. Давай, давай, ребята. Вперед! Даешь гол!
Сидит Федор, смакует пивко с воблой, переживает за наших, и чувствует себя в душе комфортно и распрекрасно. Все же жизнь удалась! Хорошо!
Но тут как раз нашим и вмазали. И как так получается иной раз: наши все время атакуют, явное преимущество по всем статьям на нашей стороне, а гол забивает противник?! Парадокс! Закон подлости!
(Внимание! Следующий эпизод содержит слегка завуалированную, но узнаваемую ненормативную лексику. Министерство культуры России предупреждает: ненормативная лексика, в просторечье обозначаемая как мат, вредит вашему психическому здоровью и интеллекту! Не употребляйте ненормативную лексику!)
Федор аж в кресле подскочил как пчелой ужаленный. «Ё-клмн твою ма-мочку! Су-сли-ки недобитые! Бл-ин! И вы тоже, ху-до играете, в за-границу вас». Ругается Федор, руками машет, плюется, переживает, как и сотни тысяч других болельщиков по всей стране в это время. А тут еще и звонок телефонный. Зря не отключил. Но трубку все же снял. А вдруг Маня? Но то не Маня, а баба Лида, Манина крестная. Та еще болтушка. Да еще глухая и бестолковая по причине солидного возраста.
- Баб Лид, здрасти. А Мани нет дома, - выпалил быстренько в слабенькой надежде, что раз нет дома крестницы, то старушка и не станет долго телефон оккупировать. А баба Лида в тон ему: «Так я знаю, что Мани нет. Я же сама видала когда в автобусе на рынок ехала, как она сегодня утром на машине из города уезжала».
- На какой еще машине? Баб Лид, да Мани нет в городе уже неделю и даже больше. Она уехала.
- Ну да. И я говорю, что утром уехала. На машине, за город. С мужиком каким-то. Я и хотела узнать, куда она поехала и с кем?
Вот тут тот случай, когда в одну секунду весь жизненный кайф человеку обламывают. Только что было все распрекрасно: жена любимая и любящая на курсах квалификацию повышает, профессионально растет, пиво на столе холодненькое пенится, футбол по телевизору, все хорошо, все отлично. И вдруг разом все вывернуто наизнанку. Федор аж взмок. Как был с воблой в руке, так и плюхнулся на пуфик. Только и спросил тупо:
- Куда уехала?
- Вот и я спрашиваю: куда? – не унималась старуха.
Ходит Федор из угла в угол. Наши ведут два-один, но ему не до футбола. Ему уже ни до чего. Просто жизнь его вдруг закончилась, только и всего. Вот как бывает. Это что же получается, Маня по примеру Мишки наврала ему про курсы, а сама с мужиком посторонним развлекается у него под боком? Остановился Федор посередине комнаты, задумался на секунду и пошел в кладовую. За веревкой.
(Внимание! Следующий эпизод содержит сцены пессимизма и насилия. Министерство культуры вместе с Минздравом предупреждают: пессимизм и насилие вредят вашему психическому и физическому здоровью! Не поддавайтесь пессимизму и не совершайте насилие даже в отношении себя!)
Встал Федор на кресло, сдернул с потолка люстру, закинул на освобожденный крючок веревку. Дернул – крепко сидит. Сделал на конце петлю. Попробовал как веревка скользит через петлю. Хорошо скользит, зараза. И мыла не надо. Вздохнул Федор тяжко. Задумался в последний раз, потому как другого раза подумать уже не будет. И как так получилось, что жизнь его так крепко и ладно налаженная, вдруг разметалась в секунду, словно карточный домик на ветру? Что не так он сделал? Где совершил ошибку? И что можно сделать, чтобы исправить все? Нет, ничего уже не исправить. Помотал башкой Федор и вдел голову в петлю. Глянул последний раз вокруг затуманенным взором, увидел на стене фотографию смеющейся Мани, и скупая мужская слеза медленно скатилась из его глаза. Эх. Маня, Маня.... Жена моя разлюбезная.
Тут опять телефон забрякал. Покосился на него Федор. Хотел было сказать: «Да ну тебя к лешему». Но все же петлю с шеи снял, с кресла сошел. Пошел к телефону. А вдруг Маня звонит? Но то была не Маня, а снова баба Лида.
- Я чего звоню, Феденька. Я, кажись, перепутала со склерозу. Маняшку то я не сегодня видала, в две недели назад. Это ведь она с тобою ехала, на вашей машине. У вас ведь синенькая автомобиля? Вот в синенькой и ехали. А куда это вы за город ехали тогда, хотела спросить? На дачу что ли? А у меня чего-то с утра голова гудит. Должно, давление. Ох-хо-хоюшки! Старость – не радость. Полпенсии на лекарства уходит.
(Внимание! Минздрав предупреждает: нет денег – не болей!)
Сидит Федор перед телевизором. Перед ним банка холодненького пива. Наши ведут со счетом 2-2. Внутри его бушует такая непередаваемая радость, что сердце готово выпрыгнуть из его могучей груди, а руки готовы обнять крепко-крепко весь этот огромный и прекрасный мир со всеми его горестями и радостями, недоразумениями и разумениями, буднями и праздниками, любовью и разочарованием, и еще многим-многим чем.
(Внимание! Предыдущий эпизод содержит сцену с описанием чрезмерных положительных эмоций. Автор честно предупреждает: слишком сильные эмоции, даже если они положительные, могут повредить вашему здоровью! Дорожите своим здоровьем!)